Волюнтаризм (философия)

Волюнтари́зм (лат. voluntas — воля) — идеалистическое направление в философии, приписывающее божественной или человеческой воле основную роль в развитии природы и общества. Выдвигая в духовном бытии на первый план волю, волюнтаризм противостоит рационализму (или интеллектуализму) — идеалистическим философским системам, которые считают основой сущего разум (или интеллект).

Термин «волюнтаризм» был введён в конце XIX века социологом Ф. Тённисом. Однако волюнтаристские идеи в этике и в философии выдвигались и раньше А. Шопенгауэром, Ф. Ницше, А. Бергсоном.

Волюнтаризм рассматривает волю в качестве высшего принципа бытия. Волюнтаризм характерен для философии Августина, Иоанна Дунса Скота и др. Как самостоятельное направление впервые оформилось у Шопенгауэра.

В аллегорическом смысле волюнтаризм является своего рода борьбой личности с обстоятельствами.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

ВОЛЮНТАРИЗМ (от лат. voluntas – воля) – учение, согласно которому воля как целенаправленное усилие является основой социальных процессов. Порой В. рассматривает волю в качестве основополагающего онтологического принципа. В. противопоставляет волю разуму, деятельность – созерцанию, творческую активность – рутине, свободу – необходимости. Термин был введен в XIX в. немецким философом, культурологом, социологом Ф. Теннисом.

Г. Г. Кириленко, Краткий философский словарь, 2010

Философия XIX в. в целом (если не считать консервативный спиритуализм) оказалась оппозицией немецкому трансцендентализму. Понятие духа становится естественной мишенью для критики таких направлений, как позитивизм, марксизм, волюнтаризм. «Дух» остается релевантным понятием для мыслителей постромантического толка (Карлейль, Торо, Эмерсон) и для некоторых представителей «философии жизни», но в последнем случае он обычно понимается как более или менее удачный псевдоним «жизни», или напротив, как опасный недуг, тормозящий самоутверждение витальности (линия от Ницше в XIX в. до Шпрангера и Клагеса в XX в.).

Александр Доброхотов, Телеология культуры, 2015

Советский философ доктор философских наук И. И. Антонович в своих работах раскрыл апологетический характер буржуазной аксиологии. Наиболее ярко он проявился в философии иррационализма и волюнтаризма немецкого теоретика Фридриха Ницше (1844–1900). Пытаясь утвердить, в противовес реально существующим общественным отношениям, «естественный», ничем не сдерживаемый поток «жизни», Ницше предпринимает ультрарадикальную критику всех «ценностей», в том числе христианства («Антихристианин», 1888), и утверждает свою систему «ценностей». «Разум даже в самом мудром человеке составляет исключение: хаос, необходимость, вихрь – вот правило»…20 Прежним культурным ценностям, которые Ницше назвал «смердящей ложью», он противопоставил «активный нигилизм», идеи «сверхчеловека», «волю к власти», мораль, гласящую: «падающего толкни»… Человеку, не читавшему философских сочинений Ницше, весьма трудно понять смысл его культурно-ценностного «нигилизма». В этом весьма существенно помогают многочисленные афоризмы, разбросанные там и сям по страницам его книг. Вот некоторые из них:

Владимир Сапрыкин, Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей, 2014

Всё дело в том, что саму постановку вопроса о первичности материи или сознания В. В. Жириновский считает не только надуманной, но и вредной для реальной жизни, в частности, для политической деятельности. Нельзя принижать роль сознательного начала в общественной жизни, недооценивая при этом роль личности в истории. Как равным образом и наоборот: нельзя навязывать обществу вместо видения и понимания объективного закономерного хода его развития оторванные от жизни, основанные на субъективизме и волюнтаризме теории, эксперименты и утопии.

О. Н. Слоботчиков, Жириновский как философ, 2017

Несмотря на обозначенную общую тенденцию в правопонимании Ренессанса, связанную с переоценкой роли волевого фактора, не следует примитивизировать сложный качественный переход от провиденциализма к волюнтаризму в политико-правовой мысли. Божественное начало, безусловно, сохраняется, к нему будут апеллировать и более поздние учения. Но речь идет, прежде всего, о начале неотвратимого вытеснения божественного закона законами человека и природы.

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

Кризис европейского Просвещения и вместе с ним изменение религиозно-психологической атмосферы становятся заметны в таких предромантических явлениях, как: апология эмоциональной стихии у позднего Руссо; немецкое литературно-философское течение «Буря и Натиск» с его экспансивным волюнтаризмом; интуиционизм зрелого Гете; антипросвещенческие выпады Гамана и Якоби; визионерская мистика Сведенборга. Трансцендентальный метод Канта оказался в этой среде осью кристаллизации: в XIX в. расцвела «немецкая классическая философия», которая предложила свою многовариантную философию религии[42], и, может быть, не будет преувеличением сказать, что здесь впервые после Августина философия попыталась не только найти формулу гармонии с религией, но и построить изнутри свой философский мир, опираясь на аксиомы христианства. Как бы мы ни оценивали результаты этой попытки, сама ее историческая наличность говорит о том, что многовековому процессу секуляризации европейской культуры была противопоставлена мощная альтернатива, причем, основанная не на реставрации старых моделей христианской философии, а на соединении новейших систем с евангельскими истинами. Показательно, конечно, и то, что уже поколение 40-х гг., по существу, отрекается от наследия «классиков», извлекая из него лишь то, что представляется «рациональными зернами», и возвращаясь – сознательно или бессознательно – к просвещенческому позитивизму и романтическому витализму[43]. Если можно говорить о каких-то реликтах влияния немецкой классики в «провинциальных» регионах тогдашней Европы (испанское краузианство, итальянское гегельянство, русское шеллингианство и гегельянство), то в «столичных» центрах XIX в, – в Германии, Англии, Франции – религиозный пафос немецкой трансцендентальной философии изживается без остатка; господствуют инертный консерватизм, либеральное богословие и разного рода оккультизм.

Александр Доброхотов, Избранное

Учение Плотина оказало влияние на Августина (IV–V вв. н. э.), творчество которого ознаменовало переход от античной традиции к средневековому христианскому мировоззрению. Августин придал трактовке души особый характер, утверждая, что ее основу образует воля (а не разум). Тем самым он стал инициатором учения, названного волюнтаризмом. Воля индивида, завися от божественной, действует в двух направлениях: управляет действиями души и поворачивает ее к себе самой. Все изменения, происходящие с телом, становятся психическими благодаря волевой активности субъекта. Так, из отпечатков, которые сохраняют органы чувств, воля творит воспоминания. Все знание заложено в душе, которая живет и движется в Боге. Оно не приобретается, а извлекается из души благодаря направленности воли. Основанием истинности этого знания служит внутренний опыт. Идея о внутреннем опыте, обладающем высшей истинностью, имела у Августина теологический смысл, поскольку проповедовалось, что эта истинность даруется Богом.

Алексей Сергеевич Лучинин, История психологии: конспект лекций

Последний подход совсем не означает субъективизма или волюнтаризма, принципов, согласно которым всё (или почти всё – основное) зависит от человека, индивида или общества. Этот подход указывает на отправную точку в познании истины и мира, к которым уже не требуется приписывать свойство «внешнее». «Внешнее» предполагает безразличное, поверхностное отношение, которое, без сомнения, имеет свои преимущества: дает возможность рассматривать мир в качестве явления, представления, однородности, наблюдаемости, фактичности, измеримости и т.д. Однако в этом случае возникают сложнейшие вопросы движения к внешнему, его основах, причинах, направлениях, средствах, целях, задачах, последствиях и т.д., которые так или иначе решаются через разрешение вопроса о совпадении, тождестве с внешним, субъективного и объективного, внутреннего и внешнего.

Сергей Лобанов, О природе философии

Гражданское общество, по Локку, покоится на собственности. Она есть то, что человек извлек из природы, а также слил со своим трудом. Для охраны собственности путем общественного договора утверждается государство. Локк сформулировал либеральный принцип законности: ни для кого не может быть изъятия из законов общества. Конечно, вероятно и беззаконие, так как остается свобода для толкования и применения законов. Если интерпретаторами законов являются сами правители, то возможен волюнтаризм. Необходима система сдержек и противовесов – разделение властей на законодательную (парламент), исполнительную (суды, армия) и «федеральную», ведающую отношениями с другими государствами (король, министры).

Владимир Калмыков, Философия, 2017