Деликт

Дели́кт (из лат. delictum «проступок, правонарушение») — неправомерное поведение, частный или гражданско-правовой (лат. delictum privatum) проступок, влекущий за собой возмещение вреда и ущерба, взыскиваемые по частному праву в пользу лиц потерпевших. Войтович Л.В., Сергеев И.В. определяют деликт как "противоправное действие частного характера, порождающее у пострадавшего заинтересованность наказать обидчика и (или) возместить понесенный ущерб"Деликтология — наука о правонарушении.

В значительной мере деликт совпадает с преступлением, поскольку последнее влечёт за собой взыскание в пользу потерпевшего; однако существует ряд преступлений, не подлежащих гражданско-правовому взысканию ввиду того, что ими не причинено никакого вреда (например, покушение на преступление) или нет лиц, в пользу которых возможно его возмещение (при убийстве лица, не бывшего кормильцем семьи) — и наоборот, ряд частных деликтов, не подлежащих, по своей незначительности с публично-правовой точки зрения, уголовной каре, но причиняющих вред и подлежащих гражданско-правовому возмездию. Поэтому, деликтом в области гражданского права вообще называется всякое противоправное действие (всё равно, преступление ли это, проступок или простое имущественное повреждение), вторгающееся в личную или имущественную сферу личности и причиняющее ей ущерб, независимо от существующих между лицами гражданско-правовых отношений.

Отличительным признаком деликта от правонарушений другого ряда (так называемых квазиделиктов) служит намерение причинить вред, вина, без которой, за некоторыми исключениями, не существует ответственности.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Как можно видеть, в качестве обязательного основания ответственности за моральный вред п. 6 ст. 7 Основ называет распространение сведений, не соответствующих действительности и при этом порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, а ст. 131 Основ – неправомерные действия при наличии вины причинителя. На эти особенности обратил внимание В. Т. Смирнов, отметив, что причинение морального вреда умалением таких благ, как честь и достоинство является частным случаем деликта, а возмещение морального вреда – мерой гражданско-правовой ответственности. Поэтому, по его мнению, применение ст. 7 Основ в части возмещения морального вреда должно опираться на общий принцип деликтной ответственности – принцип презюмируемой вины причинителя, если иное не указано в законе. При этом В. Т. Смирнов доказывает правильность своей точки зрения и в случае признания правонарушения, предусмотренного ст. 7 Основ, «специальным» деликтом, не подпадающим под общее правило об обязательствах из причинения вреда, изложенных в гл. 19 Основ, ибо положение о презюмируемой вине ответчика закреплено в Основах в качестве общего принципа гражданско-правовой ответственности (п. 4 ст. 6 Основ). Иначе говоря, честь и достоинство гражданина обеспечиваются повышенной защитой в отличие от его жизни и здоровья. Но с этим, полагает В. Т. Смирнов, нельзя согласиться ввиду несоответствия указанного положения духовному состоянию нашего общества.[173]

С. В. Нарижний, Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности, 2004

Как известно, в российском гражданском праве (как и в законодательстве многих зарубежных стран) действует принцип генерального деликта, согласно которому всякое причинение вреда предполагается противоправным и возлагает на причинителя вреда (делинквента) обязанность возместить этот вред, если только он не докажет свою управомоченность на его причинение. Однако до недавнего времени действовало совсем противоположное правило, в соответствии с которым всякий акт власти (в том числе и причиняющий вред гражданам и юридическим лицам) предполагался законным. Объяснялось это тем, что имущественный вред причинялся действиями, регулируемыми не гражданским, а иными отраслями права (административным, уголовным, уголовно-процессуальным).[106]

Ю. Н. Андреев, Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам: Теория и судебная практика, 2006

В современном гражданском праве России возросло количество правовых норм, предусматривающих возможность взыскания с правонарушителя компенсации только за факт неправомерного поведения в отношении потерпевшего (ответственность за незаконное использование товарного знака, компенсация за нарушения права на осуществление правосудия в разумный срок и т. д.). Правовая природа подобных выплат не определена с достаточной четкостью. Согласно одной точке зрения, такие выплаты являются компенсацией, назначаемой законом или решением суда, когда факт причинения вреда есть, но невозможно определить размер причиненных убытков. Другая точка зрения в качестве основания для такой выплаты усматривает «усеченный» состав гражданско-правового деликта, предусматривающий ответственность только за факт противоправного поведения[86].

И. Е. Кабанова, Гражданско-правовая ответственность публичных субъектов: опыт межотраслевого исследования, 2016

В различных системах зарубежного гражданского права нет единства в отношении использования конструкции «генерального деликта». Так, во Франции, гражданское право которой основывается на Кодексе Наполеона, есть определение генерального деликта (ст. 1382 ГК), в соответствии с которым «какое бы то ни было действие человека, которое причиняет другому ущерб, обязывает того, по вине которого ущерб произошел, к возмещению ущерба». При этом имеются в виду все виды ущерба: от легкой обиды до убийства человека. Сходные положения содержатся и в ст. 823 Германского гражданского уложения.

В. Ф. Сидорченко, Крайняя необходимость при угрозе морских аварий, 2010

По общему правилу форма вины причинителя вреда не влияет на объем возмещения вреда. Однако в ст. 1083 ГК РФ закреплены правила об учете вины потерпевшего. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Под умыслом потерпевшего понимается такое его противоправное поведение, при котором потерпевший не только предвидит, но и желает либо сознательно допускает наступление вредного результата (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.10 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»[139], далее – Постановление Пленума ВС РФ от 26.01.10). При этом лицо должно понимать значение своих действий и быть способно руководить ими. Грубая неосторожность потерпевшего может служить основанием для уменьшения объема возмещения вреда либо вообще отказа от его возмещения. Грубая неосторожность потерпевшего – такое его поведение, при котором им игнорируются элементарные и очевидные для всех правила безопасности, оказывает разное влияние на рассматриваемый деликт в зависимости от ряда дополнительных факторов. Если вред причинен жизни или здоровью гражданина, то размер возмещения при отсутствии вины причинителя и наличии грубой неосторожности потерпевшего подлежит лишь уменьшению, а полный отказ в возмещении вреда не допускается.

Коллектив авторов, Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие, 2015

Как было подробно развито выше, беспоследственных деликтов (как и деликтов без объектов) в природе не существует. Но подобно тому, как суд не во всех случаях особо устанавливает наличие объекта посягательства, так нет необходимости по каждому делу устанавливать наличие конкретного последствия, например, ущерба советской торговле при спекуляции или социалистическому правопорядку – при хулиганстве. В соответствии с этим особенность так называемых материальных деликтов не в том, что в них, в отличие от беспоследственных формальных деликтов, имеются последствия, а в том, и только в том, что, точно конкретизируя в некоторых составах последствие (например, развал центрального аппарата учреждения – ч. 1 ст. 112 УК РСФСР), закон тем самым лишь по этим деликтам делает необходимым особое процессуальное установление предусмотренного законом конкретного последствия.

А. Н. Трайнин, Избранные труды, 2004

При такой постановке вопроса проблема отграничения мошеннического хищения от преступлений в сфере обязательственных имущественных отношений решается довольно просто. При всех перечисленных выше обстоятельствах содеянное может быть квалифицировано как мошенничество лишь тогда, когда будет доказано, что умысел на хищение возник до заключения договора, выступавшего в данном случае в качестве средства придания завладению чужим имуществом видимости законности. Злоупотребление доверием здесь заключается в обещании исполнить свои обязательства при отсутствии намерения, а иногда и реальной возможности для этого. Если же лицо намеревалось выполнять свои обязательства, но сложившиеся обстоятельства помешали этому, его действия образуют либо гражданско-правовой деликт, либо преступление в сфере экономической деятельности, например незаконное получение кредита путем представления кредитору заведомо ложных сведений о своем хозяйственном положении либо финансовом состоянии (ст. 176 УК).

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики, 2008

Однако ее можно рассматривать и как часть более общей системы правонарушений, которая включает в себя гражданские деликты, административные, дисциплинарные и иные проступки. Все они связаны с нарушением социальных и правовых норм. Исследования таких фактов и явлений общественной жизни дает возможность не только судить о нравственном состоянии населения, но и реально искать пути эффективной борьбы с преступностью.

Коллектив авторов, Ювенальная юстиция в Российской Федерации. Криминологические проблемы развития, 2006

Иными словами, противоправность есть родовое свойство всех отклоняющихся от правопорядка деяний. К числу последних относятся преступления; административные, дисциплинарные проступки; гражданско-правовые деликты; злоупотребление правом (употребление права во зло в тех случаях, когда лицо обладает субъективным правом, действует в его пределах, но наносит какой-либо ущерб интересам других лиц или обществу в целом); объективно противоправное поведение малолетних, душевнобольных; незначительные отклонения от требований юридического режима и иное поведение, противоречащее праву и способное повлечь применение мер юридической защиты или воспитательного характера и др.

Э. Л. Сидоренко, Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон, 2003

Что касается определения степени общественной опасности того или иного деяния, то следует признать, что общественная опасность как таковая является оценочной категорией и представляет собой угрозу или реальное причинение вреда наиболее значимым ценностям, целям, принципам, институтам, функциям и отношениям, которые охраняются законом, в нашем случае – уголовным законом. А это, главным образом, зависит от таких доминирующих в данном обществе факторов, как религия, идеология, экономика, политика, образ жизни, общекультурный уровень и т. д. Именно от их действия в значительной мере зависит официальная оценка степени общественной опасности конкретных правонарушений, законодательные критерии их криминализации или декриминализации, либо классификации их на деликты, проступки и преступления, а также дифференциации преступлений на определенные категории с установлением соответствующих данным категориям видов и размеров наказаний.

Е. Р. Азарян, Преступление. Наказание. Правопорядок, 2004

С учетом пограничного значения последствий в структуре состава и по ассоциации с «горизонтальной» классификацией объектов не лишено смысла деление преступных результатов на основные (предопределяют место деликта в системе Особенной части уголовного закона) и дополнительные (имеют вторичный характер). По степени реализации последствия делятся на имеющие реальный характер (ст. 105 УК) и заключающие угрозу причинения вреда охраняемым законом интересам и благам (ст. 119 УК). В связи с тем, что несколько десятков статей УК РФ содержат упоминание о двух и более видах последствий, порождаемых одним и тем же преступлением, появляется возможность классифицировать опасные результаты деяния на прямые (присущи основному составу) и производные, или косвенные (упомянуты законодателем в квалифицированных составах)[100].

А. И. Бойко, Преступное бездействие, 2003

Итальянский криминолог Энрикио Ферри (1866–1929) в труде «Уголовная социология» (1908) затрагивает вопросы влияния личности и поведения потерпевшего на уголовное наказание и возмещение вреда. Ферри развивает идею Монтескье о том, что государство должно создавать соответствующие условия для граждан, и поэтому оно обязано в первую очередь возместить ущерб потерпевшему, поскольку «виновато в том, что не сумело лучше предупредить деликт и лучше защитить от него граждан»[99].

И. А. Фаргиев, Уголовно-правовые и криминологические основы учения о потерпевшем, 2009

Вполне закономерно, что подходы к содержанию института диффамации неодинаковы для стран континентального права и стран общего права. В данном случае основные различия заключаются в возможных видах ответственности за диффамацию. В странах континентального права диффамация может рассматриваться одновременно и как уголовное преступление, и как гражданское правонарушение, при этом традиционно предпочтение отдавалось практике уголовного преследования. В государствах с общим правом диффамация чаще определяется как деликт (гражданское правонарушение), хотя в ряде случаев лицо, причинившее вред путем распространения заведомо порочащих сведений, может стать объектом уголовно-правового преследования[22]. Однако в последние годы в странах Британского содружества наций и США практически не было ни одного случая уголовной ответственности за диффамацию[23].

М. В. Свинцова, Противодействие диффамации по российскому гражданскому законодательству, 2013

Представляется, что ограничение прав возможно не только в правоохранительных отношениях, при охране, защите (как утверждают авторы комментируемого определения), но и в регулятивных правоотношениях, при отсутствии гражданско-правового деликта. По мнению многих ученых, право на «защиту» возникает с момента нарушения законных прав правообладателя, до этого момента действует их «охрана». Ограничительные же меры рассчитаны законодателем для возможного, а не действительно имевшего место нарушения общественных интересов или законных интересов иных лиц.

Ю. Н. Андреев, Ограничения в гражданском праве России, 2011

Выделение данных преступлений в особую категорию деликтов предопределено исключительно высокой степенью их опасности (нанесение ущерба жизненно важным интересам всего международного сообщества), особым объектом посягательства (всеобщий мир и международная безопасность), особой тяжестью последствий и необходимостью установления особого режима ответственности (повышенная политическая и материальная ответственность государств-делинквентов и индивидуальная уголовная ответственность совершивших их физических лиц – органов этих государств).

А. И. Бойцов, Выдача преступников, 2004

Изучение практики применения уголовного законодательства показывает, что изменение нормативных актов иных отраслей может влиять на применение обратной силы УК опосредованно, через включенные в диспозицию уголовно-правовой нормы составные признаки. Известен случай переквалификации содеянного с п. «к» ч. 2 ст. 105 на ч. 1 ст. 105 УК в связи с декриминализацией деяния, для совершения которого или с целью скрыть которое и было совершено убийство.[23] Диспозиция, предусмотренная в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, не является бланкетной. Здесь нет явной или скрытой ссылки на нормативный акт иной отраслевой принадлежности. Однако опосредованно, через признак «преступление», использованный законодателем,[24] формально появляется возможность учета изменений в нормативных актах иных отраслей, если уголовная ответственность за соответствующее преступление может отменяться или смягчаться при помощи внесения изменений в закон иной отрасли. Хотя такое применение УК вызвало неоднозначную оценку среди специалистов, тем не менее оно имеет определенное основание. Ведь в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК предусмотрена ответственность за убийство с целью скрыть или облегчить совершение другого преступления, а не административного деликта. Между тем, если соответствующее деяние перестает быть преступным, то можно поставить под сомнение, что и убийство было совершено с целью совершения преступления или для того, чтобы его скрыть.

Коллектив авторов, Уголовное право России. Особенная часть, 2021

Сравнение двух названных способов возмещения лицу, пострадавшему от преступления, ущерба, причиненного преступлением, не позволяет, нам по крайней мере, сделать однозначного вывода о преимуществах того или другого из них. В каждом из них есть свои достоинства и недостатки. Раздельное, подчас даже одновременное рассмотрение разными судами (уголовным и гражданским) одного и того же деликта представляется российскому правовому уму нецелесообразным. В то же время для американского юриста подобная структура представляется вполне логичной.

А. П. Попов, Целеполагание в современном отечественном уголовном судопроизводстве, 2014

В транспортных преступлениях имеется сложный деликт: умышленное административное или дисциплинарное правонарушение и неосторожное причинение последствий, криминализирующих его. Умышленная вина лица при нарушении правил безопасности является составной частью его уголовно-правовой вины в совершении транспортного преступления. Смешанная вина потому и носит такое название, что характеризуется неоднородностью психического отношения к действию и его последствиям. Предложенная трактовка субъективной стороны транспортных преступлений не только поддерживается уголовно-правовой доктриной[77], но и разделяется судебной практикой.

А. И. Коробеев, Транспортные преступления, 2003

В зависимости от характера и степени реализации преступных последствий они подразделяются на последствия в виде реального вреда и последствия в виде создания угрозы причинения вреда. Большинство преступлений, предусмотренных действующим УК, причиняют реальный вред. Убийство сопряжено с лишением человека жизни, кража – с причинением собственнику или иному владельцу имущества имущественного ущерба. Вместе с тем законодатель в некоторых случаях устанавливает ответственность за деяния, которые не причиняют реального вреда охраняемому объекту, но ставят его при этом в опасность причинения вреда. Составы угрозы причинения вреда (их иногда именуют деликтами создания опасности) редки в российском уголовном законодательстве и конструируются в случаях создания опасности причинения вреда особо ценным объектам. Так, бандитизм (ст. 209 УК) будет оконченным преступлением с момента создания банды, поскольку уже при этом создается угроза причинения вреда общественной безопасности, разбой (ст. 162 УК) будет оконченным не с момента завладения чужим имуществом, а с момента применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения таким насилием.

Коллектив авторов, Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая, 2009

Будучи одним из видов гражданско-правовой ответственности, внедоговорная (деликтная) ответственность государства имеет общие родовые признаки с гражданско-правовой ответственностью, но отличается от договорной ответственности тем, что возникает не на договорной основе, не вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения договорных обязательств, а в связи с совершением того или иного гражданского правонарушения (деликта), перерастающего в охранительное отношение. Формы и размер внедоговорной ответственности устанавливаются только законом, а формы и размер договорной ответственности – и законом, и договором. В деликтной ответственности более употребимы термины «ущерб», «вред», нежели «убытки», активно используемые при договорном виде ответственности. При деликтной гражданско-правовой ответственности не может идти речь о заключении акцессорных сделок по обеспечению исполнения будущего обязательства, вытекающего из деликта, в виде залога, договорной неустойки, поручительства, гарантии. Общие положения о договорной и внедоговорной ответственности содержатся в различных местах ГК РФ (гл. 25 и 59).[246]

Ю. Н. Андреев, Ответственность государства за причинение вреда, 2013

Обратимся к характеристикам некоторых разновидностей правонарушений. В юридической литературе является спорным понятие юридического факта, влекущего возникновение конституционных правоотношений ответственности. По мнению Н. М. Колосовой, «фактическое основание конституционной ответственности – это конкретное правонарушение (конституционный деликт), которое включает объект, объективную сторону, субъект, субъективную сторону». Одновременно Н. М. Колосова допускает возможность наступления конституционной ответственности без вины.[624] Иной позиции придерживается В. О. Лучин, отмечающий, что «субъективная сторона конституционного деликта отражает психическое отношение субъекта к деянию… и может выражаться в одной из форм вины: умысле или неосторожности».[625] Основания конституционной ответственности должным образом не урегулированы в действующем законодательстве, а это порождает неоднозначное понимание юридических фактов, влекущих возникновение охранительных правоотношений юридической ответственности. Так, помимо отрицания признака вины в конституционном правонарушении можно встретить утверждения, что правонарушение в конституционном праве заключается в нетвердом руководстве, неверном политическом курсе и т. д. На наш взгляд, подобные формулировки только размывают основания конституционной ответственности. В. О. Лучин считает, что конституционный деликт – это деяние (действие или бездействие) субъекта конституционно-правовых отношений, не отвечающее требуемому поведению и влекущее за собой применение мер конституционной ответственности.[626]

Р. Л. Хачатуров, Общая теория юридической ответственности, 2007

К сферам, не имеющим никакой законодательной основы, относятся, например, договор, деликт (tort), доверительная собственность (trusts), движимое имущество (personal property). Хотя вмешательство законодателя имело место во всех указанных сферах, основой их правового регулирования в большинстве юрисдикций общего права законодательство до сих пор не стало. Основным источником права в этих сферах остается судебная практика[20].

А. Б. Золотарёва, Роль прецедента в налоговом праве, 2014

В решении по делу № 70270/01 от 22 мая 2002 г. «Владимир Александрович Гусинский против Российской Федерации» Европейский Суд тоже не обсуждал по существу квалификацию действий Гусинского по ч. 3 ст. 159 УК РФ как крупное мошенничество и не выяснил, является ли его мировое соглашение с «Газпромом» гражданским деликтом или тяжким преступлением. Суд «пришел к выводу, что заявитель более не может утверждать, что он является жертвой нарушения ст. 13 Конвенции, и, следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена согласно статье 35 Конвенции.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности, 2008

С учетом причин, побудивших законодателя криминализировать это деяние, а также оснований, характера и способов установления уголовно-правового запрета, особенностей его юридической природы рассматриваемое деяние следует отнести к категории преступлений международного характера, а не международных преступлений, как ошибочно полагают отдельные исследователи (А. И. Чучаев). В литературе эти деликты принято считать с некоторой долей условности разновидностями воздушного и морского терроризма[130].

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том IV. Преступления против общественной безопасности, 2008

Если бы не было необходимости обеспечить уголовно-правовые нормы специальным правовым режимом, нормы, устанавливающие уголовную ответственность за те или иные действия (бездействие), располагались бы в соответствующем регулятивном законе «по соседству» с обеспечиваемой охраной нормой или в «охранительной» главе такого закона. В первом случае признаки деликта были бы понятны каждому, так как его описанию непосредственно предшествовали бы нормы, определяющие права и обязанности участников соответствующих общественных отношений.

И. В. Шишко, Экономические правонарушения: Вопросы юридической оценки и ответственности, 2004

Уголовное законодательство на протяжении многовековой истории защищало и защищает не только интересы господствующих классов, но блага и интересы всех членов общества от преступных посягательств. Классовый подход к оценке обществом преступных деяний имел место в истории, и особенно это проявлялось в Древнем мире и Средних веках. Так, убийство раба в Древнем Риме не расценивалось как преступление, ибо раб, согласно древнеримским законам, был вещью, поэтому лишение его жизни считалось гражданско-правовым деликтом. Посягательство же раба на жизнь и имущество свободного человека всегда рассматривалось как преступление и влекло суровое наказание. Вместе с тем деяния, совершаемые свободными людьми – патрициями и плебеями, нарушающие условия существования римского общества, признавались преступлениями (например, убийство, вымогательство, казнокрадство, насилие над личностью, подделка монет или документов, лжесвидетельство, нарушение присяги, государственная измена) и влекли различные наказания.

Коллектив авторов, Уголовное право Росссии. Общая часть, 2010

Для уяснения природы преступлений существенное значение имеет вопрос об их отграничении не только от аморальных поступков, но и от иных видов правонарушений. Являясь разновидностью правонарушений, преступления обладают общими чертами, известными всем видам противоправных деяний. Вместе с тем для них характерны присущие только им признаки и свойства, которые отражают сущностные отличия преступлений от гражданско-правовых деликтов, административных, дисциплинарных и иных правонарушений[242]. Без учета отличий преступных видов противоправного поведения от иных правонарушений невозможно составить полное представление о сущности и неотъемлемых признаках преступления.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание, 2008

2) по волевому критерию: а) юридические факты-события и порождаемые ими последствия, не зависящие от воли людей, например рождение или смерть человека, истечение срока и т. д.; б) юридические факты-деяния, выражаемые в виде действия или бездействия, которые являются обстоятельствами, наступление которых определяется сознанием и волей людей. Деяния можно разделить на действия: правомерные – действия, соответствующие праву (договоры, сделки, правомерные поступки); неправомерные – деликты, или правонарушения.

А. В. Петренко, Гражданское право. Общая и Особенная части. Шпаргалки, 2014

Проявления коррупции распространены в формах уголовного преступления, административного правонарушения, гражданско-правового деликта, а также дисциплинарного проступка. Но при этом ни Уголовный кодекс России, ни Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не содержат самостоятельного состава соответственно преступления и административного правонарушения в виде коррупции. Так, например, на основании норм УК РФ специалистами предлагается несколько вариантов перечней коррупционных преступлений, от достаточно кратких до весьма обширных, включающих свыше 70 различных статей Кодекса. Это вызывает определенные затруднения у правоприменительных органов, а также приводит к существенным трудностям при криминологическом анализе коррупционной преступности и тенденций ее развития и не позволяет получить объективную статистическую картину состояния коррупции в стране. В результате даже руководители правоохранительных ведомств на заседании Совета по противодействию коррупции при Президенте Российской Федерации 13 января 2011 г. были вынуждены оперировать различными статистическими данными. Так, Генеральный прокурор Российской Федерации приводит данные о 8 600 уголовных дел о преступлениях коррупционной направленности, направленных прокурорами в суд; Министр внутренних дел Российской Федерации говорит о 37 тыс. преступлений, совершенных против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (не все из них являются коррупционными, в то же время некоторые преступления коррупционной направленности не входят в это число); а Председатель Следственного комитета Российской Федерации – об 11 тыс. возбужденных уголовных дел по факту преступлений коррупционной направленности за 9 месяцев 2010 г.[118]

Коллектив авторов, Коррупция: природа, проявления, противодействие, 2013

Изменение с 1 февраля 2002 г. указания в уголовном законе на «преступный» (вместо «незаконного») путь приобретения денежных средств или имущества представляется обоснованным. Сделано это было для того, чтобы установить уголовно-правовой запрет на легализацию имущества, полученного именно преступным путем, а не в результате административного правонарушения, должностного (служебного) проступка или гражданско-правового деликта.

О. Ю. Якимов, Легализация доходов, приобретенных преступным путем, 2005

Возвращаясь к рассмотренному выше примеру причинения имущественного вреда, отметим, что на стороне причинителя возникает обязанность возместить причиненный вред, что, естественно, не порождает возникновения кондикционного обязательства, поскольку отсутствует предмет, который можно было бы рассматривать как неосновательное обогащение. Тем не менее обязательство по возмещению причиненного вреда (деликтное обязательство), являющегося денежным обязательством, возлагает на причинителя обязанность по уплате определенной денежной суммы. Если такая денежная сумма не передается потерпевшему (кредитору) в соответствующий срок, на стороне должника остаются деньги, подлежащие передаче кредитору. В ситуации неисполнения денежного обязательства, возникшего из деликта, кредитор требует передать имущество, которое должно было поступить в его хозяйственную сферу, что позволяет рассматривать это имущество как имущество кредитора, которое в силу неисполнения денежного обязательства должником находится у последнего. Кредитор в такой ситуации подлежит квалификации как потерпевший по кондикционному обязательству, а подлежащая возврату денежная сумма – как имущество, подлежащее возврату в качестве неосновательного обогащения.

Н. Г. Соломина, Обязательство из неосновательного обогащения: понятие, виды, механизм возмещения, 2009

Некоторые деяния, ранее наказуемые в уголовном порядке, рассматриваются как гражданско-правовые деликты. Например, ростовщичество рассматривалось как преступление по УК РСФСР 1926 г. (ст. 173 УК РСФСР), сейчас за подобные действия наступает гражданско-правовая ответственность. Такая же ответственность наступает за присвоение найденного личного имущества (ст. 168 УК, РСФСР 1926 г.), за умышленное истребление или повреждение личного имущества граждан, не причинившего значительного ущерба потерпевшему (ст. 175 УК РСФСР 1926 г.), и некоторые другие деяния.

Н. А. Беляев, Избранные труды, 2003

1. Уголовная ответственность коллективных образований встречалась на разных этапах развития отечественного (Русская Правда, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1885 г.), УК РСФСР 1922 г.) и зарубежного законодательства (Франция: Ордонанс 1670 г., Закон от 9 декабря 1905 г. об отделении церкви от государства; Закон от 19 июля 1934 г. о морской торговле и др.; Германия: Баварское уложение 1813 г.;[15] США: федеральный антитрестовый закон Шермана (его официальное название – Закон, направленный на защиту торговли и промышленности от незаконных ограничений и монополий) 1890 г., Акт Элкинса 1903 г.; Голландия: Кодекс экономических деликтов 1950 г.; КНР: Таможенный кодекс 1987 г., Постановление о борьбе с коррупцией от 21 января 1988 г… Постановление о запрещении наркотиков и Постановление о наказании преступников, занимающихся контрабандой, изготовлением, продажей, распространением порнографической продукции, от 28 декабря 1990 г., Дополнительные установления о наказании за уклонение от уплаты налогов и отказ от уплаты налогов от 4 сентября 1992 г., Дополнительные установления о наказании за подделку зарегистрированной торговой марки от 22 февраля 1993 г., Дополнительные установления об усилении наказания за организацию и незаконную перевозку других лиц через государственную границу (пограничную линию) от 5 марта 1994 г., Постановление о наказании за присвоение авторского права от 5 июля 1994 г., Постановление о наказании за нарушение Закона о компаниях от 28 февраля 1995 г., Постановление о наказании за нарушение правил финансовых операций от 20 июня 1995 г., Постановление о наказании за подделку, незаконную продажу или выписку специальных квитанций по налогу на добавленную стоимость от 30 октября 1995 г. и др.[16]).

Е. Ю. Антонова, Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности, 2011

Афинскому праву присуще деление имущества на движимое (землю, рабов, скот), недвижимое (деньги, драгоценности). Среди вещных прав выделяют право собственности и владение. Основаниями для возникновения обязательственных отношений являются договор и деликт.

Ю. Н. Марочкина, История государства и права зарубежных стран. Шпаргалка, -1

Неправомерные действия классифицируются на преступления, административные проступки и деликты – гражданские правонарушения, в зависимости оттого, какого рода ответственность они порождают.

П. Ю. Петров, Правоведение, 2012