Правоотношение

Правоотноше́ние — правовое отношение между субъектами права, то есть участниками по поводу объекта, при котором возникают права и обязанности.

Правовые отношения — возникающие на основе норм права волевые общественные отношения, участники которых имеют субъективные права и юридические обязанности.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Как отмечает Е.А. Суханов, с позиций современной цивилистической науки, объектом правового регулирования может быть лишь поведение, деятельность участников правоотношений. В свою очередь, явления окружающей действительности, способные удовлетворять потребности субъекта, составляют объект или предмет этой деятельности. При таком подходе объектом правоотношения признается поведение его участников, а объектом права именуются материальные или нематериальные блага или процесс их создания, по поводу которых субъекты вступают в юридические отношения, осуществляют субъективные права и исполняют субъективные обязанности. Однако субъективные права и обязанности составляют содержание правоотношения. Получается, что категория объекта права совпадает с понятием объекта правового отношения, или же понятие объекта права следует признать весьма условным. Между тем по сложившейся традиции и терминологии закона (ст. 128 ГК РФ[78]), к числу объектов гражданских прав относятся различные материальные и нематериальные (идеальные) блага либо процесс их создания. Смысл категории объекта гражданского права (объекта гражданского правоотношения) заключается в установлении конкретного правового режима, определяющего поведение участников правоотношений по поводу соответствующих материальных или нематериальных благ, возможности или невозможности совершения с ними определенных действий (сделок), влекущих известный юридический результат[79].

Е. А. Зверева, Правовой режим информации в отношениях с участием субъектов предпринимательской деятельности, 2008

Социальная обязанность приобретает форму юридической обязанности в результате обусловленной экономическим развитием общества потребности обеспечить частный (индивидуальный) интерес каждого его члена. В связи с этим социальная обязанность из оценки приобретает форму либо долженствования (долга), либо обременения, что обусловливается природой общественного отношения, составной частью которого она является. Данное утверждение представляет собой базовую гипотезу, необходимую для дальнейшего исследования юридического аспекта обязанности. Мы полагаем, что следует различать «правовую обязанность» и «юридическую (субъективную) обязанность». Правовая обязанность представляет собой выраженное в норме права необходимое долженствование субъекта права и является по своей природе необходимым вариантом будущего поведения лица; в свою очередь, юридическая обязанность находит выражение в конкретном поведении человека и осуществляется в рамках конкретно-определенного правоотношения. Вопрос о соотношении данных категорий решается в рамках проблемы соотношения объективного и субъективного права. По справедливому утверждению Ю. Г. Ткаченко, правоотношения могут быть разделены на «правоотношения-модели» и «правоотношения-отношения»; причем правоотношения-модели выражаются в правах и обязанностях, закрепленных в правовой норме, а правоотношение-отношение – «это предметное реальное общественное отношение, действия участников которого подверглись правовой регламентации, поскольку оно, как всякое общественное отношение, характеризуется наличием субъектов и определенной предметной деятельностью, имеющей социальный характер».[91] Таким образом, правовая обязанность и обязанность, выраженная в правовой норме, являются синонимами. Юридическая обязанность есть необходимое долженствование или необходимое обременение, выраженное в предметной деятельности конкретного субъекта в рамках частноправового или публично-правового правоотношения.

А. Н. Жеребцов, Общая теория публично-правовой обязанности, 2013

Следовательно, говорить об абстрактном содержании правоотношения, выраженном в совокупности субъективных прав и юридических обязанностей, не приходится, т. к. данные элементы статуса участников заключены во всем многообразии норм права, обозначающих границы правового поведения. В свою очередь, действия субъектов, имеющие правовое значение, обладают исключительно конкретным единичным содержанием, а все не реализованные права и обязанности составляют правовые возможности развития правоотношений. Совершение действий, урегулированных иными нормами права, в т. ч. охранительными, лишь демонстрирует динамику развития правоотношений, которые сами по себе являются конкретными, т. е. протекают между известным кругом лиц в определенный момент времени.

Александр Юрицин, Особенности механизма правового регулирования организационных отношений в рамках контрактной системы закупок для удовлетворения государственных и муниципальных нужд, 2017

Ныне сохраняет свою актуальность сформировавшееся в науке положение о том, что субъективное право невозможно вне всяких правоотношений, но сами эти правоотношения различны. Поэтому то или иное субъективное право может не входить в конкретное правоотношение и не являться его элементом, но находиться в составе других длящихся юридических отношений, которые можно было бы назвать правоотношениями общего характера или общими правоотношениями.[70] Правовое поощрение может быть средством достижения целей права только при условии наделения субъектов правами и обязанностями. Если субъект не наделен таковыми, он не может быть субъектом не только конкретного правоотношения, но и правоотношения общего характера. Возможность правового поощрения ограничена правосубъектностью.

Н. А. Гущина, Поощрительные нормы российского права, 2003

Нужно различать понятия объект права и объект правоотношения. Объектом права являются те общественные отношения (имущественные, трудовые и т. п.), на которые воздействует право, которые подлежат правовому регулированию. Объекты правоотношений — это то, по поводу чего субъекты вступают в правоотношения, на что направлены их индивидуально-определенные права и юридические обязанности. К ним относятся предметы и явления реальной действительности, служащие удовлетворению потребностей и интересов людей, их коллективов и организаций. Круг объектов определяется конкретным типом права.

Александр Епихин, Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве, 2004

Таковы выводы, которые логически следуют из общего определения понятия объекта права как внешнего предмета правового воздействия, а также из признания за субъективными гражданскими правами и гражданско-правовыми обязанностями как юридическими средствами обеспечения поведения участников правоотношения значения содержания гражданского правоотношения. Какие возражения могут быть представлены против этих выводов?

О. С. Иоффе, Избранные труды. Том I, 2003

Говоря о предмете ювенального права, нельзя не упомянуть о понятии ювенального правоотношения. Последнее можно определить как систему общественных отношений, в рамках которых несовершеннолетний наделяется специфическими субъективными правами и несет особые юридические обязанности, посредством которых он связан с другими субъектами этих отношений. Спецификой ювенальных правоотношений является возможность ребенка участвовать в них как непосредственно (в личном контакте со вторым субъектом правоотношения), так и опосредованно (например, через законных представителей); с одной стороны, при регулировании этих отношений несовершеннолетним устанавливаются определенные льготы (привилегии), с другой – сужаются или расширяются некоторые общие возможности участия в соответствующих правоотношениях его субъектов. Не все ювенальные отношения подлежат правовому регулированию. Многие из них упорядочиваются существующими традициями и общественной моралью (например, отношения дружбы, товарищества, уважения, преданности, любви). Нормы права должны применяться для регулирования существующих отношений при условии признания за последними особой социальной значимости и лишь в случае такой необходимости.

Коллектив авторов, Ювенальное право, 2005

Наличие различных видов общественных отношений, регулируемых нормами права, свидетельствует о наличии множества видов объектов. Так, перечень видов объектов и их характеристика как элементов гражданского правоотношения содержится в нормах гл. 6 ГК (ст. 128–141). Следует отметить, что несмотря на закрепление в законе перечня видов объектов правоотношения, мнения ученых в данном вопросе разделились. Одна группа ученых-цивилистов считает, что объектом гражданского правоотношения всегда выступают материальные вещи. Другая группа ученых склоняется к тому, что гражданское правоотношение, являясь общественной связью между людьми, воздействует только на поведение человека. Поэтому объектом гражданского правоотношения в их понимании следует считать поведение его субъектов, направленное на приобретение различного рода материальных и нематериальных благ. Эта группа ученых выделяет ряд причин, по которым материальные, духовные и иные блага нельзя рассматривать в качестве объекта гражданского правоотношения. Главная из них заключается в том, что вещи, продукты творческой деятельности, действия людей, результаты действий и т. п. реагируют на воздействие со стороны правоотношения, если поведение человека направлено на вещь. Однако не всякое поведение будет составлять объект правоотношения, а только поведение, направленное на получение различного рода материальных и нематериальных ценностей.

А. А. Мохов, Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании медицинской деятельности, 2003

Известно, что поведение самопосебе лишено какихбытонибыло правовых признаков и приобретает их лишь вследствие указаний на юридическую значимость соответствующего поведения, содержащихся в нормах права. В частности, действия субъектов правоотношения приобретают юридическое значение только потому, что они совершаются в целях осуществления субъективных прав и в порядке выполнения обязанностей. Как же в таком случае сами эти действия могут воплощать в себе юридическое содержание правоотношения? И не потому ли В. П. Мозолин вынужден в конце концов заявить, что «…содержанием правоотношений будут не только сами действия субъектов правоотношений, но вместе с тем и те права и обязанности, предоставленные законом, на основании которых субъекты правоотношений могут совершать свои действия»[48]? В результате получается, что правоотношения обладают двойным юридическим содержанием: его составляют и поведение субъектов, и права и обязанности последних. Но тогда первое содержание по крайней мере подчинено второму, ибо действия совершаются в соответствии с правами и обязанностями! Значит, и с этой точки зрения решающее значение для содержания правоотношения имеют права и обязанности его участников, а не поведение последних?

О. С. Иоффе, Избранные труды. Том IV, 2009

В соответствии с одним из подходов отрицается субъективный характер конституционных прав, свобод и обязанностей. В его основе лежит мнение о том, что субъективные права могут существовать исключительно в рамках конкретных правоотношений, только участники которых реально обладают личными правами, свободами и обязанностями и осуществляют их в рамках указанного правоотношения. Сами по себе конституционные права в соответствии с данной точкой зрения – это «общие нормы», «пустые рамки», никому конкретно не принадлежащие («безличные» и «безадресные») абстрактные ценности, которым не корреспондирует чья-либо обязанность. В отличие от субъективных прав, существующих лишь в рамках конкретных правоотношений, конституционные права, как и правоспособность, лежат в сфере возможного, а не действительного.[48] Субъективное право в соответствии с данной точкой зрения не может возникнуть непосредственно из норм, без наступления юридического факта. Конституционные же права, свободы и обязанности «возникают первоначально в качестве элементов правоспособности гражданина и лишь с наступлением предусмотренных законом юридических фактов переходят в состояние субъективных прав».[49] По сути конституционные права согласно данной концепции отождествляются с нормами объективного права или с правоспособностью.

Д. А. Малый, Конституционное право на объединение в Российской Федерации, 2003

Согласно традиционному подходу к предмету российского трудового права выделяется несколько видов отношений, регулируемых данной отраслью. Подробное и детальное рассмотрение предмета дается, как правило, через категорию правоотношения: большинство авторов предмет трудового права раскрывают через анализ правоотношений в сфере трудового права.[57] Подобный подход к предмету трудового права не случаен и является следствием понимания предмета правового регулирования в рамках общей теории права: в структуру предмета, как правило, включаются субъекты и объекты регулируемых общественных отношений; социальные факты, способствующие возникновению соответствующих общественных отношений (юридические факты), и др.[58] Нетрудно заметить, что правоотношение как правовая категория имеет идентичный набор входящих в его состав элементов. В отечественной юридической литературе вопросу исследования правоотношения уделялось много внимания,[59] но, несмотря на имеющиеся различные подходы к данной теме, наиболее распространена точка зрения, согласно которой элементами правоотношения являются его участники (субъекты), их права и обязанности, образующие юридическое содержание правоотношения, и их фактическое поведение, образующее материальное содержание правоотношения, а также определенный комплекс юридических фактов, с которыми норма связывает возникновение, изменение и прекращение правоотношения. С точки зрения системной методологии рассмотрение предмета отрасли в рамках юридического содержания правоотношений является компонентно-структурным анализом, а с точки зрения материального содержания правоотношений – функциональным анализом, который позволяет увидеть предмет правового регулирования в динамике, т. е. понять, как функционирует система общественных отношений под воздействием систем права и законодательства.

А. В. Кузьменко, Предмет трудового права России, 2005

В теории права выделяют четыре вида объектов общественных отношений: материальные блага, духовные блага, услуги и личные неимущественные блага. Но нужно сказать, что вопрос об объекте правоотношений юридической наукой рассматривается неоднозначно. Указанная трактовка объекта рассматривается как совокупность разнообразных материальных и нематериальных благ, которые находятся в сфере интересов участников правоотношений, в том числе трудовых. «При таком подходе, – отмечает В.Н. Хропанюк, – объект правоотношения находится за пределами юридического содержания правоотношения, т. е. вне субъективных прав и обязанностей»[15]. В то же время права и обязанности имеют конкретное содержание и направлены на достижение определенных целей, ради которых люди вступают в правоотношения. Представляется, что права и обязанности субъектов трудовых отношений находятся в органичном единстве их назначения, конечной цели, что и есть материальные и нематериальные блага. Само удовлетворение этих благ не может находиться вне трудового отношения. Иными словами, права и обязанности не могут быть абстрактными и ориентированными «в никуда».

А. Л. Анисимов, Трудовые отношения и трудовые споры, 2008

Н. И. Матузов, рассматривая основания возникновения общерегулятивных правоотношений, отмечает: «Эти правоотношения возникают, как принято говорить, "непосредственно из закона", т. е. роль юридического факта в данном случае играет сам закон, его издание. Вместе с тем это именно правоотношения, а не просто фактические отношения, поскольку налицо урегулированность последних правом, их субъекты юридически сопряжены, просматривается достаточно четкая корреляция между правами и обязанностями. Словом, они имеют правовую природу».[476] Сам факт вступления закона в силу порождает у лиц, на которых он распространяет свое действие, соответствующие права и обязанности. Последние и составляют главную суть правоотношений, именуемых общими.[477] Иной позиции придерживается В. Б. Исаков. По его мнению, возникновение значительного числа общерегулятивных правоотношений связано не только с существованием субъекта, но и с иными фактами (фактическим составом). Например, для возникновения права на труд, образование, материальное обеспечение в старости, необходимо достижение определенного возраста.[478] В. О. Лучин отмечает, что «основанием возникновения общих конституционных правоотношений служит появление соответствующего субъекта, его конституирование, особое юридическое состояние, в котором он находится».[479]

Р. Л. Хачатуров, Общая теория юридической ответственности, 2007

1. Работник – это, с одной стороны, человек, представитель биологического вида homo sapiens, применяющий в процессе производства свои способности к труду; с другой стороны, – физическое лицо, носитель юридических прав и обязанностей, т. е. субъект права. Особым свойством субъекта права является его правосубъектность, которая не является врожденным качеством человека. Она представляет собой общественно-юридическое свойство, которое придается людям, а равно их организациям в соответствии с потребностями развития общественных отношений и интересов общества. Правосубъектность следует рассматривать как предпосылку к правообладанию или как предпосылку участия лица в правоотношениях. Как категория юриспруденции правосубъектность служит целям определения круга субъектов, которые могут быть участниками общественных отношений, урегулированных правовыми нормами.

Коллектив авторов, Курс российского трудового права. Том 3. Трудовой договор, 2007

Содержание избирательных правоотношений представляет собой прежде всего субъективные права и юридические обязанности их участников. Именно избирательные права и их гарантии (как специфическая юридическая разновидность обязанностей) составляют основной компонент содержания правоотношений. Через них определяются модели возможного и должного поведения субъектов избирательной кампании. Вместе с тем следует иметь в виду, что содержание правоотношения не одномерно, имеет различные проявления. Поэтому вполне оправданно наряду с юридическим содержанием правоотношения (единство прав и обязанностей) различать и материальное (фактическое) содержание.

В. Б. Исраелян, Избирательное право, 2008

При детальном анализе представленных точек зрения можно прийти к выводу о том, что все они, так или иначе, основываются на сложившейся в теории права классификации правоотношений на регулятивные и охранительные. Однако, на наш взгляд, в данной ситуации есть некоторое противоречие, которое заключается в том, что некоторые авторы смешивают понятия «правоотношения» и «общественные отношения». Именно последние составляют предмет отрасли права; в то же время правоотношения – это общественные отношения, уже урегулированные правом и, в зависимости от способа правового воздействия, они становятся или регулятивными, или охранительными. Справедливости ради следует сказать, что в действительности рассматриваемые понятия тесно связаны между собой. Трудно найти общественные отношения в чистом виде, особенно в сфере уголовно-правового регулирования, так как в большинстве случаев уголовное право воздействует на отношения, урегулированные нормами других отраслей – например, гражданского, земельного, трудового права и т. д.

Коллектив авторов, Общая часть уголовного права, 2009

Законные интересы – это не противоречащие правовым нормам, принципам права и нормам морали (нравственности) стремления участников правоотношений, вытекающие из дозволений, очерченных нормами права. Интересы существуют параллельно с субъективными правами, существенным образом дополняя и расширяя спектр воздействия на общественные отношения. Законный интерес находится на стыке таких правовых понятий, как субъективное право и юридические обязанности, дозволения и запреты, правоотношения и механизм правового регулирования. Законные интересы служат как бы переходным мостиком на пути формирования новых субъективных прав, они не адекватны основным принципам права, создающим для интереса благоприятную среду, границы дозволенного поведения, и всегда имеют конкретный, детализированный характер. В отличие от субъективного права как дозволенно-возможного поведения того или иного субъекта права, законный интерес представляет собой дозволенно-устремленное поведение без конкретной юридической обязанности противостоящего субъекта права с возложением на последнего лишь общей юридической обязанности уважать носителя законного интереса, считаться с ним, содействовать в той или иной ситуации осуществлению этого интереса. Законный интерес не предполагает юридической обязанности другой стороны, поскольку законом не предусмотрены для его носителя полномочия требовать соответствующего поведения от других лиц. Носитель законного интереса вправе лишь просить, так как содержание законного интереса состоит лишь из двух элементов (возможностей): 1) пользоваться определенным социальным благом и 2) обращаться в некоторых случаях к судебной защите, в то время как субъективное право, помимо этих элементов, содержит еще два элемента: 1) юридическую возможность действовать, вести себя определенным образом и 2) требовать соответствующего поведения от других лиц.[81]

Ю. Н. Андреев, Ограничения в гражданском праве России, 2011

«Степень закрепленности» в законодательстве законных интересов именно общая. Они вытекают из уже объективно существующих «правовых установлений» и позволяют субъекту правоотношений действовать в рамках соответствующих законодательству гарантий, опять-таки общего плана, ради достижения возможности пользования определенными благами. Однако мы предлагаем исходить из того, что наличие определенного количества словосочетаний типа «общие возможности», «гарантированные в общем виде дозволения» и т. п. не должны и не могут подчеркивать второстепенной роли законных интересов в механизме правового регулирования. Эта такая же важная «деталь» механизма правового регулирования как субъективные права, правовой статус личности, существующие в праве стимулы и ограничения и т. д. Без этой «детали» невозможно существование гражданского общества, которое, опираясь на субъективные, неотъемлемые конституционные права граждан, функционирует именно ради удовлетворения той многочисленной совокупности законных интересов, «прописать» в законодательстве которые не представляется возможным в силу их количества, во многом личностного характера и отсутствия объективной необходимости государства вникать во все сферы жизни общества именно императивными методами воздействия и регулирования.

А. В. Малько, Законные интересы как правовая категория, 2004

Содержание правоотношений в трудовом праве, согласно сложившемуся в науке трудового права подходу, составляют взаимные субъективные права и обязанности их участников. Отметим при этом, что в юридической литературе предлагается и иной подход к пониманию содержания правоотношения, в соответствии с которым субъективные права и обязанности субъектов правоотношений в сфере наемного труда образуют форму трудового правоотношения, а его содержанием является совокупность действий (бездействия) субъектов этих отношений по реализации их субъективных прав и обязанностей[13].

Н. И. Тарасевич, Трудовое право, 2014

Межотраслевое исследование есть процесс рассмотрения соответствующего юридического явления (например, гражданско-правовой ответственности) с позиций одновременно нескольких отраслей права. По отношению к публичным субъектам применение сравнительно-правового и системного методов в рамках межотраслевого исследования – это необходимое условие, поскольку, во-первых, публично-правовая составляющая в той или иной степени присуща институту гражданско-правовой ответственности, т. к. любое правонарушение, даже и совершаемое в сфере частного права, причиняет вред всему обществу в целом, во-вторых, гражданско-правовая ответственность органов публичной власти может быть как следствием гражданских правоотношений, так и возникать в рамках публично-правовых отношений, а в-третьих, в ст. 124 ГК РФ публично-правовые образования позиционируются в качестве особых субъектов гражданского права, поскольку их статус и объем гражданской правоспособности напрямую связан со статусом, предписанным им нормами права публичного.

И. Е. Кабанова, Гражданско-правовая ответственность публичных субъектов: опыт межотраслевого исследования, 2016

Таким образом, правовое регулирование представляет собой основную, важнейшую часть правового воздействия на общественные отношения[80]. Впрочем, в науке существует точка зрения, по которой правовое регулирование сводится к различным формам юридического воздействия государства на поведение субъектов общественных отношений[81]. Имеется также позиция, согласно которой механизм действия права является лишь частью механизма правового регулирования. Так, В. Н. Кудрявцев отмечает, что механизм правового регулирования включает три этапа: а) формирование правовых норм; б) их действие; в) реализацию субъективных юридических прав и обязанностей, составляющих содержание правоотношений. При этом он указывает, что понятие механизма действия права является более узким и относится к двум последним этапам правового регулирования – возникновению и реализации правоотношений. Действие права, по его мнению, и состоит в том, что на основе правовых норм возникают конкретные права и обязанности субъектов, а затем эти права и обязанности реализуются в фактическом поведении людей[82]. Представляется, что в данном случае происходит ограничение действия права только его регулирующим воздействием, при этом упускаются из виду информационный, мотивационный, воспитательный аспекты действия права. Тем более, что В. Н. Кудрявцев сам говорит о мотивирующем, информационном, ценностном аспектах действия права. В частности, отмечается, что норма права оказывает вначале мотивирующее влияние, стимулируя субъекта к правомерному поступку («психологический механизм»). Далее включается «юридический механизм», посредством которого в структуре правоотношения субъект приобретает, а затем и реализует свои права и обязанности. При этом начинает осуществляться и «социальный механизм» действия права, так как юридически значимое поведение лица есть элемент социального взаимодействия людей, «клеточка» общественных отношений[83].

С. А. Жинкин, Психологические проблемы эффективности права, 2009

Что касается видов корпоративных правоотношений, то в зависимости от оснований эти правоотношения принято классифицировать по-разному. Например, выделяют относительные и абсолютные корпоративные правоотношения. Различаются они по степени определенности субъектов правоотношения. В относительных правоотношениях субъекты определены с достаточной четкостью, для того чтобы их индивидуализировать. В относительных правоотношениях налицо несколько субъектов, наделенных правами и обязанностями по отношению друг к другу, т. о., права одного субъекта правоотношения соответствуют обязанностям другого, и наоборот. Например, норма ст. 66 ГК РФ предусматривает, что участниками хозяйственных обществ и вкладчиками в товариществах на вере могут быть граждане и юридические лица. Таким образом, выделяется несколько субъектов: товарищество и его участники, связанные между собой отношениями участия в товариществе и наделенные в связи с этим определенными правами в отношении этого общества, а также несущие определенные обязанности по отношению к нему.

И. М. Хужокова, Конспект лекций по корпоративному праву Росийской Федерации, 2009

В диссертационном исследовании А. В. Коровайко пишет: «Находящиеся в процессе реорганизации лица с момента принятия их участниками соответствующего решения воспринимаются скорее уже как объекты (имеется в виду пока еще формально принадлежащий им имущественный комплекс), а не субъекты правоотношений»[18]. Из выводов автора следует, что действительными субъектами реорганизационных отношений являются участники, которые реально принимают решение и утверждают учредительные документы вновь образуемых юридических лиц, что реорганизация преследует удовлетворение субъективных целей именно участников, иногда отличных от целей реорганизуемого субъекта, поскольку вряд ли уместно говорить об интересе реорганизуемого юридического лица в проведении процедуры, влекущей прекращение его существования. То есть А. В. Коровайко в качестве субъектов правоотношений рассматривает участников, а в качестве объекта – реорганизуемые юридические лица (как имущественные комплексы). И если имущественный комплекс рассматривать в качестве объекта отношений, возникающих в процессе реорганизации, то неуместно говорить о смешении понятий субъекта и объекта, поскольку по логике учёного целью будет являться правопреемство (а не изменение субъектного состава существующих гражданских правоотношений, как заявляется им в вводной части работы[19]).

З. В. Галазова, Реорганизация юридического лица: теоретико-правовое обоснование, 2017

Семейное правоотношение как явление и структурно, и по существу – весьма сложная часть объективной реальности. Оно включает в себя элементы, довольно сложные по своему фактическому составу. Некоторые из них могут существовать и как самостоятельные правовые явления независимо от семейного правоотношения. Нередко в семейном правоотношении права и обязанности настолько переплетены, что чрезвычайно трудно отграничить, где и какое правоотношение имеет место. Более того, определенную сложность, как в юридической науке, так и на практике представляет разграничение семейного и гражданского права, семейных и гражданских правоотношений.

М. И. Петров, Учебное пособие для ССУЗов по семейному праву, 2009

В связи с предложенной концепцией следует принять во внимание и проанализировать имеющуюся в науке и достаточно серьезно аргументированную точку зрения на предмет уголовно-правового регулирования, высказанную Ю. И. Ляпуновым[64], и разделяемую сегодня Ю. Е. Пудовочкиным и С. С. Пирвагидовым[65]. Критикуя позицию А. В. Наумова о наличии общепредупредительных уголовно-правовых отношений, Ю. И. Ляпунов, в частности, пишет следующее: «По своему характеру и юридической природе такие отношения могут быть только абсолютными, когда одному субъекту, наделенному правами, противостоит неопределенное число людей, а по существу – все граждане государства, имеющие одни обязанности и лишенные прав… В науке… уголовного права господствует точка зрения, что уголовное правоотношение всегда является относительным двусторонним отношением (т. е. между конкретными субъектами) и порождает его определенный реально существующий юридический факт. Его отсутствие автоматически превращает относительные правоотношения в абсолютные, которые, по нашему мнению, ни при каких условиях не могут быть предметом уголовно-правового регулирования и вообще по своей природе чужды уголовному праву. К тому же искусственное привнесение в уголовное право неких „правовых отношений“, даже отдаленно не связанных с фактически совершенным преступлением, размывает границы собственно уголовно-правового регулирования… Сам предмет регулирования нормами уголовного права превращается в некое неоформленное образование, границы которого вообще невозможно определить, коль скоро „любой и каждый“ член общества во всех многообразных проявлениях его жизнедеятельности в рамках требований не только уголовного, но и других законов становится участником (субъектом, стороной) уголовно-правовых отношений»[66].

Н. А. Лопашенко, Основы уголовно-правового воздействия, 2004

Первая стадия – возникновение прав и обязанностей в конкретном правоотношении. На основе действующих норм права и при наличии соответствующих жизненных обстоятельств у конкретных субъектов возникают права и обязанности, которые индивидуализируются в конкретных отношениях. Правоотношения представляют собой главное средство перевода норм права в плоскость прав и обязанностей, принадлежащих конкретным лицам.

В. М. Сырых, Теория государства и права: Учебник для вузов, 2006

Правила договорной подведомственности не следует распространять на дела, возникающие из административных или иных публично-правовых отношений. В этом случае превалирующим является специфика объекта правоотношения, которая не может быть проигнорирована. Наличие публичного интереса свидетельствует о непосредственном участии в данном правоотношении государственной власти, которая в своей деятельности связана соответствующими нормами закона, выходить за пределы которых просто не вправе. Поэтому нормы о подведомственности дел из публично-правовых отношений также должны иметь публично-правовую сущность и императивный характер.

К. А. Чудиновских, Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права, 2004

Значительное место в самостоятельной работе студентов следует отвести конституционным правоотношениям, которые составляют как бы ее деятельно практическую сторону. Они представляют собой особую юридическую связь субъектов этих отношений, легально осуществляемую и доступную социальному контролю. Студентам важно уяснить, что посредством правоотношений требования юридических норм воплощаются в поведение людей, фиксируется круг лиц, на которых распространяется действие соответствующих конституционных норм, издаются предпосылки для использования специальных юридических средств обеспечения юридических прав и обязанностей, закрепляется поведение, которому должны или могут следовать участники данных правоотношений.

Л. Н. Анисимов, Конституционное право России: Учебно-методические материалы и программа, 2006

Однако, по мнению Б. Спасова, сужение значения принципов и ограничение сферы их действия рамками правотворчества и правоприменения (причем в правотворчестве им отводится роль теоретической базы, определяющей содержание конкретных норм, а в правоприменении их функция ограничивается лишь толкованием все тех же норм) не является позитивным моментом.[8] С точки зрения науки, руководящие положения принципов при таком подходе низводятся до уровня вспомогательных элементов, предназначенных исключительно для обслуживания нужд, связанных с созданием и использованием нормативного массива, и не приспособленных для непосредственного регулирования общественных отношений. Отсюда вытекает и их характеристика в качестве определенных требований к системе юридических норм, а не к реальному поведению субъектов правоотношений.[9] Но, как известно, требования можно адресовать только людям, а не спекулятивным правилам поведения, и нормы права – это лишь одна из абстрактных форм его бытия, к числу которых принадлежит и правосознание.[10] Очевидно, конкретным проявлением права, главным свидетельством его существования служат не они, а правоотношения. Поэтому, не отрицая значимости воплощения принципов в содержании юридических норм и их законодательной фиксации, нельзя оставить без внимания и их связь с правосознанием и правоотношениями.

К. В. Старостенко, Конституционно-политическое многообразие, 2008

4. Общеобязательность норм права является их неотъемлемым реальным признаком, проявляющимся в конкретных отношениях, действиях и поступках. Принимая нормы права, государство проводит серию многообразных действенных мер по их реализации, в том числе: 1) осуществляет правовое воспитание населения, разъясняет существо и направленность действующих в обществе норм права, порядок их реализации и защиты; 2) обязывает компетентные государственные органы и должностных лиц осуществлять правоприменительную деятельность с целью наделения участников конкретных правоотношений правами и обязанностями, разрешения конфликтов и решения иных юридически значимых действий;

Коллектив авторов, Социология права: Учебник, 2004

В любом случае речь идет о правоотношении, которое возникает на основе норм права и при наличии юридических фактов и где абстрактная программа трансформируется в конкретное правило поведения для соответствующих субъектов. Оно конкретизируется в той степени, в какой индивидуализируются интересы сторон, а точнее, основной интерес управомоченного лица, выступающий критерием распределения прав и обязанностей между противостоящими в правоотношении лицами.

С. Ю. Чапчиков, Механизм правового регулирования в сфере национальной безопасности России. Теоретико-методологические проблемы: монография, 2012

По верному утверждению С.Н. Братуся, сущность гражданского права предопределяет не только его содержание (выраженное преимущественно в диспозитивных правовых нормах), но и совокупность способов и приемов воздействия на соответствующие отношения, т. е. особый метод их правовой регламентации. «Сущность и характерные черты гражданского правоотношения предопределяют и основную форму защиты гражданских прав, – это метод их исковой защиты… Тот факт, что метод исковой защиты не является единственным методом охраны гражданских прав и что гражданские права в некоторых случаях могут охраняться и в административном порядке, не ломает нашего основного вывода о связи гражданского иска с гражданским правоотношением. Было бы напрасной задачей отыскивать в сфере права, как впрочем, и в других явлениях общественной жизни, абсолютные логические принципы, которые позволили бы с математической точностью разложить и классифицировать материал по соответствующим группам. Как известно, то или иное исключение из данного правила не отменяет все же правила»[129].

Д. М. Азми, Система права и ее строение: методологические подходы и решения, 2014

Однако объективное право существует лишь постольку, поскольку существует взаимодействие между людьми в рамках определенных социальных связей. Следовательно, признание за физическим лицом возможности обладания субъективными правами априори предполагает, что приобретаться и осуществляться эти права будут в определенной системе социальных связей и социального взаимодействия, опосредуемых объективным правом. Отсюда следует, что в подавляющем большинстве случаев для приобретения и (или) осуществления тех или иных субъективных прав человек должен будет вступать в правовые отношения с другими субъектами права. Такое взаимодействие предполагает, что физическое лицо должно обладать волей и сознанием на определенном уровне, в противном случае нормальное социальное взаимодействие (соотнесение своего поведения с поведением контрагента, и наоборот) невозможно. Между тем далеко не всякое лицо в силу своего возраста или состояния психики способно в достаточной мере понимать значение своих действий или руководить ими. Как же поступить объективному праву? Оно нашло следующий компромиссный выход из положения: лицо, не способное самостоятельно совершать юридические акты, не может быть участником определенных правоотношений и, соответственно, обладать субъективными правами, возникающими из этих правоотношений, однако такое лицо может становиться участником других правоотношений и обладателем соответствующих субъективных прав путем совершения от его имени и в его интересах юридически значимых действий другим лицом.

М. М. Харитонов, Множественность лиц на стороне работодателя. Научно-практическое пособие, 2011

Решение задач, стоящих перед уголовным законодательством, начинается с вступления уголовного закона в действие и доведения его до всеобщего сведения. С этого момента уголовное право оказывает реальное воздействие на поведение субъектов в рамках общественных отношений, являющихся предметом его регулирования. Именно с этого момента, по общему правилу, на основе норм уголовного закона между государством и адресатами уголовного закона устанавливаются правовые связи по поводу соблюдения уголовно-правовых требований – регулятивные уголовно-правовые отношения. В зависимости от характера реализации либо нереализации этих отношений и уместно говорить о правомерном или неправомерном поведении, а, соответственно, и об его итоге – ответственности в уголовном праве. Таким образом, реалии механизма уголовно-правового регулирования таковы, что в качестве его неотъемлемых элементов выступают три составляющие: норма, правоотношение, ответственность[3]. Это основные элементы механизма уголовно-правового регулирования, характерного для отраслей права материального содержания. Именно в такой последовательности происходит реальное воздействие права на общественные отношения, и именно этой логике подчиняется структура изложения нормативного материала в уголовном законодательстве[4]. Вне механизма уголовно-правового регулирования – безотносительно нормативной правовой основы и возникающих в связи с этим правовых связей – рассуждения об ответственности абстрактны и малоубедительны[5]. Поэтому рассмотрение вопроса об уголовной ответственности мы предваряем, прежде всего, характеристикой нормативно-правовой основы и отношений ответственной зависимости в уголовном праве.

И. Э. Звечаровский, Ответственность в уголовном праве, 2009

Рассмотрение юридической природы правового отношения целесообразно начать с определения сущностных критериев, положенных в основание данного феномена. Представляется, что таких критериев два. Во-первых, правовое отношение (правоотношение) – это форма социального взаимодействия, в рамках которой реализуются субъективные права и обязанности членов сообщества. Во-вторых, поведение участников правоотношений (субъектов) регламентировано нормами права.

Коллектив авторов, Правоведение. Учебник для вузов морского и речного транспорта, 2008

Особое мнение в рамках данной дискуссии было высказано В.И. Чернышевым. Он считал, что при определении правового основания перехода имущества от одного лица к другому в равной мере должны учитываться и содержание, и цель гражданского правоотношения, ибо «только совокупность их может полностью исчерпать существо правоотношения». Исходя из этого, под правовым основанием приобретения имущества в относительных правоотношениях он предлагал понимать такой безвозмездный переход имущества от одного лица к другому, которым достигаются цели правоотношения в соответствии с его юридическим содержанием либо который совершается в силу прямого указания закона при условиях, им определяемых, независимо от достижения целей и их соответствия юридическому содержанию правоотношения. В тех же случаях, когда обязательство по возврату неосновательно приобретенного возникает как следствие нарушения абсолютного правоотношения, критерии цели и содержания при определении достаточного правового основания обогащения лишаются всякого смысла, так как в этом случае действует общее правило о недопустимости всякого безвозмездного перехода имущества от одного лица к другому, если он совершается помимо воли субъекта абсолютных прав или при отсутствии особых указаний закона. Таким образом, по мнению В.И. Чернышева, в абсолютных правоотношениях безвозмездный неволевой переход имущества допускается только в случаях, прямо предусмотренных законом[60].

Н. Г. Соломина, Обязательство из неосновательного обогащения: понятие, виды, механизм возмещения, 2009

Вместе с тем, процесс управления является сугубо деятельностной категорией. Управление всегда представляется как активные действия управомоченного субъекта. Управление путем бездействия просто немыслимо. Поэтому когда речь идет о «системе управления», то имеется в виду не система действий управомоченного лица по реализации властных правомочий, а структура и соотношение различных элементов, составляющих такую систему: ее цели, объекты и содержание. Представляется, что когда используется термин «система управления», то в правовом аспекте в качестве такой системы должно признаваться управленческое правоотношение, основными элементами которого в широком смысле являются: 1) основание правоотношения (нормативное или индивидуально-правовое средство-установление, содержащее в своих условиях программу правоотношения (содержание и соотношение прав и обязанностей его субъектов)); 2) субъектный состав (управомоченное лицо и подчиненный(ые) субъект(ы)); 3) объектный состав (модель поведения – управление).

Коллектив авторов, Координация экономической деятельности в российском правовом пространстве, 2015

С таким мнением трудно согласиться. В рассуждениях указанных авторов, на наш взгляд, усматривается определенное противоречие. Дело в том, что придание трудовому договору (и любому индивидуальному договору вообще) значения источника права зависит от позиции исследователя в вопросе понятия права, а в него указанные авторы включают и объективное, и субъективное право. Однако субъективное право является элементом правоотношения и не может быть реализовано без юридической обязанности. Но субъективное право и юридическая обязанность – это юридическое содержание правоотношения. Видимо, трудовой договор здесь рассматривается как правоотношение и включается в содержание права. В то же время, по мнению цитируемых авторов, трудовой договор является источником права. Источник же права – это внешняя форма права. Получается, что трудовой договор одновременно и содержание, и форма права.

Э. Н. Бондаренко, Трудовой договор как основание возникновения правоотношения, 2004

?абсолютные по ведению собственной хозяйственной деятельности – складываются по поводу ведения собственной деятельности, которая выступает как объект правоотношения. Конструкция правовой связи такова, что у субъекта, ведущего хозяйствование по установленным законом правилам, нет конкретных обязанных лиц. Все другие субъекты предпринимательских правоотношений обязаны считаться с возможностью вести предпринимательскую деятельность данным субъектом и не препятствовать ее реализации, а в соответствующих случаях способствовать ей. Мера возможного поведения по осуществлению такой деятельностью очерчена различными законами. Если ее нормальное течение прерывается под влиянием третьих лиц или в результате нарушения установленного порядка ведения такой деятельности самим субъектом права, абсолютные отношения превращаются в относительные;

Коллектив авторов, Предпринимательское право. Краткий курс, 2013

Как и любая отрасль права, гражданское право состоит из правовых норм, регулирующих определенные общественные отношения. Круг общественных отношений, регулируемых гражданским правом, необычайно обширен и разнообразен. Однако для понимания предмета гражданского права и сущности гражданско-правовых отношений необходимо, в первую очередь, определиться с субъектами (участниками) таких отношений, их особенностями и разновидностями. Ведь без знания спектра гражданских прав и обязанностей, а равно объема правоспособности и дееспособности различных субъектов гражданских правоотношений невозможно точное определение их места и статуса в системе гражданского права.

Е. В. Накушнова, Граждане как субъекты гражданских правоотношений. Учебно-методическое пособие, 2018

Тем самым, помимо собственно объектов договора коммерческой концессии, суды воспринимали его предмет как обязанности по совершению действия в отношении данных объектов. Это согласуется с пониманием собственно обязательства как обязанности совершения или воздержания от исполнения определенных действий (п. 1 ст. 307 ГК РФ). Кроме того, наглядно видно, что обязательственная часть предмета договора содержит в себе обязанности, имеющие более общий и абстрактный характер, чем императивные нормы закона, что позволяет идентифицировать уникальные признаки того или иного договора, обходя стороной конкретику и частные аспекты содержания правоотношений. Это также дает участникам отношений право требовать исполнения принятых на себя обязательств даже при наличии пробелов в конкретизации обязанностей сторон в договоре.

А. А. Юрицин, Франчайзинг и договор коммерческой концессии. Итоги и перспективы правового регулирования, 2018

Под обязанностью участника информационного правоотношения понимается установленная законом мера должного или требуемого поведения, которой, как правило, корреспондирует субъективное право другого лица. Как и субъективное информационное право, юридическая обязанность обладает внутренней структурой, которая характеризуется наличием следующих элементов:

О. А. Городов, Основы информационного права России, 2003

Второе заключается в том, что «обе названные способности здесь не обязательно должны совпадать в одном лице и могут быть воссоединены благодаря способностям, принадлежащим другим лицам»86. Так гражданин, независимо от возраста, способен иметь право собственности – быть субъектом правоотношений собственности, однако процесс приобретения этого права и его осуществление происходит посредством действий его законных представителей. Такая конструкция правосубъектности в гражданском праве обусловлена природой (главным образом, имущественной) большинства субъективных гражданских прав, в силу которой процесс их осуществления «не имеет столь тесной непосредственной связи с носителем права»87, а потому для признания лица субъектом правоотношений достаточно констатации наличия у него соответствующей правоспособности.

Е. А. Исаева, Ребенок как субъект права: актуальные цивилистические аспекты, 2013

Во-вторых, налоговые отношения обычно настолько детально урегулированы в законе, что при возникновении правовой ситуации может быть вынесено единственное решение, являющееся законным и обоснованным. Однако бесконечное разнообразие жизненных явлений и индивидуальная неповторимость некоторых из них не всегда позволяют законодателю урегулировать их путем принятия абсолютно-определенных норм налогового права, а в ряде случаев формулировать в законе абсолютно-определенные налоговые нормы бывает нецелесообразно.[56] Поэтому некоторые правовые предписания в налоговой сфере носят относительно определенный характер, а их применение в конкретной ситуации до известной степени зависит от усмотрения компетентных органов. На эту же причину существования усмотрения указывал и К. И. Комиссаров: «Существуют такие правоотношения, которые группируются не по всем, а лишь по главным родовым признакам. Каждое такое правоотношение хотя и является частным некоторой родовой общности, но обладает настолько существенной спецификой, что требует индивидуального подхода к себе. В связи с этим законодатель лишен возможности детально регламентировать их».[57] В этом смысле примером может служить п. 1 ст. 97 НК РФ, согласно которому в необходимых случаях для участия в действиях по осуществлению налогового контроля на договорной основе может быть привлечен переводчик.

Ю. В. Старых, Усмотрение в налоговом правоприменении, 2011

Важно при этом иметь ввиду, что действие указанных критериев на имущественные и личные неимущественные отношения, подпадающие под гражданско-правовое регулирование, начинается с момента совершения участником (участниками) совершаемого действия или появления события (юридического факта), ведущего к возникновению гражданского правоотношения. Это означает, что участники правоотношения на данный момент должны находиться в состоянии юридического равенства друг к другу (не быть в подчинении один к другому), действовать в правоотношении по собственной сформировавшейся воле на основе ее автономии, иметь достаточное имущество для участия в правоотношении.

В. П. Мозолин, На пике времени. Избранные труды. В поисках научной истины, 2014

Норма права и правоотношения как элементы структуры права необходимо предполагают друг друга и не существуют друг без друга. Как уже отмечалось, правовую норму нельзя смешивать с правовым текстом, который является ее информационным источником. Правовая норма – это не логическое суждение, текстуально выраженное, например, в законе, а функционирующая, действующая, интерсубъективная норма поведения. В этом смысле она представляет собой должный социальный факт – осуществление должного в наличном, реальном поведении взаимодействующих субъектов, соотносящих с правовой нормой как образцом должного поведения свои действия, т. е. правовая норма есть сущее и должное одновременно. Правовая норма конституируется как результат социальной интерпретации и легитимации первичных и вторичных правовых текстов правовыми субъектами. Первичный правовой текст (например, текст закона) интерпретируется и легитимируется в качестве первичного основания для возникновения у субъектов взаимообусловленных прав и обязанностей. Подобная интерпретация правового текста, в результате которой смысл правовой нормы становится понятным всем тем, кому адресуется коммуникативное сообщение – правовой текст, уже свидетельствует о начале правовой коммуникации. Коммуникация приобретет завершенный вид, когда субъекты будут действовать в соответствии с принадлежащими им и нормативно определенными правами и обязанностями, что и будет означать наличие между ними правового отношения. Правовое взаимодействие субъектов права само объективируется в виде вторичного правового текста (например, индивидуального правового договора), который уточняет, конкретизирует смысл правовой нормы и оказывает воздействие на ее понимание и функционирование в рамках существующих между субъектами правоотношений.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017