Неточные совпадения
— Ведь он уж стар был, — сказал он и переменил разговор. — Да, вот поживу у тебя месяц, два, а потом в Москву. Ты знаешь, мне Мягков обещал место, и я поступаю на
службу. Теперь я устрою свою жизнь совсем иначе, —
продолжал он. — Ты знаешь, я удалил эту женщину.
— Благородный молодой человек! — сказал он, с слезами на глазах. — Я все слышал. Экой мерзавец! неблагодарный!.. Принимай их после этого в порядочный дом! Слава Богу, у меня нет дочерей! Но вас наградит та, для которой вы рискуете жизнью. Будьте уверены в моей скромности до поры до времени, —
продолжал он. — Я сам был молод и служил в военной
службе: знаю, что в эти дела не должно вмешиваться. Прощайте.
— Поприще
службы моей, — сказал Чичиков, садясь в кресла не в середине, но наискось, и ухватившись рукою за ручку кресел, — началось в казенной палате, ваше превосходительство; дальнейшее же теченье оной
продолжал в разных местах: был и в надворном суде, и в комиссии построения, и в таможне.
О нет-с, не потому;
Сам по себе, по нраву, по уму.
Платон Михайлыч мой единственный, бесценный!
Теперь в отставке, был военный;
И утверждают все, кто только прежде знал,
Что с храбростью его, с талантом,
Когда бы
службу продолжал,
Конечно, был бы он московским комендантом.
— Это — дневная моя нора, а там — спальня, — указала Марина рукой на незаметную, узенькую дверь рядом со шкафом. — Купеческие мои дела веду в магазине, а здесь живу барыней. Интеллигентно. — Она лениво усмехнулась и
продолжала ровным голосом: — И общественную
службу там же, в городе, выполняю, а здесь у меня люди бывают только в Новый год, да на Пасху, ну и на именины мои, конечно.
— Как не готовили? Учили верхом ездить для военной
службы, дали хороший почерк для гражданской. А в университете: и права, и греческую, и латинскую мудрость, и государственные науки, чего не было? А все прахом пошло. Ну-с,
продолжайте, что же я такое?
— Тебе шестнадцатый год, —
продолжал опекун, — пора о деле подумать, а ты до сих пор, как я вижу, еще не подумал, по какой части пойдешь в университете и в
службе. По военной трудно: у тебя небольшое состояние, а служить ты по своей фамилии должен в гвардии.
А этот молодой человек, —
продолжал доктор, указывая на другого джентльмена, недурного собой, с усиками, — замечателен тем, что он очень богат, а между тем служит в военной
службе, просто из страсти к приключениям».
«К тому же если ты женишься на ней, —
продолжал кусочек, — то ее родня заставит тебя бросить земскую
службу и жить в городе».
— Увидимся, увидимся. Не в будущем году — так после. Барин-то, кажется, в Петербург на
службу поступить желает, —
продолжал он, выговаривая слова небрежно и несколько в нос, — а может быть, и за границу уедем.
— Я получил, —
продолжал он, — высочайшее повеление об вас, вот оно, вы видите, что мне предоставлено избрать место и употребить вас на
службу. Куда вы хотите?
Чем кончилось это табло — неизвестно. Знаю только, что Селедкин
продолжал свою
службу у Тестова.
— С аббатом Гуро, иезуитом, — напомнил Иван Петрович, — да-с, вот-с превосходнейшие-то люди наши и достойнейшие-то! Потому что все-таки человек был родовой, с состоянием, камергер и если бы…
продолжал служить… И вот бросает вдруг
службу и всё, чтобы перейти в католицизм и стать иезуитом, да еще чуть не открыто, с восторгом каким-то. Право, кстати умер… да; тогда все говорили…
Энгельгардт вздумал
продолжать шутку и на другой день, видя, что я не подхожу к нему, сказал мне: «А, трусишка! ты боишься военной
службы, так вот я тебя насильно возьму…» С этих пор я уж не подходил к полковнику без особенного приказания матери, и то со слезами.
— Что же, разве сегодня
службы не было? —
продолжал тот.
— Да, —
продолжал Абреев, — но я вынужден был это сделать: он до того в делах моих зафантазировался, что я сам мог из-за него подпасть серьезной ответственности, а потому я позвал его к себе и говорю: «Николай Васильич, мы на стольких пунктах расходимся в наших убеждениях, что я решительно нахожу невозможным
продолжать нашу совместную
службу!» — «И я, говорит, тоже!» — «Но, — я говорю, — так как я сдвинул вас из Петербурга, с вашего пепелища, где бы вы, вероятно, в это время нашли более приличное вашим способностям занятие, а потому позвольте вам окупить ваш обратный путь в Петербург и предложить вам получать лично от меня то содержание, которое получали вы на
службе, до тех пор, пока вы не найдете себе нового места!» Он поблагодарил меня за это, взял жалованье за два года даже вперед и уехал…
— Наказания вам за таковые ваши преступления, —
продолжал Абреев тем же тоном, — положены нижеследующие: вас назначено отправить в одну из губерний с определением вас на
службу и с воспрещением вам въезда в обе столицы.
Оба эти молодые люди кончили уже курс и оба где-то служили, но на
службу совершенно не являлись и все
продолжали свои прежние шутки.
— Во всяком случае, —
продолжал Вихров, — я один без тебя здесь не останусь, — уеду хоть к Абрееву, кстати, он звал меня даже на
службу к себе.
— А вот что такое военная
служба!.. — воскликнул Александр Иванович,
продолжая ходить и подходя по временам к водке и выпивая по четверть рюмки. — Я-с был девятнадцати лет от роду, титулярный советник, чиновник министерства иностранных дел, но когда в двенадцатом году моей матери объявили, что я поступил солдатом в полк, она встала и перекрестилась: «Благодарю тебя, боже, — сказала она, — я узнаю в нем сына моего!»
— Да-с, —
продолжал судья каким-то ровным и металлическим голосом, — он нашел, что меня нельзя на это место утвердить, потому что я к
службе нерадив, жизни разгульной и в понятиях вольнодумен.
— Сама служба-то приятнее, —
продолжал он, — потому что все-таки умнее, чем простая шагистика.
— Ты, однако, прежде хотел поступить на математический с тем, чтобы идти в военную
службу, —
продолжала Мари с участием.
— Где же вы предполагаете
службу вашу начать? —
продолжал он допрашивать гостя.
— Знаешь, Ваня? —
продолжал старик, увлекаясь все более и более, — это хоть не
служба, зато все-таки карьера. Прочтут и высокие лица. Вот ты говорил, Гоголь вспоможение ежегодное получает и за границу послан. А что, если б и ты? А? Или еще рано? Надо еще что-нибудь сочинить? Так сочиняй, брат, сочиняй поскорее! Не засыпай на лаврах. Чего глядеть-то!
— Здесь в один вечер тысячи летят, —
продолжал, как бы угадывая мою мысль, Зачатиевский, — а старому приятелю, можно сказать, слуге — грибков да маслица-с. А беготни сколько! с утра до вечера словно в котле кипишь! Поверите ли, даже
службой неглижировать стал.
— Ты, кажется, уж давненько живешь на заводах и можешь в этом случае сослужить
службу, не мне, конечно, а нашему общему делу, —
продолжал свою мысль генерал. — Я не желаю мирволить ни владельцу, ни рабочим и представить только все дело в его настоящем виде. Там пусть делают, как знают. Из своей роли не выходить — это мое правило. Теория — одно, практика — другое.
— А именно, ваше высокоблагородие, понял я теперь, что мне в полицейской
службе настоящее место состоит! —
продолжал между тем Михеич, — именно, в самой, можно сказать, тонкой чистоте всю штуку обработали… Ваше высокоблагородие! не соблаговолите ли, в счет будущей награды и для поощрения к будущим таковым же подвигам, по крайности стакан водки поднести? Сего числа, имея в виду принятие священнического сана, даже не единыя росинки чрез гортань не пропищал.
Первые шесть лет, которые Крутицын прожил в Петербурге, покуда не кончился срок обязательной
службы, наши дружеские связи
продолжали поддерживаться, хотя я должен сознаться, что это стоило мне лично некоторых усилий.
Только обязательная
служба до известной степени выводила его из счастливого безмятежия. К ней он
продолжал относиться с величайшим нетерпением и, отбывая повинность, выражался, что и он каждый день приносит свою долю вреда. Думаю, впрочем, что и это он говорил, не анализируя своих слов. Фраза эта, очевидно, была, так сказать, семейным преданием и запала в его душу с детства в родном доме, где все, начиная с отца и кончая деревенскими кузенами, кичились какою-то воображаемою независимостью.
— Она объяснила мне, —
продолжал он, — что вы не нуждаетесь в жалованье и желаете иметь более видную
службу.
— Прощу извинения, —
продолжал становой, — по обязанностям моей
службы, до сих пор еще не имел чести представиться вашему сиятельству.
— В законе указано, что следует за лживые по
службе донесения, — отвечал ему определительно Забоков. — Дела моего, —
продолжал он, — я не оставлю; высочайшего правосудия буду ходатайствовать, потому что само министерство наделало тут ошибок в своих распоряжениях.
— Но при всех этих сумасбродствах, — снова
продолжал он, — наконец, при этом страшном характере, способном совершить преступление, Сольфини был добрейший и благороднейший человек. Например, одна его черта: он очень любил ходить в наш собор на архиерейскую
службу, которая напоминала ему Рим и папу. Там обыкновенно на паперти встречала его толпа нищих. «А, вы, бедные, — говорил он, — вам нечего кушать!» — и все, сколько с ним ни было денег, все раздавал.
И только. Но Александр редко заходил, да и некогда было: утро на
службе, после обеда до ночи у Любецких; оставалась ночь, а ночью он уходил в свой особенный, сотворенный им мир и
продолжал творить. Да притом не мешает же ведь соснуть немножко.
— Отличиться хочется? —
продолжал он, — тебе есть чем отличиться. Редактор хвалит тебя, говорит, что статьи твои о сельском хозяйстве обработаны прекрасно, в них есть мысль — все показывает, говорит, ученого производителя, а не ремесленника. Я порадовался: «Ба! думаю, Адуевы все не без головы!» — видишь: и у меня есть самолюбие! Ты можешь отличиться и в
службе и приобресть известность писателя…
— А между тем, ваше высокопревосходительство, —
продолжал Дрыгин с тем же оттенком благородного негодования, — за эту клевету на меня я отозван от
службы и, будучи отцом семейства, оставлен без куска хлеба.
— По тому обстоятельству, —
продолжал пристав, — что я, как вам докладывал, перехожу на
службу к господину Тулузову главноуправляющим по его откупам; прежнего своего управляющего Савелия Власьева он прогнал за плутовство и за грубость и мне теперь предлагает это место.
— Военная
служба хороша, когда человек еще молод, любит бывать в обществе и желает нравиться дамам, а я уж женатый… и поэтому, как говорится, ломоть отрезанный; но главнее всего-с, —
продолжал он все с большим и большим одушевлением, — служа здесь, я нахожусь в таком недальнем расстоянии от Егора Егорыча, что могу воспользоваться его беседой, когда только он позволит мне…
Я сам его обижу!.. — воскликнул тот с гонором, а затем, вряд ли спьяну не приняв камер-юнкера, совершавшего служебные отправления в своем галунном мундире, за самого генерал-губернатора,
продолжал более униженным тоном: — Я, ваше сиятельство, офицер русской
службы, но пришел в бедность…
— Если бы таких полковников у нас в военной
службе было побольше, так нам, обер-офицерам, легче было бы служить! — внушил он Миропе Дмитриевне и ушел от нее,
продолжая всю дорогу думать о семействе Рыжовых, в котором все его очаровывало: не говоря уже о Людмиле, а также и о Сусанне, но даже сама старушка-адмиральша очень ему понравилась, а еще более ее — полковник Марфин, с которым капитану чрезвычайно захотелось поближе познакомиться и высказаться перед ним.
— Нравственное же их учение, кроме невежества, вредное, —
продолжал разговорившийся владыко, — оно учит: вина не пить, на мирские сходбища не ходить, посты постить, раденья, то есть их
службы, совершать, а главное — холостым не жениться, а женатым разжениться…
— Жена-то моя и мешает мне
продолжать мою
службу!
— И не были ли вы там ранены?.. Я припоминаю это по своей
службе в штабе! —
продолжал сенатор, желая тем, конечно, сказать любезность гостю.
— А знаешь ли, —
продолжал строго царевич, — что таким князьям, как ты, высокие хоромы на площади ставят и что ты сам своего зипуна не стоишь? Не сослужи ты мне
службы сегодня, я велел бы тем ратникам всех вас перехватать да к Слободе привести. Но ради сегодняшнего дела я твое прежнее воровство на милость кладу и батюшке-царю за тебя слово замолвлю, коли ты ему повинную принесешь!
Отвечая на торопливые его расспросы, я сказал, что желал бы не вступать в
службу, а
продолжать заниматься науками.
— Ну-с, а теперь скажите мне, случалось ли вам когда-нибудь, — по обязанностям
службы, s’entend, [Разумеется (фр.).] — распечатывать чужие письма? —
продолжал он после минутного перерыва, последовавшего за его восклицанием.
— Ладно, так!.. Ну, Ванюшка, беги теперь в избу, неси огонь! — крикнул Глеб, укрепив на носу большой лодки козу — род грубой железной жаровни, и положив в козу несколько кусков смолы. — Невод свое дело сделал: сослужил
службу! —
продолжал он, осматривая конец остроги — железной заостренной стрелы, которой накалывают рыбу, подплывающую на огонь. — Надо теперь с лучом поездить… Что-то он пошлет? Сдается по всему, плошать не с чего: ночь тиха — лучше и требовать нельзя!
— Скажи на милость, —
продолжала Анна Юрьевна, — что такое у тебя с Еленой произошло? Ко мне этот дуралей Николя Оглоблин приезжал и говорит, что она от тебя сбежала и поступила к отцу его на
службу в кастелянши.
— Да, сударь! —
продолжал Рено, — французской офицер должен знать
службу и не станет вызывать на дуель капитана жандармов, который обязан предупреждать все подобные случаи.