[Л.Н.Толстому]
Но все же ты для нас — светильник на горе.
О, продолжай учить, на старости прекрасной,
О царстве божием, о мире, о добре!
Тебе все ведомо, осмысленно и ясно.
Туманно лишь одно прозренью твоему:
Все сущее твой ум и познает, и судит;
Но грань воздвигнута и гению!.. Ему
Все ведомо, что есть; но темно то, что будет.
…в людях рабский дух мне сильно ненавистен
И сам я с юности не раб.
В последнем признании выскажу бедной отчизне,
Как больно люблю я ее.
Все гладко, чисто… Вдруг, то здесь, то там следы
Проявятся мышленья —
И засоряется метёная стезя.
Запретов много есть, их всех не перечислить;
Всё можно выполнить, лишь одного нельзя:
Коль мысли есть, — нельзя не мыслить.
Глупость возможно превзойти либо здравым смыслом, либо еще большей глупостью.
Граждане — не блины. Не испечешь их вдруг.
Грустны и сладки предсмертные годы!
Это привычное мне бытие,
Эти картины родимой природы —
Все это словно уже не мое.
Для творческих идей дух времени — препона;
От лучших замыслов получится урод.
Из мрамора резцом ваяют Аполлона,
Но разве вылепишь его из нечистот?
Европейское окошко
Закрывается уж ставнем.
Если ты не замечаешь собственной глупости, ты глупец, если замечаешь — умный, если предупреждаешь — гений.
Житье в Москве — не наслажденье…
За все, что есть в тебе, за все, что слышу, вижу,
За тихий твой простор, за красоту твою,
За то, что нет в тебе того, что ненавижу,
Родимый угол мой, тебя я так люблю.
Зачем так форма велика,
Коль содержание так мелко?..
Звучат еще слова, но мысли — ни единой…
Землею пахнет!.. Я — твое, земля, созданье,
И нет иного мне милей благоуханья.
Земля-кормилица! Работница-земля!
Твой вечен труд; твои неистощимы недра…
О мать-земля! Я здесь один; людей не видно.
Хотел бы пасть я ниц и лобызать тебя!..
И тот блажен, кто слушает и слышит!
О, сколько он узнает и поймет, —
Разведав путь в звучащий мир гармоний, —
Непонятых поэм, неведомых симфоний!..
И хорошо мне было! Не шутя,
Одни лишь эти радости не мнимы:
Творить и наслаждаться — синонимы.
Кажется, мненье должно быть одно:
Подлость и честь разве спорное дело?
Белым нельзя же назвать что черно,
Также и черным назвать то, что бело!
Казался б между вас колоссом средь пигмеев
Казенный нигилист, свирепый Аракчеев.
Он рассуждал:"Хоть будь семи пядей во лбу,
Не потерплю противоречья!"
Ему — то зверю, то рабу —
Была неведома природа человечья.
Как русский ваш язык бывает смел!
Как он порой своеобразен, гибок!
И я его лишить бы не хотел
Ни выражений странных, ни ошибок,
Ни прелести туманной мысли… нет!
Сердечному предавшися волненью,
Внимаю вам, как вольной птички пенью.
Звучит добрей по-русски ваш привет;
И кажется, что голос ваш нежнее;
Что умный взгляд еще тогда умнее,
А голубых очей еще небесней цвет.
Мир не блажит. Всему в нем есть
Свои законы, вес и мера.
Мы время темное теперь переживаем;
Кто скажет: что в судьбах грядущего нас ждет?
Не верю ничему в отечестве моем…
И вот я до чего, живя на свете, дожил!
Уединение — отрада вся лишь в нем.
Нет! Недействительна людская мысль без слова,
И только смерть кладет безмолвия печать;
Сегодня мысль нема, а завтра будет снова
Во всеуслышанье вещать.
Но без духовного питанья
Ослабли тощие умы,
Бесплодны скудные познанья.
Но в добрую землю упавшее семя,
Как жатвы настанет урочное время,
Готовя стократно умноженный плод,
Высоко, и быстро, и сильно растет,
И блещет красою, и жизнию дышит…
Имеющий уши, чтоб слышать, — да слышит!
Но ведь как солнце не без пятен,
Так не без мыслей голова.
Но, боже, до конца оставь мне слух и зренье,
Как утешение последних дней моих
И уж единственный источник вдохновенья!.. <природа>
О край ты мой! Что ж это значит,
Что никакой другой народ
Так не тоскует и не плачет,
Так дара жизни не клянет?
О лень, оставь меня!.. Тебя я не оставлю!..
О, бытие!.. Мне в нем отрада,
И сознаю я, и дивлюсь,
Как человеку мало надо,
Покуда чуток жизни вкус.
О, жизнь! Я вновь ее люблю
И ею вновь любим взаимно…
Природы друг, я в ней ловлю
Все звуки жизненного гимна…
О, жизнь! Я ею вновь любим
И вновь люблю ее взаимно…
Стихом участвую моим
Я в хоре жизненного гимна.
О, никогда и никому,
Кто льстит вам, братья, вы не верьте!
Без пищи умственной — уму
Грозит беда голодной смерти.
О, слово первое из всех разумных слов!
Оно, звуча неумолимо,
Срывает с истины обманчивый покров
И в жизни не проходит мимо.
Да! Почему: и смерть, и жизнь, и мы, и свет,
И все, что радует и мучит?
Хотя бы мы пока и вызвали ответ,
Который знанью не научит, —
Все будем требовать ответа: почему?
И снова требовать, и снова…
Как ночью молния прорезывает тьму,
Так светит в жизни это слово.
О, я достоин сожаленья!
К чему же я на свете жил,
Когда ни злобы, ни презренья
От них <бюрократов> ничем не заслужил?
Он <Фет> пел, как в сумраке ночей
Поет влюбленный соловей.
Он гимны пел родной природе;
Он изливал всю душу ей
В строках рифмованных мелодий.
Отжитая жизнь не направится вспять.
Покуда дух твой бодр и разум не погас,
Не трать последних чувств и мыслей по-пустому.
Почетно быть пророка эхом.
Пусть выскажу то, о чем прежде молчал я лениво,
И то, что позднее мне опытом жизни дано.
Моя не заглохла средь терний духовная нива;
В ней новое зреет зерно.
Разум, движущий мир! Дух всесильный и вечный!
В общей жизни участье нам дай,
И, народы ведя к тайнам цели конечной, —
Разрушай! Созидай!
Сурово для ума звучат напоминанья;
А сердце так меж тем настроено мое,
Что я, внимая им, не чувствую желанья
Теперь ни продолжать, ни кончить бытие.
Уму для жительства пределов не дано;
Ему лишь был бы мозг, а чей он — всё равно.
Хотелось бы пожить мне в наше время;
Мне умирать не хочется, когда
Еще я бодр и не лишили годы
Меня ни пыла чувств, ни умственной свободы.
Храня пристойный вид,
Кто поумней, зовет себя: космополит.
Я иначе людей подобных называю.
Космополиты вы? Прочь громкие слова!
Всегда я презирал и презираю —
Бродяг, не помнящих родства!
Что гений!.. В жизни нужны нам границы.
Полдюжины практических голов
Полезней гениальной единицы,
Как нам действительность полезней снов
И быль — дельнее всякой небылицы.
Что сделать я мог, то я сделал, и с миром ты ныне,
О жизнь, отпускаешь меня.
Я понимаю смех, тот гордый смех сквозь слезы, —
Тот иногда нещадный смех,
Что в юморе стиха, иль в желчной шутке прозы
Клеймит порок, смущает грех.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов