Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость:
к столу что-нибудь да на пару платья. Что
же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да
к чему
же говорить? я и без
того их знаю.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Люлюков. Имею честь поздравить, Анна Андреевна! (Подходит
к ручке и потом, обратившись
к зрителям, щелкает языком с видом удальства.)Марья Антоновна! Имею честь поздравить. (Подходит
к ее ручке и обращается
к зрителям с
тем же удальством.)
Те же и Осип. Все бегут
к нему навстречу, кивая пальцами.
Становой
Случился тут, все выслушал:
«
К допросу сомустителя!»
Он
то же и ему:
— Ты враг Христов, антихристов
Посланник!
Ни с чем нельзя сравнить презрения, которое ощутил я
к нему в
ту же минуту.
Милон. А я завтра
же, проводя вас, поведу мою команду. Теперь пойду сделать
к тому распоряжение.
Г-жа Простакова. Я, братец, с тобою лаяться не стану. (
К Стародуму.) Отроду, батюшка, ни с кем не бранивалась. У меня такой нрав. Хоть разругай, век слова не скажу. Пусть
же, себе на уме, Бог
тому заплатит, кто меня, бедную, обижает.
Скотинин. Это подлинно диковинка! Ну пусть, братец, Митрофан любит свиней для
того, что он мой племянник. Тут есть какое-нибудь сходство; да отчего
же я
к свиньям-то так сильно пристрастился?
Ибо желать следует только
того, что
к достижению возможно; ежели
же будешь желать недостижимого, как, например, укрощения стихий, прекращения течения времени и подобного,
то сим градоначальническую власть не токмо не возвысишь, а наипаче сконфузишь.
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться
к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города
тем же таинственным путем явился новый и уже более пространный закон, который гласил тако...
И, сказав это, вывел Домашку
к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними,
та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила по лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
11. Законы издавать добрые, человеческому естеству приличные; противоестественных
же законов, а
тем паче невнятных и
к исполнению неудобных — не публиковать.
В
то время как глуповцы с тоскою перешептывались, припоминая, на ком из них более накопилось недоимки,
к сборщику незаметно подъехали столь известные обывателям градоначальнические дрожки. Не успели обыватели оглянуться, как из экипажа выскочил Байбаков, а следом за ним в виду всей толпы очутился точь-в-точь такой
же градоначальник, как и
тот, который за минуту перед
тем был привезен в телеге исправником! Глуповцы так и остолбенели.
Дело в
том, что она продолжала сидеть в клетке на площади, и глуповцам в сладость было, в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно, в особенности
же когда
к ее телу прикасались концами раскаленных железных прутьев.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между
тем начать под рукой следствие, или
же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь,
то есть приступил
к дознанию, и в
то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
Утром помощник градоначальника, сажая капусту, видел, как обыватели вновь поздравляли друг друга, лобызались и проливали слезы. Некоторые из них до
того осмелились, что даже подходили
к нему, хлопали по плечу и в шутку называли свинопасом. Всех этих смельчаков помощник градоначальника, конечно, тогда
же записал на бумажку.
Таким образом, употребив первоначально меру кротости, градоначальник должен прилежно смотреть, оказала ли она надлежащий плод, и когда убедится, что оказала,
то может уйти домой; когда
же увидит, что плода нет,
то обязан, нимало не медля, приступить
к мерам последующим.
Потом пошли
к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии
же оказалась сестрою Марата [Марат в
то время не был известен; ошибку эту, впрочем, можно объяснить
тем, что события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя.
Но
к полудню слухи сделались еще тревожнее. События следовали за событиями с быстротою неимоверною. В пригородной солдатской слободе объявилась еще претендентша, Дунька Толстопятая, а в стрелецкой слободе такую
же претензию заявила Матренка Ноздря. Обе основывали свои права на
том, что и они не раз бывали у градоначальников «для лакомства». Таким образом, приходилось отражать уже не одну, а разом трех претендентш.
Я
же, с своей стороны, изведав это средство на практике, могу засвидетельствовать, что не дальше, как на сих днях благодаря оному раскрыл слабые действия одного капитан-исправника, который и был вследствие
того представлен мною
к увольнению от должности.
3. Всякий градоправитель приходящего
к нему из обывателей да выслушает, который
же, не выслушав, зачнет кричать, а
тем паче бить — и
тот будет кричать и бить втуне. [Вту́не (церковно-славянск.) — напрасно.]
Шелеп, которым он бичевал себя, был бархатный (он и доселе хранится в глуповском архиве); пост
же состоял в
том, что он
к прежним кушаньям прибавил рыбу тюрбо, [Палтус (франц. turbot).] которую выписывал из Парижа на счет обывателей.
Так, например, он говорит, что на первом градоначальнике была надета
та самая голова, которую выбросил из телеги посланный Винтергальтера и которую капитан-исправник приставил
к туловищу неизвестного лейб-кампанца; на втором
же градоначальнике была надета прежняя голова, которую наскоро исправил Байбаков, по приказанию помощника городничего, набивши ее, по ошибке, вместо музыки вышедшими из употребления предписаниями.
Между
тем дела в Глупове запутывались все больше и больше. Явилась третья претендентша, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая основывала свои претензии единственно на
том, что она два месяца жила у какого-то градоначальника в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы
к колокольне, сбросили с раската Семку и только что хотели спустить туда
же пятого Ивашку, как были остановлены именитым гражданином Силой Терентьевым Пузановым.
Выслушав показание Байбакова, помощник градоначальника сообразил, что ежели однажды допущено, чтобы в Глупове был городничий, имеющий вместо головы простую укладку,
то, стало быть, это так и следует. Поэтому он решился выжидать, но в
то же время послал
к Винтергальтеру понудительную телеграмму [Изумительно!! — Прим. издателя.] и, заперев градоначальниково тело на ключ, устремил всю свою деятельность на успокоение общественного мнения.
И второе искушение кончилось. Опять воротился Евсеич
к колокольне и вновь отдал миру подробный отчет. «Бригадир
же, видя Евсеича о правде безнуждно беседующего, убоялся его против прежнего не гораздо», — прибавляет летописец. Или, говоря другими словами, Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека заводить речь о правде,
то это значит, что он сам не вполне уверен, точно ли его за эту правду не посекут.
К счастью, покушение было усмотрено вовремя, и заговор разрешился
тем, что самих
же заговорщиков лишили на время установленной дачи требухи.
К удивлению, бригадир не только не обиделся этими словами, но, напротив
того, еще ничего не видя, подарил Аленке вяземский пряник и банку помады. Увидев эти дары, Аленка как будто опешила; кричать — не кричала, а только потихоньку всхлипывала. Тогда бригадир приказал принести свой новый мундир, надел его и во всей красе показался Аленке. В это
же время выбежала в дверь старая бригадирова экономка и начала Аленку усовещивать.
Рад бы посторониться, прижаться
к углу, но ни посторониться, ни прижаться нельзя, потому что из всякого угла раздается все
то же"раззорю!", которое гонит укрывающегося в другой угол и там, в свою очередь, опять настигает его.
Но меры эти почти всегда касаются только простых идиотов; когда
же придатком
к идиотству является властность,
то дело ограждения общества значительно усложняется.
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас
же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись
к реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по течению, а река журчала и двигалась в своих берегах, точь-в-точь как за день
тому назад.
По
той же причине они так охотно прилепились и
к многобожию: оно казалось им более сподручным, нежели монотеизм.
В
ту же ночь в бригадировом доме случился пожар, который,
к счастию, успели потушить в самом начале. Сгорел только архив, в котором временно откармливалась
к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение в поджоге, и пало оно не на кого другого, а на Митьку. Узнали, что Митька напоил на съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо куда. Преступника изловили и стали допрашивать с пристрастием, но он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.
Что
же, по-твоему, доблестнее: глава ли твоя, хотя и легкою начинкою начиненная, но и за всем
тем горе [Горе́ (церковно-славянск.) —
к небу.] устремляющаяся, или
же стремящееся до́лу [До́лу (церковно-славянск.) — вниз,
к земле.] брюхо, на
то только и пригодное, чтобы изготовлять…
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас
же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме
того, в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять
к этой девушке. Домашняя
же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
— Да расскажи мне, что делается в Покровском? Что, дом всё стоит, и березы, и наша классная? А Филипп садовник, неужели жив? Как я помню беседку и диван! Да смотри
же, ничего не переменяй в доме, но скорее женись и опять заведи
то же, что было. Я тогда приеду
к тебе, если твоя жена будет хорошая.
Кити была смущена
тою борьбой, которая происходила в ней, между враждебностью
к этой дурной женщине и желанием быть снисходительною
к ней; но как только она увидала красивое, симпатичное лицо Анны, вся враждебность тотчас
же исчезла.
Левин в душе осуждал это и не понимал еще, что она готовилась
к тому периоду деятельности, который должен был наступить для нее, когда она будет в одно и
то же время женой мужа, хозяйкой дома, будет носить, кормить и воспитывать детей.
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а
то у нас лед теперь уж растаял, а беречь негде, — сказала Кити, тотчас
же поняв намерение мужа и с
тем же чувством обращаясь
к старухе. — Зато ваше соленье такое, что мама говорит, нигде такого не едала, — прибавила она, улыбаясь и поправляя на ней косынку.
— Я? я недавно, я вчера… нынче
то есть… приехал, — отвечал Левин, не вдруг от волнения поняв ее вопрос. — Я хотел
к вам ехать, — сказал он и тотчас
же, вспомнив, с каким намерением он искал ее, смутился и покраснел. — Я не знал, что вы катаетесь на коньках, и прекрасно катаетесь.
Для
того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа
к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё
то, что там сделано, — не
то, что нужно.
Не позаботясь даже о
том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас
же поехал
к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая
того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Мадам Шталь говорила с Кити как с милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула о
том, что во всех людских горестях утешение дает лишь любовь и вера и что для сострадания
к нам Христа нет ничтожных горестей, и тотчас
же перевела разговор на другое.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла
к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас
же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с
той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
— А, и вы тут, — сказала она, увидав его. — Ну, что ваша бедная сестра? Вы не смотрите на меня так, — прибавила она. — С
тех пор как все набросились на нее, все
те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу, что она сделала прекрасно. Я не могу простить Вронскому, что он не дал мне знать, когда она была в Петербурге. Я бы поехала
к ней и с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня мою любовь. Ну, расскажите
же мне про нее.
День скачек был очень занятой день для Алексея Александровича; но, с утра еще сделав себе расписанье дня, он решил, что тотчас после раннего обеда он поедет на дачу
к жене и оттуда на скачки, на которых будет весь Двор и на которых ему надо быть.
К жене
же он заедет потому, что он решил себе бывать у нее в неделю раз для приличия. Кроме
того, в этот день ему нужно было передать жене
к пятнадцатому числу, по заведенному порядку, на расход деньги.
— Когда найдено было электричество, — быстро перебил Левин, —
то было только открыто явление, и неизвестно было, откуда оно происходит и что оно производит, и века прошли прежде, чем подумали о приложении его. Спириты
же, напротив, начали с
того, что столики им пишут и духи
к ним приходят, а потом уже стали говорить, что это есть сила неизвестная.
— Вот-вот именно, — поспешно обратилась
к нему княгиня Мягкая. — Но дело в
том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная, милая. Что
же ей делать, если все влюблены в нее и как тени ходят за ней?