Неточные совпадения
Доктор пригласил меня переехать
к нему, и в
тот же день вечером я поселился на главной улице поста, в одном из домов, ближайших
к присутственным местам.
Если
же до каторги он был солдатом,
то непременно добавляет еще
к этому: «из солдат, ваше высокоблагородие».
Его белье, пропитанное насквозь кожными отделениями, не просушенное и давно не мытое, перемешанное со старыми мешками и гниющими обносками, его портянки с удушливым запахом пота, сам он, давно не бывший в бане, полный вшей, курящий дешевый табак, постоянно страдающий метеоризмом; его хлеб, мясо, соленая рыба, которую он часто вялит тут
же в тюрьме, крошки, кусочки, косточки, остатки щей в котелке; клопы, которых он давит пальцами тут
же на нарах, — всё это делает казарменный воздух вонючим, промозглым, кислым; он насыщается водяными парами до крайней степени, так что во время сильных морозов окна
к утру покрываются изнутри слоем льда и в казарме становится темно; сероводород, аммиачные и всякие другие соединения мешаются в воздухе с водяными парами и происходит
то самое, от чего, по словам надзирателей, «душу воротит».
Основан он в 1857 г., название
же его Дуэ, или Дуи, существовало раньше и относилось вообще
к той части берега, где находятся теперь дуйские копи.
Общество всегда возмущалось тюремными порядками и в
то же время всякий шаг
к улучшению быта арестантов встречало протестом, вроде, например, такого замечания: «Нехорошо, если мужик в тюрьме или на каторге будет жить лучше, чем дома».
По контракту, заключенному в 1875 г. на 24 года, общество пользуется участком на западном берегу Сахалина на две версты вдоль берега и на одну версту в глубь острова; ему предоставляются бесплатно свободные удобные места для склада угля в Приморской области я прилегающих
к ней островах; нужный для построек и работ строительный материал общество получает также бесплатно; ввоз всех предметов, необходимых для технических и хозяйственных работ и устройства рудников, предоставляется беспошлинно; за каждый пуд угля, покупаемый морским ведомством, общество получает от 15 до 30 коп.; ежедневно в распоряжение общества командируется для работ не менее 400 каторжных; если
же на работы будет выслано меньше этого числа,
то за каждого недостающего рабочего казна платит обществу штрафу один рубль в день; нужное обществу число людей может быть отпускаемо и на ночь.
Желающих обстоятельно познакомиться с гиляками я отсылаю
к специалистам-этнографам, например
к Л. И. Шренку. [
К его превосходному сочинению «Инородцы Амурского края» приложены этнографическая карта и две таблицы с рисунками г. Дмитриева-Оренбургского; на одной из таблиц изображены гиляки.] Я
же ограничусь лишь
теми частностями, которые характерны для местных естественных условий и которые могут дать прямо или косвенно указания, практически полезные для новичков-колонистов.
Между
тем на
той же Аниве, но только немного восточнее Корсаковского поста, в Муравьевском, температура уже значительно ниже и скорее подходит
к дуйской, чем
к корсаковской.
Когда подплыли
к Найбучи,
то уже не было видно входа в реку Найбу, пристать
же прямо
к берегу было опасно, и Медведев решил ночевать в море, несмотря на сильный шторм.
Есть еще одно селение на берегу Анивы, далеко в стороне, верст за 25 или, если плыть
к нему морем, в 14 милях от поста. Оно называется Лютога, находится в пяти верстах от устья реки
того же имени и основано в 1886 г. Сообщение с постом крайне неудобное: пешком по берегу или
же на катере, а для поселенцев — на сеноплавке. Жителей 53: 37 м. и 16 ж. Хозяев 33.
Что
же касается береговой дороги,
то она, минуя Соловьевку, около устья Сусуи круто поворачивает вправо и идет уже по направлению
к северу.
Гинце, как-то прочитывая на пароходе статейные списки, сам отобрал краткосрочных и назначил их
к отправке на юг; потом
же среди этих счастливцев оказалось 20 бродяг и непомнящих,
то есть самых закоренелых и безнадежных.
Они ограничивались только
тем, что распускали среди айно сплетни про русских и хвастали, что они перережут всех русских, и стоило русским в какой-нибудь местности основать пост, как в скорости в
той же местности, но только на другом берегу речки, появлялся японский пикет, и, при всем своем желании казаться страшными, японцы все-таки оставались мирными и милыми людьми: посылали русским солдатам осетров, и когда
те обращались
к ним за неводом,
то они охотно исполняли просьбу.
Г-н Сузуки не скрывал своего восторга и оглядывал орден со всех сторон блестящими глазами, как ребенок игрушку; на его «красивом и мужественном» лице я читал борьбу; ему хотелось поскорее побежать
к себе и показать орден своей молоденькой жене (он недавно женился), и в
то же время вежливость требовала, чтобы он оставался с гостями.
Если
же он принадлежит
к серой массе, составляющей большинство,
то обыкновенно садится на участок в
том селении, где прикажет начальство, и если в этом селении тесно и нет уже земли, годной под участки,
то его сажают уже на готовое хозяйство, в совладельцы или половинщики, или
же его посылают селиться на новое место.
Вероятно, ввиду исключительно сурового климата, вначале водворяли здесь только
тех поселенцев, которые отбывали каторгу на Сахалине
же и успевали, таким образом, предварительно если не привыкнуть,
то хоть приглядеться
к месту.
Шаховской, заведовавший в семидесятых годах дуйскою каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и
к сведению и
к руководству: «Вознаграждение каторжных за работы дает хотя какую-нибудь собственность арестанту, а всякая собственность прикрепляет его
к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении улучшать свою пищу, держать в большей чистоте одежду и помещение, а всякая привычка
к удобствам производит
тем большее страдание в лишении их, чем удобств этих более; совершенное
же отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает в арестантах такое равнодушие
к жизни, а
тем более
к наказаниям, что часто, когда число наказываемых доходило до 80 % наличного состава, приходилось отчаиваться в победе розог над
теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны в отношении прикрепления их
к земле по выходе на поселение».
Есть
же еще мужчины, ночующие в тюрьмах, и холостые солдаты, для которых «необходимым предметом для удовлетворения естественных потребностей», как выразился когда-то один из здешних начальников, служат всё
те же ссыльные или прикосновенные
к ссылке женщины.
Причиной повышенной плодовитости женщин и такой
же рождаемости служит, во-первых, праздность ссыльных, живущих в колонии, вынужденное домоседство мужей и сожителей, вследствие отсутствия у них отхожих промыслов и заработков, и монотонность жизни, при которой удовлетворение половых инстинктов является часто единственным возможным развлечением, и, во-вторых,
то обстоятельство, что большинство женщин принадлежит здесь
к производительным возрастам.
Первых меньше почти в три раза; в большинстве они прибыли на остров уже в
тех возрастах, когда дети сознают: они помнят и любят родину; вторые
же, сахалинские уроженцы, никогда не видели ничего лучше Сахалина и должны тяготеть
к нему, как
к своей настоящей родине.
Я уже говорил, что присутствие детей оказывает ссыльным нравственную поддержку, теперь
же еще прибавлю, что дети часто составляют
то единственное, что привязывает еще ссыльных мужчин и женщин
к жизни, спасает от отчаяния, от окончательного падения.
На самом
же Сахалине необходимо все дела, имеющие какое-либо отношение
к благотворительности, изъять из ведения полицейских управлений, которые и без
того завалены делами, и организацию помощи предоставить местной интеллигенции; среди нее немало людей, которые были бы рады взять на себя это живое дело.
Одни находили Сахалин плодороднейшим островом и называли его так в своих отчетах и корреспонденциях и даже, как говорят, посылали восторженные телеграммы о
том, что ссыльные наконец в состоянии сами прокормить себя и уже не нуждаются в затратах со стороны государства, другие
же относились
к сахалинскому земледелию скептически и решительно заявляли, что сельскохозяйственная культура на острове немыслима.
Они зорко следили за модой и направлением мыслей, и если местная администрация не верила в сельское хозяйство,
то они тоже не верили; если
же в канцеляриях делалось модным противоположное направление,
то и они тоже начинали уверять, что на Сахалине, слава богу, жить можно, урожаи хорошие, и только одна беда — народ нынче избаловался и т. п., и при этом, чтобы угодить начальству, они прибегали
к грубой лжи и всякого рода уловкам.
При таких тощих урожаях сахалинский хозяин, чтобы быть сытым, должен иметь не менее 4 дес. плодородной земли, ценить свой труд ни во что и ничего не платить работникам; когда
же в недалеком будущем однопольная система без пара и удобрения истощит почву и ссыльные «сознают необходимость перейти
к более рациональным приемам обработки полей и
к новой системе севооборота»,
то земли и труда понадобится еще больше и хлебопашество поневоле будет брошено, как непроизводительное и убыточное.
Администрация
же нисколько не заботится о
том, чтобы поднять их престиж, находя, вероятно, что заботы об этом не привели бы ни
к чему.
С другой
же стороны, кражи, совершаемые так часто в тюрьмах и селениях, редко дают повод
к судебному разбирательству, и если судить по официальным цифрам,
то можно прийти
к совершенно ложному выводу, что ссыльные относятся
к чужой собственности даже с большим уважением, чем свободные.]
Подозревая, что это сахалинские каторжники,
те самые беглые, которые недавно сделали нападение на Крильонский маяк, старший офицер пустился на хитрости: он выстроил их в шеренгу и скомандовал по-русски: «Налево кругом марш!» Один из иностранцев не выдержал своей роли и тотчас
же исполнил команду, и таким образом узнали,
к какой нации принадлежали эти хитроумные Одиссеи.
Причины смерти почти всякий раз регистрируются священниками по запискам врачей и фельдшеров, много тут фантазии, [Между прочим, я встречал тут такие диагнозы, как неумеренное питье от груди, неразвитость
к жизни, душевная болезнь сердца, воспаление тела, внутреннее истощение, курьезный пневмоний, Шпер и проч.] но в общем этот материал по существу
тот же, что и в «Правдивых книгах», не лучше и не хуже.
Что
же касается возвратного и сыпного тифа,
то все случаи, до сих пор бывшие на Сахалине, я отношу
к привозным, как скарлатину и дифтерит; надо думать, что острые инфекционные болезни до сих пор находили на острове почву, неблагоприятную для своего развития.