Неточные совпадения
Публика начала сбираться почти не позже актеров, и первая
приехала одна дама с мужем, у которой, когда ее сыновья жили еще при ней, тоже был в доме театр; на этом основании она, званая и незваная, обыкновенно ездила на все домашние спектакли и всем говорила: «У нас самих это было — Петя и Миша (ее сыновья) сколько раз это делали!» Про мужа ее, служившего контролером в той же казенной палате, где и Разумов, можно было сказать только одно, что он целый
день пил и никогда не был пьян, за каковое свойство, вместо настоящего имени: «Гаврило Никанорыч», он был называем: «Гаврило Насосыч».
Мари, Вихров и m-me Фатеева в самом
деле начали видаться почти каждый
день, и между ними мало-помалу стало образовываться самое тесное и дружественное знакомство. Павел обыкновенно приходил к Имплевым часу в восьмом; около этого же времени всегда
приезжала и m-me Фатеева. Сначала все сидели в комнате Еспера Иваныча и пили чай, а потом он вскоре после того кивал им приветливо головой и говорил...
— Завтрашний день-с, — начал он, обращаясь к Павлу и стараясь придать как можно более строгости своему голосу, — извольте со мной ехать к Александре Григорьевне… Она мне все говорит: «Сколько, говорит, раз сын ваш бывает в деревне и ни разу у меня не был!» У нее сын ее теперь
приехал, офицер уж!.. К исправнику тоже все дети его
приехали; там пропасть теперь молодежи.
— Да, он всегда желал этого, — произнес, почти с удивлением, Постен. — Но потом-с!.. — начал он рассказывать каким-то чересчур уж пунктуальным тоном. — Когда сам господин Фатеев
приехал в деревню и когда все мы — я, он, Клеопатра Петровна — по его же
делу отправились в уездный город, он там, в присутствии нескольких господ чиновников, бывши, по обыкновению, в своем послеобеденном подшефе, бросается на Клеопатру Петровну с ножом.
— Что ты в Москву дрыхнуть
приехал али делать какое
дело?
Когда Вихровы
приехали в усадьбу Александра Ивановича и подъехали к его дому, их встретили два — три очень красивых лакея, в самом
деле одетые в черные черкесские чепаны. [Черкесские чепаны — кафтаны, поддевки.]
Через несколько
дней Павлом получено было с траурной каемкой извещение, что Марья Николаевна и Евгений Петрович Эйсмонды с душевным прискорбием извещают о кончине Еспера Ивановича Имплева и просят родных и знакомых и проч. А внизу рукой Мари было написано: «Надеюсь, что ты
приедешь отдать последний долг человеку, столь любившему тебя». Павел, разумеется, сейчас было собрался ехать; но прежде зашел сказать о том Клеопатре Петровне и показал даже ей извещение.
— Ну, и черт с тобой! — произнес Павел, когда Плавин ушел. — Но каков, однако, пролаза, — прибавил он, — на два
дня приехал в Москву, успел уже съездить к генерал-губернатору и получить от него приглашение на бал. У него и маменька такая была, шлендой и звали; по всем важным господам таскалась, вот и он наследовал от нее это милое свойство.
— Слушаю-с, — проговорил Яков и на другой
день действительно
приехал на таком рысаке, в такой сбруе и пролетке, что Павел вскрикнул даже от удовольствия.
— Ах, боже мой, я завтра же отслужу и
приеду для этого в церковь! — воскликнул Павел, спохватившись и в самом
деле устыдясь, что забыл подобную вещь.
— Раменка околела-с. Вчерашний
день, Иван пришел и говорит: «Дай, говорит, мне лошадь самолучшую; барин велел мне ехать проворней в Перцово!» Я ему дал-с; он, видно, без рассудку гнал-с ее, верст сорок в какие-нибудь часа три сделал;
приехал тоже — слова не сказал, прямо поставил ее к корму; она наелась, а сегодня и околела.
Дело, впрочем, не совсем было так, как рассказывала Клеопатра Петровна: Фатеев никогда ничего не говорил Прыхиной и не просил ее, чтобы жена к нему
приехала, — это Прыхина все выдумала, чтобы спасти состояние для своей подруги, и поставила ту в такое положение, что, будь на месте Клеопатры Петровны другая женщина, она, может быть, и не вывернулась бы из него.
— Бога ради, сейчас; иначе я не ручаюсь, что она, может быть, умрет; умоляю вас о том на коленях!.. — И m-lle Прыхина сделала движение, что как будто бы в самом
деле готова была стать на колени. — Хоть на минуточку, а потом опять сюда же
приедете.
Не ограничиваясь расспросами в передней, он обегал вниз и узнал от кучеров, куда именно поехал Вихров; те сказали ему, что на постоялый двор, он съездил на другой
день и на постоялый двор, где ему подтвердили, что воздвиженский барин действительно
приезжал и всю ночь почти сидел у г-жи Фатеевой, которая у них останавливалась.
«Мадам, ваш родственник, — и он при этом почему-то лукаво посмотрел на меня, — ваш родственник написал такую превосходную вещь, что до сих пор мы и наши друзья в восторге от нее; завтрашний
день она выйдет в нашей книжке, но другая его вещь встречает некоторое затруднение, а потому напишите вашему родственнику, чтобы он сам скорее
приезжал в Петербург; мы тут лично ничего не можем сделать!» Из этих слов ты поймешь, что сейчас же делать тебе надо: садись в экипаж и скачи в Петербург.
— Non, merci, [Нет, благодарю (франц.).] — отвечал Вихров; ему всего скорее хотелось добраться до
дела. — Я
приехал с просьбой к вам, полковник, — начал он, не откладывая времени.
— Где ж тут у тебя — в мурье твоей; но
дело в том, что меня разные госпожи иногда посещают. Не прекратить же мне этого удовольствия для нее! Что ей вздумалось
приехать? Я сильно подозреваю, что постоялец мой играет в этом случае большую роль. Ты писал ей, что он здесь?
— Ну-с, извините, я должен вас оставить! — проговорил он. — Мне надо по моим
делам и некогда слушать ваши бездельные разговоры. Иларион, вероятно, скоро
приедет. Вихров, я надеюсь, что вы у меня сегодня обедаете и на целый
день?
Говоря по правде, герой мой решительно не знал, как приняться за порученное ему
дело, и,
приехав в маленький город, в уезде которого совершилось преступление, придумал только послать за секретарем уездного суда, чтобы взять от него самое
дело, произведенное земскою полициею.
Должности этой Пиколов ожидал как манны небесной — и без восторга даже не мог помыслить о том, как он, получив это звание,
приедет к кому-нибудь с визитом и своим шепелявым языком велит доложить: «Председатель уголовной палаты Пиколов!» Захаревские тоже были у Пиколовых, но только Виссарион с сестрой, а прокурор не
приехал: у того с каждым
днем неприятности с губернатором увеличивались, а потому они не любили встречаться друг с другом в обществе — достаточно уже было и служебных столкновений.
— Ах, да,
приехал! — отвечал Павел самодовольно, как бы поняв, наконец, в чем
дело.
— Скажите, пожалуйста, monsieur Клыков, — продолжал он, употребляя над собой все усилия, чтобы не сказать чего-нибудь очень уж резкого, — какого имени заслуживает тот человек, который сначала говорит, что по его
делу ему ничего не нужно, кроме полной справедливости, а потом, когда к нему
приезжают чиновники обследовать это
дело, он их опаивает дурманом, подставляет им для расспросов идиотов?
Вихров и это все записал и,
приехав в одну из деревень, отбирал от мужиков показания —
день, два, три, опросил даже мужиков соседних деревень в подтверждение того что ни пожаров, ни неурожаев особенных за последнее время не было.
— Каналья этакий! — произнес он. — Да и вы, господа чиновники, удивительное
дело, какой нынче пустой народ стали! Вон у меня покойный дядя исправником был… Тогда, знаете, этакие французские камзолы еще носили… И как, бывало, он из округи
приедет, тетушка сейчас и лезет к нему в этот камзол в карманы: из одного вынимает деньги, что по округе собрал, а из другого — волосы человечьи — это он из бород у мужиков надрал. У того бы они квасу не выпустили!
— В самом
деле, поскорее
приезжайте; ей очень недолго осталось жить, — проговорила она мрачным голосом и стоя со сложенными на груди руками, пока Вихров садился в экипаж.
Гроб между тем подняли. Священники запели, запели и певчие, и все это пошло в соседнюю приходскую церковь. Шлепая по страшной грязи, Катишь шла по средине улицы и вела только что не за руку с собой и Вихрова; а потом, когда гроб поставлен был в церковь, она отпустила его и велела
приезжать ему на другой
день часам к девяти на четверке, чтобы после службы проводить гроб до деревни.
— А то, что шутки в сторону, в самом
деле оденьтесь… Петербургская одна дама
приехала к вам.
— Да, — продолжала Мари, — и пишет, что они живут решительно в жерле огненном; целые
дни на них сыплется град пуль и ядер — ужасно!.. Я к тебе с сыном
приехала, — присовокупила она.
— От тебя бежала, — отвечала Мари, — и что я там вынесла — ужас! Ничто не занимает, все противно — и одна только мысль, что я тебя никогда больше не увижу, постоянно грызет; наконец не выдержала — и тоже в один
день собралась и вернулась в Петербург и стала разыскивать тебя: посылала в адресный стол, писала, чтобы то же сделали и в Москве; только вдруг
приезжает Абреев и рассказал о тебе: он каким-то ангелом-благовестником показался мне… Я сейчас же написала к тебе…
Мари на это отвечала, что она и муж ее очень рады его видеть и просят его
приехать к ним в, тот же
день часам к девяти вечера, тем более, что у них соберутся кое-кто из их знакомых, весьма интересующиеся с ним познакомиться.