Неточные совпадения
Лицо Захаревского уже явно исказилось. Александра Григорьевна несколько лет вела процесс, и
не для выгоды какой-нибудь, а с целью только показать, что она юристка и может писать деловые бумаги. Ардальон Васильевич в этом случае был больше всех ее жертвой: она читала ему все сочиняемые ею бумаги, которые в смысле деловом представляли совершенную чушь; требовала совета у него на них,
ожидала от него похвалы им и наконец давала ему тысячу вздорнейших поручений.
Говоря это, старик маскировался:
не того он боялся, а просто ему жаль было платить немцу много денег, и вместе с тем он
ожидал, что если Еспер Иваныч догадается об том, так, пожалуй, сам вызовется платить за Павла; а Вихров и от него, как от Александры Григорьевны, ничего
не хотел принять: странное смешение скупости и гордости представлял собою этот человек!
Там на крыльце
ожидали их Михайло Поликарпыч и Анна Гавриловна. Та сейчас же, как вошли они в комнаты, подала мороженого; потом садовник, из собственной оранжереи Еспера Иваныча, принес фруктов, из которых Еспер Иваныч отобрал самые лучшие и подал Павлу. Полковник при этом немного нахмурился. Он
не любил, когда Еспер Иваныч очень уж ласкал его сына.
Михайло Поликарпыч молчал.
Ожидая, может быть, возражения от сына, он
не хотел ему заранее сообщать свои намерения.
— Этот господин въявь передергивает и подтасовывает карты, — сказал инженер, вовсе
не женируясь и прямо указывая на черного господина, так что тот даже обернулся на это. Павел
ожидал, что между ними, пожалуй, произойдет история, но черноватый господин остался неподвижен и продолжал мрачно сопеть.
Дома между тем его
ожидало новое
не очень приятное известие.
— Вот как! — произнес Павел и сделал легкую гримасу. — Приятели мои: Марьеновский, Неведомов, Петин и Замин, — прибавил он, непременно
ожидая, что Плавин будет сильно удивлен подрясником Неведомова и широкими штанами Петина; но тот со всеми с ними очень вежливо поклонился, и на лице его ничего
не выразилось.
Затем считка пошла как-то ужасно плохо. Анна Ивановна заметно конфузилась при Клеопатре Петровне: женский инстинкт говорил ей, что Фатеева в настоящую минуту сердится, и сердится именно на нее. Неведомов только того, кажется, и
ожидал, чтобы все это поскорее кончилось. Петин и Замин подсели было к Клеопатре Петровне, чтобы посмешить ее; но она даже
не улыбнулась, а неподвижно, как статуя, сидела и смотрела то на Павла, то на Анну Ивановну, все еще стоявших посередине залы.
На этом месте Ванька снова подал Макару Григорьеву третий уж пунш,
ожидая, что, может быть, он и от того откажется, но тот
не отказался.
С письмом этим Вихров предположил послать Ивана и
ожидал доставить ему удовольствие этим, так как он там увидится с своей Машей, но сердце Ивана уже было обращено в другую сторону; приехав в деревню, он
не преминул сейчас же заинтересоваться новой горничной, купленной у генеральши, но та сейчас сразу отвергла все его искания и прямо в глаза назвала его «сушеным судаком по копейке фунт».
Иван, видя, что дело повернулось в гораздо более умеренную сторону, чем он
ожидал, сейчас опять придал себе бахваловато-насмешливую улыбку, проговорил: «Мне как прикажете-с!» — и ушел. Он даже
ожидал, что вечером опять за ним придут и позовут его в комнаты и что барин ничего ему
не скажет, а, напротив, сам еще как будто бы стыдиться его будет.
— Тут и судить нечего, — возразила Юлия, — если женщина сама делает предложение мужчине, то она должна
ожидать, что, может быть, он его и
не примет! Припомните княжну и Печорина, — как он с ней поступил!
Проговоря это, Ришар на некоторое время остановился, как бы
ожидая, что
не скажет ли что-нибудь сама Мари, но она молчала.
Вихров несколько времени еще оставался с Плавиным, как бы
ожидая,
не скажет ли тот чего-нибудь; но Плавин молчал, и при прощанье, наконец, видно было даже, что он хотел что-то такое сказать, — однако
не решился на это и только молча расцеловался с Вихровым.
В это время вошел в моленную и сам Иван Кононов, высокий, худощавый, с длинной полуседой бородой старик. Он
не поклонился и
не поздоровался со своими ночными посетителями, а молча встал у притолка, как бы
ожидая, что его или спросят о чем-нибудь, или прикажут ему что-нибудь.
Земская полиция, действительно, страшно мучила бедного секретаря. Лет двадцать пять сидел он на секретарском стуле и, рассматривая почти каждодневно в делах действия полицейских чинов, конечно полагал, желал и
ожидал, что они хоть когда-нибудь и чем-нибудь возблагодарят его, но те упорно
не давали ему ни копейки.
Должности этой Пиколов
ожидал как манны небесной — и без восторга даже
не мог помыслить о том, как он, получив это звание, приедет к кому-нибудь с визитом и своим шепелявым языком велит доложить: «Председатель уголовной палаты Пиколов!» Захаревские тоже были у Пиколовых, но только Виссарион с сестрой, а прокурор
не приехал: у того с каждым днем неприятности с губернатором увеличивались, а потому они
не любили встречаться друг с другом в обществе — достаточно уже было и служебных столкновений.
Он был средних лет, с несколько лукавою и заискивающею физиономиею, и отличался, говорят, тем, что по какой бы цене ни играл и сколько бы ни проигрывал — никогда
не менялся в лице, но в настоящее время он, видимо, был чем-то озабочен и беспрестанно подходил то к тому, то к другому окну и смотрел на видневшуюся из них дорогу, как бы
ожидая кого-то.
Губернатор подошел к вставшему на ноги Вихрову и ни слова
не начинал говорить, как бы
ожидая, что тот скажет.
Неточные совпадения
— Анна Андреевна именно
ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», — и так, право, обрадовалась, что
не могла говорить.
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько минут облетела весь город. Из обывателей многие плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то, что повиновались такому градоначальнику, у которого на плечах вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их
ожидает не кара, а похвала.
Толпе этот ответ
не понравился, да и вообще она
ожидала не того. Ей казалось, что Грустилов, как только приведут к нему Линкина, разорвет его пополам — и дело с концом. А он вместо того разговаривает! Поэтому, едва градоначальник разинул рот, чтоб предложить второй вопросный пункт, как толпа загудела:
Как и должно было
ожидать, странные происшествия, совершившиеся в Глупове,
не остались без последствий.
Ионка изумлялся все больше и больше этому приступу и
не столько со страхом, сколько с любопытством
ожидал, к каким Бородавкин придет выводам.