Неточные совпадения
—
Вижу! — отвечал Паша и стал глядеть на воду; но вряд
ли это его занимало, а Сережа принялся высвистывать довольно сложный оперный мотив.
Отчего Павел чувствовал удовольствие,
видя, как Плавин чисто и отчетливо выводил карандашом линии, — как у него выходило на бумаге совершенно то же самое, что было и на оригинале, — он не мог дать себе отчета, но все-таки наслаждение ощущал великое; и вряд
ли не то
ли же самое чувство разделял и солдат Симонов, который с час уже пришел в комнаты и не уходил, а, подпершись рукою в бок, стоял и смотрел, как барчик рисует.
«Мари, — писал он, — вы уже, я думаю,
видите, что вы для меня все: жизнь моя, стихия моя, мой воздух; скажите вы мне, — могу
ли я вас любить, и полюбите
ли вы меня, когда я сделаюсь более достойным вас? Молю об одном — скажите мне откровенно!»
Когда Павел приехал к становой квартире (она была всего в верстах в двух от села) и вошел в небольшие сенцы, то
увидел сидящего тут человека с обезображенным и совершенно испитым лицом, с кандалами на ногах; одною рукой он держался за ногу, которую вряд
ли не до кости истерло кандалою.
— Хорошо, но скоро
ли это будет: мне все-таки хочется поскорее вас
видеть у себя!
Павел не знал, смеется
ли над ним Салов или нет, но, взглянув ему в лицо,
увидел, что он говорит совершенно искренно.
— А не будете
ли вы так добры, — сказал он,
видя, что Плавин натягивает свои перчатки, — посетить меня ужо вечером; ко мне соберутся кое-кто из моих приятелей.
— Вы согласитесь, что полковой командир может и сэкономить, может и не сэкономить — это в его воле; а между тем, извольте
видеть, что выходит: он будет сдавать полк, он не знает еще, сколько с него будущий командир потребует, — что же, ему свои, что
ли, деньги в этом случае прикладывать; да иногда их и нет у него…
Вихров написал Клеопатре Петровне только то, что он приехал, слышал о постигшей ее потере и очень бы желал ее
видеть, а потому спрашивал ее: может
ли он к ней приехать?
— Где же ты
видела его? — спросила Юлия, которая отчасти уже слышала, кто такой был Поль Вихров, давно
ли он приехал и сколько у него душ; о наружности его она только ни от кого не слыхала таких отзывов.
«Батюшка, — говорит попадья, — и свечки-то у покойника не горит; позволено
ли по требнику свечи-то ставить перед нечаянно умершим?» — «А для че, говорит, не позволено?» — «Ну, так, — говорит попадья, — я пойду поставлю перед ним…» — «Поди, поставь!» И только-что матушка-попадья вошла в горенку, где стоял гроб, так и заголосила, так что священник испужался даже, бежит к ней,
видит, — она стоит, расставя руки…
— А, вот он, университет! Вот он, я
вижу, сидит в этих словах! — кричал Александр Иваныч. — Это гуманность наша, наш космополитизм, которому все равно, свой или чужой очаг. Поляки, сударь, вторгались всегда в нашу историю: заводилась
ли крамола в царском роде — они тут; шел
ли неприятель страшный, грозный, потрясавший все основы народного здания нашего, — они в передних рядах у него были.
— Очень рад вас
видеть, monsieur Вихров, — говорил он любезно, встречая Павла, — давно
ли вы в Петербурге?
— Не изменю-с! И как же изменить ее, — продолжал Иван Кононов с некоторою уже усмешкою, — коли я, извините меня на том, вашего духовенства
видеть не могу с духом спокойным; кто хошь, кажется, приди ко мне в дом, — калмык
ли, татарин
ли, — всех приму, а священников ваших не принимаю, за что самое они и шлют на меня доносы-то!
— Тут, изволите
видеть, какая статья вышла! — продолжал секретарь. — По крайности, на базаре так болтал народ: малый-то этот, убийца, еще допреж того продался в рекруты одному богатому мужику; так я полагаю, что не тот
ли откупил его.
— Мы точно что, судырь, — продолжал тот же мужик, покраснев немного, — баяли так, что мы не знаем. Господин, теперича, исправник и становой спрашивают: «Не видали
ли вы, чтобы Парфенка этот бил жену?» — «Мы, говорим, не видывали; где же нам видеть-то? Дело это семейное, разве кто станет жену бить на улице? Дома на это есть место: дома бьют!»
— Вот
видишь, есть подозрение, братец, что жена твоя убита; не подозреваешь
ли ты кого-нибудь?
— Друг сердечный, тебя
ли я
вижу! — воскликнула она, растопыривая перед Вихровым руки. Она, видимо, решилась держать себя с ним с прежней бойкостью. — И это не грех, не грех так приехать! — продолжала она, восклицая. — Где ты остановился? У вас, что
ли? — прибавила она священнику.
Я спросил дежурного чиновника: «Кто это такой?» Он говорит: «Это единоверческий священник!» Губернатор, как вышел, так сейчас же подошел к нему, и он при мне же стал ему жаловаться именно на вас, что вы там послабляли, что
ли, раскольникам… и какая-то становая собирала какие-то деньги для вас, — так что губернатор,
видя, что тот что-то такое серьезное хочет ему донести, отвел его в сторону от меня и стал с ним потихоньку разговаривать.
— Что же, ты не убить
ли уж меня собирался? — пошутил Вихров,
видя, что Гулливому достаточно было сделать одно движение руками в кандалах, чтобы размозжить ему голову.
— Это все Митька, наш совестный судья, натворил: долез сначала до министров, тем нажаловался; потом этот молодой генерал, Абреев, что
ли, к которому вы давали ему письмо, свез его к какой-то важной барыне на раут. «Вот, говорит, вы тому, другому, третьему расскажите о вашем деле…» Он всем и объяснил — и пошел трезвон по городу!.. Министр
видит, что весь Петербург кричит, — нельзя ж подобного господина терпеть на службе, — и сделал доклад, что по дошедшим неблагоприятным отзывам уволить его…
— В страшнейшей чахотке; вчерашний день, как я увидала вас, мне сейчас же пришла в голову мысль, что не подействует
ли благодетельно на нее, если она
увидит вас, — и сегодня я была у ней. Она в восторге от этого свидания, и вы непременно должны ехать к ней.
— Дай-ка, умею
ли я стрелять, — сказала она, взяв одно ружье; ей скучно, изволите
видеть, было: барин все занимался, и ей хоть бы с кем-нибудь хотелось поболтать.
Мари
видела, что он любит ее в эти минуты до безумия, до сумасшествия; она сама пылала к нему не меньшею страстью и готова была броситься к нему на шею и задушить его в своих объятиях; но по свойству
ли русской женщины или по личной врожденной стыдливости своей, ничего этого не сделала и устремила только горящий нежностью взор на Вихрова и проговорила...
— Давно
ли ты здесь и ради каких дел? — спросил его Вихров и почти старался не
видеть m-me Живину — такое тяжелое и неприятное впечатление произвела она на него.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая и больше политическая причина. Это значит вот что: Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот
видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет
ли где измены.
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите
ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство
увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит
ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце.
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И
видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость
ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Софья (в восхищении). Милон! тебя
ли я
вижу?
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен
ли, богат
ли жених? Хороша
ли, богата
ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда
увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…