Подробности

Андрей Драгунов

Теперь, когда не кровь – вода из вен – подкрашенная капает на землю – нет смысла ждать каких-то перемен, тем более каких-нибудь известий – от тех, кто мог бы что-то рассказать – в подробностях – как всё происходило, от тех, кто помнил книги, стол, кровать у длинного окна, что вечно мимо свет уводило, комкая черты того, кто жил в означенном пространстве… Лишь иногда переходя на «ты», но ненадолго – лишь на время «здравствуй».

Ещё одна зима

Ещё одна зима наполовину состарилась — не худшую, наверно.

И, созерцая общую картину,

вдруг видишь, что вокруг не так уж скверно

всё получилось — и не только выжил,

но даже умудрился не замёрзнуть

в пустой квартире. Из прогнозов слышал,

что дальше будет всё уже серьёзно.

Как будто бы уже конец творенью.

Но дворник чистит снег, горят витрины.

И я пишу своё стихотворенье,

чтоб тоже не пропасть — наполовину,

на четверть даже, не смотря на возраст,

что исчисляю не по дням рожденья,

что было бы, наверно, слишком просто,

сместив в календаре расположенье

печальных цифр. Погода греет память

своим присутствием в окне. Горит светильник.

Чернила не о тех, кого нет с нами,

страдают, но о выживших. Будильник

который год молчит. Обнявшись, стрелки,

закончив круг, застыли на двенадцать,

решив, что дальше, как у старой грелки —

лишь дырка в брюхе — и пора расстаться,

сменив часы, как календарь бумажный,

на что-нибудь ещё с таким же кругом,

но более существенным и важным,

чтоб больше не стараться друг за другом

поспеть для встречи. Время согревает —

оставшееся. День идёт на убыль.

Свет фар, летящих, за окном мелькает.

В кармане бряцает полтинниками рубль…

Январь 30 2013 г.