Подробности

Андрей Драгунов

Теперь, когда не кровь — вода из вен — подкрашенная капает на землю — нет смысла ждать каких-то перемен, тем более каких-нибудь известий — от тех, кто мог бы что-то рассказать — в подробностях — как всё происходило, от тех, кто помнил книги, стол, кровать у длинного окна, что вечно мимо свет уводило, комкая черты того, кто жил в означенном пространстве… Лишь иногда переходя на «ты», но ненадолго — лишь на время «здравствуй».

«Когда домой воротишься опять — …»

Когда домой воротишься опять —

не встретишь никого. Всё, что осталось —

по дням недели лица не вспомнить —

такое иногда уже случалось

в былые дни, когда через года,

измерив географию ночами,

вдруг возвращался с мыслью — навсегда,

но сохранял котомку с сапогами —

на всякий случай. Но когда теперь,

не обнаружив даже очевидцев,

свидетелей твоих былых потерь,

вдруг понимаешь, что должно случиться

с тобой отныне, т. е. — навсегда.

Вода из крана — не течёт, как раньше —

сантехник, видимо, не пожалел труда

исправить то, что, несомненно, старше

его работы. И входная дверь,

как раньше, не скрипит, не задевает

за что-то там, невидимое мне,

и этого немного не хватает

по возвращению. Откуда-то глядят —

немой будильник, сломанный светильник —

из глубины. Но замирает взгляд

на фотографиях — и Время — страж всесильный —

глядит обратно. Тихий разговор

за стенкой слышится, ребёнок тихо плачет,

собака оглушает лаем двор —

и всё как будто ничего не значит —

теперь уже. И бабочка в стекле,

как герб фамильный, разбросала крылья

в своём пространстве. Книга на столе

лежит в пыли, как будто бы забыли…

Январь 23 2013 г.