Подробности

Андрей Драгунов

Теперь, когда не кровь – вода из вен – подкрашенная капает на землю – нет смысла ждать каких-то перемен, тем более каких-нибудь известий – от тех, кто мог бы что-то рассказать – в подробностях – как всё происходило, от тех, кто помнил книги, стол, кровать у длинного окна, что вечно мимо свет уводило, комкая черты того, кто жил в означенном пространстве… Лишь иногда переходя на «ты», но ненадолго – лишь на время «здравствуй».

Неоконченный перечень

Классический пейзаж с названьем дней,

как календарь, расписанный построчно,

поциферно, но кажется длинней

оригинала мыслимый подстрочник.

Как будто бы ещё не рассвело,

но, кажется, вот-вот — на самом деле.

Как будто бы дорогу занесло,

и жизнь теперь, как верю и не верю.

Слова висят на кончике пера,

пытаясь перебраться на бумагу,

рискуя жизнью. Кружка со стола

слетает на пол, проливая влагу

живительную. Медленно перо

скользит по разлинованной странице,

как в первом классе путая одно

с другим, как на вокзале лица

при встрече поезда, где запах пирожков

и времени, прошедшего в дороге.

Где вор-карманник — спёр и был таков —

под крик лишенцев, не сказать убогих.

Где время тикает безбашенно в часах

поверх вокзала, с голубиной стаей

общаясь больше. Где-то в небесах

аэроплан кружится, неприкаян,

как бабочка живая не игле —

ещё живая, но уже недолго

осталась мучиться на письменном столе —

и под стекло, к другим таким на полку.

На вечное хранение вещей,

в которых смысла нет, но украшают

пространство комнаты и оттого длинней

подстрочник, чем оригинал в начале.

Январь 12 2013 г.