Подробности

Андрей Драгунов

Теперь, когда не кровь – вода из вен – подкрашенная капает на землю – нет смысла ждать каких-то перемен, тем более каких-нибудь известий – от тех, кто мог бы что-то рассказать – в подробностях – как всё происходило, от тех, кто помнил книги, стол, кровать у длинного окна, что вечно мимо свет уводило, комкая черты того, кто жил в означенном пространстве… Лишь иногда переходя на «ты», но ненадолго – лишь на время «здравствуй».

В окрестностях Колизея

Стенания разбуженных собак —

случайно ночью — заполняют площадь,

пугая припозднившихся зевак —

на Императора — божественною ночью

в начале марта. Вот такой вот сон

в другом пространстве — окнами на север —

глазницами во тьму, где тихий звон

кромсает ночь на верю и не верю.

На вымысел, в котором утонул

сам Император. И теперь собаки

дань отдают и сердцу и уму,

бредущего сквозь темноту. Во мраке

ступает осторожно каждый раз,

когда нога ощупывает почву —

подводит нюх, но зорко видит глаз,

чтоб отличить слова от многоточий

сплошных в признаниях — и это навсегда —

на время, что отпущено для жизни

и даже больше. Впрочем, иногда

всё завершается быстрей полёта мысли

над площадью, где сыро и темно.

Темно от ночи, а вода из крана

бежит себе, не заслоняя дно

своим присутствием. Проснувшись слишком рано,

сосед увидит — Император спит —

он тоже Император, но попозже.

Собаки лают. Светофор горит.

Карабинер пересекает площадь.

Январь 24 2013 г.