Подробности

Андрей Драгунов

Теперь, когда не кровь — вода из вен — подкрашенная капает на землю — нет смысла ждать каких-то перемен, тем более каких-нибудь известий — от тех, кто мог бы что-то рассказать — в подробностях — как всё происходило, от тех, кто помнил книги, стол, кровать у длинного окна, что вечно мимо свет уводило, комкая черты того, кто жил в означенном пространстве… Лишь иногда переходя на «ты», но ненадолго — лишь на время «здравствуй».

«Глаз принимает облако за дым…»

Глаз принимает облако за дым,

но не от корабля — морозным утром

топилась печь, дыханием своим

напоминая облако, но смутно —

лишь очертанием. Но облака черты

не так расплывчаты, как кажется в начале,

когда ещё не отличаешь дым

от облака, как лодку на причале —

от корабля на горизонте, где

маячит облако. И дым от сигареты

на берегу, приклеенный к трубе,

срывается одним порывом ветра

в другую сторону от облака — к воде,

где только отражение всевластно,

сопротивляясь только лишь волне,

что к облакам и дыму — безучастна

и продлевает их короткий век

своим присутствием, как не сказать — вниманьем

к означенным предметам, чей успех

определим у зрителей названьем

и местоположением того,

что называют облаком и дымом,

распластанным в пейзаже, где окно

определяет данную картину.

Январь 5 2013 г.