Общее (философия)

Общее (философия) — философская категория диалектики. Вместе с категориями единичного, особенного и всеобщего отражает различные объективные диалектические связи свойств объектов и явлений материального мира, а также этапы теоретического познания этих связей мышлением человека. Общее обуславливается наличием у каждого материального объекта свойств, присущих не только ему, но и другим объектам, которые позволяют выделять группы объектов с одинаковыми свойствами. Каждый материальный объект представляет собой единство общего и особенного, единство сторон, указывающих на его сходство с другими материальными объектами и сторон, указывающих на его отличие от других материальных объектов. Всеобщим называется вид общего, присущий всем объектам и явлениям объективной действительности. Всеобщее не может выступать в роли особенного. Процесс познания в науке начинается с восхождения от единичного чувственно-конкретного к абстрактному общему. Следующим этапом процесса познания является переход от общего к особенному и единичному и в то же время от абстрактного к конкретному.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Неокантианство в лице В. Виндельбанда и Г. Риккерта внесло значительный вклад в разработку проблем специфики социального познания, особо подчеркнув ценностную природу социального знания. Однако противопоставление общего и единичного при определении особенностей наук о природе и культуре имеет свои пределы. Абсолютизация единичного, равно как и общего, для науки недопустима. Не может быть наук, игнорирующих общие связи и рассматривающих только какие-либо конкретные и уникальные факты сами по себе. Уникальное в истории не исключает повторяющегося в ней. Нагромождение фактов, просто их описание не есть еще история. В истории имеются различные виды соотношения общего и единичного. Так, в исторических науках, например, единичное событие не может рассматриваться как феномен, который будет исчерпан до конца фиксацией во времени и пространстве и не будет более сводим ни к каким другим общим отношениям. Скажем, отмечая уникальность войны 1812 г., мы не можем не видеть, что она несет в себе и родовую определенность войны вообще, т. е. совокупность существенных и повторяющихся признаков, присущих этому историческому явлению в целом. Собственно поэтому и в истории, и в других подобных науках основным является не подчинение отдельного феномена виду явлений, а включенность частного явления в более объемлющее, но столь же единичное целое.

Ч. С. Кирвель, Социальная философия, 2013

Человеческие действия и влечения (аффекты), о которых идет речь, по самой своей природе будут сопротивляться абстракции геометрического вывода. Как показывает концепция аффектов у Спинозы, протяженный модус (тело) и мыслящий модус (ум как идея тела), обладающие аффективной природой, могут вследствие этого иметь особое основание для общности, существенно отличающее их от геометрических объектов. Ум и тело человека способны переходить из одного состояния в другое, достигать разных степеней совершенства, они наделены большей или меньшей силой существования и, наконец, обладают возможностью действовать (быть активными – agere) или подвергаться воздействию (претерпевать – pati) (III 11). Все эти свойства (их список можно было бы продолжить), объединяющие столь непохожие друг на друга модусы, относящиеся к разным атрибутам субстанции, обозначают их принадлежность к некоторой единой для них природе. Казалось бы, именно этого общего понятия Природы было бы достаточно, чтобы обеспечить натуралистическую программу надежным метафизическим базисом, ведь в «Этике» Спинозы Природа представляет особый аспект субстанции, являющейся первичным основанием всего бытия.

Аслан Гаджикурбанов, Этика Спинозы как метафизика морали, 2014

Материалистическая парадигма широко используется в современных философских работах. Например, на позициях материализма построена концепция «Общей теории жизни» Г. А. Югая, предмет которой составляют «общие законы развития и функционирования органического мира как целого в их соотношении с частными биологическими закономерностями»73. Его исходная посылка состоит в том, что «поскольку жизнь есть часть природы, постольку сущность ее должна быть дедуктивно выведена из общеприродных явлений»74. Для этого во всеобщей материи необходимо рассмотреть ее органическую часть – живую материю – как особую субстанцию, обладающую объективной реальностью, которая имеет те же всеобщие атрибуты (движение, пространство, время, отражение), но со своими особенностями. Отсюда следует, что универсальность «биологических (равно как и всех других) явлений надо дедуцировать из движения материи как ее атрибута»75. Задачу общей теории жизни, по мнению Г. А. Югая, можно считать решенной, если удастся описать органическую материю через универсальные атрибуты, что в категориальном смысле будет означать определение сущности жизни в наиболее общих понятиях.

Сергей Денискин, Познание живого: теоритико-методологические основы

Итак, мы видим, что проблема образования общих понятий сводится в конечном итоге к одному основному вопросу: как должно быть мыслимо отношение общего к единичному? Абстракционная теория решает его в дуалистическом смысле: она противопоставляет общее единичному, как неоднородное и потому обособленное от него начало. Функционализм выдвигает другую точку зрения: он понимает отношение общего и единичного как внутреннее логическое единство, т. е. как неразрывную коррелятивность и взаимную обусловленность. Но эта точка зрения (как показывают вышеприведенные примеры) может быть последовательно проведена только в том случае, если предположить безусловное логическое первенство понятия как сложного целого, как синтетического единства, как непрерывной в себе совокупности элементов перед отдельными элементами объединяемого и определяемого им многообразия. Эта основная предпосылка функционализма, в которой заключается его raison d’être, как видно, – прямой вывод из высшего философского принципа систематического единства. А потому и научная его плодотворность – непосредственное следствие его философски-систематической обоснованности. Отсюда явствует вместе с тем, что функциональные понятия не составляют отличительной особенности математики и математической физики, а являются достоянием всякого исто-научного знания. Каждое понятие, притязающее на научное значение, должно быть по своей логической структуре функциональным понятием, т. е. должно представлять собою подобие, частный случай, конкретное применение идеи системы к той или другой ограниченной области знания, к той или другой научной проблеме.

Коллектив авторов, Новые идеи в философии. Сборник номер 5, 2015

Строго говоря, речь здесь идет не о развитии, а о саморазвитии, поскольку оно мыслится как таковой ряд восходящих и имманентных изменений универсального мироздания, который совершается в нем как в органическом целом через составляющие это целое его относительно обособленные отдельные существования. В этом плане всякое логически определяемое общее и особенное бытийствует в мире в виде реального взаимодействия и взаимосвязи составляющих их единичных существований. При этом через ближайший круг взаимодействия (особенное) нами познается видовое отличие вещи, тогда как предельно широкий круг, объемлющий собой всю совокупность генетического и актуального взаимодействия и взаимосвязи однопорядковых вещей (общее), предстает как ее логический род.

Алексей Вальков, Философское постижение идеи нации, 2014

И здесь, естественно, возникает вопрос о формах реализации принципов сложности и ее наблюдаемости уже как принципа эволюции науки в контексте ее движения от классического к постнеклассическому этапу ее развития на пути постнеклассической рациональности. Мы уже отметили выше, что эта эволюция следовала общему принципу эволюции такого рода саморазвивающихся систем, а именно эволюции в сторону роста сложности, как роста интегрированного динамического разнообразия различных типов знания. Именно в этом эмерджентном качестве фиксируется динамика ее становления, которая реализуется в смене образов (гештальтов) исследуемых объектов, располагаемых на шкале, упорядоченной по степени сложностности. От простых объектов классической механики до сложноорганизованных человекоразмерных саморегулирующихся и саморазвивающихся систем. Но парадигма сложности с необходимостью включает в себя и субъектный полюс эволюции сознания в сложности. Если еще раз обратиться к эволюционной модели развития науки В. С. Степина, а именно к ее субъектному полюсу, то здесь, как отмечает Т. Рокмор, «вновь вычленяя субъективную составляющую, элиминированную классическим подходом к науке, В. С. Степин дистанцирует себя от позитивизма всех видов, открыто принимая историцистскую точку зрения, включающую в науку и вненаучные и внутринаучные факторы, в частности являющиеся ценностно насыщенными. Историзм В. С. Степина вовсе не направлен на дисквалификацию ранее существовавших концепций науки, которые он рассматривает в качестве ограниченных и вытесненных новыми системами и нормами познания. Данное понимание науки не нейтрально по отношению к миру общественной жизни. Оно функционирует как один из способов ответа на доступные осознанию, встающие перед конечными человеческими существами проблемы. Наряду с другими решениями. Исторический подход ведет к пониманию рациональности как открытой, всегда потенциально подлежащей ревизии в свете изменения ценностей и приоритетов человека»[15].

Коллектив авторов, Инновационная сложность, 2015

Адекватное представление о человеке может быть получено на пути синтеза частных наук, который возможен как результат философского осмысления научных данных о человеке. При таком подходе человек выступает как своеобразная точка пересечения различных проекций человеческого бытия, включающего в себя и его природные, и социальные, и культурологические, и личностно-уникальные измерения. Философское определение человека должно включать в себя описание целостного опыта существования личности в соотнесенности ее с такими началами, как природа, общество, Бог. Являясь точкой пересечения этих различных проекций бытия, человек может быть в самом общем плане определен как конкретно-историческое единство микрокосма, микротеоса и микросоциума. Подобный интегративный статус антропологической проблематики обусловливает ее особую востребованность в философском и культурном дискурсах, поскольку вместе с человеком приобретает смысл и органичность история и Универсум, определяются ценностные стратегии общества, формируются жизненные идеалы личности. Здесь же следует искать причину непреходящей значимости и вечности этой темы для развития общества и познания, ведь, изменяя себя и мир, человек обречен на постоянную переинтерпретацию своей сущности.

Я. С. Яскевич, Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену, 2007

Классическому подходу («объективизму») противопоставляется неклассический («экспириенциализм»), который полагает формирование категорий не по правилам формальной логики, путем обобщения существенных свойств и отношений, а по правилам взаимодействия человека с действительностью, подчиненного решению определенных задач. Естественные категории функциональны и целостно содержательны, это оперативные единицы опыта (концепты, образы, гештальты) реальной жизни. Возникновение, функционирование и развитие категорий в значительной степени опираются на чувственный опыт и механизмы воображения. В отличие от формальной логики, образные явления обладают гештальт-качествами и экологической структурой (Лакофф, 2004). Принадлежность объекта к категории может быть описана с помощью аппарата нечеткой логики и теории нечетких множеств. У таких категорий нет жестких разделительных границ, функция принадлежности объекта множеству может принимать не только значения «все или ничего», но и промежуточные: объект может принадлежать множеству в некоторой степени, а границы категории становятся вероятностными. Формальные операции над нечеткими множествами позволяют описывать важные эмпирические результаты, полученные, например, в исследованиях категоризации цвета (Berlin, Kay, 1969; Kay, McDaniel, 1978). Согласно Лакоффу, универсальность тех или иных категорий для человека как вида, обнаруживаемая исследователями в различных модальностях, есть функция общего предзаданного нейрофизиологического базиса и когнитивных структур, которые формируются в зависимости от культуры, опыта и индивидуальных различий. По мнению Дж. Остина (1999), в основе категоризации лежит определенная модель знания, сами же категории обладают прототипической структурой – собственной организацией, включающей ядро и периферию. Это позволяет образовывать категории не только путем учета совпадения свойств (признаков) объектов, но и путем учета их сходства или подобия. Между членами категорий нет равенства, но есть функциональная связь друг с другом, своего рода «фамильное» сходство.

Коллектив авторов, Технологии сохранения и воспроизведения когнитивного опыта, 2016

Человек отличается от животного, прежде всего, тем, что способен абстрактно мыслить. Абстрактное мышление основано на том, что объекты окружающей реальности описываются посредством языка понятиями, существующими только в сознании. Высшей формой абстрактного мышления является теоретическое мышление. Оно состоит в том, что реальный объект заменяется идеальной (т. е. воображаемой, существующей только в сознании) схемой, называемой далее теоретической схемой. Именно теоретическая схема, а не объект непосредственно, подвергается далее мысленному анализу, в том числе математическому. Например, теоретической схемой солнечной системы является множество точек, взаимодействующих между собой посредством гравитации и обращающихся вокруг Солнца (тоже точки) по замкнутым орбитам. Чувственный образ, описание объекта абстрактными понятиями, теоретическая схема и результаты её изучения образуют идеальный (субъективный, воображаемый, существующий только в сознании) аналог объекта. Аналог объекта не всесторонний, неполный, потому что в общем случае невозможно учесть все черты, все особенности объекта. Невозможно точно описать все взаимодействия между всеми элементами объекта. Но идеальный аналог обязательно должен отражать все главные, отличительные черты объекта и все главные взаимодействия. Теперь мы подошли к определению знания: знание – это идеальный аналог объекта познания, который соответствует объекту в главных отличительных чертах. Идеальный аналог может содержать и второстепенные черты, соответствующие объекту познания. Таким образом, соответствие идеального аналога объекту познания является не всесторонним, неполным в качественных отношениях и приближенным в количественных отношениях.

Л. С. Якунин, Философские вопросы науковедения, 2017

Обосновывая важность введения понятия «субъект» в понятийный аппарат психологической науки, Рубинштейн подчеркивает, что познаваемое в качестве объекта должно быть независимо от сознания субъекта, однако самого субъекта следует рассматривать как часть материального бытия во избежание отведения сознанию особой сферы функционирования и трактовки его как уникального явления, как эпифеномена. Это одна из центральных идей философско-психологической концепции Рубинштейна, сопоставимых с высказываниями других философов о том, что человек может быть изучен во всей полноте его проявлений, только будучи включенным в общую картину мира. «И когда философия связывает человека с его потребностями и интересами, с одной стороны, и мир, понятый не „сам по себе“, но как мир человеческого бытия… в единую систему человеко- и мироведения, заданную изучением мира и заданную миру… посредством практического человеческого взаимодействия с миром, практической деятельности, только тогда философия и сохраняет свой смысл и свое право на существование» (Трубников, 2001, с. 423).

А. К. Рубченко, Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы, 2015

В гносеологии понятие рассматривается как одна из форм отражения мира, связанная с применением языка, как специфический способ обобщения предметов и явлений. Такое обобщение осуществляется посредством выделения общих признаков и исключения необщих. Значение понятия для человека состоит именно в том, что оно «абстрагирует от случайных, индивидуальных, внешних, временных свойств предметов и выражает существенные, внутренние, постоянные или относительно постоянные, неразрывно с ним связанные свойства. С этой точки зрения понятие есть мысленное соединение и отражение существенных признаков предмета».[90] Вышеизложенное, безусловно, экстраполируется и на понятие права, которое представляет собой мысленное выделение последнего по определенным сущностным признакам из множества иных явлений.

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

Логика рассуждений в рамках материалистической версии реляционной концепции пространства такова. Материальный (и идеальный) мир состоит из разделенных объектов. Особенностью структурной организации мира является то, что части и элементы, из которых построены материальные и идеальные объекты, имеют протяженность и рядоположенность (определенным образом расположенность друг относительно друга), задавая тем самым границы частей объекта и объекта по отношению к окружающей среде, а частей объекта – по отношению к нему самому. Каждый объект занимает какое-то место среди других объектов и граничит с ними. Эти предельно общие свойства объектов быть протяженными, занимать место среди других, граничить с другими объектами выступают как первые, наиболее общие характеристики пространства. При этом каждый объект имеет (порождает собственным бытием) собственное конкретное пространство, конфигурацию пространства, собственные характеристики (параметры) пространства, которые определяются пространство-образующими связи, взаимодействиями и отношениями. Если указанные свойства конкретных объектов абстрагировать из действительности, отделить от самих материальных (и идеальных) объектов, получается представление о пространстве как таковом, «пространстве вообще». Абстракция «пространство вообще» есть отвлечение от бесчисленного множества различных типов рядоположенностей объектов.

Александр Селиванов, Развитие объектов. Наука управления будущим, 2016

Существенным по природе предмета признаком будем считать тот, который отражает внутреннее, коренное свойство предмета, который выступает определяющим для него, выражает внутреннюю закономерную связь его элементов. Это такой признак, изменение или уничтожение которого влечет за собой качественное изменение (уничтожение) самого предмета. Все остальные признаки – несущественные. При этом следует иметь и виду, что существенность того или иного признака зачастую определяется интересами самого человека, его позицией, задачами, целями, ситуацией. Так, существенными для жаждущего человека и для физика или химика признаками воды будут разные признаки. Для ученого – это структура молекулы воды (Н2О), для простого человека – способность утолять жажду. Среди признаков понятия различают родовые, как более общие, и видовые – частные, индивидуальные, специфические. Высший род – это предельно общее понятие, или философская категория, низший вид – единичное понятие, понятие, отражающее индивид.

С. Ю. Махов, Аналитика безопасности, 2013

В классической философии единство мира рассматривалось прежде всего в рамках оппозиции «единое/многое», в контексте проблемы сведения всего наблюдаемого многообразия если не к одному началу или субстанции (монизм), то к двум (дуализм) или нескольким (плюрализм), подведения его если не под один принцип или закон, то под некоторую конечную, по возможности минимальную, их совокупность. При этом единство выступало также в качестве ценности[9] или цели, к которой нужно стремиться как в теоретической, так и практической деятельности[10], поскольку единое прямо (хотя, возможно, и не всегда отчетливо сформулированным образом) соотносилось, если и не отождествлялось, с истинной сущностью, тогда как множественное – с обманчивой кажимостью. То есть, иными словами, дело представлялось так, что очевидная множественность непосредственно воспринимаемых вещей и/или явлений скрывает подлинное единство их истока/основания, которое и надлежит обнаружить и выявить[11] мыслителю/исследователю. Так что единство полагалось одновременно несомненной, непроблематизируемой предпосылкой, общим и универсальным методологическим регулятивом, конечной (в смысле – предельной, последней, хотя фактически и недостижимой) целью, а также некоторого рода выводом или результатом размышлений, подводящих и приводящих к тем или иным началам. Причем единство трактовалось как некоторая цельность, в пределе (например, у Парменида) – тождество[12], идентичность, так как единое – это предположительно единица, одно, целое, одно-единственное[13], из-за чего всю классическую метафизику иногда характеризуют как «философию тождества» [см. 330; ср. 107, с. 16] – термином, предложенным Фихте («Identitatsphilosophie») для обозначения собственной концепции на определенном этапе ее развития.

В. Ю. Кузнецов, Взаимосвязь единства мира и единства культуры, 2013

Понятие – простейшая в структурном отношении форма мысли. Понятие есть мысль, в которой отражаются отличительные свойства предметов и отношения между ними. Мыслимые в понятии свойства и отношения выступают как предикаты пропозициональных функций. При этом под отличительным свойством понимается любое свойство предмета, внешнее или внутренне, общее или отличительное. Понятие может отражать явление, процесс, предмет (материальный или воображаемый). Главное для данной формы мысли – отражать общее и в то же время существенное, отличительное в предмете. Общими признаками выступают те, которые присущи нескольким предметам, явлениям, процессам. Существенным является признак, который отражает внутреннее (коренное) свойство предмета. Уничтожение или изменение этого признака влечет за собой качественное изменение самого предмета, а значит, и его уничтожение. Но следует иметь в виду, что существенность того или иного признака определяется интересами человека, сложившейся ситуацией. Существенным признаком воды для жаждущего человека и для химика будут два различных свойства. Для первого – способность утолить жажду, для второго – структура молекул воды.

К. А. Азимов, Логика. Шпаргалка, 2009

Т. о., О. представляет сложную, многогранную, многоуровневую специфическую деятельность, проходящую в своем развитии опр. этапы, сопровождающиеся коммуникативными, социально-перцептивными, интерактивными результатами. Главным инструментом О. выступает личность человека, предъявленная в речевых и неречевых формах выражения отношения к партнеру, в способах обращения к нему, в приемах организации обратной связи и возвращения образов и представлений о ситуации О. партнеру. О. – условие жизнедеятельности человека и его главная социальная потребность; в О. происходит становление человека, проявление его сущности, социально-психол. и психол. свойств и качеств. По содержанию и формам объективирования, по своему значению в жизнедеятельности как отдельного человека, так и самых разных объединений людей (малых и больших), по выполняемой им роли в их бытии, развитии и саморазвитии, по фундаментальности своего содержания и выражения на уровне общего, особенного и единичного – О. эквивалентно категориям труда и познания, к-рые тоже отличаются богатством своих характеристик и являются осн. факторами, при отсутствии к-рых существование и развитие человека и человеческого общества было бы невозможным (Б. Г. Ананьев).

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Первые представления о системе были сформированы еще в античной философии в форме онтологического истолкования упорядоченности и целостности бытия. В средние века эти идеи возродились при истолковании системности мира, а после использовались К. Линнеем при построении естественной системы живых существ. Основы же современной общей теории систем были разработаны в первой половине XX в. А. А. Богдановым и Л. Берталанфи, а вскоре системный подход стал доминировать в процессах познания. Разные объекты окружающего мира и человеческого общества начали представлять в виде простых или сложных систем, обладающих свойствами целостности и состоящих из элементов и подсистем с их разного рода функциями, связями и отношениями внутри системы и ее внешней средой.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Философия, в отличие от науки (и, прежде всего, естественных наук), всегда явным образом содержит в себе, имеет в качестве своего начала точку зрения человека, рассматривает мир с точки зрения человека, и главное (заглавное) для неё, это – единство (тождество) и различие мира и человека, объективного и субъективного, материального и формального, фактического и ценностного, единичного и общего, и т.д. Для философии существует внешний, независимый от людей мир, но сами эти предикаты-определения «внешний», «независимый», «объективный» предполагают действие отделения от человека. В этом случае философское понимание человеческих способностей – чувств, воли, мышления – заключается в том, что они рассматриваются в качестве посредников между противоположными разделениями мира.

С. Д. Лобанов, О природе философии, -1

Организованная совокупность всех объектов и явлений действительности, связанных с данным субъектом жизненными отношениями, представляет собой его жизненный мир. Жизненный мир любого субъекта отличается от объективного мира в целом только своими границами; если последний включает в себя все сущее, весь универсум, то жизненный мир субъекта – лишь какую-то часть его. Жизненные миры разных субъектов характеризуются как общим, так и индивидуально-специфическим содержанием; мера их общности определяется, в частности, мерой сходства объективных условий существования субъектов и мерой сходства их организации.

Д. А. Леонтьев, Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности, -1

Если сравнить последнюю формулу с развернутым определением сознания в «Бытии и сознании» (1957), то здесь уже оно определяется как субъективное и идеальное. Однако в «Бытии и сознании» эти два качества сознания рассматриваются как онтологически различные, то в «Основах психологии» они представлены в единстве: «Всякое показание сознания есть идеальное выражение отношения к среде…» (там же). Утверждение этого единства принципиально в силу того, что при переносе в психологию философского понятия отражения некоторые авторы стали его определять противоположным образом: отражение субъектом как способ выражения его отношения к миру заменили отражением как детерминацией предметом, объектом. Логика от внутреннего к внешнему сменила свой вектор на противоположный – от внешнего к внутреннему. Однако очень важно подчеркнуть, что логика от внешнего к внутреннему в «Принципе творческой самодеятельности» не имеет ничего общего с принципом абсолютизации внешнего, т. е. социальной детерминации психического (в частности, в концепции Л. С. Выготского).

А. Н. Славская, Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития, 2015

ВЕЩЬ – отдельный предмет материальной действительности, обладающий относит. независимостью и устойчивостью существования. Определённость В. задаётся её структурными, функциональными качеств. и количеств. характеристиками. Свойства В. явл-я наиболее общим выражением её собств. характеристик, а роль и место данной В. в к. – л. системе определяются через её отношения с др. В. Категория В. широко использовалась в философии до 19 в., причём осн. признаком В. считалась её телесность. В совр. филос. лит-ре вместо категории В. принято употреблять категории объекта и предмета. Однако при анализе социально-экономич. проблем термин «В.» («вещный», «вещность») сохраняет самостоятельное значение. Понятие «В.» употребляется также в логике.

В. Д. Губин, История и философия науки: основные имена и понятия, 2013

Научное познание всегда имеет направленный, интенциональный (лат. intentio – стремление, внимание), характер. То, на что направлено научное познание, называется объектом науки. Теоретическое правоведение имеет своим объектом право. От объекта науки следует отличать ее предмет. Предмет науки – это теоретические знания, полученные в результате научного исследования объекта. У разных наук может быть один объект, но разные предметы. Так, право является объектом не только общей теории права, но и объектом отраслевых юридических наук (например, уголовного или гражданского права), однако предметы у них разные. Предмет науки определяется ракурсом, углом рассмотрения объекта. При этом предмет науки неотделим от знания об объекте, что позволяет трактовать предмет науки и как совокупность знаний об объекте, рассмотренного в определенном ракурсе. Это означает, что общую теорию права интересует не любое знание о праве, а лишь то, которое описывает отличительные признаки, отделяющие право от других явлений, и в то же время интерпретирует взаимосвязь с другими явлениями, в первую очередь с человеком, обществом и государством, т. е. раскрывает способ бытия права и его практическую значимость. Таким образом, предметом общей теории права являются общие знания о бытийных (онтологических) свойствах права, описывающие, объясняющие и интерпретирующие правовую действительность. Эти знания всегда предстают как научные тексты, меняющиеся по своему содержанию и способам интерпретации.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

8. Эссенциальность, или номотетичность. Основная задача научного познания – обнаружение объективных законов в исследуемой предметной области. Отсюда ориентация научного исследования главным образом на общие, существенные свойства предметов и явлений, углубление в их сущность и выражение их в системе абстракций, в форме идеализированных объектов. Это основной признак науки, ее главная особенность, ее конституирующее начало. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научности предполагает открытие законов.

Я. С. Полякова, Общие проблемы философии науки, 2011

В структуре или «языке» той или иной науки можно, таким образом, выделить понятия разного уровня – от наиболее общих философских категорий до конкретно-научных понятий. В психологии примером такой иерархии могут быть соответственно субъект (философская категория), понятие (логическая категория), деятельность (общенаучная категория), аффект (конкретно-научное понятие). В лингвистике аналогичным примером могут быть развитие (философская категория), признак (логическая категория), знак (общенаучная категория) и фонема (конкретно-научное понятие). Различать эти уровни очень важно, когда мы стремимся установить объективную взаимосвязь соответствующих им сущностей внутри предмета данной науки. Но возможна и иная постановка вопроса – когда мы стремимся раскрыть сущность и качественное своеобразие той или иной категории, рассматривая ее во всем многообразии не только внутрипредметных, но и межпредметных или «надпредметных» связей и отношений, когда для нас важно раскрыть все те системы связей, в которые данная сущность может вступать, независимо от их «ведомственной принадлежности» предмету той или иной науки.

А. А. Леонтьев, Основы психолингвистики, 1997

Вопрос о познавательных возможностях исторической науки оказывается ключевым для всего научного сообщества, для перспектив развития когнитивистики. Получение строгого, доказательного знания о человеке в истории, в свою очередь, зависит от того, имеет ли эта наука эмпирический объект. Существует только одна наука, предметом которой является исторически сложившаяся совокупность человеческой деятельности. Эта наука – история. Она рассматривает человека в его эволюционном единстве и в глобальном единстве сообществ. Иначе говоря, для того чтобы, с одной стороны, рассматривать процессы человеческого мышления в их основных фундаментальных параметрах и с другой – прослеживать динамику развития на протяжении всего исторического процесса, необходимо обращение к основной науке о человеке. Вне такого информационного охвата всех форм и способов человеческого мышления общая модель этого феномена не может быть репрезентативна по определению. Что же препятствует применению этого исторического подхода к пониманию проблемы человека? Этому препятствует традиционное представление о возможностях исторической науки, согласно которому эта наука не имеет эмпирической базы и, если продолжать логику данного подхода, вообще не имеет объекта, доступного познанию с помощью научных методов. Человек определяется нами как живая система, имеющая дополнительные (по сравнению с тем, что имеют другие существа) возможности. Информация, воспринятая из окружающего мира и преобразованная человеческим мышлением в идеи и понятия, сохраняется не только в памяти, как у других существ, но преобразуется в особую опосредованную форму, форму вещи.

О. М. Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

«Человеческий разум по своей природе архитектоничен, т. е. он рассматривает все знания как принадлежащие к некой возможной системе»[139]. Мы не сказали бы, что этот тезис Канта бесспорен; но никак нельзя сомневаться в том, что он полностью верен относительно самого философа. Разум Канта в высшей степени, гипертрофированно архитектоничен, и все его «Критики» – бесконечная цепь демонстраций того, как любое понятие может стать поводом и плацдармом для выстраивания очередного комплекса понятий, очередной таблицы, топики, систематики… – причем эти комплексы отнюдь не рядополагаются в простую линию, в список, но, в свою очередь, образуют комплексы комплексов, стройные многомерные конструкции, подлинную архитектуру понятий: Кант мастер в выборе терминов. Мы уже могли видеть образчик этой архитектуры в представленной выше схеме конструкции чистого познания: каждая из ступеней этой конструкции означает появление новой понятийной системы, введение новых методологических и эвристических принципов. Будучи связаны многообразными отношениями, категории и понятия, образующие эту архитектонику чистого разума, составляют между собой sui generis сообщество, республику категорий. Но вот что здесь для нас важно: в этом многообразии связей, определяющих строение и функционирование сообщества категорий – а тем самым и конституцию познания – связь с субъектом, как правило, уже не играет никакой роли! Субъект послужил некогда средством введения категорий. Это не отрицается и не забывается, однако оказывается на поверку третьестепенным: в возникшей архитектонике познания, категории выступают не как отнесенные к субъекту, но всего лишь как принесенные им; и это формальное происхождение, общее для всех категорий, совершенно не существенно для тех реальных и очень разных функций, какие они несут в познании. De facto, кантовская конституция чистого познания – аналитика и архитектоника самодовлеющего сообщества категорий.

С. С. Хоружий, Фонарь Диогена, 2010

Исходя из сказанного, нетрудно сделать вывод, что социокультурная реальность (с поправками на искажённость и субъективность нашего на неё взгляда) обладает всеми характеристиками саморазвивающейся системы и на данном этапе глобальной эволюции представляет собой предельный уровень сложности и внутренней дифференцированности. А плотность эволюционного фронта в социокультурной истории человечества на порядки выше, чем в материнских системах, и продолжает увеличиваться. Поэтому смыслогенетическая теория в самом общем виде определяет культуру как системно самоорганизованный и саморазвивающийся порядок существования надприродных феноменов. «Физическим» носителем культуры выступает ментальная сфера человеческого индивидуума, а структурной единицей – производимый ею СМЫСЛ. Подробной развертке этого понятия своего рода кванта культурного пространства – будут посвящены последующие главы.

А. А. Пелипенко, Избранные работы по теории культуры, 2014

В XX в. внутрипсихологические проблемы трудностей установления границ между субъектом и объектом определялись и более общей ситуацией, сложившейся в социогуманитарном познании. Тогда наблюдалась культурно-историческая эволюция интерпретации разнообразных описаний мира. Она заключалась в постепенном смещении фокуса внимания ученых с анализа точки зрения субъекта-автора к исследованию знаний о мире субъекта-реципиента, на основе которых он выстраивает свою интерпретацию описанной ситуации. Эволюция соответствовала диалектике развития социогуманитарного познания: на смену монологической направленности ученых на анализ субъект-объектных взаимодействий пришли размышления о размытости границ между субъектом и объектом во многих ситуациях человеческого бытия. Неизбежным следствием этого стала неразличимость авторской позиции в семантическом пространстве мира человека. Неудивительно, что в XX в. известными и широко распространенными стали метафорические высказывания Р. Барта, М. Фуко и других замечательных мыслителей о смерти автора, смерти субъекта. Большой резонанс этих высказываний в среде интеллигенции можно объяснить с двух точек зрения.

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

В ХХ в. внутрипсихологические проблемы трудностей установления границ между субъектом и объектом определялись и более общей ситуацией, сложившейся в социогуманитарном познании. Тогда наблюдалась культурно-историческая эволюция интерпретации разнообразных описаний мира. Она заключалась в постепенном смещении фокуса внимания ученых с анализа точки зрения субъекта-автора к исследованию знаний о мире субъекта-реципиента, на основе которых он выстраивает свою интерпретацию описанной ситуации. Эволюция соответствовала диалектике развития социогуманитарного познания: на смену монологической направленности ученых на анализ субъект-объектных взаимодействий пришли размышления о размытости границ между субъектом и объектом во многих ситуациях человеческого бытия. Неизбежным следствием этого стала неразличимость авторской позиции в семантическом пространстве мира человека. Неудивительно, что в ХХ в. известными и широко распространенными стали метафорические высказывания Р. Барта, М. Фуко и других замечательных мыслителей о смерти автора, смерти субъекта. Большой резонанс этих высказываний в среде интеллигенции можно объяснить с двух точек зрения.

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Среди них давно и широко известные так называемые парные категории и другие. Не менее важны категории, отражающие изменчивость действительности, ее «текучий» характер. Категории «единичное, единое, различное, особенное, общее, всеобщее» позволяют представить мир и как нечто непрерывное, проявление одной и той же субстанции, и, одновременно, как состоящее из множества сущностей, систем, предметов, процессов, явлений. Особое место занимают категории, представляющие всеобщую систему координат, дающие возможность различать большое и малое, далекое и близкое, прошлое, настоящее и будущее (которые в свою очередь также могут выступать в роли категорий). Все категории и понятия философии связаны в единую логично выстроенную систему.

С. С. Антюшин, История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей, 2013

Основной вопрос не только определяет направленность философского исследования и его рамки, но в самом общем виде задает и структуру философского исследования. Взаимосвязь материального и идеального можно рассматривать как отношение генетическое, связь по происхождению. В этом случае мы можем говорить об онтологии, учении о бытии, о материи как проекции абсолютного духа, или же о сознании как всеобщем свойстве высокоорганизованной материи, или же о тождестве мышления и бытия. Взаимосвязь материи и духа можно рассматривать как взаимосвязь уже сформировавшихся противоположных начал. Тогда мы имеем гносеологию – учение о познании, или же праксиологию, если речь идет о практическом аспекте взаимодействия материального и идеального.

Г. Г. Кириленко, Философия, 2009

Любая рациональность, помимо своеобразных «техник» абстрагирования и моделирования, отличима установлением некоего общего формата, масштаба, в рамках которых и осуществляется деятельность «овладевания» и постижения. Эти устанавливания (полагания) воспроизводят, по сути, фундаментальные ограничения человеческого опыта, как они представляются в то время: пределы его «нормальных» форм и его «измененные» состояния. Религиозное форматирование, как и философское, имеет принципиально мирообъемлющий характер. Абстрагирование имеет здесь тенденцию восходить до предела помыслия, равно как и стремление к интенсификации качеств: могущество > абсолютное могущество; знание > всеведение и т. п. И, наконец, религиозное «форматирование мира» в некоторых своих важных результатах представляет собой духовную манифестацию особых значимых переходных форм повседневности: болезни, сна, галлюцинаций, экстатических состояний и пр.

В. И. Красиков, Озарение трансценденцией, 2014

Специфический подход к уровням методологии изложил Д. А. Керимов. По его мнению, они должны выглядеть следующим образом: «диалектико-мировоззренческий, определяющий главные направления и общие принципы познания в целом (высший уровень); общенаучный (междисциплинарный), используемый при познании особой группы однотипных объектов (средний); частнонаучный, применяемый в процессе познания специфики отдельного объекта (низший уровень), и, наконец, переходный от познавательно-теоретической к практически-преобразовательной деятельности, вскрывающей общие пути и формы внедрения результатов научных исследований в практику».[33] Данные уровни характеризуются видом объекта познания и потребностью практического использования полученных знаний в практическо-преобразовательной деятельности субъектов и основываются совершенно на ином понимании методологии как системы методов познания действительности. Вместе с тем все эти подходы направлены на решение единой задачи и достижение одной цели – познание исследуемого объекта, движение от знания меньшего объема и качества к знанию большего объема и качества.

А. Н. Жеребцов, Общая теория публично-правовой обязанности, 2013

Несмотря на многообразие и изменение свойств личности, она в нормальных условиях остается единой. Это единство основывается на синтезе реакций и тенденций индивида, регулируемом его центральной нервной системой, на единстве его жизненного опыта. Личность многообразна в своем единстве, и различные люди, имея общие свойства, обладают как типичными, так и индивидуальными особенностями. Поэтому наряду с общими закономерностями развития личности важную теоретическую и практическую задачу представляет исследование психических особенностей человека.

Лев Куликов, Психология личности в трудах отечественных психологов, 2009

Агентов и группы агентов Бурдье определял по их относительным позициям в пространстве. Агенты наделены свойствами, которые придают их обладателям силу, влияние и власть[19]. Последние понимаются в самом общем виде – как способность добиваться результатов. В объективированной форме эти свойства выполняют функцию капиталов, которые выступают как центры силы. Таким образом, социальное пространство, в интерпретации Бурдье, можно описать «как поле сил, точнее, как совокупность объективных отношений сил, которые навязываются всем входящим в это поле и несводимы к намерениям индивидуальных агентов или же к их непосредственным взаимодействиям»[20]. Подобная трактовка позволяет дифференцировать социальное пространство по различным категориям. Универсальность характера сил, на которую указывал еще Флоренский[21], а также качественное разнообразие капиталов позволили Бурдье ввести понятие полей, которые в совокупности и составляют социальное пространство. От «основного» социального пространства поля отличаются только суженной типологией действующих в них сил, и потому нередко называются субпространствами, чем подчеркивается общность их природы. Такое строение социального пространства дало Бурдье основания предполагать возможности комбинации нескольких полей агентами, что соответствует различным вариантам срезов при анализе многомерного куба сложной информации.

Д. В. Михалевский, Пространство и Бытие. Сборник статей, 2017

Выделение сходных (общих) признаков у различных объектов есть одно из важнейших средств познания этих объектов. Но это – лишь одно из средств, причем ограниченное определенными правилами. В социальных исследованиях приходится иметь дело зачастую с индивидуальными (уникальными, неповторимыми) объектами. Например, в мире существует только один неповторимый западный мир, существовал только один советский коммунизм, существует только одно человечество и т. д. Абстрактные допущения о возможности аналогичных явлений на других планетах не отменяют необходимости при исследовании упомянутых явлений прибегать к средствам познания, ориентированным именно на их уникальность, а не ограничиваться ни к чему не обязывающими общими разговорами.

А. А. Зиновьев, На пути к сверхобществу, 2008

Когнитивный план изучения психической реальности характеризуется акцентом на познании и поведении человека, стремлением ученых выявить общие закономерности психического развития, большим интересом к фактам и правилам, чем к исключениям. Когнитивные исследования в основном имеют отражательно-познавательную направленность, т. е. ориентированы на изучение того, как субъект отражает и познает окружающую действительность и свой внутренний мир.

В. В. Знаков, Психология понимания. Проблемы и перспективы, 2005

В зависимости от оригинальности, новизны выделяют мышление репродуктивное (усвоение готовых знаний) и продуктивное (творческое). По форме мышление бывает наглядно-действенное, наглядно-образное и словесно-логическое. Наглядно-действенное мышление направлено на решение задач посредством внешних, практических действий. Наглядно-образное мышление опирается на представления или восприятие, так как задачи решаются посредством образов. Словесно-логическое мышление – это мышление понятийное, когда задача решается при помощи рассуждений. Форма мышления, посредством которой отражаются общие, наиболее существенные свойства явлений и предметов окружающего мира, называется понятием. Понятия подразделяются на общие (отличаются большим объемом) и конкретные. Общие понятия выражаются через конкретные, например, сажают не просто дерево как таковое, а конкретно березу, яблоню и т. д. Суждения подразделяются на общие, частные, единичные. Общие суждения содержат утвердительную или отрицательную информацию обо всех предметах и явлениях («у детей высокая переключа-емость внимания»). Частные – только о части предметов и явлений, включенных в понятие («дети этого класса хорошо танцуют»). Единичные – речь идет об индивидуальном понятии («Витя Иванов хорошо рисует»). Форма мышления, посредством которой сопоставляются и анализируются разнообразные суждения с целью получения нового суждения, называется умозаключением.

Н. А. Богачкина, Психология, -1

В зависимости от оригинальности, новизны выделяют мышление репродуктивное (усвоение готовых знаний) и продуктивное (творческое). По форме мышление бывает наглядно-действенное, наглядно-образное и словесно-логическое. Наглядно-действенное мышление направлено на решение задач посредством внешних, практических действий. Наглядно-образное мышление опирается на представления или восприятие, так как задачи решаются посредством образов. Словесно-логическое мышление – это мышление понятийное, когда задача решается при помощи рассуждений. Форма мышления, посредством которой отражаются общие, наиболее существенные свойства явлений и предметов окружающего мира, называется понятием. Понятия подразделяются на общие (отличаются большим объемом) и конкретные. Общие понятия выражаются через конкретные, например, сажают не просто дерево как таковое, а конкретно березу, яблоню и т. д. Суждения подразделяются на общие, частные, единичные. Общие суждения содержат утвердительную или отрицательную информацию обо всех предметах и явлениях («у детей высокая переключаемость внимания»). Частные – только о части предметов и явлений, включенных в понятие («дети этого класса хорошо танцуют»). Единичные – речь идет об индивидуальном понятии («Витя Иванов хорошо рисует»). Форма мышления, посредством которой сопоставляются и анализируются разнообразные суждения с целью получения нового суждения, называется умозаключением.

Аурика Луковкина, Психология. Шпаргалка, 2009

Л. И. Анцыферова уважала и ценила взгляды А. В. Брушлинского, но ее научная позиция была несколько иной. В 1990-е годы в методологические основания нашей психологии был введен новый принцип – «субъектно-деятельностный подход», в котором определяющей является активность человека, направленная на преобразование, совершенствование окружающего мира и себя в мире. «По существу, этот принцип вводит субъекта в динамическую систему деятельности. Но исчерпывает ли этот подход всю полноту личностного существования человека в мире, напряженность его душевной жизни, „своеобразные движения“ внутреннего мира?» (Анцыферова, 2000, с. 32). Эпистемологическая направленность осуществляемого Людмилой Ивановной психологического анализа заключается именно в ее стремлении систематически описать многомерное пространство человеческой жизни и показать, что личность соразмерна не с субъектом или деятельностью, а с целостным индивидуальным пространством бытия человека и творимой им жизни. Эпистемологичность анализа психологии человека для нее не случайна, а закономерна: такой подход опирается на труды великих предшественников. Например, генетическая эпистемология Ж. Пиаже направлена на анализ как общей структуры научного знания внутри психологии, так и ее взаимоотношений с другими науками. Эпистемология Пиаже включает описание структур интеллекта, генетический анализ формирования физических понятий (скорость, длительность времени и др.), инвариантности знания об объекте, обратимости психических структур (Сергиенко, 2008). Следовательно, в отличие от трудов С. Л. Рубинштейна и А. В. Брушлинского, его работы основаны на глубоком детальном анализе психических структур, а не процессов.

Коллектив авторов, Психологические исследования личности. История, современное состояние, перспективы, 2015

Теперь мы можем подвести промежуточный итог и дать сводную дефиницию. Культура – это семиотически воспроизводимая система целесообразных артефактов (идеальных и вещественных), созданная человечеством для преодоления конфликта с природой и друг с другом. (Культурой называют как общий тип реальности, т. е. универсум артефактов, так и системы разной степени общности. Например, говорится о культуре какой-либо социальной группы, о культуре труда, поведения и т. п.) Специфика культуры – в ее роли опосредования мира бесчеловечной объективности природы и мира спонтанной человеческой субъективности, в результате чего возникает третий мир объективированных, вписанных в природу человеческих импульсов и очеловеченной природы. Для субъективной духовности культура обнаруживает себя как императив правильного поведения и мышления: как традиция, норма, предписание, ценность, символический язык и интегральная картина мира. Как закономерное целое, культура обладает специфическими механизмами своего существования во времени, т. е. своего порождения, оформления в знаковой системе, трансляции, интерпретации, коммуникации, конкуренции, самосохранения, формирования устойчивых типов и их воспроизведения в инокультурной среде.

А. Л. Доброхотов, Телеология культуры, 2015

Как известно, в буддизме бытие и познание неразрывно связаны. И поэтому всё сущее можно классифицировать в соответствии с тем способом, которым оно познаётся. Традиционно выделяется два основных способа познания: прямое и концептуальное. В тех философских школах, которые отрицают номинальный характер всего сущего и постулируют наличие реально и истинно существующих сущностей, последние являются объектами прямого, или неконцептуального познания. Обычно различают прямое чувственное восприятие, прямое ментальное восприятие, самоосознавание и прямое йогическое восприятие. У прямого чувственного восприятия и прямого ментального восприятия объекты фактически не различаются. Что же касается самоосознавания, то в мадхьямака-прасангике оно не признается существующим, и поэтому здесь мы его обсуждать не будем. Объектом прямого йогического восприятия является абсолютная реальность, истинно сущее. Таким образом, мы можем выделить два класса реально существующих объектов: 1) те сущности, которые познаются прямым чувственным восприятием, и 2) те сущности, которые познаются прямым йогическим восприятием. Эти два класса объектов являются единственными претендентами на обладание онтологическим статусом реального и истинного существования. Кроме них имеются общие сущности, которые являются объектами концептуального сознания. И единственное, на что они могут претендовать в реалистических философских школах – так это на то, чтобы считаться объектами верного познания и вследствие этого просто обладать существованием (т. е. всё же существовать, хотя и не в качестве реальных сущностей).

Третий Кармапа Ранджунг Дордже, О различении сознания и изначального осознавания. О сущности Татхагаты, -1

В европейской метафизике, по преимуществу представляющей собой разработку платоновского направления, философские учения Б. Спинозы и Г. В. Лейбница занимают особое положение. Обоим мыслителям удалось выбиться из общей метафизической колеи своего времени – настолько, что их учения, являясь знаковым воплощением культурной и интеллектуальной атмосферы своей эпохи, вместе с тем по заложенным в них потенциям мысли выходят далеко за пределы не только XVII–XVIII столетий, но и всего Нового времени. Идеи мыслителей обнаруживают значительную степень родства с концептуальными разработками онтологии неклассического типа – начиная с Ф. Ницше и заканчивая постструктурализмом и синергетической парадигмой.[65] Философские учения Спинозы и Лейбница, как и большинство метафизических систем, разрабатываются на основе утверждения перспективы трансценденции. Однако и перспективе трансгрессии у них отводится более значимое положение, по сравнению с большей частью метафизических построений классического типа. Результатом такого соединения (но не синтеза) разнонаправленных бытийно-смысловых перспектив становится если не полное устранение, то, во всяком случае, затушевывание метафизической теории двух миров, смягчение границ между имманентным и трансцендентным. При сохранении приоритета метафизического тождества и единства происходит значительное повышение онтологического статуса множественности и гетерогенности. Раскрытие и обоснование данных тезисов составляет содержание настоящего параграфа.

В. Т. Фаритов, Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений), 2017

В понятии, как это принято в логике и философии, может быть представлено два составляющих компонента. Один из них – это объем понятия или его значение, определяемое как класс предметов, который подходит под данное значение, другой – содержание, или смысл, представляющий совокупность общих и существенных признаков понятия, соответствующих этому классу. По меткому определению отечественного культуролога Ю.С. Степанова, содержание понятия – «это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека… – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не “творец культурных ценностей” – сам входит в культуру…» (Ю.С. Степанов, 2001. – С. 43).

Ю. А. Разенкова, Система ранней помощи: поиск основных векторов развития, 2011