Социальная история

Социальная история — раздел истории с ярко выраженным акцентом на изменениях всеобщих моделей социальной жизни.

В общем понятии истории как в смысле науки, так и в смысле предмета, этой наукой изучаемого, социальная история противополагается истории культурной и политической истории. Под социальной историей в узком смысле подразумевают историю общественного строя, его классового (или сословного) состава, взаимных отношений между отдельными социальными классами, экономического и политического их положения в целом, представляемом обществом, их стремлений и обнаруживавшихся в них движений.

Выделение социальной истории в особое направление историографии произошло не так давно, так как классовые взаимоотношения и возникающие на их почве движения стали предметом специального изучения только в середине XIX века.

К занятию социальной историей привело ученых не только внутреннее развитие самой исторической науки, но также и развитие социологии и обострение социального вопроса в самой жизни, выразившееся и в росте теоретического социализма. В частности на возникновение социальной истории оказало большое влияние взаимное сближение между исторической наукой и политической экономией, начавшееся в 1840-х годах. В то время некоторые представители культурной истории в ней одной видели единственный научный вид историографии, главным образом в противоположность истории прагматической, так несколько позднее некоторые историки утверждали, что лишь социальная история может иметь строго-научный характер. В частности, социальную историю порой отождествляют с историей экономической, что далеко не одно и то же. Сведение социальной истории к одному экономизму сильно сузило бы ее кругозор, ввиду важной роли в жизни — факторов культурных и политических, а с другой стороны многие частности экономической истории, имеющие большое значение в этой последней, могут прямо выходить за пределы ее компетенции. Тем не менее, социальная история должна находиться в особенно тесном общении с историей экономической, и в этом смысле важное значение для развития социальной истории имеет экономический материализм, который в истории обращает главное внимание на социальную структуру и классовую борьбу.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Изданы труды, рассматривающие социально-политические явления в европейском масштабе, когда события в отдельных странах становятся элементами общеевропейского процесса. В этом аспекте вышедшие труды Н. Дэвиса, Э. Бриггс и П. Клэвин, Э. Хобсбаума формируют целостный взгляд на общеевропейские процессы. Н. Дэвис показал динамизм развития и модернизации Европы [263]. Э. Бриггс и П. Клэвин представили в виде многомерного процесса становление национальных государств, либерально-демократических и тоталитарных режимов [106]. Э. Хобсбаум в «Веке Империи» попытался «понять и объяснить девятнадцатый век и его место в истории, а также понять и объяснить мир в процессе революционного преобразования, чтобы найти в прошлом корни текущих событий и (пожалуй, это самое главное) представить прошлое как единую и цельную сущность» [998, с. 3]. В этом контексте в книге Хобсбаума нашли место важнейшие элементы миропорядка – роль и место буржуазии и рабочего класса, нации и национализм, политические системы, демократизация. Событием стал выход известного труда Мориса Дюверже «Политические партии», лейтмотивом которого выступила проблема соотношения демократии и политических партий, а конкретно-историческим содержанием – анализ партийных структур, условия, пути и факторы становления партий, взаимодействие политических партий и политических режимов [265]. Наконец, в 2015 г. состоялся выход четвертого тома получившего европейскую известность обобщающего пятитомного труда «История женщин на Западе», написанного группой историков под общей редакцией патриарха французской социальной истории Жоржа Дюби и главы феминистского направления во французской историографии Мишель Перро, «Возникновение феминизма: от Великой французской революции до Мировой войны» [397]. Во введении к изданию редакторы отмечали, что их цель – обобщить результаты конкретных исследований, проведенных специалистами разных стран и написать «историю женщин» так, чтобы быть услышанными представителями «традиционной» науки.

И. Р. Чикалова, Партии, профессиональные союзы, женские организации Франции, Германии, Великобритании (1815–1914), 2015

Питер Берк убежден: существует много факторов для интеграции истории и социальной теории. И подтверждением тому, как ему видится, является то, что быстрые и все возрастающие темпы социальных изменений заставляют социологов и антропологов проследить и изучить эти изменения на протяжении истории, что отбрасывает их порой в очень далекое прошлое. По его мнению, также и историки за последние несколько десятилетий переключились с традиционной политической истории на историю социальную. То, что столетиями составляло предмет изучения истории (история сверху, или военно-политическая история), теперь отошло на второй план. По мнению Берка, в среде историков произошел социальный поворот, а в среде социальных теоретиков – поворот исторический.

Ниматулла Фазели, Современная иранская культура

Во второй половине XX в. наряду с изучением политической, социально-экономической жизни, деятельности выдающихся людей историки стали изучать отношения простых людей, особенности духовной, повседневной жизни людей, семей, небольших групп. В современной исторической науке возникли такие направления, как «история ментальностей», «новая социальная история», «новая рабочая история», «история женщин», «крестьянские исследования», «история повседневности», «гендерная история» и др.

В. В. Фортунатов, История. Шпаргалка, 2012

Влияние идей именитого ученого, назначенного на профессорскую должность в Юрьевском университете в 1911 г., становится очевидным уже с первой страницы рукописи, которую молодой Гурвич начинает цитатой из диссертационного исследования Тарановского «Догма публичного права во Франции при Старом режиме»: «Даже если бы в прошлом мы не обнаружили развитой догмы публичного права, это бы не означало отсутствия идей для определения и легитимации фактических отношений в публичной сфере»[85]. Эта цитата дает ясное представление о методе реконструкции, который Тарановский применял в своих философско-исторических исследованиях и который впоследствии стал характерным для исследований его ученика по истории социального права. Речь идет об идее общества как целостности, о концепции права как социопсихической реалии. Параллелизм между правовыми учениями учителя и ученика наглядно прослеживается, например, в двух небольших работах, которые Гурвич посвятил творчеству учителя.

Михаил Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

В 1980–1990?е годы традиционная компаративистика подверглась критике со стороны ученых, которые занимались не long-term-процессами социальной истории, но фактами более динамичной и «краткой» истории культурной. Самым известным из них стал М. Эспань, предложивший теорию трансферов – культурных, политических, экономических и др. Он утверждает, что прежние сравнительно-исторические исследования строились по ложной методологической схеме. Во-первых, они лишь внешне преодолевали замкнутость национальных традиций, поскольку единицами сравнения в рамках компаративной модели по-прежнему оставались национальные кейсы. Сопоставление нескольких отдельно взятых и изолированных случаев на деле не приводило к преодолению национальных границ в историографии. Во-вторых, подобная методологическая программа носила излишне конструктивистский характер – рука исследователя, искусственно создававшего объект своего анализа, оказывалась здесь слишком заметной. Вместо статичных национальных кейсов, по мнению Эспаня, необходимо исследовать процессы культурной коммуникации – прежде всего стихийно возникавшие трансферы, обмены информацией, идеями, человеческими ресурсами, знаниями, в которых фигурировали конкретные агенты, адаптировавшие практики одного культурного пространства в другом [Espagne 1989] (см. также: [Дмитриева 2011]).

Сборник, «Особый путь»: от идеологии к методу, 2018

Культурология и история культуры входят в систему культурологического знания. Формирование культуры неотъемлемо от общего исторического процесса, подчинено его фундаментальным законам, в то же время история культуры обладает специфическими особенностями, не все процессы культурного развития совпадают с общими тенденциями и хронологией социальной истории или совпадают частично. Для культурологии важно соотнести культуру с историей общества, зафиксировать специфику этапов развития культуры, логику последовательности смены одного этапа другим.

Т. П. Ритерман, Культурология, 2010

П. Сорокин расширил более теоретический подход, связанный со структурно-функциональным изучением истории цивилизаций и особенно с историей социальной теории. Среди его последователей следует особо отметить Толкота Парсонса (1902–1979). Его работа «Структура социального действия» (1937) стимулировала новый интерес к большой социальной теории. В рамках этой ориентации заметна сильная тенденция творчески использовать подходы экономики и изучать общество со своей специфической точки зрения, в том числе и используя модели. Другой ученик Сорокина по Гарварду Роберт Мертон, перейдя на работу в Колумбийский университет, включился в серию исследований, объединявших структурно-функционалистский теоретический подход с усовершенствованной полевой методикой, разработанной Полем Лазарсфельдом для выборочного обследования.

Коллектив авторов, Социология, 2010

Мишель А. Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции / А. Мишель. – М.: Территория будущего, 2008. – 534 с.

Коллектив авторов, Теория и история политических институтов, 2014

1) социальный дарвинизм, переносящий идеи борьбы за существование и естественного отбора как выживания сильнейших в сферу общественной жизни. Согласно этому учению закономерности, действующие в природной эволюции, в полной мере сохраняются в социальной истории. Соответственно, общественные отношения и конфликты имеют биологическую природу, а поэтому оправданы и неустранимы;

О. А. Романов, Социальная философия, 2013

Зафиксирую ещё раз, что под марксизмом (включая творческие продолжения классического марксизма) я понимаю такое цельное направление (течение) общественной мысли, которое путём анализа и обобщения реальной социальной истории формирует и развивает идеологию последовательного пролетарского гуманизма как идейно-теоретическую основу революционного рабочего движения.

Г. Я. Ракитская, Основные труды. Том 2. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства, 2017

В то же время история сама является многоотраслевой наукой. Самостоятельными ветвями исторических знаний считаются экономическая история, социальная история, военная история, история государства и права, история религии, этнография (изучение культуры и быта народов мира), археология (изучение истории человечества посредством вещественных источников древности). В зависимости от предмета исследования выделяют вспомогательные дисциплины: хронологию (системы отсчета времени), палеографию (изучение рукописных памятников), сфрагистику (исследование печатей), эпиграфику (изучение надписей), геральдику, нумизматику, генеалогию, топонимику. По широте объекта изучения история разделяется на всеобщую историю, историю континентов, историю отдельных стран и народов. Историческая наука также подразделяется на историю первобытного общества, историю древнего мира, историю средних веков, историю нового и новейшего времени.

С. А. Юрис, История Беларуси в контексте европейской цивилизации, 2014

45 Борисов А.А. Социальная история якутов в XVII – 50-х гг. – XIX в.: общество, право, личность в условиях российской колонизации. Автореф. дис. …докт. ист. наук. – Якутск,2004. – С.6.

З. Х. Ибрагимова, Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период, 2006