Правовая культура

Правовая культура — общий уровень знаний и объективное отношение общества к праву; совокупность правовых знаний в виде норм, убеждений и установок, создаваемых в процессе жизнедеятельности. Проявляется в труде, общении и поведении субъектов взаимодействия. Формируется под воздействием системы культурного и правового воспитания и обучения.

Правовая культура является компонентом духовной культуры.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Структура правовой культуры личности весьма многогранна. Здесь можно вести речь о нескольких плоскостях структуры: формах выражения, социальном уровне, содержании и т. д. Юридическая образованность личности выражается в трех состояниях – правовых и культурных ориентациях, творческой деятельности по их реализации и в полученных результатах реализации. Структура правовой культуры личности выступает в двуедином качестве (как то: тип человеческой деятельности и ее ориентация на право, отрасль, отдельный закон). При оценке правовой культуры личности важно учитывать уровень и глубину познания правовых явлений, овладение ими. Здесь выделяются обыденный, профессиональный (специальный) и теоретический уровни правовой культуры. Обыденный уровень ограничен повседневными рамками жизни людей при их соприкосновении с правовыми явлениями. С помощью такой культуры нельзя объективно осмыслить и оценить все стороны правовой практики. Однако будет ошибкой рассмотреть ее как потенциально дефектную, второразрядную. Профессиональный уровень складывается у лиц, которые специально занимаются правовой деятельностью. При непосредственном, каждодневном соприкосновении с правовыми понятиями и явлениями у юристов вырабатывается профессиональная правовая культура. Им свойственна более высокая степень знания и понимания правовых проблем, задач, целей, а также профессионального поведения. Правовая культура теоретического уровня представляет собой научные знания о сущности, характере и взаимодействии правовых явлений вообще, всего механизма правового регулирования, а не каких-то отдельных направлений. Она вырабатывается коллективными усилиями ученых-философов, социологов, юристов, общественным опытом практических работников. Теория правовой культуры как форма концептуального осознания потребностей общества в правовом регулировании тех или иных сфер жизни может и должна являться идейно-теоретическим источником права. Законотворчество и законоприменение компетентными органами предполагают достаточно высокий теоретический уровень правовой культуры. Обыденный, профессиональный и теоретический уровни правовой культуры тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены.

Антон Викторович Селянин, Теория государства и права. Ответы на экзаменационные вопросы, 2009

Высший уровень индивидуальной правовой культуры – это правовая активность, которая проявляется в готовности личности к активным сознательным, творческим действиям как в сфере правового регулирования, так и в сфере реализации права, в законности поведения. Особую разновидность групповой и индивидуальной правовой культуры составляет правовая культура врача. В правовую культуру входят ценностные ориентации общества, социальных групп и слоев населения, а также индивидов, имеющие юридическое значение. Наивысшими среди них являются ориентации на общечеловеческие ценности, а их ядром – человеческая личность с ее естественными правами. Следовательно, правовая культура врача представляет собой ценность в той мере, в какой позволяет людям пользоваться благами свободы и справедливости, служит обеспечению достоинства личности, участвует в достижении достойного и достаточного уровня медицинской помощи. Применительно к личности каждого гражданина в рассматриваемом аспекте правовая культура – это знание и понимание права, осознанное исполнение его предписаний.

О. В. Леонтьев, Правоведение. Учебник для медицинских вузов. Часть 1, 2009

Второй признак права указывает на качественную специфику тех норм, которые могут получить значение правовых. Социальное признание норм означает признание их в качестве социальных ценностей, что является необходимым условием правовой коммуникации, которая не состоится без усмотрения в норме социально-ценного содержания. Именно поэтому воля законодателя, если она не «вписывается» в существующую социальную систему ценностей, не может породить правовой текст, интерпретация которого инициировала бы возникновение нормативно определенных правоотношений. Иными словами, такие произвольные тексты не получают социальной легитимации и попросту не создают правовой нормы. Сказать заранее, какие тексты обязательно получат в обществе коммуникативно-правовое значение, можно лишь с определенной степенью вероятности. В том и смысл самоорганизующейся системы, что вводимая информация (например, закон) не может рассматриваться как причина, неминуемо вызывающая последствие – появление правовых коммуникаций. Это зависит исключительно от конкретных параметров правовой системы, от того, как она «настроена». Во всяком случае правовое значение такого закона можно констатировать лишь исходя из наличия или отсутствия правовой коммуникации. Но правовая наука должна стремиться понимать значение, изучать и раскрывать содержание тех правовых ценностей, которые лежат в основе определенной правовой культуры, так как именно ценности являются тем незримым «ядром» притяжения, вокруг которого образуется правовая «вселенная».

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Правосознание, являясь субъективным и, как было сказано выше, неинституциональным явлением, оказывает, тем не менее, решающее влияние на функционирование всего механизма правовой системы. На пример, можно заранее со всей очевидностью предположить, чем закончится эксперимент по введению в действие на всей территории Российской Федерации передовых с точки зрения западноевропейской законодательной техники УК Франции 1992 г. или УК Испании 1995 г. Одной из главных причин неизбежного и, по счастью, гипотетического кризиса отечественной уголовной юстиции будут выступать неустранимые противоречия между возникшими по росчерку пера законодателя уголовно-правовыми запретами и теми элементами, «которые не могут быть произвольно измененными, поскольку они теснейшим образом связаны с нашей цивилизацией и нашим образом мыслей. Законодатель не может воздействовать на эти элементы точно так же, как на наш язык или нашу манеру размышлять… на них основано представление об историческом постоянстве национального права»[114]. В конечном счете, думается, правосознание равным образом можно считать психологической составляющей права и базовым явлением духовной правовой культуры, в зависимости от того, какой именно пласт правовой материи становится объектом исследования.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание, 2008

В современных условиях целесообразно вести речь о новом типе «юридической личности», что прежде всего относится к лицам, получающим высшее образование. К числу основных компонентов такой личности относятся: наличие правовых знаний и умение претворять их в жизнь в интересах защиты своих прав; высокая правовая культура, предполагающая способность мыслить юридически, решать те или иные задачи на основе обращения к закону; понимание необходимости не останавливать свое профессиональное развитие как юриста; умение использовать все возможные способы юридической защиты личности, включая международно-правовые; умение анализировать социально-правовую ситуацию и видеть реальный правовой и нравственный баланс в системе отношений «личность – семья – общество – государство» и определять место юриспруденции в этой системе.

Олег Юрьевич Рыбаков, Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности, 2004

Правомочия как наличная возможность определенного поведения всегда имеют нормативный смысл и применимы только к такому субъекту, который не только способен понимать смысл и значение своих действий, но и общепризнан субъектом права. На протяжении всей истории человеческого общества правовое поощрение отражало глубинные процессы, происходящие в обществе, и соответствовало уровню его развития. Правовые поощрения могут выступать как социальная ценность лишь при условии их интегрирования в правовую культуру общества. Культурная легитимация поощрительного нормативного порядка общества – наивысшая форма их бытия. Можно согласиться с выводом о том, что в системе норм, которые управляют лояльностями, права и обязанности различных субъектов должны быть согласованы не только между собой, но и с легитимными основаниями порядка в целом.[71]

Н. А. Гущина, Поощрительные нормы российского права, 2003

Значение римского права призвано активно формировать юридическое мышление – «способность видеть тот или иной факт (случай) через призму права, в его юридической интерпретации, включая вопрос о соответствии или противоречии закону,… его духу, его цели и даже такому критерию действенности права, каким является нравственный критерий»[2]. С использованием развитой методологии историко-правового исследования в рамках предмета римского частного права решаются задачи осознания природы права, его отношения к ценностям жизни и культуры, места в мировом историческом процессе. В таком качестве римское право помогает думать масштабно, укрепляет методологический характер юридического образования, активизирует его воспитательную функцию, участвует в становлении мировоззренческой, эмоционально-мотивационной сторон личности юриста, формирует правовую культуру.

А. И. Косарев, Римское частное право, 2008

Чтобы обеспечить успех правового воспитания граждан, государство должно создавать необходимые условия для проявления политической активности личности, ее участии в делах государства, обеспечивать реальное действие принципов гласности и демократии, вести активную борьбу со всякого рода правонарушениями должностных лиц и государственных органов. Решающим фактором повышения правовой культуры населения является неуклонное повышение материального благосостояния всех слоев общества. Российская Федерация должна извлечь надлежащий урок из печального опыта СССР и отдавать себе отчет в том, что правовое сознание граждан нельзя рассматривать в отрыве от процессов совершенствования конкретно-исторических условий их жизни и деятельности.

В. М. Сырых, Теория государства и права: Учебник для вузов, 2006

7. Административная деятельность по управлению общественными делами не всегда носит позитивный и законный характер. Административная деятельность может носить негативный, противоправный характер. В этой связи возникает вопрос: негативная, противоправная административная деятельность может формировать административную практику или нет? В данном смысле следует отметить, что социально-практическая деятельность индивида и юридическая его деятельность – тесно взаимосвязанные явления, которые соотносятся как целое и часть или род и вид. Противоправная деятельность субъекта есть разновидность социальной деятельности, порождающая юридически значимые негативные последствия для него. В свою очередь противоправная деятельность по осуществлению государственного управления может иметь значение для формирования административной практики недопустимого противоправного поведения. Данная практика не является административно-правовой практикой, которая носит исключительно позитивный правомерный характер. Данная практическая деятельность и ее результат может лишь выполнять информационную функцию для недопущения подобных проявлений этой деятельности в будущем, а также для формирования и развития административно-правовой практики. Приведенная практическая деятельность может как позитивно, так и негативно влиять на правосознание, правовую культуру и правовой менталитет субъектов государственно-управленческой и муниципально-управленческой деятельности.

А. Н. Жеребцов, Административная правоприменительная практика. Теоретический и практический аспекты, 2018

8. С точки зрения роли, в правовом регулировании консервативное правовое мировоззрение играет роль источника права. Причем охранительная правовая доктрина выступала не только идеологическим, но и формально-юридическим источником (формой) права. В традиционном обществе охранительство – господствующий источник права. По сути дела консерватизм в традиционной правовой культуре совпадает с официальной, государственной идеологией, а потому и является непосредственно действующим регулятором, как через индивидуальное, так и коллективное правосознание. В переломные, деструктивные для общества эпохи консерватизм не теряет своего регулятивного потенциала и обеспечивает сохранение государственно-правовой преемственности. Даже при активной идеологической ломке профессионального юридического сознания, черты традиционного мышления сохраняются и продолжают оказывать влияние на юридическую деятельность. Наряду с этим традиционные юридические убеждения остаются сердцевиной правосознания общества, выросшего на традиции и передающего ее последующим поколениям и в меньшей степени поддающегося влиянию радикальных, модернистских течений правовой мысли.

А. А. Васильев, Охранительная концепция права в России, 2013

Особенно бурно данная форма развивается сейчас в регионах, которые впервые получили право принимать законы – нормативные акты высшей юридической силы, однако оказались в принципе не готовы к этому, ведь законотворчество предполагает наличие подготовленных кадров творцов права, достаточно высокий уровень правосознания и правовой культуры регионального депутатского корпуса. Наши же юридические вузы до сих пор готовят исключительно правоприменителей. В этой связи следует согласиться с профессором В. М. Манохиным, который верно отмечает, что пора подумать и о целенаправленной подготовке законодателей, региональных и муниципальных творцов правовых норм[13].

А. В. Малько, Льготная и поощрительная правовая политика, 2004

Представляется, что функциональное назначение правовой (юридической) обязанности обусловливается целым комплексом факторов, которые необходимо учитывать. Во-первых, следует помнить, что правовая (юридическая) обязанность есть явление социальное, осуществляемое между людьми, и специально-юридическое, имеющее узкоспециальное предназначение в механизме действия права. Во-вторых, правовая (юридическая) обязанность многоаспектна и может быть рассмотрена в юридической науке как мера социального поведения личности, элемент социальной и правовой свободы личности, как юридическая форма долга (долженствования) и обременения, как необходимый вариант и мера поведения человека, как одно из проявлений образа человеческой жизни, как средство формирования правосознания индивида и его правовой культуры, как элемент правового статуса личности, как гарантия осуществления права человека, фактор укрепления законности и правопорядка в обществе и т. п. Все эти проявления так или иначе находят выражение в функциях правовой (юридической) обязанности. В-третьих (мы это ранее отмечали), правовая (юридическая) обязанность в своем содержании зависит от того, в публичном или частном праве (правоотношении) она формируется и осуществляется. В-четвертых (мы неоднократно отмечали), следует различать правовую и юридическую обязанность субъекта права и, как следствие, их функциональное назначение. Приведенные обстоятельства позволяют выделить систему функций правовой (юридической) обязанности как общесоциального и специально-юридического явления и, как следствие, выделить общесоциальные и специально-юридические функции правовой (юридической) обязанности. Причем последние из указанных функций следует дифференцировать в зависимости от вида правоотношений, в которых они осуществляются.

А. Н. Жеребцов, Общая теория публично-правовой обязанности, 2013

Это направление, в противоположность догматической (формальной) юриспруденции, предполагало рассматривать в качестве источника права не государство, а общественные отношения и изучать право эмпирически, во взаимосвязи с другими социальными явлениями. В рамках этого направления и в русле государственно-правовой науки исследуются складывающиеся правовые отношения, эффективность права, правосознание, правовая культура и другие аспекты права, требующие применение социологических методов научного познания. Концепция Е. Эрлиха получила название «концепция свободного права», поскольку для нее стал характерным «свободный подход к праву», который, согласно автору, можно обнаружить в практике судебного разбирательства, где имеет место свобода судейского усмотрения.

К. В. Старостенко, Конституционно-политическое многообразие, 2008

Во второй главе данной работы раскрывается место юридической ответственности в структуре правовой культуры субъектов права, анализируется ее содержание, структура и роль компонентов в ней. В третьей главе работы подробно рассматривается антипод юридической ответственности субъектов права – их юридическая безответственность. Исследуется правовая антикультура субъектов права и выясняется место в ней их юридической безответственности. Далее рассматриваются ее содержание, структура, место и роль ее компонентов. Четвертая глава работы посвящена вопросам формирования юридической ответственности субъектов современного российского права средствами научно организованного правового воспитания. При этом правовое воспитание рассматривается нами как часть правовой социализации членов общества, носящее сознательный и целенаправленный характер. Анализируются его основные свойства – целенаправленность, целостность, централизованность, а также современные формы, средства и методы правового воспитания юридической ответственности субъектов права.

А. С. Бондарев, Юридическая ответственность и безответственность – стороны правовой культуры и антикультуры субъектов права, 2008

Криминология – наука о закономерностях преступности и реагирования на нее со стороны государства и общества. Она играет роль общетеоретической дисциплины по отношению к другим юридическим предметам уголовно-правового цикла. Обладание определенным минимумом криминологических знаний является необходимой частью правовой культуры юриста. Университетский курс криминологии предполагает усвоение сложившихся в науке представлений о сущности преступности, своеобразной негативной роли, которую она играет в жизни общества. Обучающийся должен приобрести навык характеризовать основные показатели (состояние, состав и предшествующее развитие) внешнего проявления преступности – преступного множества, уметь сопоставить российскую и зарубежную преступность. В процессе обучения необходимо усвоить представление о наиболее значимых обстоятельствах общественной жизни, которые влияют на воспроизводство преступлений. Одним из итогов освоения курса криминологии должно стать знание реальных средств, которыми располагает общество для организации противоборства преступности, для осуществления контроля над ней, в том числе криминологического законодательства – как внутреннего, так и международного. У обучающегося криминологии должно сложиться отчетливое представление о соотношении некарательных и карательных средств противодействия преступному поведению, о пределах возможностей тех и других.

Д. А. Шестаков, Криминология, 2006

Возникновение интереса к самозащите гражданских прав в отечественной правовой науке теснейшим образом связано с последствиями политико-правовых реформ 1861–1870 гг. и, в частности, со сменой научной парадигмы. Само введение в научный дискурс термина «самозащита» потребовало двух знаковых изменений в правовой культуре. Во-первых, появление единой и внесословной категории частной собственности[13], которая «перестав быть привилегиею, сделалась общей правовой нормой всего населения»[14]. Во-вторых, формирование полноценного учения о субъективных гражданских правах, что, в свою очередь, было немыслимо без осознанного введения в юридический и бытовой лексикон терминов «гражданские права» (для описания совокупности имущественных и политических прав) и «гражданин» (для обозначения субъекта указанных прав) вместо ранее употребляемых понятий «привилегия» и «подданный»[15].

Д. В. Микшис, Самозащита гражданских прав, 2013

Обращаясь к историческим предпосылкам возникновения правового реализма в североамериканском, скандинавском и советском обществах, следует отметить, что правовой реализм стал популярным в первой половине XX века. Можно выявить некоторые сходные черты развития правовых культур Северной Америки, скандинавских стран и Советского Союза в период между первой и второй мировыми войнами. Действовали как минимум три общих принципа: доминирующее значение правовой доктрины (в неодинаковых вариантах), сильная зависимость юриспруденции от неюристов, прагматизм юридических методов. Авторы правовых доктрин в названных территориях не совпадали: в США доктрину формировали высшие судебные инстанции и университетские теоретики, в Скандинавии – философские школы, в постреволюционной России – организованные группы лиц, удерживающие публичную власть в своих руках: В.И. Ульянов с сотоварищами, затем – И. Джугашвили и лидеры Коммунистической партии. Правоприменители «на земле» были связаны доктринальными установками сверху в не меньшей степени, чем текстами нормативных актов. Это оказывало особенное воздействие на занятых в судебной индустрии людей, не имеющих фундаментального юридического образования.

Р. А. Ромашов, Право – язык и масштаб свободы, 2015

Следует отметить, что круг людей, способных понимать право и в силу этого являющихся субъектами правопонимания, весьма широк. И если правопонимание интерпретируется в широком смысле, то, как уже отмечалось, в качестве таковых могут выступать не только лица, имеющие специальные юридические знания, но и те, кто не имеет таких знаний. За основу можно брать различные критерии классификации субъектов правопонимания, но наиболее наглядной является градация в соответствии с уровнями познавательно-правовой деятельности, которые в определенной степени совпадают с выделяемыми в юридической науке уровнями правовой культуры (обыденный, профессиональный, теоретический)[21] и с уровнями правосознания.[22]

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

Первая из перечисленных выше позиций вызывает существенные возражения. Признавая, что интерес в основе своей имеет субъективную природу, трудно согласиться с тем, что именно она определяет место интереса в праве. Интерес как субъективное явление по определению не может быть объектом правовой охраны. В сознании человека отражаются лишь объективно существующие интересы, при этом степень их осознанности напрямую зависит от уровня правовой культуры личности.

М. А. Карабут, Частные начала в уголовном праве, 2007

Гуманистический характер образования, приоритет жизни и здоровья человека, прав и свобод личности, свободного развития личности, воспитание взаимоуважения, трудолюбия, гражданственности, патриотизма, ответственности, правовой культуры, бережного отношения к природе и окружающей среде, рационального природопользования обозначены в качестве важнейшего многосоставного принципа в п. 3 ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273–ФЗ. Данный принцип закрепляет самые главные и важные основы всей образовательной политики РФ. А именно – весь образовательный процесс должен базироваться на принципе гуманности по отношению как к обучающимся, так и к преподавателям. Гуманизм признает ценность человека как личности в целом, право любого человека на свободное развитие и проявление его личных творческих и иных способностей и возможностей. В соответствии с гуманистическим характером российского образования формируется восприятие образования как большого круга, в центре это круга находится ребенок, обучающийся, воспитанник. Различные способности, интересы, жизненные цели и ориентиры, мировоззрение данного ребенка – это ядро и основа образовательного процесса. Лица, осуществляющие воспитание и обучение, должны уважительно относиться к любому воспитаннику, принимать его интересы, возможности. Но, тем не менее, весь образовательный процесс должен быть построен и на воспитании личности, а именно на ее развитии в сфере нравственности, культуры, патриотизма и пр.

С. Н. Братановский, Административно-правовые аспекты образовательной деятельности в России, 2014

На основании приведенных данных и оценки результатов большого числа иных социологических опросов можно констатировать, что коррупция «активно воздействует на общественное сознание и личные взгляды, формирует морально-нравственные установки, определяет правовую культуру и нравственный климат в обществе, лишает в конечном итоге право и мораль монополии регулирования общественными отношениями, разрушает буквально все, причем очень быстро: был бы «интерес» и «ресурс»[59]. Подобно ржавчине она «разъедает» устои российского общества, став, по сути дела, альтернативой праву и морали.

Коллектив авторов, Коррупция: природа, проявления, противодействие, 2013

Специалисты считают, что только в гражданском обществе и возможна демократия, гражданское общество и демократия – две стороны одной медали, которые друг без друга не существуют. Гражданское общество – это тип самоорганизации. Об этом мечтал ещё великий политик В.И. Ленин. Он полагал, что диктатура пролетариата – это последняя модель государства подавления. И только путем развития демократии будет построено самоорганизующее общество. По Ленину, все народы обречены на демократический путь. Но этот путь драматичен. Об этом свидетельствует политическая история России. Современный мир XXI в. постепенно движется к этой самоорганизации, где государство становится регулировщиком, а не тираном. Главная задача формирования гражданского общества заключается в том, чтобы сделать человека – гражданина важней бюрократической машины. Воспитать личность с качествами ответственности и заинтересованности в делах управления государством. Такая личность должна обладать достаточным уровнем политической и правовой культуры. Конечно, этот процесс трудный, поэтапный. В нашей стране постепенно выстраивается новая модель отношений граждан и государства. В последние годы получают распространение различного рода гражданские инициативы, почины, возникают объединения людей по профессиональным и другим критериям. Несколько лет действует Общественная палата, цель которой – контроль за деятельностью государственной власти, обсуждение острых вопросов социально-экономического и политико-правового характера. Например, проблемы национально-этнической миграции и т. д.

А. И. Самсин, Философия управления, 2013

Менее определенную роль сравнительное правоведение выполняет при обеспечении процесса взаимопроникновения правовых элементов различных правовых культур, так как сам этот процесс носит в большей степени доктринальный характер. Взаимопроникновение правовых элементов приводится в действие не с помощью правовых норм, а посредством нормативно неопределенной деятельности субъектов, исчерпывающе и точно определить круг которых достаточно сложно.

А. В. Егоров, Сравнительное правоведение, 2015

В пространстве, образуемом ценностной и нормативной осями, очевидны свойственные российскому обществу доминирование традиционализма, правового нигилизма в сочетании с нравственным максимализмом, неразвитость институтов гражданского общества. Наглядно демонстрируется и дисбаланс сведения социальной жизни к проявлениям государственной власти и культурной идентичности, между которыми нет органической и естественной связи. Более того, формальные институты в этой ситуации оказываются декоративным политическим дизайном. Именно это обстоятельство приводит к печальным последствиям попытки реформирования российского общества на основе правовых моделей, вызревших в других социумах, располагающих развитой правовой культурой и правовым самосознанием понимания свободы как ответственности. Подобные поверхностные попытки демократизации и либерализации неизбежно оказываются несостоятельными.

Г. Л. Тульчинский, Российская политическая культура. Особенности и перспективы, 2015

Близко к понятию правовой культуры стоит понятие правовой системы. Но в отличие от правовой культуры, которая берет явления правовой действительности в статике, в качестве отдельных блоков, правовая система оценивает эти явления в динамике – как некоторую действующую целостность.

Коллектив авторов, Социология права: Учебник, 2004

Второе положение принципа верховенства права – соответствие закона праву – наиболее сложная часть вопроса, т. к. необходимо не только составить законы, но и добиться, чтобы им соответствовал уровень правовой культуры населения, что для России особенно актуально.

М. Б. Смоленский, Адвокатура в Российской Федерации, 2003

Проблемы транзитивного общества оказывают непосредственное влияние на культурный и нравственный облик населения постсоветских стран. Широкое распространение негативных социальных отклонений в обществе, и в особенности в молодежной среде, появление новых форм девиантного поведения и видоизменение ранее известных его форм актуализируют задачу целенаправленного формирования высокого уровня нравственной и правовой культуры населения как совокупности правовых знаний, убеждений и установок личности, реализуемых ею в процессе жизнедеятельности.

Л. Н. Владыковская, Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека, 2011

Важная проблема социологии права – сравнительное изучение различных политико-правовых систем в истории и современности, анализ формальной (закрепленной в законах) и неформальной (реальной) структуры власти, раскрытие механизма власти политических режимов. В связи с этим особое внимание конституционного (государственного) права, юридической и политической социологии привлекает анализ правовой культуры общества, механизма производства права в рамках разделения властей на разных уровнях – законодательной, исполнительной и судебной, федеральной и местной, элитных групп, а также таких, как политическая элита (правящий слой), экономическая элита (слой менеджеров), научно-техническая, национальная и региональная и др., характер их обратного влияния на правовую систему, в частности, в периоды социально-экономических преобразований.

А. Н. Медушевский, Социология права, -1

Говоря об эффективности реализации принципа законности в России, следует признать существование серьезных нарушений, в первую очередь в области конституционной законности. Причинами этого называются: 1) исторические традиции России; 2) низкая правовая культура личности; 3) правовой нигилизм; 4) отсутствие эффективного механизма привлечения органов государственной власти и их должностных лиц к ответственности за нарушения конституционного законодательства; 5) ослабление российской государственности[205].

Ю. А. Кудрявцев, Государственные режимы, 2012

Иными словами, целостная система права связана прежде всего с развитой политической и правовой культурой общества, с укорененностью в ней, – как среди правящих, так и управляемых, – принципов свободы, равенства, человеческого достоинства.

И. Ю. Козлихин, Избранные труды, 2012

Практически полное отсутствие до недавнего времени судебной практики в области коллизионного регулирования в Китае и России, неразвитость сравнительного правоведения замедляют развитие доктрины. Пока эти препятствия не исчезли контуры будущей концепции международного частного права России или Китая угадать трудно. Вполне возможна дальнейшая ориентация России на германскую доктрину, а Китая – на романскую доктрину. Однако в равной степени можно предположить, что оригинальность правовых культур в данном случае повлияет на выработку совершенно оригинальных концепций регулирования. Применительно к Китаю, конечно, это предположение имеет больше шансов для реализации.

В. Л. Толстых, Международное частное право: коллизионное регулирование, 2004

г) решимости отстаивать свои законные интересы. Непримиримость к ущемлению своих прав и законных интересов важна как для самого субъекта правоотношений, так и для государства, которое обязано реагировать на все подобные казусы. Любая законная реакция на попытки ущемления прав и законных интересов лучше, чем пассивная позиция человека. В этом и заключается основной элемент правовой культуры и правового воспитания в современном обществе.

А. В. Малько, Законные интересы как правовая категория, 2004

Если носителем общественной психологии выступают люди (малые или большие социальные группы), то субъектом идеологии являются специальные институты, в том числе институты государства, где на профессиональном уровне рассматривается проблема соотношения «стихийного» и «сознательного», систематизируется и обобщается информация эмпирического уровня, формируется механизм пропаганды, отрабатываются формы и методы распространения наработанных идей (идеалов) в массовом сознании общества, обеспечивается активность и направленность политического сознания, формируется политическая культура как компонент общей культуры. Наряду с политической культурой формируется и правовая культура.

Коллектив авторов, Гражданское общество. Истоки и современность, 2006

Апологет культурного подхода М. С. Каган полагает, что гражданское общество – «тип общества по своему содержанию, т. е. определённый тип общественных отношений[24], отношений граждан и оно есть творение культуры, поскольку сам эпитет „гражданское“ означает высшее из доселе известных истории проявление экономической культуры, политической культуры и правовой культуры» [43, С. 51]. Гражданское общество есть «плод совместного творчества общества и культуры» [43, С. 51].

С. В. Остроумов, История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции, 2013

в) по результатам юридического взаимодействия: юридическая ассимиляция (полная или практически полная утрата исконной правовой культуры обществом-реципиентом и полное усвоение правовой культуры общества-донора); юридическая трансформация (частичное изменение правовой культуры общества-реципиента при сохранении собственных сущностных черт); юридическая интерференция (изменения правовой культуры каждой из вступивших в контакт правовых систем);

Коллектив авторов, Международное и национальное право. Теория, история, современность. Сборник научных статей и учебно-методических материалов, 2009