Социальный институт

Социальный, или общественный, институт — исторически сложившаяся или созданная целенаправленными усилиями форма организации совместной жизнедеятельности людей, существование которой диктуется необходимостью удовлетворения социальных, экономических, политических, культурных или иных потребностей общества в целом или его части. Институты характеризуются своими возможностями влиять на поведение людей посредством установленных правил.

Существует мнение, что характер общественных институтов, существующих в той или иной стране, определяет успех или провал развития данной страны в долгосрочной перспективе (см. ниже ).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

– Второй уровень общества– институциональный, регулирующий групповые или специализированные виды взаимодействий. Для каждого общества это конкретный набор социальных институтов и общностей. Развиваясь, общество создает новые институты, насыщая их сформировавшимися на протяжении веков представлениями о ценностных образцах и нормативных предпочтениях. Таким образом, старое удерживается в новых социальных образованиях. Кодифицирует, контролирует и развивает институциональные отношения в обществе государство. Государство – это центр общественной системы. Никогда полностью не совпадая с обществом, оно контролирует процесс воспроизводства определенных институтов, фиксирует их функциональное назначение, определяет зоны действия, формирует и контролирует единое правовое пространство. Следует отметить, что в одних случаях государство контролирует только часть общественных отношений, в других – почти все. От того, какова роль государства, куда сдвинут этот центр власти, зависит суть общественной системы.

Коллектив авторов, Социология, 2010

Соглашаясь с данной теорией, в частности с типологией социального действия и с ролью духовных образований в развитии социума, мы сомневаемся в выводах, сделанных М. Вебером в отношении предопределенности исторического развития различных цивилизаций по западному образцу. В исследовании указанный недостаток мы учитываем как на парадигмальном уровне, так и на концептуальном. В частности, используем идеи М. Крозье, в основе которых лежит принцип рассмотрения социального субъекта в качестве действующего индивида, обладающего «ограниченной рациональностью» (он и творец: «голова, проект, свобода», и исполнитель, и существо, подверженное аффектам). Общество, с его точки зрения, есть совокупность интеракций, т. е. множество межличностных взаимодействий, принимающих форму «игры» и формирующих «коллективную ткань» жизни общества [133, с. 37]. Хотя заявления автора об определяющей роли «игрового» характера взаимоотношений не бесспорны, тем не менее в монографии принимается и развивается положение о том, что трансформация общества напрямую зависит от изменения сознания его членов, осуществляющих «коллективное обучение» новым отношениям в рамках социальных институтов.

В. Э. Смирнов, Гражданственность и гражданское общество. Самоорганизация и социальный порядок, 2013

Социальный институт представляет собой исторически сложившуюся, устойчивую форму организации совместной деятельности людей. К таким институтам относятся семья, производство, государство, образование, собственность, церковь и др. В историческом аспекте наиболее древним является институт семьи, поэтому «социальные институты можно рассматривать как ткани, а семью – как клетку общества».[123] Социальные институты являются довольно устойчивыми образованиями, и длительность их существования несравнима с продолжительностью отдельной человеческой жизни. «Институт должен искать себе основу в обычае, подкрепляя себя силой. Фактически институты – это совершенные отражения нравственного несовершенства человеческой природы», – отмечал один из основателей цивилизационного подхода А. Тойнби.[124] В социологии традиционно выделяются четыре функции, которые выполняют социальные институты.

Н. А. Исаев, Сексуальные преступления как объект криминологии, 2007

Наиболее отчетливо роль человеческого фактора проявляется в деятельности первичного звена экономики – на уровне отдельной фирмы. Как оказалось, люди готовы пожертвовать многим ради социальных институтов, реализующих их нематериальные устремления. В связи с этим в управлении современным производством особое внимание следует обращать на утверждение в самом процессе труда гуманистических ценностей (свободы, самореализации, уважения к личности). Опыт успешно действующих компаний показывает, что эффективность фирмы напрямую связана с созданием условий для наиболее полного использования способностей каждого работника, формированием атмосферы корпоративной культуры, что можно выразить идеей взаимного обогащения.[67] По мнению американских специалистов, «чем больше отдачи от корпорации получит персонал, тем больше он отдаст ей своих способностей и человеческого капитала в целом».[68] Таким образом, особенности современного этапа привели к принципиальному изменению системы научного управления производством и персоналом. Причем можно заметить, что по своей сути это изменение напоминает развитие общественных отношений (от традиционного до постиндустриального общества) и соответствующих социальных теорий.

С. В. Нарижний, Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности, 2004

Обеспечение благополучия и стабильности в социуме опосредовано общественным интересом. Самой очевидной в смысле однозначности и самой потенциально доступной (в смысле массового созерцания) формой выражения общественного интереса является право как социальный институт. Именно он по определению призван регулировать легитимные формы реализации интересов социальных субъектов. Если в течение обозреваемого периода соотнести изменения в объемах понятий «предпринимательские отношения» и «нормативно-правовая база, регулирующая предпринимательские отношения», то можно выделить три основных периода, в каждом из которых функционировали особенные механизмы взаимодействия социальных целей предпринимателей и социальных ожиданий общества. Четкие хронологические рамки этих периодов обозначить затруднительно в силу размытости границ. Однако их качественное описание мы можем дать вполне определенно. Первый период отличался ярко выраженно «догоняющей» легитимизацией предпринимательских отношений, которые по своей сути уже были апробированы хозяйствующими субъектами. В рамках этого периода объем первого понятия «предпринимательские отношения» существенно превосходил объем второго понятия «нормативно-правовая база, регулирующая предпринимательские отношения». Для второго периода характерен баланс в объеме указанных понятий. Тем самым мы можем говорить, что механизмы регуляции носили упорядывающий характер. Качественное отличие третьего периода состоит в опережающей разработке перспективной нормативно-правовой базы, например, в рамках государственно-частного партнерства. Хорошо разработанная юридическая основа не только обеспечивает нынешние актуальные потребности предпринимателей в осуществлении легитимного взаимодействия с другими хозяйствующими субъектами, но также определяет потенциальный спектр и общественно значимые горизонты будущего экономически весомого и социально необходимого функционирования предпринимателей в обществе и государстве во имя стабильного и конструктивного развития социума.

Ирина Андрос, Белорусский предприниматель в обществе и государстве. Историко-социологический анализ, 2015

Современная наука исходит из понимания права как нормативной, структурированной и интегрированной системы, характеризующейся своей институционализированной формальной санкцией, цель которой состоит в регулировании социальной организации. Формалистической теории нормативизма была противопоставлена институциональная теория (Санти Романо, М. Ориу)[5], которая полноценно ввела понятие института, начиная с фазы создания права и заканчивая его интерпретацией и применением. Этот подход получил развитие в рамках современного неоинституционализма (Д. Норт), связавшего воедино понятие института, его нормативной и когнитивно-информационной структуры. Институт выступает как реализованная в повседневной практике норма поведения, ставшая устойчивой и типичной. «Институты – это „правила игры” в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми»[6]. Неоинституциональная школа подвергает критике прежде всего антинормативизм классического институционализма. Свою задачу она видит в выявлении самостоятельного значения правовой нормы в конструировании социальных отношений и самих институтов в рамках социальной и когнитивной адаптации индивидов. В этом смысле право как система норм есть реальность, определяющая функционирование социальных институтов (поскольку нормы создают информационную основу формирования структуры институтов и их деятельности). Практический вывод из неоинституционального подхода к праву состоит в рассмотрении права и правовых норм как важнейшего фактора организации и трансформации общества. Синтез элементов нормативизма, институционализма и функционализма с позиций когнитивно-информационной теории становится возможен в рамках такого направления, как метаюриспруденция.

А. Н. Медушевский, Политические сочинения, 2015

Социолог особо выделяет сферу высшей реальности. У М. Вебера она была представлена как проблема смысла действий, структурирования в культурной системе смысловых ориентаций. Т. Парсонс движется в русле веберовских интерпретаций, считая, что легитимация происходит «в горизонте религиозного сознания и терминов». Самодостаточность общества в значительной степени зависит от легитимизированности его институтов ценностями, которые разделяются большинством людей. Поэтому общественный призыв, являющийся формой проявления общественного интереса, всегда обоснован. Это проверка лояльности. Регулирование лояльностей осуществляется социальным институтом государства.

О. А. Романов, Социальная философия, 2013

Система социальной защиты в науке наиболее часто рассматривается как социальный институт (И.Н. Ефимова, В.Д. Роик, Л.П. Якушев и др.) и как одно из основных направлений социальной политики государства (Н.А. Волгин, В.И. Жуков). Так, Л.П. Якушев основную цель деятельности института социальной защиты, призванного решать социальные проблемы населения и их жизненно важные потребности, связывает с соблюдением правовых и законодательных норм граждан. Данный подход, по его мнению, опирается на позицию Международной организации труда, в основе которой лежит институциональное строение национальных систем социальной защиты как комбинации разных институтов социального страхования и социальной помощи[2].

К. Н. Новикова, Социология социальной защиты населения, 2013

Первые годы независимого существования Украины, при всех политико-реформистских и рыночных экспериментах новой власти, практически не привели к становлению новых институтов, обладающих легитимным статусом в обществе и действенной институциональной инфраструктурой. В этих условиях обнаруживалось все больше свидетельств восстановления легитимности элементов советской институциональной системы: государственного патернализма, коммунистической партии, «псевдоприватизированных» (якобы акционерных) предприятий и т. п. Многие старые социальные институты начали все более активно функционировать в новых социальных условиях. Вместо ожидаемого их вырождения произошло своеобразное перерождение, образно говоря – «реинкарнация». Благодаря этому в социальной структуре постсоветского общества сохранились многие статусные и ролевые позиции для социальных акторов, занимавших аналогичные позиции в прошлом. Так, например, в новых государственных структурах оказалась практически без материального, социально-статусного и морального ущерба старая номенклатура.

Коллектив авторов, Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга, 2008

Рассмотрение права как формы социальной организации (предложенное школой юридического реализма) подчеркивает его роль в конструировании социальной реальности, осуществлении своего рода социальной инженерии, состоящей в гармонизации интересов в условиях конфликта, достижении социальных целей и удовлетворении социальных нужд, что способствует интеграции индивидов в определенную социальную структуру. Право организует нормативную структуру общества, общественное поведение индивидов и активно вмешивается в модернизацию социальной и экономической структуры. С этим связана еще одна чрезвычайно важная функция права – легитимация новых социальных институтов (как единства процессов и норм), особенно в условиях быстрых социальных преобразований.

А. Н. Медушевский, Социология права, -1

Следующим шагом в рассмотрении общества как системы становится определение способа организации его элементов. Ответ дал функционализм, который утверждает, что общество объединяет свои элементы не путем их непосредственного взаимодействия, а на основе их функциональной зависимости. Функциональная зависимость, это то, что придает совокупности элементов такие свойства, которыми в отдельности не обладает ни один из них. И первым, кто попытался начать анализ общества как системы с выявления функций, был Т. Парсонс. Он считает, что социальная система не может существовать без этих функций. К ним он относит функции 1) адаптации, 2) целедостижения, 3) сохранения и воспроизводства структуры, 4) интеграции (включения в систему новых поколений). Выделив функции, Парсонс выделяет подсистемы общества (экономика, политика, культура, родство), которые у него выступают в качестве исполнителей этих функций, а внутри их – социальные институты, которые непосредственно регулируют эти процессы (государство, партии, заводы, банки, школы, семьи и т.д.).

А. В. Воробьев, Социология, 2009

В шестой главе проводится социологическое обоснование инновационного курса развития белорусского общества. Выделено четыре наиболее важных, с нашей точки зрения, направления социологического анализа. Первое – это рассмотрение содержания понятия социальных инноваций, их отличия от технологических, экономических и других, классификация, этапы развития. Второе – раскрытие методологической основы оценки кадров, тестовых, системных и других методик диагностики в контексте инновационного развития. Третье – анализ социального капитала разного уровня общностей – диады, социальной сети, коллектива, общества в целом. Основа социального капитала – это интерактивное доверие между людьми, а также доверие населения социальным институтам, органам власти и управления. Социологические данные свидетельствуют о достаточно высоком уровне доверия в Беларуси, который сохранился и даже вырос в отношении к некоторым институтам и органам власти в период борьбы с кризисом. Четвертое – изучение инновационных установок населения, готовности людей к позитивному восприятию новшеств, личному участию в инновационном поиске и внедрении результатов.

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

1) совокупность норм и ценностей. Их возникновение и группировка в конкретной системе обусловлены содержанием конкретной решаемой социальным институтом задачи. Нормы и ценности определяют характер и содержание деятельности (поведения) элементов данной социальной системы. Под элементами социальной системы понимаются люди, которые занимают определенные социальные позиции и выполняют свои социальные функции, приводя в движение данную социальную систему. Таким образом, социальный институт как социальная система не выступает как абстрактное обезличенное устройство, а предполагает включенность в него людей, взаимодействия между которыми порождают социальные отношения по поводу реализации основной общественной функции института;

Е. Ю. Итыгилова, Ответственность в аудиторской деятельности, 2014

Таким образом, согласно П. Штомпке, в ходе развития социологии оформилось семь основных точек зрения на то, что такое общество. Первую, наиболее конкретную, позицию он называет демографическим подходом, согласно которому общество представляет собой систему социальных институтов и организаций. Второй подход определяется как групповой; согласно ему общество состоит из целостных систем, основанных на внутренних взаимосвязях групп. Третий можно назвать системным подходом, представляющим общество как основанное на внутренних взаимосвязях статусов и ролей. Четвертый – структурный подход, при котором общество предстает как сеть отношений между людьми, т. е. уже не как совокупность объектов, а как совокупность форм и способов отношений людей к самим себе и друг к другу. Пятый – активистский подход, согласно которому общество выступает как конгломерат взаимно ориентированных действий отдельных социальных единиц. Шестой – культурологический подход, при котором общество выступает как матрица распределенных между группами людей значений символов и правил, оказывающих влияние на действия людей. Седьмой подход определяется как событийный; он позволяет представить общество как непрерывно изменяющееся поле, заполненное общественными событиями. С этой точки зрения общество не «существует», а «формируется», находится в процессе постоянного «становления». Эти семь подходов, или семь парадигм, не исключают, а взаимно дополняют друг друга. Мы можем рассматривать их как взаимодополняющие и пользоваться ими одновременно. Общество – это многомерное явление, имеющее множество аспектов и существующее на всех названных выше уровнях.

А. Н. Данилов, Социология, 2014

Трактовка социальной ответственности как корпоративной, в свою очередь, определила основной субъект ее анализа. Данный подход представляется весьма удачным. Во-первых, именно ведущие корпорации находятся на переднем крае дебатов о социальной ответственности, именно их деятельность порождает наиболее острые проблемы взаимодействия бизнеса и общества, равно как и генерирует лучшие практики социально-ответственного поведения. Во-вторых, этот подход позволяет построить управленческие модели, описывающие корпорацию как наиболее сложную организационную форму ведения бизнеса, по сравнению с которой прочие формы, включая характерные для средних и малых предприятий, можно рассматривать в качестве частных случаев. В-третьих, он помещает в фокус анализа корпорацию (в общем виде – любую фирму), выступающую центральным элементом системы, объединяющей бизнес в целом, конкретную фирму и менеджеров, принимающих управленческие решения. Кроме того, анализ корпоративной социальной ответственности требовал ответа на вопрос, является ли корпорация социальным институтом, а если да, то в какой степени. Иными словами, анализ сущности КСО постепенно становился составной частью дискуссии о природе современной корпорации.

Ю. Е. Благов, Корпоративная социальная ответственность. Эволюция концепции, 2015

Господствовавшая до середины XX в. научная картина мира с центральной идеей об универсальной природе человека и единых, объективных законах мироздания выступала детерминантой представлений не только о возможности, но и о необходимости заимствования социальных институтов вообще и правовых институтов в частности. В этом контексте насильственное принуждение одним обществом другого рассматривалось как благо, как действия, которые «имеют целью прогресс и на самом деле приводят к прогрессу»[104]. В условиях жизненных реалий осуществление подобных проектов нашло свое отражение в политике прямого и косвенного колониализма, в формировании устойчивого убеждения о том, что стоит принять «правильные» (европейские) законы и жизнь превратится в «правильную» (как в Европе).

Коллектив авторов, Международное и национальное право. Теория, история, современность. Сборник научных статей и учебно-методических материалов, 2009

Г. И. Козырев видит социальное взаимодействие как «процесс непосредственного или опосредованного влияния социальных субъектов (акторов) друг на друга. В процессе взаимодействия происходит обмен информацией, знаниями, опытом, материальными, духовными и иными ценностями; индивид (группа) определяют свою позицию относительно других, свое место (статус) в социальной структуре, свои социальные роли. Роль, в свою очередь, предписывает индивиду определенные образцы поведения и делает взаимодействие предсказуемым. Сама социальная структура, социальные отношения и социальные институты являются результатом различных видов и форм социального взаимодействия» (Козырев 2005: 127).

Сборник статей, Петербургская социология сегодня – 2015. Сборник научных трудов Социологического института РАН, 2015

Особое значение имеет материалистическая диалектика, утверждающая принципы всеобщей связи и развития, взаимодействия и взаимообусловленности государства и права, общественных институтов, наличие причинно-следственных связей между различными, но взаимосвязанными событиями. Так, государство понимается как развивающийся важнейший социальный институт, на становление и эволюцию которого влияет значительное количество факторов. В свою очередь, само государство способно изменять отношения внутри и вовне. Существует причинная связь между сменами типов и форм государств, глее причины социально-экономического характера играют первостепенную роль: наличие различных форм собственности, классовые различия, уровень развития производства и управления им. Развитие права, прежде всего законодательства, также детерминировано факторами экономического, материального порядка. Государство и право должны рассматриваться применительно к конкретно-историческим условиям их функционирования, во взаимодействии с другими социальными явлениями, процессами, изменяющимися отношениями. Государство и право не статичны, находятся в постоянном движении и развитии.

О. Ю. Рыбаков, Теория государства и права. Вопросы и ответы, 2017

2. Социологический подход исходит из модели социального человека («homo sociologicus»), главной чертой которой является отказ от акцента на личном интересе индивида. Эта модель приписывает автономию и главенствующую роль обществу, т. е. социальным институтам, нормам и правилам поведения. Индивид рассматривается здесь в совокупности своих социальных связей и включенности в разнородные социальные структуры[22].

Г. В. Белехова, Экономическое поведение населения: теоретические аспекты, 2012

Обратившись к работам Ж.Т. Тощенко, находим следующее определение социальной технологии как совокупности «последовательных операций, процедур целенаправленного воздействия и реализации ранее намеченных планов (программ, проектов) и получения оптимального социального результата. Социальная технология – важнейший элемент механизма управления, средство перевода языка намерений на конкретный язык практики управления»[38]. Основывая свой анализ на определениях социальной технологии, данных В.Г. Афанасьевым, М. Марковым, А. Зайцевым, В.Н. Ивановым, В.И. Патрушевым, Ж.Т. Тощенко отмечает, что «сущность социальных технологий может быть раскрыта только через систему выявления и использования потенциала социальной системы, «человеческого ресурса» в соответствии с целями и смыслом человеческого существования и посредством совокупности методов, процедур, операций, приемов специального воздействия, всех современных возможностей творческой деятельности как субъектов управления, так и социальных институтов в целом»[39].

Е. Ю. Горохова, Социальная технология управления знаниями в многонациональной организации, 2013

Ценности и нормы образуют единые комплексы – нормативно-ценностные системы. В основе любой сферы человеческой деятельности мы можем обнаружить такую нормативно-ценностную систему. Деятельность всякого социального института от религиозной секты до Академии наук, от политической партии, до семейного круга строится на том или ином нормативно-ценностном фундаменте. Именно в нем аккумулируется социальный опыт, который есть не что иное как совокупность определенных программ эффективной (результативной) целесообразной деятельности.

Г. Л. Тульчинский, Российская политическая культура. Особенности и перспективы, 2015

Учет многообразия принципов государственной кадровой политики и их успешное применение возможно в том случае, если кадровая политика формируется на основе изучения тенденций социального развития и представлена социальными институтами государства, носит обязательный характер для всех субъектов кадровой политики, в качестве объекта выступают человеческие ресурсы, в частности, кадровый потенциал всех сфер общества.

Л. С. Вечер, Государственная кадровая политика и государственная служба, 2013

Здесь нужно отметить важный аспект – отличие концепции Гурвича от теории социальных фактов Дюркгейма. Если для последнего социальный факт – любое явление, связанное с принуждением, идущим из сферы коллективного сознания либо же от социальных институтов, то для Гурвича нормативные факты – это сами формы общения, вне которых право не может существовать как таковое (при этом принуждение не является обязательным признаком права, а нормативные факты по определению не зависят от социальных институтов). Нормативные факты возникают на основе общезначимых ценностей и развиваются во взаимодействии индивидов и социальных групп, в результате чего появляются и приобретают общезначимую форму субъективные притязания и коррелирующие с ними обязанности.

М. В. Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

Функции социальных институтв также делятся на явные и латентные. В социальных институтах явные институты являются ожидаемыми, значимыми, которые в свою очередь декларируются в нормативных актах. Явные функции институтов выступают в деятельности образовательных институтов. Институт образования помогает человеку в приобретении грамотности, ценностей и т. д. Латентные функции проявляются непреднамеренно, т. е. являются итогом деятельности институтов и их участников. К латентным функциям относится факт приобретения социального статуса и роли человека в обществе.

И. А. Данилова, Социология и психология управления, -1

Помимо антрополого-социальных коммуникативных предпосылок можно выделить и специфические (структурно-функциональные) предпосылки возникновения государства. Дело в том, что государство не является таким же универсальным социальным институтом, как право. Возникновение государства связано не только с ментальными, социопсихическими и социокультурными предпосылками, но и со структурно-функциональными изменениями, происходившими в древнем обществе, которые, по версии, разработанной французским мыслителем П. Бурдье, были обусловлены концентрацией в рамках общества различных видов ресурсов: карательных (войско, стража, палачи), экономических (финансовые средства, собственность), информационных (язык, менталитет, способы коммуникации), символических (право, религия, ритуалы, привилегии и т. и.).

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Третье поколение прав охватывает права коллективные или солидар ные, вызванные глобальными проблемами человечества и принадле жащие не столько каждому индивиду, сколько целым нациям, народам (право на мир, благоприятную окружаю щую среду, самоопределение, социальное и экономи ческое развитие и пр.). Право на информацию также относиться к правам третьего поколения. Данные права стали возникать во второй половине ХХ столетия после Второй мировой войны на фоне освобождения многих стран от колониальной зависимости, усугубления экологических и гуманитарных проблем и находятся во многом еще на стадии становления в качестве юридичес ки обязательных норм. Государство нацелено на создание эффективной системы обеспечения прав граждан и социальных институтов на свободное получение, распространение и использование информации как важнейшего условия демократического развития.

А. В. Петухова, Трансформация отраслевого права в эпоху информационного общества, 2014

На свойство ценности быть основанием культуры обращают внимание многие исследователи общественных и этнических отношений, журналистики и массовой коммуникации. Социолог Э. А. Капитонов указывает, что «ценность выступает основанием всякой культуры, а ее саморазвитие является последовательной сменой и накоплением общечеловеческих ценностей. Функцию приобщения к ней выполняют социальные институты научения, образования, воспитания, несущие на себе отпечаток культуры данного общества, народа, социальной группы»[10]. Одним из таких институтов является журналистика, выполняющая функции воспроизводства культуры и, соответственно, ценностей. Однако вопрос о существовании общечеловеческих ценностей заключается не столько в их определении с целью достижения социального и национального согласия, а сколько в том, кто их определяет, с какой целью в категорию общечеловеческих ценностей упорно зачисляют то демократию, то рыночные отношения, то частную собственность.

И. Н. Блохин, Журналистика в этнокультурном взаимодействии, 2013

Значительное внимание Вебер уделял также исследованию вопросов социологии власти. По его мнению, организованное поведение людей, создание и функционирование любых социальных институтов невозможно без эффективного социального контроля и управления. Идеальным механизмом реализации отношений власти он считал бюрократию – специально созданный аппарат управления.

С. А. Давыдов, Социология: конспект лекций, -1

В переговорном процессе следует учитывать тот факт, что глобальный финансово-экономический кризис, который аккумулировал в себе масштабный политический кризис на уровнях мега-, макро- и микрориска, во многом является кризисом системы духовных ценностей, пренебрежения ими в угоду материальных ценностей и модели процветания, о чем писали начиная с 80-х гг. ХХ в. Д. Белл, Э. Тоффлер, В. Степин, В. Иноземцев и др. Они подчеркивали, что ориентация на приоритеты материального богатства и выгоды не решает все проблемы западного общества. «Ценностная система капитализма, как замечает Д. Белл, воспроизводит идеи благочестия, но сейчас они стали пустыми, ибо противоречат реальности – гедонистическому образу жизни, насаждаемому самой системой. Технократическое общество не является обществом, облагораживающим человека. Материальные блага дают только мимолетное удовлетворение или порождают примитивное чувство превосходства по отношению к тем, у которых их нет. Однако одной из наиболее глубинных движущих сил человека является стремление освятить социальные институты и системы верований, что сообщает смысл жизни. Постиндустриальное общество не в состоянии обеспечить трансцендентальную этику, кроме тех немногих, кто посвятил себя служению науки»[4]. Если ранее в традиционном обществе, как подчеркивает Э. Тоффлер, существовало несколько относительно постоянных структур, с которыми человек мог идентифицироваться, то сейчас существуют тысячи временных субкультур. «Мощные узы, которые связывали индустриальное общество – узы закона, общих ценностей, централизованного и стандартизированного образования и культурного производства, – сейчас разорваны. Все это объясняет то обстоятельство, что города вдруг «не поддаются контролю», а университетами «невозможно управлять»… Прежние пути интеграции в общество, методы, основанные на единообразии, простоте и постоянстве, более не эффективны… Вот почему нам часто кажется, что наше общество трещит по швам. Так и есть»[5].

Я. С. Яскевич, Переговорный процесс в социально-экономической деятельности, 2014

В государстве политическая власть является ядром политической системы общества, ее организационным и регулятивно контрольным началом. Она определяет все другие социальные институты и отношения в самой политической системе общества. Прямо или косвенно политическая власть воздействует на развитие всех других общественных систем – экономической, социальной, духовной и др. Безусловно, к понятию «политическая власть», применимо приведенное выше общее определение власти как таковой. Однако нельзя забывать, что политическая власть имеет и свою специфику. Ее отличительными признаками являются:

К. В. Старостенко, Конституционно-политическое многообразие, 2008

История западной экономической мысли рассматривается как история постепенного расширения социального фона экономических процессов, что диктовалось необходимостью социального объяснения сферы мотивации экономического поведения, соотношения в нем свободы и регламентированности; роли различных ограничителей свободного предпринимательства; роли социальных институтов в экономической жизни и др. Сегодня экономическая социология в ее западном варианте – это не столько целостная мононаука, сколько довольно широкое научное движение, направленное на изучение «стыковых» экономико-социальных проблем, наиболее актуальных для развитых капиталистических стран.

Г. Н. Соколова, Экономическая социология, 2013

В целом институциональная экономика, используя и дополняя неоклассический инструментарий, расширяет рамки экономического анализа исследованием влияния неэкономических факторов на экономические процессы. В качестве неэкономических по своей природе факторов рассматриваются элементы государственно-правовой системы, обеспечивающей спецификацию и защиту прав собственности, социальные нормы, традиции, культурные особенности. Экономическая организация рассматривается как социальный институт, который концентрирует в себе определенный порядок, заданный индивидуальным организационным построением, существующим законодательством и внешними институтами.[41]

Т. В. Гудкова, Особенности корпоративной культуры российских компаний, 2014