Неточные совпадения
— Нет, не то
что места, а семена,
надо быть, плохи. Какая-нибудь, может, рожь расхожая и непросеянная. Худа и обработка тоже: круглую неделю у нее мужики на задельи стоят; когда около дому-то справить!
—
Что им
надо? — отозвался лежавший на печи Симонов.
—
Надо быть,
что будет!.. Заглазно, конечно,
что утвердительно сказать нельзя… — отвечал, придав мыслящее выражение своей физиономии, Симонов.
Молодой предприниматель наш успел уже в гимназии составить подписку, собрать часть денег и купить на них все нужные вещи, которые,
надо полагать, Ваньку даже заинтересовали, потому
что он, с величайшею расторопностью, начал с извозчика Плавина таскать стопы оберточной бумаги, кульки с клеем, кистями, сажей, вохрой и мелом.
Автор даже затрудняется объяснить побуждавшие Симонова психологические причины, — одного желания потешить барчиков было мало;
надо полагать,
что Симонов сам уж очень любил театр.
— А
что, скажи ты мне, пан Прудиус, — начал он, обращаясь к Павлу, — зачем у нас господин директор гимназии нашей существует? Может быть, затем, чтобы руководить учителями, сообщать нам методы, как вас
надо учить, — видал ты это?
— Нет,
надо полагать, чтобы не так тяжел запах был; запаху масляного его супруга, госпожа директорша, очень не любит, — отвечал Николай Силыч и так лукаво подмигнул,
что истинный смысл его слов нетрудно было угадать.
Впрочем, вышел новый случай, и Павел не удержался: у директора была дочь, очень милая девушка, но она часто бегала по лестнице — из дому в сад и из саду в дом; на той же лестнице жил молодой надзиратель; любовь их связала так,
что их
надо было обвенчать; вслед же за тем надзиратель был сделан сначала учителем словесности, а потом и инспектором.
Мари вся покраснела, и
надо полагать,
что разговор этот она передала от слова до слова Фатеевой, потому
что в первый же раз, как та поехала с Павлом в одном экипаже (по величайшему своему невниманию, муж часто за ней не присылал лошадей, и в таком случае Имплевы провожали ее в своем экипаже, и Павел всегда сопровождал ее), — в первый же раз, как они таким образом поехали, m-me Фатеева своим тихим и едва слышным голосом спросила его...
— Мне
надо умереть — вот
что!
Последнее доказательство,
надо полагать, очень поразило полковника, потому
что он несколько времени ничего даже не находился возразить против него.
— Нет, не то, врешь, не то!.. — возразил полковник, грозя Павлу пальцем, и не хотел, кажется, далее продолжать своей мысли. — Я жизни, а не то
что денег, не пожалею тебе; возьми вон мою голову, руби ее, коли
надо она тебе! — прибавил он почти с всхлипыванием в голосе. Ему очень уж было обидно,
что сын как будто бы совсем не понимает его горячей любви. — Не пятьсот рублей я тебе дам, а тысячу и полторы в год, только не одолжайся ничем дяденьке и изволь возвратить ему его деньги.
—
Надо быть,
что вышла, — отвечал Макар. — Кучеренко этот ихний прибегал ко мне; он тоже сродственником как-то моим себя почитает и думал,
что я очень обрадуюсь ему: ай-мо, батюшка, какой дорогой гость пожаловал; да стану ему угощенье делать; а я вон велел ему заварить кой-каких спиток чайных, дал ему потом гривенник… «Не ходи, говорю, брат больше ко мне, не-пошто!» Так он болтал тут что-то такое,
что свадьба-то была.
— Была, — отвечал Макар Григорьев и потом, заметив,
что утомление и тоска на лице Павла как бы увеличились, он прибавил: —
Что же я за дурак этакой, вам покушать, чай,
надо.
—
Надо быть,
что отобедал: вечерни уж были. Съездите,
что тут вам валяться-то на диване! Послать,
что ли, вам камердинера-то вашего?
—
Что вам
надо? — спросил он его сердито.
— Я не знаю,
что вам
надо, — отвечал Ванька угрюмо. Он очень уж разгневался, зачем его разбудили.
— Какое дело делать! — повторил Макар Григорьев. — А вот я тебя сейчас рылом ткну:
что, барина платье
надо было убрать, али нет?
— Я ругаюсь?.. Ах, ты, бестия этакой! Да по головке,
что ли, тебя за это гладить
надо?.. — воскликнул Макар Григорьев. — Нет, словно бы не так! Я, не спросясь барина, стащу тебя в часть и отдеру там: частный у меня знакомый — про кого старых, а про тебя новых розог велит припасти.
— Потому
что нам с братом
надо еще в другое место ехать, а игра может затянуться.
К чести его,
надо сказать,
что во весь свой последний приезд он относился к отцу с какою-то почтительной нежностью.
— Ладит, по возможности,
что же делать? Не имея состояния,
надо ладить!
Все повернули назад. В перелеске m-lle Прыхина опять с каким-то радостным визгом бросилась в сторону: ей, изволите видеть,
надо было сорвать росший где-то вдали цветок, и она убежала за ним так далеко,
что совсем скрылась из виду. M-me Фатеева и Павел, остановившись как бы затем, чтобы подождать ее, несколько времени молча стояли друг против друга; потом, вдруг Павел зачем-то, и сам уже не отдавая себе в том отчета, протянул руку и проговорил...
И все это Иван говорил таким тоном, как будто бы и в самом деле знал дорогу. Миновали, таким образом, они Афанасьево, Пустые Поля и въехали в Зенковский лес. Название,
что дорога в нем была грязная, оказалось слишком слабым: она была адски непроходимая, вся изрытая колеями, бакалдинами; ехать хоть бы легонькою рысью было по ней совершенно невозможно:
надо было двигаться шаг за шагом!
Разумея то,
что в твои лета тебе
надо уже иметь какую-нибудь бабу-забавку, я при оном полагаю,
что гораздо бы лучше тебе для сего выбрать девку простую,
чем срамить тем своего брата-дворянина.
— Я-то научу не по-ихнему, — отвечал тот хвастливо, — потому мне ничего не
надо, я живу своим, а из них каждая бестия от барской какой-нибудь пуговки ладит отлить себе и украсть что-нибудь…
Что вам
надо, чтобы было в вашем имении?
— Ничего не
надо! Вздумайте-ка только это вы завести, у вас все сейчас бедными притворятся. Мы ведь, мужики — плуты… Вы не то
что позволяйте которому оброку не доносить, пусть он платит, как следует, а потом мне,
что ли, хоть из оброку и отдадите, сколько пожелаете, а я в дом это к нему и пошлю, будто жалованья ему прибавляю, а коли не станет заслуживать того, так отдеру.
—
Что больно часто, поди, не
надо — пей сам! — сказал ему Макар Григорьев.
— А третий сорт: трудом, потом и кровью христианской выходим мы, мужики, в люди. Я теперича вон в сапогах каких сижу, — продолжал Макар Григорьев, поднимая и показывая свою в щеголеватый сапог обутую ногу, — в грязи вот их не мачивал, потому все на извозчиках езжу; а было так,
что приду домой, подошвы-то от сапог отвалятся, да и ноги все в крови от ходьбы: бегал это все я по Москве и работы искал; а в работниках жить не мог, потому — я горд, не могу, чтобы чья-нибудь власть
надо мной была.
— А так бы думал,
что за здоровье господина моего
надо выпить! — отвечал Макар Григорьев и, когда вино было разлито, он сам пошел за официантом и каждому гостю кланялся, говоря: «Пожалуйте!» Все чокнулись с ним, выпили и крепко пожали ему руку. Он кланялся всем гостям и тотчас же махнул официантам, чтоб они подавали еще. Когда вино было подано, он взял свой стакан и прямо подошел уже к Вихрову.
Я так понимаю,
что господа теперь для нас все равно,
что родители:
что хорошо мы сделали, им долженствует похвалить нас, худо — наказать; вот этого-то мы, пожалуй, с нашим барином и не сумеем сделать, а промеж тем вы за всех нас отвечать богу будете, как пастырь — за овец своих: ежели какая овца отшатнется в сторону, ее плетью по боку
надо хорошенько…
— А то, — отвечала Фатеева, потупляя свои глаза, —
что я умру от такого положения, и если вы хоть сколько-нибудь любите меня, то сжальтесь
надо мной; я вас прошу и умоляю теперь, чтобы вы женились на мне и дали мне возможность по крайней мере в храм божий съездить без того, чтобы не смеялись
надо мной добрые люди.
— Куда
надо было! — отвечал ему лаконически Вихров, снова ложась на постель и отвертываясь к стене; но потом он очень хорошо слышал,
что доктор не спал почти всю ночь и, как кажется, стерег его.
— Да уж
что же делать, коли
надо, — отвечал Захаревский, разводя руками.
Для помощи во всем этом, разумеется, призвана была и m-lle Прыхина, которая сейчас же принялась помогать самым энергическим образом и так расходилась при этом случае,
что для украшения бала перечистила даже все образа в доме Захаревских, и, уча горничных, как
надо мыть только
что выставленные окна, она сама вскочила на подоконник и начала протирать стекла и так при этом далеко выставилась на улицу,
что один проходящий мужик даже заметил ей...
«Отечественные Записки» в неистовство приходят, и очень естественно: они так верили в его талант, так много возлагали на него надежд, вдруг он пишет,
что мужиков
надо сечь, и, наконец, какого-то пророка из себя хочет представить, всех поучает,
что такое с ним?
«Почему, говорит, докажите мне это по вычислениям?» — а чтобы вычислить это,
надо знать дифференциалы и интегралы; архитектор этого, разумеется, не сумел сделать, а Александр Иваныч взял лист бумаги и вычислил ему; оказалось,
что свод выдержит, и действительно до сих пор стоит, как литой.
—
Надо быть, — отвечал священник, — потому
что следующее шестое число вспыхнул пожар уже в местах пяти и везде одновременно, так
что жители стали все взволнованы тем: лавки закрылись, хлебники даже перестали хлебы печь, бедные погорелые жители выселялись на поле, около града, на дождь и на ветер, не имея ни пищи, ни одеяния!
«Мадам, ваш родственник, — и он при этом почему-то лукаво посмотрел на меня, — ваш родственник написал такую превосходную вещь,
что до сих пор мы и наши друзья в восторге от нее; завтрашний день она выйдет в нашей книжке, но другая его вещь встречает некоторое затруднение, а потому напишите вашему родственнику, чтобы он сам скорее приезжал в Петербург; мы тут лично ничего не можем сделать!» Из этих слов ты поймешь,
что сейчас же делать тебе
надо: садись в экипаж и скачи в Петербург.
— Все это показывает,
что заниматься литературой
надо и мысль покинуть! — произнес Вихров.
Я объяснил ему,
что мне все это весьма неприятно слышать, потому
что подобный господин, пожалуй, бог знает как станет
надо мной надругаться.
— Кому служить-то?.. — отвечал Иван Кононов опять как-то односложно: он знал,
что с господами чиновниками разговаривать много не следует и проговариваться не
надо.
— Ну-с, извините, я должен вас оставить! — проговорил он. — Мне
надо по моим делам и некогда слушать ваши бездельные разговоры. Иларион, вероятно, скоро приедет. Вихров, я надеюсь,
что вы у меня сегодня обедаете и на целый день?
Перед наступлением первой репетиции он беспрестанно ездил ко всем участвующим и долго им толковал,
что если уж играть что-либо на благородных спектаклях, так непременно
надо что-нибудь большое и умное, так
что все невольно прибодрились и начали думать,
что они в самом деле делают что-то умное и большое; даже председатель казенной палаты не с таким грустным видом сидел и учил роль короля Клавдия; молодежь же стала меньше насмешничать.
— До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это,
надо полагать, дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих мест, где убийство это произошло, определился в суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно молодые семинаристы гуляют… и подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому подходит другой пастух — из деревни уж Вытегры; сельский-то пастух и спрашивает: «
Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у хозяина сын жену убил».
— Да
что, ваше высокоблагородие, — вызвался один из мужиков, самой обыкновенной наружности и охотник только, как видно, поговорить, — сказать тоже
надо правду: по слухам, согласья промеж их большого не было.
— Давно бы так
надо,
чем запираться-то, — говорил тот с укором парню.
— Мне опосля показалось,
что она маленько все еще трепещет; я взял да через нее раз пять лошадь провел; та,
надо полагать, копытом-то и проломила это место, а лошадь-то была кованая.
— Солдаты,
надо быть, беглые, — отвечал тот, — ну, и думают,
что «пусть уж лучше, говорят, плетьми отжарят и на поселение сошлют,
чем сквозь зеленую-то улицу гулять!»
Причащался, исповедывался перед тем, ей-богу,
что смеху было, — с своим, знаете, желтым воротником и саблишкой сел он, наконец, в свой экипаж, — им эти желтые воротники на смех,
надо быть, даны были; поехали мы, а он все охает: «Ах, как бы с командой не разъехаться!» — команду-то, значит, вперед послал.