Последняя любовь президента

Андрей Курков, 2007

«Последняя любовь президента» – почти детективная история, которая произошла с человеком, пришедшем на вершину власти и заплатившим за это своим сердцем в прямом и переносном смысле. У президента чужое сердце, более того, это сердце можно остановить в любую минуту. Кто за этим стоит и кому это выгодно? Что может спасти президента и вернуть ему способность чувствовать и любить?

46

Швейцария. Лейкербад. Февраль 2004 года.

Медсестра в приталенном голубом халатике показывает нам со Светланой лечебницу. И я сразу чувствую себя душевнобольным. У нее из нагрудного карманчика свисают часики — как медаль за труд. Воротничок на халатике накрахмален.

Полы тут блестят. В воздухе носится искусственный аромат весенних цветов, а за окнами — горы, покрытые снегом.

Медсестра останавливается и показывает рукой за окно. Что-то говорит по-немецки. Я оборачиваюсь к Наташе — переводчице из нашего посольства. Наташа слушает ее и кивает. Потом пересказывает: у них там закрытый парк для прогулок пациентов — швейцарский горный воздух оказывает удивительно благотворное воздействие. Я киваю. И чувствую себя идиотом. Обычным европейским идиотом, который всегда кивает, слушая гида, врача и кого угодно, лишь бы тот рассказывал что-то с очень умным видом и вызывал доверие.

— Спросите, а какая-то культурная программа или терапия у них есть? — просит Наташу Светлана.

— Влияние электронных средств передачи информации тут ограничено, но у нас много картин, — переводит медсестру наша девушка. И повторяет жест медсестры, указывающий на стены.

Я подхожу к одной из картин. Банальнейший пейзаж. Вдали горы, внизу полянка и породистая корова щиплет травку. А под деревом сидит пастушок. Мне хочется съязвить.

— Спросите, какой породы эта корова! — прошу я Наташу.

— Альпийская бурая, — переводит Наташа ответ медсестры.

Я снова киваю. И снова чувствую себя идиотом. Пора заканчивать эту экскурсию! Но она не закончится, пока нам не покажут все, за что мы со Светланой платим деньги.

Через полчаса нас оставляют в покое. В приемном отделении на мягких кожаных креслах. Таких мягких, что когда к нам выходят Дима и Валя, подняться на ноги сразу не получается.

Дима обнимает меня. В его глазах слезы. Лицо румяное, пышущее здоровьем. Наверно, каждое утро пьет молоко альпийской бурой коровы.

— Как тебе тут? — спрашиваю.

Он прижимает меня к себе со всей силы.

— Хорошо. Очень хорошо, — шепчет. — Только немецкий плохо дается. Я просил учителя, а они не дают.

— Так они, наверно, тебя не понимают. Ты же по-русски просил?

— Я просил по-русски письменно, а они все это факсом переводчику. Потом ответ факсом. Потом мне перевод ответа. Отказали. Ты прикажи им!

— Я тут не могу приказывать, могу только платить.

— Так заплати!

— Я могу платить только с их согласия. Я поговорю!

— Да нет, это не важно, — Дима вдруг меняет тон и переходит на шепот. — Важнее другое. Валя согласна выйти за меня замуж.

Я оглядываюсь на Валю, которая в это время шепчется с сестрой.

— Ты поможешь? — настаивает брат.

— Я поговорю с врачом, — обещаю я и вижу, что мой ответ Диму не устраивает.

Нет, я на самом деле поговорю с врачом, но сейчас мне необходима пауза, чтобы понять происходящее. Пауза, судя по выражению лица Светланы, нужна и ей.

Швейцарский «главврач», к которому мы зашли через десять минут, отнесся к возникшей проблеме оптимистично.

— Это стремление к нормальной жизни, — сказал он. — Надо по возможности поддержать. Только с вашего обоюдного письменного согласия. Я бы для начала остановился на гражданском браке. Мы бы перевели их в двухместную палату и создали бы атмосферу семейной квартиры. Они бы сами ее убирали… Это интересно, хороший материал для научной статьи.

Профессору лет шестьдесят. Худой, маленький, словно перестал расти лет в тринадцать. Стрижка ежиком.

— Как вы думаете? — спрашивает он после размышлений вслух и после Наташиного перевода.

— Я против гражданского брака, — говорит Светлана. — У них не будет чувства ответственности!

— У больных чувство ответственности развито сильнее, чем у здоровых людей, — говорит профессор. — Однако если вы настаиваете, то пожалуйста! Только вся юридическая сторона дела — за вами!

Юридическая сторона дела ограничивается заверенным у нотариуса переводом первых страниц паспортов Димы и Вали и еще несколькими бумажками из нашего посольства, которое доброжелательно идет мне навстречу.