Неточные совпадения
Слуга.
Хозяин приказал
спросить, что вам угодно?
— Ну, а
хозяин наш что? —
спросил он.
— Я не нахожу, — уже серьезно возразил Свияжский, — я только вижу то, что мы не умеем вести хозяйство и что, напротив, то хозяйство, которое мы вели при крепостном праве, не то что слишком высоко, а слишком низко. У нас нет ни машин, ни рабочего скота хорошего, ни управления настоящего, ни считать мы не умеем.
Спросите у
хозяина, — он не знает, что ему выгодно, что невыгодно.
— Я боюсь, что вам здесь не совсем хорошо, — сказала она отворачиваясь от его пристального взгляда и оглядывая комнату. — Надо будет
спросить у
хозяина другую комнату, — сказала она мужу, — и потом чтобы нам ближе быть.
И он с свойственною ему ясностью рассказал вкратце эти новые, очень важные и интересные открытия. Несмотря на то, что Левина занимала теперь больше всего мысль о хозяйстве, он, слушая
хозяина,
спрашивал себя: «Что там в нем сидит? И почему, почему ему интересен раздел Польши?» Когда Свияжский кончил, Левин невольно
спросил: «Ну так что же?» Но ничего не было. Было только интересно то, что «оказывалось» Но Свияжский не объяснил и не нашел нужным объяснять, почему это было ему интересно.
Хозяин, казалось, сам чувствовал за собою этот грех и тот же час
спросил: «Не побеспокоил ли я вас?» Но Чичиков поблагодарил, сказав, что еще не произошло никакого беспокойства.
— Что, батюшка, слепы-то, что ли? —
спросил ключник. — Эхва! А вить хозяин-то я!
— Весь кусок? — почтительно сомневаясь,
спросил торговец. Но Грэй молча смотрел ему в лоб, отчего
хозяин лавки сделался немного развязнее. — В таком случае сколько метров?
— Выпить — нечего? —
спросил Дронов, а когда
хозяин ответил утвердительно и строго: «Нечего!» — «Сейчас будет!..» — сказал Дронов. И ушел в кухню.
— Очень богатый край, но — в нем нет
хозяина, — уверенно ответил он на вопрос Клима: понравилось ли ему Закавказье? И
спросил: — Вы — были там?
— Интересен мне, ваше благородие, вопрос — как вы думаете: кто человек на земле — гость али
хозяин? — неожиданно и звонко
спросил Осип. Вопрос этот сразу прекратил разговоры плотников, и Самгин, отметив, что на него ожидающе смотрит большинство плотников, понял, что это вопрос знакомый, интересный для них. Обняв ладонями кружку чая, он сказал...
Самгин видел, что лицо
хозяина налилось кровью, белки выкатились, красные пальцы яростно мнут салфетку, и ему подумалось, что все это может кончиться припадком пьяного буйства, даже параличом. Притворяясь заинтересованным, он
спросил...
И, взглянув на
хозяина через плечо, он вдруг
спросил...
— А — мне что? — вскинулся Варавка. — Вкус
хозяина, он мне картинку в немецком журнале показал,
спросил: можете эдак? А — пожалуйста! Я — как вам угодно могу, я для вас могу построить собачью конуру, свинарник, конюшню…
Самгин внимательно наблюдал, сидя в углу на кушетке и пережевывая хлеб с ветчиной. Он видел, что Макаров ведет себя, как
хозяин в доме, взял с рояля свечу, зажег ее,
спросил у Дуняши бумаги и чернил и ушел с нею. Алина, покашливая, глубоко вздыхала, как будто поднимала и не могла поднять какие-то тяжести. Поставив локти на стол, опираясь скулами на ладони, она
спрашивала Судакова...
— Как, и это на мой счет? — с изумлением
спросил Обломов. — Это всегда на счет
хозяина делается. Кто же переезжает в неотделанную квартиру?..
— Он женится! Хочешь об заклад, что не женится? — возразил он. — Да ему Захар и спать-то помогает, а то жениться! Доселе я ему все благодетельствовал: ведь без меня, братец ты мой, он бы с голоду умер или в тюрьму попал. Надзиратель придет,
хозяин домовый что-нибудь
спросит, так ведь ни в зуб толкнуть — все я! Ничего не смыслит…
Сам
хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто
спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил все это?» От такого холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть, и еще от более холодного воззрения на тот же предмет слуги его, Захара, вид кабинета, если осмотреть там все повнимательнее, поражал господствующею в нем запущенностью и небрежностью.
«Очень тоже любопытствовала», — прибавил
хозяин, но я не утешил его, не
спросил, о чем она любопытствовала.
Надо же изучать нравы, обычаи…» — «А что это у вас вставлено в рамы вместо стекол?» —
спросил я
хозяина.
«Или они под паром, эти поля, — думал я, глядя на пустые, большие пространства, — здешняя почва так же ли нуждается в отдыхе, как и наши северные нивы, или это нерадение, лень?» Некого было
спросить; с нами ехал К. И. Лосев, хороший агроном и практический
хозяин, много лет заведывавший большим имением в России, но знания его останавливались на пшенице, клевере и далее не шли.
Мы жадно напали на лимонад и потом уже
спросили, где
хозяин и можно ли его видеть.
Вчера уже на одной станции, Урядской или Уряхской,
хозяин с большим семейством, женой, многими детьми благословлял свою участь, хвалил, что хлеб родится, что надо только работать, что из конопли они делают себе одежду, что чего недостает, начальство снабжает всем: хлебом, скотом; что он всем доволен, только недостает одного… «Чего же?» —
спросили мы.
Вот почему он и уехал, ей не сказавшись и заказав
хозяевам отнюдь не открывать, куда он делся, если откуда-нибудь придут его
спрашивать.
— Кто это? —
спросил я
хозяина.
Китаец торопил нас. Ему хотелось поскорее добраться до другой фанзы, которая, по его словам, была еще в 12 км. И действительно, к полудню мы нашли эту фанзочку. Она была пустая. Я
спросил нашего вожатого, кто ее
хозяин. Он сказал, что в верховьях Имана соболеванием занимаются китайцы, живущие на берегу моря, дальше, вниз по реке, будут фанзы соболевщиков Иодзыхе, а еще дальше на значительном протяжении следует пустынная область, которая снова оживает немного около реки Кулумбе.
Когда я отвел
хозяина в сторону
спросить его, кто вы, я указал на вас глазами, потому что ведь вы все равно должны были заметить, что я
спрашиваю о вас, кто вы; следовательно, напрасно было бы не делать жестов, натуральных при таком вопросе.
Спросите обо мне у
хозяина и других, кому вы особенно верите из этой компании», встал и ушел в другую комнату.
Довольно вам сказать, что на днях я обедал у одного знакомого, там был инженерный офицер;
хозяин спросил его, хочет ли он со мной познакомиться?
— Что, —
спрашивал меня
хозяин, — видно, наше простое крестьянское вино не то что французское?
— Есть комната? —
спросил я
хозяина.
Я
спрашиваю свечку.
Хозяин подает ее собственноручно и объясняет, что ему нужно переговорить со мной. Словно я сделался духовником.
По окончании всенощной все подходят к
хозяевам с поздравлениями, а дети по очереди целуют у старой полковницы ручку. Старушка очень приветлива, всякому найдет доброе слово сказать, всякого
спросит: «Хорошо ли, душенька, учишься? слушаешься ли папеньку с маменькой?» — и, получив утвердительный ответ, потреплет по щеке и перекрестит.
— Какая-то греческая кухмистерская.
Спрашиваю чего-нибудь на закуску к водке, а
хозяин предлагает: «Цамая люцая цакуцка — это цудак по-глецески!» Попробовал — мерзость.
— Ну, что же ты молчишь-то, а еще
хозяин? —
спрашивал он Галактиона. — Разве гости плохи? Вместе-то нам как раз сто лет, Харитинушка. В самый раз пара.
Кучер не
спрашивал, куда ехать. Подтянув лошадей, он лихо прокатил мимо перемен, проехал по берегу Березайки и, повернув на мыс, с шиком въехал в открытые ворота груздевского дома, глядевшего на реку своими расписными ставнями, узорчатою вышкой и зеленым палисадником. Было еще рано, но
хозяин выскочил на крыльцо в шелковом халате с болтавшимися кистями, в каком всегда ходил дома и даже принимал гостей.
— Чего тебе понадобилось? —
спрашивал сам
хозяин, высовывая свою пьяную башку в волоковое окно, какое было у Гущиных. — Ишь как ускорилась… запыхалась вся…
Я потом у
хозяина спросил его имя.
В зале встретил нас И. Н. Кальпинский; отец, здороваясь с ним, поспешно
спросил: «А что матушка?» — «Разве вы не знаете?» — возразил
хозяин.
— До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это, надо полагать, дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих мест, где убийство это произошло, определился в суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно молодые семинаристы гуляют… и подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому подходит другой пастух — из деревни уж Вытегры; сельский-то пастух и
спрашивает: «Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у
хозяина сын жену убил».
— Что, у вас не угарно ли здесь? —
спросил он
хозяина, по-прежнему ходившего взад и вперед по гостиной.
— Что же, ты сам просил
хозяина, чтобы он тебя откупил? —
спросил вдруг и почему-то священник.
Спрашивали жильцов,
хозяина дома, — никто об нем почти ничего не знал.
— Вы знаете господина Парначева? —
спросил Колотов
хозяина.
Вошла его жена, за нею в избу шагнул мужик. Бросил в угол шапку, быстро подошел к
хозяину и
спросил его...
— Видно, богу помолиться собрались, Иван Онуфрич? —
спрашивает вошедший
хозяин.
— Вы, верно, спали? —
спросил Василий Николаич
хозяина.
— Гм… блох… да! — задумчиво вторит, ему
хозяин и, обращаясь к старосте,
спрашивает: — Давно ли со скотного двора навоза не вывозили?
— Вы изволили, стало быть, поступить на место господина Годнева? —
спросил, наконец,
хозяин.
— Как же завтра? Помилуйте,
хозяин с нас
спрашивает! — вопиял извозчик.