Тяжкая картина открылась взору хрипящей женщины. Не хотелось в неё верить, а не
верить было нельзя.
Не
верить было невозможно. Она верила. Ей только и нужно было от судьбы – пять дней. Три – на дождаться. И два – на любовь.
Мне хотелось в это верить, поскольку больше
верить было просто не во что.
В то время способность человека
верить была совершенно ничем не ограничена, – как, впрочем, и в наше время, и всегда, в прошлом, настоящем и будущем.
Желание верить и способность
верить были равным образом сильны.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: соскребаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
После всех показанных братьями фокусов
верить было глупо, однако слова прозвучали настолько искренне, что я в самом деле засомневалась.
Не
верить было трудно тем словам.
Он отказывался верить своим глазам, но не
верить было просто невозможно.
Почему-то днём в это
верить было легко. А ночью – нет.
В совпадения граф после прошедшей ночи
верить был не склонен и посчитал так спешащего верхового путника хоть каким-то образом, а связанным с давешним нападением.
–Не переживай, пару лет продержусь. А там и ребята обо мне всем расскажут, и снова
верить будут. – Уверенно произнесла она.
Возможно, это был демон, но командир не верил в подобную чушь, хотя сейчас не
верить было довольно сложно.
Ужасно будет состояние тех, кто поймёт своё страшное безумие отрицания: поймёт, когда уже
верить будет поздно, когда даже вера верующих прекратится, ибо там, где есть видение, там уже нечего делать вере!
Ты каждому слуху
верить будешь?
Как они мне
верить будут дальше?
А вы тогда мне меньше
верить будете.
Встречались, конечно, и маньяки, но в принципе людям
верить было можно.
Может, я так сильно
верить буду, что и не встанет.
Да и, по большей части, на подобных посиделках, половине сказанного в принципе
верить было нельзя.
Ни слухам, ни канцелярским словам
верить было нельзя.
– Не дети, давно бы ушёл, – вдруг искренне признался калик, хотя в искренность этих сирых
верить было нельзя.
При дворе, где каждый старался урвать кусок
верить было нельзя ни кому.
Мои родители из рабочих, они верили в коммунизм, а может быть, делали вид, что верили, потому что не
верить было опасно.
И если ты во всякую чушь
верить будешь, никогда сильным не станешь.
– Ох, батырь, не скоро
верить будут…
Но глазам
верить было нельзя – зверь затаился где-то недалеко.
– То во что
верить есть смысл…
И если раньше
верить было то модно, то наоборот, теперь религия окончательно стала мейнстримом.
Поэтому предателям
верить было категорически нельзя.
Однако современным технологиям
верить было легче – они гарантированно работали.
В пьяный бред
верить было проще и куда безопаснее.
Вокруг лавки старика ходило много слухов, конечно, всем из них
верить было нельзя, но, похоже, некоторые были правдой.
Потому что больше
верить было нечему.
Верить не хотелось, но и не
верить было невозможно.
Тогда тебе люди
верить будут и уважать тебя станут.
Другие верили, потому что боялись; не
верить было нельзя – “неверующий” объявлялся врагом народа.
Верить было можно только своим собственным глазам.
– А поверил потому, что больше
верить было не во что.
Зная современную молодёжь, в чудеса
верить было трудно.
В нём действительно было что-то магнетическое, и когда он, гипнотизируя вас взглядом, говорил, что головная боль пройдёт после нескольких его прикосновений, не
верить было невозможно.
В подобное
верить было глупо.
Мои, конечно, болтали, хвастались и меня хвалили, но преувеличивали ведь тоже изрядно, так что полностью их словам
верить было нельзя.
Настолько, что не
верить было просто глупо.
Хотя, и таким сведениями
верить было опасно.
Поэтому, как человек адекватный, во всю эту чушь
верить был не склонен, но то, что наша психика порой с нами творит чудеса, знаю не понаслышке.
Верить в такое не хотелось, не
верить было нельзя.