Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет!

Анна Гаврилова, 2017

Помочь другу – дело святое, особенно если речь о пустяке. Нужно всего лишь съездить с ним на каникулы и притвориться возлюбленной, дабы развеять некоторые подозрения его матушки. Добавить сюда тот факт, что другу известен твой очень опасный секрет, а к знакомству с родителями прилагается возможность побывать в одном из красивейших герцогств Империи, и причин для отказа не найдется. Главное, чтобы старшие братья этого «возлюбленного» не узнали и не примчались посмотреть на будущую родственницу. Ведь свадьбы все равно не будет, даже если кое-кто твердо решил, что такая чудесная девочка просто обязана остаться в семье!

Глава 3

Как ни удивительно, остаток поездки прошел вполне сносно. Братья, видимо, почувствовали, что перегнули, и смилостивились — вновь перешли к обсуждению новостей.

Чуть позже состоялся лёгкий перекус бутербродами, которые мы заказали прямо в купе. Затем я посетила расположенную в конце вагона уборную. Она оказалась невероятно чистой и комфортной.

В уборной я, кроме прочего, сполоснула руки и поправила оборки на лифе тёмного дорожного платья. Ещё вгляделась в своё отражение и слегка расстроилась… Перед отъездом из университета, следовало уделить больше внимания и причёске, и внешнему виду в целом. Нужно было хотя бы локоны завить, а я перехватила волосы лентой, и всё.

Впрочем, начни я прихорашиваться сверх меры, две соседки, с которыми делила комнату, наверняка бы что-то заподозрили. Нет, теперь-то им уже известно, что отправлялась я вовсе не домой, но тогда…

Платье тоже оставляло желать лучшего, но здесь было проще и одновременно сложнее. Наша семья не бедствовала, однако позволить себе излишества, к которым, безусловно, относится и ворох модных нарядов, мы не могли.

Хуже того, родители всего два года назад рассчитались с долгом, а в скором времени предстояла новая трата. Слишком крупная, чтобы думать о каких-то оборках и бантиках. Тем более об оборках и бантиках для меня.

Успокаивало лишь то, что я не собиралась производить на леди Элву слишком хорошее впечатление. Вообще, в какой-то момент в сердце зародилась надежда — а может, я не понравлюсь и меня… попросят вернуться домой?

Подобный вариант был бы очень желателен, но… Впрочем, ладно. Зачем загадывать? Пока цель одна — пережить поездку в компании слишком нахальных братьев и не сорваться на убийство Вирджа.

В Ширт, главный город герцогства, мы прибыли уже затемно. Небо было чёрно-синим, в воздухе кружились миллиарды мельчайших снежинок, мороз весьма неласково кусал за щёки, словно норовя испугать.

Только мне пугаться было некогда — в Ширте, равно как и в самом Раваншире, я очутилась впервые и теперь активно вертела головой. Я пыталась разглядеть и запомнить, и понять — хочу перенести увиденное на холст или нет.

Открытые платформы вокзала выглядели совершенно обыкновенно. Магические фонари, освещавшие пространство, ничего интересного собой тоже не представляли. Но обычные вещи часто складываются в нечто особенное. Собственно, если приглядеться, всё особенное состоит из вполне банальных вещей.

Именно поэтому я смотрела и подмечала и, невзирая на присутствие братьев, испытывала довольно приятные чувства. Первое впечатление о Ширте точно было положительным. Не таким, чтобы пищать от восторга, но вполне.

Пока я стояла на платформе и, кутаясь в плащ, разглядывала окружающий мир, представители семейства тес Вирион занимались багажом. Они сами вытащили из вагона все наши вещи и лишь после этого подозвали носильщика.

Едва чемоданы были погружены на тележку, Вирдж приобнял меня за талию и шепнул:

— Айрин, пойдём.

Я, конечно, подчинилась — поправила капюшон тёплого плаща и зашагала в указанном направлении. И только теперь обратила внимание на то, с каким любопытством поглядывают на нашу компанию остальные пассажиры поезда.

С некоторыми из них братья здоровались, кому-то просто улыбались и кивали. При этом они выглядели настолько нормально, что начало казаться, будто всё прошлое ехидство, включая пошловатые шутки, померещилось.

Ситуация изменилась после того, как мы добрались до привокзальной площади… Там, кроме частных и коммерческих экипажей, стояли два мобиля с огромными выпуклыми фарами и блестящими колёсными дисками.

О том, что это за нами, я догадалась сразу, а Осберт мысль подтвердил.

— Ну что, покатаемся? — радостно сказал он.

Я подвоха не поняла, но, когда приблизились, стало ясно — всё непросто. Дело в том, что мобили относились к классу прогулочных и задние багажные полки были слишком маленькими, чтобы вместить все наши чемоданы.

Как итог Идгард скомандовал:

— Вещи грузим в салон.

Два водителя, поджидавшие возле новомодных транспортных средств, кивнули и, распахнув дверцу одного из мобилей, с энтузиазмом принялись выполнять полученное указание.

Через пару минут нам сообщили:

— Тут останется только два пассажирских места.

— Ага… — довольно протянул Осб.

Я опять не поняла. Вернее, наивно решила, что раз места всего два, то в этом мобиле поедем мы с Вирджем.

— Предложить гостье захламлённый мобиль мы не можем, — сказал Осб, — значит, Айрин поедет с нами. А ты, — кивок на мелкого, — будешь присматривать за чемоданами. Селвин тебе поможет.

— Почему я? — тут же возмутился Селв.

Будущий великий скульптор удовольствия тоже не испытал — красноречиво поджал губы.

Потом сказал, обращаясь к щёголю:

— Вы с Идом справитесь с задачей гораздо лучше.

— Нет-нет-нет, — тихо рассмеялся самый старший из братьев. — Я только по части преступников, а никак не багажа!

Вирдж засопел, Селвин — тоже. Ну а я наконец очнулась и заявила, что компанию Вирджину составлю сама, лично.

Осберд, Идгард и Тунор инициативу не оценили.

— Ты — гостья, — напомнил адвокат не без подколки. — Значит, поедешь в нормальном, комфортабельном мобиле. С чемоданами путешествуют младшие. Впрочем, если они не хотят, можем нанять для них какой-нибудь экипаж.

Тунор кивнул на толпящихся неподалёку возниц, а я сложила руки на груди и приготовилась поспорить.

Даже воздуха побольше набрала, даже рот открыла, но сдулась, когда взгляд упал на водителей.

Они стояли здесь же, буквально в паре шагов, а любопытство, озарявшее их лица, намекало: всё, что водители увидят, секретом не останется. Если вступлю в перепалку с ушлой троицей, то по приезде в замок об этом разговоре узнает вся прислуга. А такая осведомлённость чревата лишним интересом и сплетнями, которые совершенно не нужны.

К тому же доброе отношение прислуги может сильно облегчить жизнь, что, учитывая общую кошмарность ситуации, желательно. Причём отношение, как правило, именно от первого впечатления зависит, и раз так, то ругаться с братьями точно нельзя.

В итоге я сурово взглянула на Вирджа. Однако новой попытки отстоять наше право на совместную поездку «возлюбленный» предпринять не успел. Раньше чем Вирдж опомнился, меня аккуратно ухватили за локоток и потащили к соседнему мобилю. Затем открыли дверцу и замерли, дожидаясь, когда заберусь в салон.

Этим образчиком галантности был Тунор, но Идгард с Осбертом не отставали. Ищейка и судья поспешили за нами, чтобы также замереть возле новомодного транспортного средства на магико-паровой тяге.

Со стороны всё выглядело довольно буднично, однако я почувствовала себя мышкой, которую загнали в ловушку. И так как теперь слуги оказались довольно далеко, не выдержала…

— В жизни не встречала подобного хамства! — грозно прошипела я.

На лицах Осба и Тунора отразилось возмущение, а Ид только улыбнулся. Он же и ответил, причём благоразумным шепотом:

— Кто хамы? Мы?

Я снова не выдержала — даже подпрыгнула от переизбытка эмоций. А спустя ещё секунду, сделала глубокий вдох и попробовала прояснить кое-что важное:

— Вам ведь известны повадки Вирджа?

— Мм-м… — отозвался Тунор.

Ухмылки братьев сомнений не оставили — те знали и о повадках, и обо всём остальном. В смысле, о количестве девиц и той скорости, с которой эти девицы в жизни Вирджа меняются. Иллюзий о качестве таких отношений у белокурого трио тоже не имелось.

Это могло стать ударом по самолюбию, однако я отнеслась спокойно. Пусть меня приняли за одну из многочисленных любовниц, но…

— Я не такая, — заявила твёрдо, с нажимом и толикой злости. Так, чтобы с самого первого раза дошло.

В ответ ожидала чего угодно и сильно удивилась коллективному спокойствию. Ещё невероятнее было услышать:

— Мы знаем, — сказал Осб.

Судья Верховного суда Империи заметно посерьёзнел, остальные — тоже. А я растерялась. Знают? Но откуда? Как?

— Вирдж очень любит нашу матушку, — словно подслушав мысли, продолжил щёголь. — Он бы ни за что не стал тащить в гости кого попало. Так что мы с самого начала понимали, что ты необычная. Мы в курсе, что ты хорошая девушка, Айрин.

Я растерялась ещё сильней.

— Про ваш договор нам тоже известно, — добавил Идгард.

— Про какой ещё… — начала, но тут же осеклась я.

Ид не поленился объяснить:

— Нам известно, что ваш с Вирджином роман всего лишь уловка. Маленькая фикция.

— А этот вывод откуда? — не удержалась от вопроса я.

Нет, ну а что? Может, Вирдж и дурак, но почему я не могу влюбиться в него по уши? Ведь мы, творческие натуры, очень к неразумным поступкам склонны.

— Всё оттуда же, — ответил Идгард. — Ты слишком хорошая. А ни одна хорошая девушка такого, как наш мелкий, к себе не подпустит. Я не говорю, что он плохой, и убеждён — однажды Вирдж обязательно остепенится, но сейчас…

Я уставилась ошарашенно. Просто была убеждена, что выбью братьев из колеи, а вышло наоборот.

— Да-да, мы в курсе, что между тобой и мелким ничего нет, — поддержал Осб, уже не серьёзный, а сильно повеселевший.

— И знаешь что, малышка? — подхватил Тунор, в его голосе прозвучали прямо-таки медовые нотки… — Врать — это очень нехорошо.

Знаю, разумеется, но при чём тут это? К чему Тунор ведёт?

Впрочем, спустя миг, я всё-таки догадалась и даже озвучила:

— То есть помогать нам не будете?

Осб буквально просиял и отрицательно качнул головой, а Идгард добавил:

— Врать действительно нехорошо. Особенно родной, любимой маме.

Секунда на осознание, и захотелось взвыть. Потом ударить себя по лбу и взвыть снова. Так вот почему эта компания блондинов так плотно к нам с Вирджином пристала! Они попросту нашли повод! А ещё…

— Хотите разоблачить младшего? — прямо спросила я.

Не думала, что ответят, но…

— Как пойдёт, — рассмеялся Идгард.

Я опять-таки могла поспорить. Могла привести доводы и аргументы, но подумала и промолчала. Вместо этого приподняла юбки и уверенно ступила на подножку. Затем забралась в салон мобиля и села, выпрямив спину.

Чувствовала себя странно. С одной стороны, было приятно, что в распутстве не заподозрили, а с другой — стало совершенно очевидно: развлекаться за наш с сокурсником счёт будут долго и со вкусом. И помогать действительно не станут! Зато мешать…

— Вот так-то лучше, — весело прокомментировал моё решение Тунор, чтобы тут же захлопнуть дверцу и, обогнув мобиль, забраться с другой стороны.

А парочка старших поступила проще — они влезли в салон друг за другом через первую дверь и уселись на противоположный диванчик, лицом к нам и спиной к водительской кабине.

Тут, внутри, было на порядок темней, чем на подсвеченной светом фонарей улице, однако радостные улыбки я различила.

— Какие вы всё-таки заразы, — не смогла промолчать я.

Тунор в ответ на заявление польщённо хмыкнул, Осб продемонстрировал предельно радостный оскал, а Идгард «невинно» пожал плечами. Спустя ещё минуту мобиль затрясся — это водитель, чьё место находилось снаружи и напоминало козлы обычного экипажа, завёл мотор.

А потом — всё, мы покатили по заснеженному, уже украшенному к праздникам Ширту. Взгляду предстали натянутые между фонарных столбов гирлянды, декорированные магическими фонариками окна, многочисленные ледяные скульптуры и прочие композиции.

Это было очень красиво, только отвлечь от противоречивых мыслей не могло, и в какой-то момент я снова не выдержала.

— Может, договоримся? — предложила осторожно.

Мы как раз проезжали мимо уличного фонаря, и салон мобиля озарился ярким светом. То есть я смогла разглядеть реакцию попутчиков в деталях, и эти их невероятно широкие улыбки заставили сильно об инициативе пожалеть.

— Мм-м… — протянул Идгард. — И что же ты предлагаешь взамен?

Я опять растерялась. Взамен? Я? Нет, я бы рада, но у меня же ничего нет. Разве что сообщник, который охотно мраморные бюсты ваяет.

— Лично я согласен на поцелуй! — встрял адвокат. — Для начала один, а там — посмотрим.

— Угу. Щас! — вступился за девичью честь Осб.

Вернее, это мне подумалось, что судья хочет защитить, а в действительности…

— В том, что касается поцелуев, это ко мне, — уверенно заявил он.

— Нет, ну вы совесть-то имейте, — возмутился Идгард.

И я вновь проявила поразительную наивность — решила, что к порядку призывать будет. Вот только…

— Сначала старшие! А старший у нас кто? Пра-вильно, старший у нас я!

Всё. Остатки терпения рассыпались в пыль, и я страдальчески застонала. О боги, какие они всё-таки дураки! Впрочем, по части дурости, я вне конкуренции. Ведь чуяла, что ничем хорошим эта поездка не закончится, но всё равно согласилась. Пошла на поводу у бессовестного Вирджа!

В следующий миг я откинулась на спинку диванчика и, прикрыв глаза, сделала несколько подчёркнуто глубоких вдохов. И принялась убеждать себя в том, что встреча с леди Элвой пройдёт лучше. Что маркиза окажется гораздо тактичнее и приятнее своих не в меру прытких сыновей. Что ещё чуть-чуть, и всё станет хорошо!

Резиденция герцога Раванширского располагалась за городом. Замок стоял на холме, возвышаясь над дорогой и заснеженными верхушками деревьев, и выглядел почти так же, как на памятных открытках, посвящённых объектам культурного наследия Империи.

Сходство с виденными живописными полотнами тоже имелось, но опять-таки не абсолютное. Все художники, пожелавшие запечатлеть это величественное строение, предпочитали писать замок днём или на закате, а ночных полотен лично я не встречала.

И это, пожалуй, хорошо. Нет, даже не так — чудесно! Ведь неосведомлённость позволила мне испытать целую гамму очень приятных чувств.

Замок был огромен — этакий исполин на фоне тёмного неба. Я могла видеть зубцы стен и башен, узкие окна, служившие когда-то бойницами, огромные печные трубы и прикрытые снегом крыши.

Но истинный восторг вызвала сложная подсветка фасада, которая превращала резиденцию герцога в нечто по-настоящему волшебное. У меня даже сердце забилось быстрей и дух захватило, когда увидела.

Попутчики реакцию, конечно, заметили и явно порадовались.

— Нравится? — спросил Осб.

Я поспешно кивнула и ответила:

— Очень!

Судья довольно хмыкнул, ну а я вновь прилипла к окошку — нужно было пользоваться моментом, дорога должна была вот-вот повернуть.

— М-да, — сказал Тунор. — Действительно красиво.

Это замечание вызвало некоторое недоумение — что значит «действительно»? Тунор слишком редко видел замок с этого ракурса?

— Ага. Они прямо-таки расстарались, — подлил масла Ид. — Нас так не встречают.

Отвлекаться от любования замком не хотелось, но пришлось.

— Поясни, пожалуйста, — попросила я.

А в ответ услышала:

— Что тут пояснять? Всё просто: ради нас подсветку никогда не включают. Так что всё для тебя.

Слова ввергли в ступор, но спустя секунду я догадалась — Ид шутит! Тут же сморщила нос и, пользуясь относительной темнотой, царящей в салоне, скорчила ищейке рожицу.

Не думала, что заметит, света действительно было очень и очень мало, собственно, лишь тот, что проникал в окна. Но…

— Не веришь? — в голосе Идгарда прозвучали нотки удивления. — Я вообще-то серьёзно.

После всех показанных братьями фокусов верить было глупо, однако слова прозвучали настолько искренне, что я в самом деле засомневалась.

— Да ты просто представь, сколько стоит час такого освещения, — встрял Осб, — и подумай, будут ли его включать просто так.

Я представить не могла, но было очевидно, что это не дёшево. Вот только…

— Нет, вы всё-таки шутите.

— Угу, — отозвался Тунор. — Конечно.

В интонациях адвоката прозвучала ирония, и я окончательно растерялась. Но потом отринула лишние мысли и вновь уставилась в окно. И разочарованно вздохнула, ибо было поздно — дорога, как и ожидалось, начала поворачивать. Буквально пара минут, и замок из поля зрения исчез.

Да, замок исчез, зато трио попутчиков осталось. Впрочем, нужно отдать им должное — все полчаса, которые длилась поездка, братья вели себя прилично. После того как тема поцелуев была исчерпана, они даже не пытались подкалывать, однако иллюзий я всё-таки не питала. В смысле, не надеялась, что это приличное поведение продлится долго.

Когда дорога в очередной раз повернула и стало ясно, что мы подъезжаем, я невольно напряглась в ожидании новой серии сомнительных шуток. И почти сразу услышала нарочито-сочувственное:

— И что же тебе дома не сиделось, Айрин?

Это был Осб, и я подарила младшему судье Верховного суда… нет, не улыбку, а гримасу.

— Полагаю, Айрин хочет задать нам тот же вопрос, — прокомментировал Идгард.

Вот теперь я действительно улыбнулась, а Тунор тихо рассмеялся. Именно в этот момент мы въехали в арку ворот, а спустя ещё секунду подсвеченный многочисленными огнями замок предстал во всём величии.

Я временно позабыла про все неприятности и завороженно уставилась на эту красоту. А вынырнула из сказки после того, как кто-то из троицы сказал весело:

— Судя по реакции на замок, птичка попалась!

Мм-м… это они про меня?

Второй мобиль — тот самый, в котором ехали багаж, Вирдж и Селв, — не отстал, и к моменту, когда я очутилась на прикрытой тонким снегом брусчатке двора, «возлюбленный» был уже рядом.

Он пронаблюдал, как Идгард подаёт руку, помогая сойти с подножки, и тут же ринулся в атаку. С невероятной прытью будущий великий скульптор оттёр старшего брата и вцепился в меня клещом.

Я не противилась, но от строгого взгляда не удержалась. А чуть позже, когда уже шли к дверям, улучила момент и, наклонившись к горе-сообщнику, прошептала:

— Если ты и дальше будешь вести себя как размазня, то наша легенда окончательно рассыплется.

Синеглазый красавчик возмутился безмерно, прошептал в ответ:

— Кто размазня? Я?!

— А разве нет? — парировала я не менее возмущённо. — Вирдж, я уже устала отбиваться от твоих братьев. А ты только и можешь, что бюсты из мрамора обещать!

Сообщнику крыть было нечем. Оправдание имелось лишь одно:

— Прости, Айрин. Я просто не ожидал такого поворота и растерялся.

— Угу, — ответила я. Вот только…

Скажем так, в то, что Вирдж совсем-совсем не ожидал, уже не верилось. Это тогда, вначале, на эмоциях, я была готова уверовать в любое чудо, а теперь — нет. Просто буря улеглась, а разум прояснился, и всё увиденное обрело этакую дополнительную чёткость.

Во-первых, Вирджину хорошо известны повадки собственных братьев. То есть он не мог не знать, как белокурая четвёрка к приезду некоей возлюбленной отнесётся. Во-вторых, сокурсник начал рассказывать обо мне ещё на летних каникулах, а такие рассказы, безусловно, создавали определённую интригу.

Если сложить первое со вторым, да ещё прибавить склонность некоторых великовозрастных оболтусов к сомнительным шуткам, то… будь на месте Вирджа я, ничуть бы их появлению не удивилась!

Разве что сообщник ждал братьев немного позже? Например, завтра — ведь официально каникулы в Университете Искусств именно с завтрашнего дня начинаются.

Увы, но такие мысли оптимизма не добавляли. Хуже того, они будили желание немедленно прижать Вирджина к стенке и устроить допрос.

Только возможности пока не имелось, к тому же по мере приближения к парадным дверям главной резиденции герцога Раванширского храбрость отступала. Вопреки устроенной братьями встряске, которая, кажется, должна была дать некоторый иммунитет, у меня начинался мандраж.

Маркиза, маркиз и хозяин всех здешних земель. Очень влиятельные и состоятельные люди. Разумеется, мне не нужна какая-то особая симпатия, но что если совсем не понравлюсь? Вдруг к шуточкам шебутной четвёрки добавятся рассуждения о том, что я в силу происхождения абсолютно недостойна такого замечательного Вирджа?

Хотя, учитывая причину происходящего…

Едва переступили порог замка, мандраж усилился настолько, что мне понадобилась помощь в расстёгивании плаща. Спустя ещё пару минут, когда передали верхнюю одежду слугам и направились к следующему залу, к дрожи в руках добавилась очень неприятная дрожь в коленках.

Но главный ужас — четвёрка блондинов эту мою реакцию видела, и вместо того, чтобы поддержать или хотя бы промолчать…

— Мм-м… а когда Айрин напугана, она ещё красивее, — заявил Селвин. — Вы только посмотрите в эти огромные блестящие глаза.

Я думала, Вирдж шуточку опять спустит, однако втык, сделанный по дороге, действие таки возымел.

— Давай-давай, — отозвался будущий великий скульптор. — Только учитывай: когда ты девушку приведёшь, я буду вести себя так же!

Селв фыркнул, а остальные разулыбались.

— Ты смотри-ка, — встрял Осб, — кто-то зубки показывает.

— Если вы так завидуете нашему с Айрин счастью, — продолжил упомянутое занятие Вирдж, — то будьте добры, делайте это молча!

— А то что? — не сдержал любопытства Идгард.

— Головы вам пооткручиваю! — Вирджин сорвался на рык.

Угроза точно не подействовала, однако перепалка прекратилась. Впрочем, может, причина не в проявленной сообщником стойкости, а в том, что мы наконец до следующего зала добрались?

Вошли, дружно прищурились от излишней иллюминации, а потом я вздрогнула. Просто в этакой насыщенной тишине прозвучало восторженное:

— Ну наконец-то!

Леди Элва оказалась практически такой, как я и ожидала, — очень невысокая, хрупкая, со светлыми, близкими к платине волосами и живым взглядом тёмно-синих глаз.

Из того, что с ожиданиями не совпадало — увидав нас, маркиза, которая находилась практически в центре зала, рядом с мужем и свёкром, сорвалась с места и помчалась навстречу. То есть она, разумеется, шла, но по ощущениям — едва ли не летела.

Я, столкнувшись с такой прытью, растерялась, а братья отнеслись как к чему-то обычному. Все, включая Вирджа, засияли, словно праздничные фонарики, и резво шагнули вперёд.

«Возлюбленный» тоже шаг сделал, увлекая за собой и меня, ну а дальше… тихое изумление перешло в стадию шока. Просто леди Элва промчалась мимо сыновей и, заключив в объятия меня, выпалила:

— Айрин! Как же я счастлива тебя видеть!

И после короткой, но весьма эмоциональной паузы:

— Наконец-то в нашей семье появится девочка!

Всё. Шок перешел в крайнюю стадию, а в сознании вспыхнула совершенно безумная и какая-то излишне чёткая мысль: из замка меня не выпустят! Разве что с обручальным кольцом на пальце.

Я сперва вздрогнула, а потом отмахнулась от этой вопиющей глупости и вздрогнула ещё раз. Просто голос Осберта прозвучал слишком серьёзно и по-настоящему искренне.

— Не понял, — сказал судья. — А мы?

Лишь после этого маркиза выпустила меня из объятий и, развернувшись к сыновьям, воскликнула:

— Вам я тоже очень рада!

И принялась обнимать каждого. Начиная с возмущённого Осба.

Рост у братьев был примерно одинаков, и всем приходилось наклониться, чтобы мама могла обнять как следует. На фоне сыновей леди Элва выглядела совсем уж миниатюрной — худенькая, тонкая, на голову ниже своих великовозрастных чад.

Я, глядя на всю эту картину, прониклась к маркизе некоторым сочувствием. Просто я сама, с учётом каблуков, была на полголовы ниже и всё равно чувствовала себя, как в лесу. А каково же ей?

— Ой, Идгард, и ты здесь! — К восторгу леди Элвы добавилось изумление. — Но если ты тут, то как же твоё…

Старшенький от вопроса отмахнулся, давая понять, что всё то ли под контролем, то ли неважно, и маркиза замолчала. Чмокнула Ида в щёку и принялась тискать Селвина.

— Вы все вместе ехали? — в процессе этого тисканья спросила она.

Ну а после того, как Селв кивнул…

— Айрин, надеюсь, они тебя не обижали?

Я, услыхав вопрос, немного взвилась. Даже воздуха в грудь набрала и собралась ответить, но взгляд очень не вовремя зацепился за Тунора, на лице которого отразилась довольно своеобразная гамма — мольба и некое подобие угрозы.

Это было настолько неожиданно, что я растерялась и промолчала. Впрочем, маркиза ответа, как выяснилось, и не ждала…

— Знаешь, они очень хорошие, — продолжила она. — Но иногда ведут себя как настоящие поросята.

Братья замечание матери не оценили и как-то очень дружно насупились. Причём все, включая Вирджина.

— «Поросята»? — повторила я. — Хм… какое чудесное сравнение.

Теперь внимание светловолосой пятёрки обратилось ко мне — во взглядах застыл укор. А вот леди Элва комментарий не расслышала, и это было всё-таки хорошо, позволило избежать лишних вопросов.

Может, глупо, но жаловаться на представителей благородного семейства расхотелось. Просто вот эти их лица подарили надежду на то, что мы всё же сможем договориться.

Ещё секунда, и леди Элва вновь оказалась рядом. Ловко оттеснила зазевавшегося Вирджа и, ухватив меня за руку, потащила дальше. К центру зала — собственно, туда, где по-прежнему поджидали отец семейства и престарелый герцог. И куда спешил выскочивший невесть откуда слуга с подносом.

— О! — воскликнула маркиза. — А вот и глинтвейн!

Потом повернулась и спросила:

— Вы же замёрзли, пока ехали?

— Да не то чтобы очень… — ответила я.

— Вино в любом случае не помешает, — заявила леди Элва. — А ужин вот-вот подадут!

Лично у меня мысль о глинтвейне удовольствия не вызвала, просто алкоголь на пустой желудок — штука коварная. Зато «поросята» заметно оживились и даже шагу прибавили. Впрочем, до бокалов добрались далеко не сразу.

Для начала ринулись здороваться с отцом и дедом. Первый стоял, чинно заложив руки за спину, а второй сидел в кресле-каталке и взирал на происходящее хитрым цепким взглядом.

Едва компания «детей» приблизилась, спокойствие маркиза отступило, а на лице расцвела улыбка. В этот миг и без того заметное сходство стало прямо-таки разительным — ну точно отец, и не просто родной, а наироднейший.

Герцог, чьё лицо напоминало сушеное яблоко, тоже повеселел — потянул руки, желая обнять каждого. Зато потом крякнул и заявил строго:

— Так, расступитесь. Дайте посмотреть на девочку!

Братья, конечно, повиновались, а я почувствовала себя крайне неуютно. Просто настолько пристальное внимание было совершенно излишним, а спрятаться от него я не могла. Единственное, что успокаивало, — близкое присутствие леди Элвы. Отчего-то казалось, что она в обиду не даст.

Впрочем, герцог Раванширский обижать и не думал, просто смерил долгим взглядом серых глаз и, улыбнувшись уголками губ, сказал скрипуче:

— Добро пожаловать в замок, Айрин.

Лишь теперь я вспомнила о приличиях и неловко присела в положенном реверансе. Пробормотала:

— Благодарю, ваша светлость. Рада знакомству.

— Можешь называть меня Стином, — заявил хозяин здешних земель, чем вогнал в ещё большую растерянность. И уже не мне, а сыну: — Джиспер, а ты чего в стороне стоишь?

Маркиз сразу приблизился, а я опять в реверансе присела. Через секунду услышала вежливое:

— Всё-таки у Вирджина великолепный вкус.

Упомянутый индивид громко фыркнул, мол, кто бы сомневался! А я улыбнулась лорду Джисперу и уже открыла рот, дабы поблагодарить за комплимент, но не успела. Ровно в этот миг Селвин заявил, что глинтвейн стынет, и всё внимание переключилось на наполненные пурпурной жидкостью бокалы.

Глинтвейн оказался очень вкусным, правда, главная приятность заключалась в другом — в том, что все присутствующие угомонились, только мама пяти «поросят» выглядела так, словно вот-вот начнёт прыгать на месте и хлопать в ладоши.

Леди Элва по-настоящему сияла, и от этого стало очень неуютно. Наш с Вирджином обман приобретал новые очертания, и мне эти очертания не нравились!

Только пути назад не было, и раз так, оставалось лишь пить глинтвейн и улыбаться. Ну и верить, что вот теперь-то, после знакомства с родителями, всё точно наладится.