Листопад

Полли Ива, 2021

Светка живёт обычной жизнью первокурсницы: скучные пары, проблемы с мамой и мечты о принце на белом коне. И вот в её жизни, наконец, появляется принц. Проблема только одна – он существует только в её снах. Так думает Света, пока сны не становятся реальнее настоящей жизни. Чем закончится её любовь к парню из сновидения? Смогут ли они найти друг друга в круговерти серых будней?

Глава 4

в душе ты поешь нашей

невстрече горькую

Пашка проснулся разбитый. Сейчас он с трудом мог вспомнить, как добрался вчера до дома. Пересохшее горло изнутри раздирала чесотка. Мятая футболка, в которой он как пришёл, так и заснул, провоняла потом и пивом. Видно, вечер удался.

В голове смутными воспоминаниями вспыхивали картинки. Вот Антоха заливает пивом чужую гитару и ржёт вместо того, чтобы извиниться. Вот Тёмыч поёт какой-то старый романс, слова которого все, почему-то, знают. Вот в который раз звонит Алина, а он принимает звонок и просто молчит, пока на заднем фоне Антоха разбивает очередной стакан. Вот тёте Глаше на смену выходит цербер баба Люба и разгоняет всю их весёлую компанию. Вот… Пашка задумчиво почесал подбородок. Он не знал, действительно ли видел девочку из сна, или просто перепутал пьяный бред с реальностью… Он так часто в последнее время думал о приснившейся незнакомке, что не удивился бы, если бы вдруг сошёл с ума.

— Да не, точно приснилось, — выдохнул он вдруг с каким-то облегчением.

В пьяный бред верить было проще и куда безопаснее. Легко обещать во сне, что обязательно отыщешь в реальности того, кого создало твоё воспалённое воображение. Но разве он собирался её искать? Только в его городе живёт триста с лишним тысяч человек… Найти среди них ту, кого никогда не существовало — задача не из лёгких. А поверить в то, что он случайно видел её лицо в проезжающем мимо автобусе… Поверь, и можно выписывать направление к психиатру. Тут бы с реальными проблемами разобраться.

Пашка глотнул воды из-под крана, проигнорировав графин, заботливо наполненный матерью, проглотил таблетку аспирина и, влажными руками расчесав вихры, стал кидать в рюкзак учебники.

Утро добрым быть не обещало.

* * *

Колино утро не отличалось от любого другого: проснуться в 5:40, улыбнуться, как бы сильно не хотелось послать к чёрту весь мир и, улыбнувшись, немного позаниматься йогой. Тело, не желающее подчиняться, постепенно разогревалось дыханием, становилось мягким и податливым, как пластилин. И вот уже хотелось гнуться и выгибаться во все из возможных сторон, жить и дышать. Но больше всего Коля любил шавасану: лежишь себе, полностью расслабленный, и растворяешься во вселенной, перестаёшь существовать и вместе с тем становишься по-настоящему реальным. После этой асаны не страшны были ни холод, ни дождь, ни темнота за окном, ни тяжёлый утренний туман, пожирающий всё, к чему прикасается.

Вот и сейчас Коля машинально отключил будильник, стоящий на вибрации. Первым желанием было натянуть одеяло повыше, поджать под себя колени и свернуться калачиком. Днём вовсю палило солнце, но по ночам температура старательно стремилась к нулю. Дома стояли без отопления, и в квартирах было холодно. Утром же любая попытка вылезть из тёплого одеяльного кокона приравнивалась к подвигу.

— Коль, каша на плите, я побежала, — крикнула из прихожей мама, натягивая куртку, — Соню по пути в сад закинь, отец не успевает со смены сегодня.

— Хорошо, мам, — он, наконец, осмелился и высунул из-под одеяла кончик носа. Надо было вставать.

Он уже привык к своему распорядку дня. Мама убегала всегда затемно, чтобы успеть на работу в соседний городок, а отец часто работал в ночную, брался за любую подработку и редко появлялся дома. Все заботы за маленькой Сонькой легли на Колины плечи, но он не злился. Да и невозможно было злиться, глядя в эти хитрые маленькие глазёнки.

Сонька родилась, когда он поступал в институт, сейчас ей было уже четыре. Игрушечный пупс превратился в весёлую задиру, вечно разбивавшую коленки себе и лбы другим.

Он, наконец, встал. Пятнадцать минут разминки, постоять немного в позе воина, загадывая каждый раз желания, которые и не думали исполняться, выполнить приветствие солнцу и ещё немного полежать в шавасане…

— Коооля, мы кууушать будем? — надула пухлые губки сестрёнка, просунувшая голову в дверной проём. Накрывать на стол и потом заплетать Соньку тоже было обязанностью Коли.

— Иду уже, — улыбнулся он, накидывая на тонкие острые плечи клетчатую рубашку.

— Иди-иди, — важно закивала в ответ Сонька, — я кушать хочу. И вообще, вдруг мы в садик опоздаем? Анна Михайловна снова ругаться будет.

* * *

— Ты ж колоша немытая, — тихо шипела себе под нос Наташка, которую забрызгала из лужи проезжавшая мимо легковушка. Света только еле слышно хихикала. Наташка отходила всегда быстро, но до этого успевала отчихвостить весь белый свет. Особенно если «какой-то полудурок залил грязью единственное приличное платье». Наташка уже забыла, что они собирались вместе засесть за подготовкой к контрольной по зарубежке, и готовилась к очередному свиданию с Колей. А Света и не обижалась — привыкла уже, что, когда наступает пора Наташкиных влюблённостей, время для всего остального просто замирает.

— Ветка, ну прости, прости меня, — Наташка перестала шипеть и в шутливой мольбе сложила ладони.

— Куда хоть идёте? — Света в очередной раз убрала с лица прилипшую белую прядь волос.

Ветер продолжал бушевать, расшвыривая мусор из баков по тротуарам и дорогам. Небо затянуло тучами, и на тёплый день сегодня рассчитывать не приходилось. Даже голуби искали, где укрыться от яростных порывов ветра, сметающего всё на своём пути.

— Да, наверно, просто в «Паприке» посидим. А ты как? — всё-таки спросила Наташка. Она уже успела по пути до остановки вывалить всё про вчерашнее свидание и теперь могла только повторить всё по пятому кругу.

Света задумчиво прикусила кончик пряди, снова брошенной на лицо ветром. После долгого и крепкого сна произошедшее вчера казалось выдумкой. Сон смешался с реальностью, и Света не знала, не привиделся ли ей вчера автобус № 33 и это лицо напротив.

— Кажется, — всё ещё раздумывая, произнесла она, — я вчера видела его, парня из сна.

— Опять, что ли, снился, настырный какой!

— Не во сне видела, а в реале, вот как тебя сейчас, — Света привычным уже жестом прикоснулась к груди в том месте, где был кулон.

— Да, подруга, это уже клиника и не лечится, — протянула Наташка, обеспокоенно поглядывая на подругу. Одно дело навязчивые и повторяющиеся сны, и совсем другое — глюки ловить в автобусе по вечерам.

— Хотя, мне, наверно, просто показалось, — натянуто улыбнулась Света и сделала шаг к подъезжающему автобусу.

С остановки в стальное небо молча взлетела стая голубей.

* * *

Алина непослушными пальцами пыталась застегнуть молнию на платье. Сегодня, помимо учебников, тетрадок и косметички, у неё в сумочке лежал тест на беременность. Тот единственный, что она сделала на днях, как только стало тянуть низ живота. Алина по привычке начала гуглить симптомы беременности, которые каждая в её возрасте знает наизусть. Симптомы не совпадали, но разве это имело значение, когда тест показывал одну за одной?

Платье, наконец, застегнулось. Внизу уже ожидало такси, заботливо вызванное домработницей, но выходить из дома не хотелось.

— Алина Дмитриевна, опоздаете, — домработница вошла в комнату, вытирая о передник мокрые руки.

— Спасибо, Ирина.

Алина застучала каблучками по лестнице, нервно рванула на себя входную дверь и вылетела из на улицу.

Глазами скользя мимо ярких витрин,

Мимо машин и прочих,

Ты остаёшься один на один,

Лишь ты и твое одиночество.

В машине играла Пашкина любимая группа. Алина прижала сумку к груди и тихо всхлипнула. Водитель косо посмотрел на неё в зеркало заднего вида, но промолчал.

Сентябрьский ветер пыль бросит в глаза,

Дождь заиграет на скрипке.

В твоей замерзшей руке звезда

И двое на фотоснимке.

Алина, оторвавшись от сумки, смотрела на проплывающие мимо дома. Элитный район сменился обшарпанными кирпичными домами с яркими вывесками, наперебой предлагающими сначала вкусно покушать, а затем похудеть, если не влезаешь хотя бы в эмочку.

— Я тоже скоро влезать не буду, — невесело усмехнулась она под нос.

— Девушка, приехали.

— До свидания, — она вышла из машины. Перед воротами универа её уже ждал Пашка. В груди неприятно заныло.

* * *

На чистом тетрадном листочке проступали знакомые черты. Нос с горбинкой, широкие скулы, еле заметная родинка под правым глазом. Если бы Алина увидела этот набросок, она бы сразу представила карие глаза, смотрящие с хулиганской мальчишеской лукавостью. Но Алины здесь не было. Наташка было сунулась с вопросом к подруге, но решила промолчать. Она вставила в одно ухо наушник и включила голосовое от Коли.

А Светина рука, казалось, жила своей жизнью. Пока Света пыталась вслушиваться в лекцию по фольклору, руки продолжала плавно скользить по листу, вырисовывая всё новые и новые детали. Алевтина Георгиевна не обращала на это никакого внимания. Она привыкла уже, что некоторым студентам легче слушать и запоминать материал, когда руки машинально выписывают на полях круги и вензеля. «Чем бы дитя не тешилось», — любила повторять она, поправляя очки, которые постоянно смешно съезжали на бок.

— Сегодня давайте поговорим о поверьях, связанных с природой. Мы уже с вами знаем, что мифы и устное народное творчество основаны на представлениях древних людей об окружающем мире. Знаем о том, как обожествлялись явления природы. Это касалось и деревьев. Вот, например, клён, берёза, дуб. Деревья как деревья, скажете вы, но славяне и к ним относились со всей серьёзностью.

Света подняла взгляд на преподавателя, а карандаш замедлил движение. Она услышала только слово «клён». Левая рука дёрнулась по направлению к груди, где в районе солнечного сплетения мирно дремал кленовый листочек, согретый теплом.

— Можно? — подняла она правую руку с зажатым в ней карандашом.

— Да, Светлана, говори.

— А какие поверья касались клёна? — брови Алевтины Георгиевны удивлённо взметнулись вверх.

— Я думала начать с берёзы, но можно и с клёна. Это дерево встречается в мифологии разных стран, в том числе и нашей. В преданиях славян клён является деревом, которое когда-то было человеком. Именно из-за этого кленовыми ветками не топили, а доски из клёна никогда не использовали для производства гробов. Ну сами посудите, как можно так поступать с ещё живым и заколдованным человеком? Так, например, одним из популярных сюжетов славян является сюжет о том, как злая мать превращает в клён своего непослушного ребёнка, а когда музыканты создают из этого дерева инструмент, он поёт грустным голосом о своей несчастной судьбе…

— А что-то про кленовый лист говорили? — в нетерпении перебила женщину Света. Обычно тихая и незаметная, сегодня она не могла смолчать. Вся робость и стеснительность куда-то делись. Хотелось поскорее узнать, что за кулончик носит она на груди.

— И про лист говорили.

Алевтина Георгиевна не разозлилась. Видеть, как у кого-то из студентов, попавших на филфак обычно по недоразумению, возникает вдруг интерес к её предмету, было необычно. И очень приятно.

— Из-за формы листа славяне видели в нём человеческую ладонь с пятью пальцами. А ещё клён считался символом не только защиты от злых сил, но и любви. Согласно поверьям, влюблённый юноша покрывал кленовыми листьями след любимой, чтобы защитить её от любых неприятностей и бед.

— След любимой, чтобы защитить… — эхом повторила Света.

Наташка вытащила наушник. Преподша что-то продолжала говорить, но подруги её уже не слушали.

— Так ты думаешь, этот твой полуночный принц защитить тебя хотел? — не отрывая взгляда от Светы, спросила Наташка. Как бы ни была она погружена в своё любовное приключение, а не заметить, что со Светой творится что-то странное, она не могла.

— Не знаю, Нат, я ничего уже не знаю, — Света уронила голову на вытянутые на парте руки и завороженно смотрела, как бьётся на запястье голубая жилка.

Наташка подтянула сползший гетр и в задумчивости надула пузырь из жвачки.

— Ветка, а ты к психоправу заглянуть не думала?

— Да иди ты, — устало выдохнула Света, не отрывая головы от парты. На заднем фоне монотонно продолжала звучать лекция.

Света взглядом окинула аудиторию. Бледно-зелёные стены, вызывающие тошноту от одного взгляда на них; покрытые уже давно слезшей коричневой краской деревянные полы, оконные рамы с огромными щелями — скукота. И здесь ей учиться пять лет…

Обычно Света воспринимала всё куда более позитивно, но сейчас на это не было сил. Вчерашняя «не-встреча» вывела из равновесия, «выбила из колеи», как сказала бы мама. Ещё чуть-чуть, и самой будет сложно поверить, что кукушкой не поехала.

— Нат, дай жвачку.

— Мать, ты меня пугаешь, — с ещё большей настороженностью посмотрела на Свету Наташка. Она маленькими пальчиками с ярко-бардовым маникюром достала из завалов своей сумочки пластинку «Дирола». — Держи, болезная.

— Сколько там ещё до конца пары? Не могу уже.

— Минут десять осталось, — Наташка постучала по наручным часикам, они запаздывали, — а ты чего страдаешь, любишь же фольклор, только одна из группы и читаешь эту лабуду.

Света пожала плечами. За окном ветер рвал листву, а над землёй повисло низкое стальное небо. Глаза и так закрывались, а после монотонного повествования о верованиях древних славян — тем более. Хотелось быстрее домой, налить горячего сладкого чая и залезть под одеяло. Отрубиться, чтоб не помнить ни об универе, ни о проблемах с мамой, ни о пустом холодильнике и счетах за коммуналку. Просто заснуть. И на этот раз без снов о незнакомце с карими глазами в голубую крапинку.

* * *

— Ты ему снова не сказала? — Лиса сочувственно посмотрела на подругу. Она сидела на большой мягкой кровати и потягивала через трубочку яблочный сок. Алина застыла в дверях с чашкой зелёного чая.

— Да как я ему скажу? Я хотела. Нет, честно хотела. Даже тест вон взяла, — она кивнула головой в сторону маленькой женской сумочки и отхлебнула из кружки.

— И не смогла, — резюмировала Лиса.

Конец ознакомительного фрагмента.