Шестое число. Стихи

Вадим Штейнбрехт

Творчество Вадима Штейнбрехта — удивительное и загадочное явление русского языка и литературы. Его произведения всегда кажутся заведомо больше того, что о них можно сказать. А потому и эти стихи не нуждаются в рекомендациях. Они ценны сами по себе — свежи и поразительны.

Слова и вороны

Вам о любви набаюкать надо бы.

Да в глотке звук шершав, как тёрка.

Вам о нежёночке бы вполголоса.

Но стою, освещённо-немой,

под прицельным молчанием Вашего холода.

Для Вас, по-хорошему, слово бы вычеканить

блестящей, бронзовой безделушечкой.

Но профиль в окне чеканится.

«Душно, — молчу я. — Душно».

А что я ещё умею,

никчёмный, наполненный строчками?!

Ну, хотите, и я раскрою

зрачки своего голоса?!

Но во мне постепенно сгорают деревья.

Пустыня — как тело припала к земле.

Но во мне снимают грим актёры,

оставляя усталость на вечернем лице.

Выцветают книги трагедии.

Улыбки — как птицы. Им нужно тепло.

Лишь вороны, вороны, чёрные вороны

вознесенско-тяжёло шевелят крылом:

«Чувак, не бери в голову».

Но если и есть во мне тишина,

то вбилась в ребро и молится.

Во мне миллионится крик любви.

Нежность во мне миллионится.

В щёлку подглядывал закат:

— Как он там, нескладный, влюблённый?

Слово зелёное, как виноград,

к губам моим наконец-то подносится,

как подносят к диску иглу.

Но я молчу.

И понял я,

что для тебя

не нужен звук меня.

И опустела колыбель без звука.

Шершавится на паузах игла.

Улыбки клином улетают к югу.

Лишь вороны, вечные, как темнота,

каруселью летят по кругу.

И сердце развулканилось.

И профиль сквозь слёзы

потерял свою чеканность.

И миллион криков стадом мамонтов

погрузился в горящую лаву.

Как много я хотел тебе сказать…