Неточные совпадения
Оно чем
больше ломки,
тем больше означает деятельности градоправителя.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из
того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем
больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Городничий. В других городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники
больше заботятся о своей,
то есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме
того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
Когда в городе во всем порядок, улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало…
то чего ж мне
больше?
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не
больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С
тех пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста: на что
больше барин твой обращает внимание,
то есть что ему в дороге
больше нравится?
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не
то чтоб из предосторожности, а
больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь,
больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не
то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Есть грязная гостиница,
Украшенная вывеской
(С
большим носатым чайником
Поднос в руках подносчика,
И маленькими чашками,
Как гусыня гусятами,
Тот чайник окружен),
Есть лавки постоянные
Вподобие уездного
Гостиного двора…
Питался
больше рыбою;
Сидит на речке с удочкой
Да сам себя
то по носу,
То по лбу — бац да бац!
Молиться в ночь морозную
Под звездным небом Божиим
Люблю я с
той поры.
Беда пристигнет — вспомните
И женам посоветуйте:
Усердней не помолишься
Нигде и никогда.
Чем
больше я молилася,
Тем легче становилося,
И силы прибавлялося,
Чем чаще я касалася
До белой, снежной скатерти
Горящей головой…
Григорий шел задумчиво
Сперва
большой дорогою
(Старинная: с высокими
Курчавыми березами,
Прямая, как стрела).
Ему
то было весело,
То грустно. Возбужденная
Вахлацкою пирушкою,
В нем сильно мысль работала
И в песне излилась...
«Худа ты стала, Дарьюшка!»
— Не веретенце, друг!
Вот
то, чем
больше вертится,
Пузатее становится,
А я как день-деньской…
Он был по службе меня моложе, сын случайного отца, воспитан в
большом свете и имел особливый случай научиться
тому, что в наше воспитание еще и не входило.
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в
том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без
большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого
больше. Это
то, чтоб чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Больше полугода, как я в разлуке с
тою, которая мне дороже всего на свете, и, что еще горестнее, ничего не слыхал я о ней во все это время.
Стародум. О! Когда же вы так ее любите,
то должен я вас обрадовать. Я везу ее в Москву для
того, чтоб сделать ее счастье. Мне представлен в женихи ее некто молодой человек
больших достоинств. За него ее и выдам.
Опасность предстояла серьезная, ибо для
того, чтобы усмирять убогих людей, необходимо иметь гораздо
больший запас храбрости, нежели для
того, чтобы палить в людей, не имеющих изъянов.
И начал он обдумывать свое намерение, но чем
больше думал,
тем более запутывался в своих мыслях.
Тут только понял Грустилов, в чем дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве,
то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка,
та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала
большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Но летописец недаром предварял события намеками: слезы бригадировы действительно оказались крокодиловыми, и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя в кабинете и начал рапортовать во все места. Десять часов сряду макал он перо в чернильницу, и чем дальше макал,
тем больше становилось оно ядовитым.
Голова у этого другого градоначальника была совершенно новая и притом покрытая лаком. Некоторым прозорливым гражданам показалось странным, что
большое родимое пятно, бывшее несколько дней
тому назад на правой щеке градоначальника, теперь очутилось на левой.
При среднем росте, она была полна, бела и румяна; имела
большие серые глаза навыкате, не
то бесстыжие, не
то застенчивые, пухлые вишневые губы, густые, хорошо очерченные брови, темно-русую косу до пят и ходила по улице «серой утицей».
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще
больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения,
то недоумевающих отправлял в часть.
Вообще политическая мечтательность была в
то время в
большом ходу, а потому и Бородавкин не избегнул общих веяний времени.
Действовал он всегда
большими массами,
то есть и усмирял и расточал без остатка; но в
то же время понимал, что одного этого средства недостаточно.
Следовательно, если начать предотвращать эту неизбежную развязку предварительными разглагольствиями,
то не значит ли это еще
больше растравлять ее и придавать ей более ожесточенный характер?
Существенные результаты такого учения заключались в следующем: 1) что работать не следует; 2)
тем менее надлежит провидеть, заботиться и пещись [Пещи́сь — заботиться, опекать.] и 3) следует возлагать упование и созерцать — и ничего
больше.
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на лицах их,"ради поспешения", черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в
большом беспорядке,
то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.
Хотя очевидно было, что пламя взяло все, что могло взять, но горожанам, наблюдавшим за пожаром по
ту сторону речки, казалось, что пожар все рос и зарево
больше и
больше рдело.
Между
тем дела в Глупове запутывались все
больше и
больше. Явилась третья претендентша, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая основывала свои претензии единственно на
том, что она два месяца жила у какого-то градоначальника в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Семку и только что хотели спустить туда же пятого Ивашку, как были остановлены именитым гражданином Силой Терентьевым Пузановым.
Больше ничего от него не могли добиться, потому что, выговоривши свою нескладицу, юродивый тотчас же скрылся (точно сквозь землю пропал!), а задержать блаженного никто не посмел.
Тем не меньше старики задумались.
Представители этой школы совершенно искренно проповедуют, что чем
больше уничтожать обывателей,
тем благополучнее они будут и
тем блестящее будет сама история.
Но словам этим не поверили и решили: сечь аманатов до
тех пор, пока не укажут, где слобода. Но странное дело! Чем
больше секли,
тем слабее становилась уверенность отыскать желанную слободу! Это было до
того неожиданно, что Бородавкин растерзал на себе мундир и, подняв правую руку к небесам, погрозил пальцем и сказал...
За десять лет до прибытия в Глупов он начал писать проект"о вящем [Вящий (церковно-славянск.) —
большой, высший.] армии и флотов по всему лицу распространении, дабы через
то возвращение (sic) древней Византии под сень российския державы уповательным учинить", и каждый день прибавлял к нему по одной строчке.
Сначала Беневоленский сердился и даже называл речи Распоповой"дурьими", но так как Марфа Терентьевна не унималась, а все
больше и
больше приставала к градоначальнику: вынь да положь Бонапарта,
то под конец он изнемог. Он понял, что не исполнить требование"дурьей породы"невозможно, и мало-помалу пришел даже к
тому, что не находил в нем ничего предосудительного.
Бородавкин чувствовал, как сердце его, капля по капле, переполняется горечью. Он не ел, не пил, а только произносил сквернословия, как бы питая ими свою бодрость. Мысль о горчице казалась до
того простою и ясною, что непонимание ее нельзя было истолковать ничем иным, кроме злонамеренности. Сознание это было
тем мучительнее, чем
больше должен был употреблять Бородавкин усилий, чтобы обуздывать порывы страстной натуры своей.
Громада разошлась спокойно, но бригадир крепко задумался. Видит и сам, что Аленка всему злу заводчица, а расстаться с ней не может. Послал за батюшкой, думая в беседе с ним найти утешение, но
тот еще
больше обеспокоил, рассказавши историю об Ахаве и Иезавели.
Даже бригадирова экономка — и
та пришла в
большое смущение, когда Фердыщенко объявил ей о своем намерении.
Но не забудем, что успех никогда не обходится без жертв и что если мы очистим остов истории от
тех лжей, которые нанесены на него временем и предвзятыми взглядами,
то в результате всегда получится только
большая или меньшая порция"убиенных".
И поверишь ли, друг? чем
больше я размышляю,
тем больше склоняюсь в пользу законов средних.
Между
тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан по алтыну с каждого двора, с купцов же по фунту чаю да по голове сахару по
большой. Потом поехала в казармы и из собственных рук поднесла солдатам по чарке водки и по куску пирога. Возвращаясь домой, она встретила на дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые гнали хворостиной гусей с луга.
А глуповцы между
тем тучнели все
больше и
больше, и Беневоленский не только не огорчался этим, но радовался.
Издатель не счел, однако ж, себя вправе утаить эти подробности; напротив
того, он думает, что возможность подобных фактов в прошедшем еще с
большею ясностью укажет читателю на
ту бездну, которая отделяет нас от него.
Она решила, что малую часть приданого она приготовит всю теперь,
большое же вышлет после, и очень сердилась на Левина за
то, что он никак не мог серьезно ответить ей, согласен ли он на это или нет.
Несмотря на
то, что снаружи еще доделывали карнизы и в нижнем этаже красили, в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли в первую
большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
Из-под собаки, из-под ног охотников беспрестанно вылетали бекасы, и Левин мог бы поправиться; но чем
больше он стрелял,
тем больше срамился пред Весловским, весело палившим в меру и не в меру, ничего не убивавшим и нисколько этим не смущавшимся.
Он прочел письмо и остался им доволен, особенно
тем, что он вспомнил приложить деньги; не было ни жестокого слова, ни упрека, но не было и снисходительности. Главное же — был золотой мост для возвращения. Сложив письмо и загладив его
большим массивным ножом слоновой кости и уложив в конверт с деньгами, он с удовольствием, которое всегда возбуждаемо было в нем обращением со своими хорошо устроенными письменными принадлежностями, позвонил.
— Опасность в скачках военных, кавалерийских, есть необходимое условие скачек. Если Англия может указать в военной истории на самые блестящие кавалерийские дела,
то только благодаря
тому, что она исторически развивала в себе эту силу и животных и людей. Спорт, по моему мнению, имеет
большое значение, и, как всегда, мы видим только самое поверхностное.