Неточные совпадения
«Что же я за невежда!» — думал он и, придя домой, всю
ночь занимался французским языком;
на следующую
ночь — тоже, так что месяца через два он почти всякую французскую книжку читал свободно.
В
ночь с субботы
на воскресенье в доме Крестовниковых спать, разумеется, никто не ложился, и, как только загудел соборный колокол, все сейчас же пошли в церковь.
— Когда лучше узнаю историю, то и обсужу это! — отвечал Павел тоже сухо и ушел; но куда было девать оставшиеся несколько часов до
ночи? Павлу пришла в голову мысль сходить в дом к Есперу Иванычу и посмотреть
на те места, где он так счастливо и безмятежно провел около года, а вместе с тем узнать, нет ли каких известий и от Имплевых.
Оставшись один, Павел непременно думал заснуть, потому что он перед тем только две
ночи совершенно не спал; но, увы, диван — от положенной
на нем аккуратно Ванькой простыни — не сделался ни шире, ни покойнее.
— У меня написана басня-с, — продолжал он, исключительно уже обращаясь к нему, — что одного лацароне [Лацароне (итальян.) — нищий, босяк.] подкупили в Риме англичанина убить; он раз встречает его
ночью в глухом переулке и говорит ему: «Послушай, я взял деньги, чтобы тебя убить, но завтра день святого Амвросия, а патер наш мне
на исповеди строго запретил людей под праздник резать, а потому будь так добр, зарежься сам, а ножик у меня вострый, не намает уж никак!..» Ну, как вы думаете — наш мужик русский побоялся ли бы патера, или нет?..
«Хорошо, — говорит начальница, — стойте же так всю
ночь!» — да до утра нас без белья и продержала
на окнах, холод такой — ужас!
Он обрадовался мне, как какому-нибудь спасителю рода человеческого: целовал у меня руки, плакал и сейчас же стал жаловаться мне
на своих горничных девиц, которые днем и
ночью оставляют его, больного, одного; в то время, как он мучится в предсмертной агонии, они по кухням шумят, пляшут, песни поют.
Так просидели они всю
ночь, тихо переговариваясь между собою, но ни разу не выразили никакой надежды
на возможность возвращения Клеопатры Петровны в Москву и вообще
на какое бы то ни было свидание.
— Сделайте милость, никогда бы он этого не осмелился сделать; я умею держать себя против всякого!.. Я все время ведь жила у нее, пока муж ее был жив! — пояснила m-lle Прыхина Павлу. — И вообразите себе, она сидит, сидит там у него, натерпится, настрадается, придет да так ко мне
на грудь и упадет,
на груди у меня и рыдает во всю
ночь.
Не ограничиваясь расспросами в передней, он обегал вниз и узнал от кучеров, куда именно поехал Вихров; те сказали ему, что
на постоялый двор, он съездил
на другой день и
на постоялый двор, где ему подтвердили, что воздвиженский барин действительно приезжал и всю
ночь почти сидел у г-жи Фатеевой, которая у них останавливалась.
— Куда надо было! — отвечал ему лаконически Вихров, снова ложась
на постель и отвертываясь к стене; но потом он очень хорошо слышал, что доктор не спал почти всю
ночь и, как кажется, стерег его.
Первый, как человек, привыкший делать большие прогулки, сейчас же захрапел; но у Вихрова сделалось такое волнение в крови, что он не мог заснуть всю
ночь, и едва только забрезжилась заря, как он оделся и вышел в монастырский сад. Там он услыхал, что его кличут по имени. Это звала его Юлия, сидевшая в довольно небрежном костюме
на небольшом балкончике гостиницы.
— Тоже, — ужас: всю
ночь не спала! Подите сюда
на балкон, — отсюда лучше вид! — прибавила она ласковым голосом.
— Это вчерашняя мошкара, которая умерла
ночью и упала
на землю, — отвечала ему Юлия с балкона.
Ночь была совершенно темная, а дорога страшная — гололедица. По выезде из города сейчас же надобно было ехать проселком. Телега
на каждом шагу готова была свернуться набок. Вихров почти желал, чтобы она кувырнулась и сломала бы руку или ногу стряпчему, который начал становиться невыносим ему своим усердием к службе. В селении, отстоящем от города верстах в пяти, они, наконец, остановились. Солдаты неторопливо разместились у выходов хорошо знакомого им дома Ивана Кононова.
Вихров, не спавший всю
ночь, вышел и сел
на крылечко приказа.
Вихров в ту же
ночь поехал в Новоперхов, где разбойники содержались в остроге; приехав в этот городишко наутре, он послал городничему отношение, чтобы тот выслал к нему за конвоем атамана Гулливого, есаула Сарапку и крестьянку Елизавету Семенову, а сам лег отдохнуть
на диван и сейчас же заснул крепчайшим сном, сквозь который он потом явственно начал различать какой-то странный шум.
— Да, я ведь у нее провожу все дни мои и
ночи — и только вот
на свадьбу Юлии выпорхнула от нее.
«Добрый Павел Михайлович, — писала она не столь уже бойким почерком, — нашего общего друга в прошедшую
ночь совершенно неожиданно не стало
на свете.
— Нет, одного тебя пустить неудобно, — возразил ему Вихров, — потому что все-таки будешь
ночью один
на воде.
Женичка опять ушел
на нос.
Ночь все больше и больше воцарялась: небо хоть было и чисто, но темно, и только звезды блистали местами.
Дома мои влюбленные обыкновенно после ужина, когда весь дом укладывался спать, выходили сидеть
на балкон.
Ночи все это время были теплые до духоты. Вихров обыкновенно брал с собой сигару и усаживался
на мягком диване, а Мари помещалась около него и, по большей частя, склоняла к нему
на плечо свою голову. Разговоры в этих случаях происходили между ними самые задушевнейшие. Вихров откровенно рассказал Мари всю историю своей любви к Фатеевой, рассказал и об своих отношениях к Груше.
— Первая из них, — начал он всхлипывающим голосом и утирая кулаком будто бы слезы, — посвящена памяти моего благодетеля Ивана Алексеевича Мохова; вот нарисована его могила, а рядом с ней и могила madame Пиколовой. Петька Пиколов, супруг ее (он теперь, каналья, без просыпу день и
ночь пьет), стоит над этими могилами пьяный, плачет и говорит к могиле жены: «Ты для меня трудилась
на поле чести!..» — «А ты, — к могиле Ивана Алексеевича, —
на поле труда и пота!»
Неточные совпадения
Впереди летит — ясным соколом, // Позади летит — черным вороном, // Впереди летит — не укатится, // Позади летит — не останется… // Лишилась я родителей… // Слыхали
ночи темные, // Слыхали ветры буйные // Сиротскую печаль, // А вам нет ну́жды сказывать… //
На Демину могилочку // Поплакать я пошла.
Да черт его со временем // Нанес-таки
на барина: // Везет Агап бревно // (Вишь, мало
ночи глупому, // Так воровать отправился // Лес — среди бела дня!),
Под песню ту удалую // Раздумалась, расплакалась // Молодушка одна: // «Мой век — что день без солнышка, // Мой век — что
ночь без месяца, // А я, млада-младешенька, // Что борзый конь
на привязи, // Что ласточка без крыл! // Мой старый муж, ревнивый муж, // Напился пьян, храпом храпит, // Меня, младу-младешеньку, // И сонный сторожит!» // Так плакалась молодушка // Да с возу вдруг и спрыгнула! // «Куда?» — кричит ревнивый муж, // Привстал — и бабу за косу, // Как редьку за вихор!
Нет великой оборонушки! // Кабы знали вы да ведали, //
На кого вы дочь покинули, // Что без вас я выношу? //
Ночь — слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, // Сердце гневное ношу!..
На Деминой могилочке // Я день и
ночь жила.