Неточные совпадения
По вечерам, — когда полковник, выпив рюмку — другую водки, начинал горячо толковать с Анной Гавриловной о хозяйстве, а Паша, засветив свечку, отправлялся наверх читать, — Еспер Иваныч, разоблаченный уже из сюртука
в халат, со щегольской гитарой
в руках, укладывался
в гостиной, освещенной только лунным светом, на диван и начинал негромко наигрывать разные трудные арии; он отлично играл на гитаре, и вообще видно было, что вся жизнь Имплева имела какой-то поэтический и меланхолический оттенок:
частое погружение
в самого себя, чтение, музыка, размышление о разных ученых предметах и, наконец, благородные и возвышенные отношения к женщине — всегда составляли лучшую усладу его жизни.
Молодой предприниматель наш успел уже
в гимназии составить подписку, собрать
часть денег и купить на них все нужные вещи, которые, надо полагать, Ваньку даже заинтересовали, потому что он, с величайшею расторопностью, начал с извозчика Плавина таскать стопы оберточной бумаги, кульки с клеем, кистями, сажей, вохрой и мелом.
— То-то ты и представлял там какого-то Михайлова или Петрова, а ты бы лучше представил подленького и лукавого человечишку. По гримерской и бутафорской
части, брат, ты, видно, сильнее!.. А ты поди сюда! — прибавил Николай Силыч Павлу. —
В тебе есть лицедейская жилка — дай я тебя поцелую
в макушку! — И он поцеловал действительно Павла
в голову.
— А ты, — прибавил он Плавину, — ступай, брат, по гримерской
части — она ведь и
в жизни и
в службе нужна бывает: где, знаешь, нутра-то не надо, а сверху только замазывай, — где сути-то нет, а есть только, как это у вас по логике Кизеветтера [Кизеветтер Иоганн (1766—1819) — немецкий философ, последователь Канта.
— On dit! [Говорят! (франц.).] — отвечал Абреев. — Но тому совершенно был не расчет… Богатый человек! «Если бы, — говорит он, — я мог поступить по дипломатической
части, а то пошлют
в какой-нибудь уездный городишко стряпчим».
В остальную
часть дня Александра Григорьевна, сын ее, старик Захаревский и Захаревский старший сели играть
в вист. Полковник стал разговаривать с младшим Захаревским; несмотря на то, что сына не хотел отдать
в военную, он, однако, кадетов очень любил.
Видя, что Николай Силыч, вероятно,
частью от какой-нибудь душевной горести, а
частью и от выпитой водки был
в сильно раздраженном состоянии, Павел счел за лучшее не возражать ему.
— За что же меня
в часть-то тащить? — произнес Ванька более укоряющим голосом и опять пошел было.
— Я к вам постояльца привел, — продолжал Неведомов, входя с Павлом
в номер хозяйки, который оказался очень пространной комнатой.
Часть этой комнаты занимал длинный обеденный стол, с которого не снята еще была белая скатерть, усыпанная хлебными крошками, а другую
часть отгораживали ширмы из красного дерева, за которыми Каролина Карловна, должно быть, и лежала
в постели.
Огромная комната, паркетные полы, светлые ясеневые парты, толпа студентов, из коих большая
часть были очень красивые молодые люди, и все
в новых с иголочки вицмундирах, наконец, профессор, который пришел, прочел и ушел, как будто ему ни до кого и дела не было, — все это очень понравилось Павлу.
— Ее обвинили, — отвечал как-то необыкновенно солидно Марьеновский, — и речь генерал-прокурора была, по этому делу, блистательна. Он разбил ее на две
части:
в первой он доказывает, что m-me Лафарж могла сделать это преступление, — для того он привел почти всю ее биографию, из которой видно, что она была женщина нрава пылкого, порывистого, решительного; во второй
части он говорит, что она хотела сделать это преступление, — и это доказывает он ее нелюбовью к мужу, ссорами с ним, угрозами…
Вакация Павла приближалась к концу. У бедного полковника
в это время так разболелись ноги, что он и из комнаты выходить не мог. Старик, привыкший целый день быть на воздухе, по необходимости ограничивался тем, что сидел у своего любимого окошечка и посматривал на поля. Павел, по большей
части, старался быть с отцом и развеселял его своими разговорами и ласковостью. Однажды полковник, прищурив свои старческие глаза и посмотрев вдаль, произнес...
— Это один мой товарищ, про которого учитель математики говорил, что он должен идти по гримерской
части, где сути-то нет, а одна только наружность, — и он эту наружность выработал
в себе до последней степени совершенства.
Вихров ничем иным не мог себе объяснить этот печальный и быстрый отъезд Мари, как нежеланием с ним встретиться. «Неужели это она меня избегает?» — подумал он, отчасти огорченный отъездом Мари, а
частью и польщенный им
в своем самолюбии.
Малейшие стоны его, я вообразить не могу, до какой степени раздирали мне сердце, но, впрочем, ты сам знаешь по собственному опыту, что я
в привязанностях моих пределов не знаю, и вдруг за все это, за всю любовь и службу моему супругу, я начинаю видеть, что он все
чаще и
чаще начинает приезжать домой пьяный.
Студентом он все бывал или
в Дворянском собрании, где встречал и прелестные лица и элегантные туалеты, или
в Немецком собрании, где были немочки и дочери небогатых чиновников, которые все имели, по большей
части, испитые, худые физиономии, но все-таки у них были лица человеческие, а тут вдруг он увидел какие-то луны ходячие, какие-то розовые тыквы.
Затем
в одном доме она встречается с молодым человеком: молодого человека Вихров списал с самого себя — он стоит у колонны, закинув курчавую голову свою немного назад и заложив руку за бархатный жилет, — поза, которую Вихров сам, по большей
части, принимал
в обществе.
На другой день, впрочем, началось снова писательство. Павел вместе с своими героями чувствовал злобу, радость;
в печальных, патетических местах, — а их у него было немало
в его вновь рождаемом творении, — он плакал, и слезы у него капали на бумагу… Так прошло недели две; задуманной им повести написано было уже полторы
части; он предполагал дать ей название: «Да не осудите!».
Ванька
в этом случае сделал благоразумнее Петра: он и править своей лошадью не стал, а ограничился только тем, что лег вниз грудью
в сани и держался обеими руками за окорчева [Окорчева — гнутая
часть головки саней или полозьев.] и только по временам находил нужным выругать за что-то лошадь.
— Строжайшее. Сие почтенное лицо, также и семейство его уже посажены
в острог, так как от господина губернатора стало требовать того дворянство, а также небезопасно было оставлять их
в доме и от простого народу, ибо чернь была крайне раздражена и могла бы их живых растерзать на
части.
— Выпьем и потолкуем! — согласился Вихров; он последнее время все
чаще и
чаще стал предаваться этого рода развлечению с приятелями. Те делали это больше по привычке, а он — с горя,
в котором большую роль играла печаль об Фатеевой, а еще и больше того то, что из Петербурга не было никакого известия об его произведениях.
Девушки и молодые женщины выходили на гулянку
в своих шелковых сарафанах, душегрейках,
в бархатных и дородоровых кичках с жемчужными поднизями, спускающимися иногда ниже глаз, и, кроме того, у каждой из них был еще веер
в руках, которым они и закрывали остальную
часть лица.
Участники кружка были арестованы
в апреле 1849 года, и большая
часть их была приговорена к расстрелу.
Видневшаяся мне
в окно
часть города показалась противною; идущие и едущие людишки, должно быть, были ужасная все дрянь; лошаденки у извозчиков преплохие; церкви все какие-то маленькие.
Один из плотников взлез на самый конек вышки, перекрестился и ударил топором; конек сразу же отлетел, а вслед за ним рассыпалась и
часть крыши.
В народе как бы простонало что-то. Многие перекрестились — и далее затем началась ломка: покатился с крыши старый тес, полетела скала; начали, наконец, скидывать и стропилы. Плотники беспрестанно кричали стоявшему внизу народу: «Отходите, убьет!»
Когда они возвратились к Клеопатре Петровне, она сидела уж за карточным столом, закутанная
в шаль. На первых порах Клеопатра Петровна принялась играть с большим одушевлением: она обдумывала каждый ход, мастерски разыгрывала каждую игру; но Вихров отчасти с умыслом, а
частью и от неуменья и рассеянности с самого же начала стал страшно проигрывать. Катишь тоже подбрасывала больше карты, главное же внимание ее было обращено на больную, чтобы та не очень уж агитировалась.
Дома мои влюбленные обыкновенно после ужина, когда весь дом укладывался спать, выходили сидеть на балкон. Ночи все это время были теплые до духоты. Вихров обыкновенно брал с собой сигару и усаживался на мягком диване, а Мари помещалась около него и, по большей
частя, склоняла к нему на плечо свою голову. Разговоры
в этих случаях происходили между ними самые задушевнейшие. Вихров откровенно рассказал Мари всю историю своей любви к Фатеевой, рассказал и об своих отношениях к Груше.
В остальную
часть ужина Плавин продолжал нагло и смело себя держать; но все-таки видно было, что слова Вихрова сильно его осадили. Очутившись с героем моим, когда встали из-за стола, несколько
в отдалении от прочих, он не утерпел и сказал ему насмешливо...
— Он именно остановился на той границе, которой требует музыка, потому что не ушел, как это бывает
в большей
части опер,
в небо, то есть
в бессмыслицу, и не представляет чересчур уж близкой нам действительности.