Неточные совпадения
Извинившись еще раз, что не представлялся первый, он вышел
из гостиной, как бы по хозяйственным распоряжениям, и прошел
в комнату жены.
Почти ощупью пробрался он на главную аллею и вошел на балкон, выход на который был
из гостиной, где увидел свечку на столе, Клеопатру Николаевну, сидевшую на диване
в спальном капоте, и Мановского, который был
в халате и ходил взад и вперед по
комнате.
Между тем время шло. Савелий по-прежнему настаивал об отъезде; Эльчанинов по-прежнему отыгрывался. Наконец, он, казалось, начал избегать оставаться вдвоем с своим приятелем, и всякий раз, когда это случалось, он или кликал слугу, или сам выходил
из комнаты, или призывал Анну Павловну. Савелий замечал, хмурился и все-таки старался найти случай возобновить свои убеждения; но Эльчанинов был ловчее
в этой игре: Савелью ни разу не случалось остаться наедине с ним.
Проснувшись на другой день, Эльчанинов совершенно забыл слова Савелья о каком-то письме и поехал
в двенадцать часов к графу. Анна Павловна, всегда скучавшая
в отсутствие его, напрасно принималась читать книги, ей было грустно.
В целом доме она была одна: прислуга благодаря неаккуратности Эльчанинова не имела привычки сидеть
в комнатах и преблагополучно проводила время
в перебранках и
в разговорах по избам. Кашель и шаги
в зале вывели Анну Павловну
из задумчивости.
Он начал первоначально смотреть по окнам, а потом, будто не сыскав того, что было ему нужно, прошел
в спальню вдовы, примыкавшую к гостиной, где осмотрел тоже всю
комнату, потом сел, наконец, к маленькому столику, вынул
из кармана клочок бумаги и написал что-то карандашом. Оставив эту записочку на столе, он вышел.
Из спальни следователи перешли
в другие
комнаты. Михайло Егорыч осматривал каждый угол, заставляя отпирать кладовые, чуланы, лазил
в подвал, и все-таки Анны Павловны не нашли.
Он с намерением поместил Анну Павловну рядом с библиотекою,
в которую никто почти никогда не входил и
в которой над одним
из шкафов было сделано круглое окно, весьма удобное для наблюдения, что делалось и говорилось
в комнате больной.
Граф дрожал всем телом, ужас, совесть и жалость почти обезумели его самого. Он выбежал
из комнаты, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но вместо того прошел
в свой кабинет и
в изнеможении упал на диван. Ему все еще слышалось, как несчастная кричала: «Душно! Жарко!» Сапега зажал себе уши. Прошло несколько минут,
в продолжение которых криков не было слышно.
Прошел год после смерти Анны Павловны. Предводительша возвратилась
из Петербурга; Боярщина еще чаще стала ездить
в Кочарево. Возвратившаяся хозяйка принимала гостей по большей части
в диванной, которую она
в последнее время полюбила перед прочими
комнатами, потому что меблировала ее привезенною
из Петербурга премиленькой мебелью.
— Ах, если б можно было написать про вас, мужчин, все, что я знаю, — говорила она, щелкая вальцами, и в ее глазах вспыхивали зеленоватые искры. Бойкая, настроенная всегда оживленно, окутав свое тело подростка в яркий китайский шелк, она, мягким шариком, бесшумно каталась
из комнаты в комнату, напевая французские песенки, переставляя с места на место медные и бронзовые позолоченные вещи, и стрекотала, как сорока, — страсть к блестящему у нее была тоже сорочья, да и сама она вся пестро блестела.
Пока ветер качал и гнул к земле деревья, столбами нес пыль, метя поля, пока молнии жгли воздух и гром тяжело, как хохот, катался в небе, бабушка не смыкала глаз, не раздевалась, ходила
из комнаты в комнату, заглядывала, что делают Марфенька и Верочка, крестила их и крестилась сама, и тогда только успокаивалась, когда туча, истратив весь пламень и треск, бледнела и уходила вдаль.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, —
из чего же ты споришь? (Кричит
в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет
в комнату, ничего не расскажет!
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну, на дне которой метались черти. Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один
из чертей вылез
из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но едва он прикоснулся к нему устами, как по
комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что не один он погряз, но
в лице его погряз и весь Глупов.
На улице царили голодные псы, но и те не лаяли, а
в величайшем порядке предавались изнеженности и распущенности нравов; густой мрак окутывал улицы и дома; и только
в одной
из комнат градоначальнической квартиры мерцал далеко за полночь зловещий свет.
Когда затихшего наконец ребенка опустили
в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым лицом смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу на лбу, выступила ему на лицо, и он так же тихо вышел
из комнаты.
Она боялась оставаться одна теперь и вслед за человеком вышла
из комнаты и пошла
в детскую.