Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая

Натали Бизанс

«Уникальная книга, где история переплетается с мистикой, а чувства любящих героев, как вулканы, завораживают своей огненной мощью и красотой. Роман удивительно живой, наполнен благородством, страданиями и бесконечной, романтической любовью.Он скрашивал мои вечера, увлекая судьбами героев, зачаровывая Душу необыкновенным сюжетом, магией и волшебством, а также глубокой философией познания мира, Души, отношений и бесконечной любви к Богу и всему сущему на Земле». Анна Серпокрылова

ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 8

Дом был пуст, все от мала до велика ещё находились на кладбище. Тяжёлый воздух ударил в нос. Жюзьен открыла окна, убрала со стола чёрное покрывало и аккуратно его сложила, подмела с земляного пола цветочные лепестки. Адриан сел на стул и наблюдал за ней, не проронив ни слова. «О чём он думает? — спросила саму себя девушка и с тревогой взглянула на названного брата.

— Ты хочешь, чтобы я молчал о том, что было между нами? — его взгляд не сулил ничего доброго.

— Да, Адриан.

— Тогда ты придёшь на то же место ещё раз, и мы простимся.

— Нет. Так нельзя! Это будет ещё большим грехом!

— С каких пор ты, Жюзьен, начала заботиться о своей душе?

— С тех самых, когда умерла матушка, — она подняла на него взгляд, полный решимости. — Мы все тоже умрём.

— Одна мысль о том, что я больше никогда не прикоснусь к тебе, — убивает меня! — он резко вскочил, в мгновение преодолев расстояние между ними, схватил её и со всей страстью прижал к себе. Жюзьен пыталась избежать его поцелуев, но Адриан был настойчив, его руки сильны и безжалостны.

— Нет! — вскрикнула она и отшвырнула его от себя, да так, что парень не удержался на ногах и оказался на полу. — Не бывать больше этому. Иди, рассказывай всем! Чего ты добьёшься? Выгонят меня? Так я и сама уйду, если приставать будешь!

— Неужели я тебе настолько противен?! Мне так не показалось тогда…

— Тогда… было ошибкой! Забудь об этом! — Жюзьен подошла к нему и, наклонившись лицом к лицу, испепелила одними глазами. Парень схватился за голову и заорал:

— Ты делаешь мне больно!

— А ты мне — нет?

— Прекрати! Я не выдержу!

— Запомни, Адриан, если ты ещё раз прикоснёшься ко мне или станешь докучать, если кто-нибудь узнает о том, что было, я вскипячу твой мозг, как воду на огне, понял? — у неё даже голос поменялся и стал каким-то низким, незнакомым и очень страшным, настолько, что мурашки покрыли тело корчащегося на полу Адриана.

— Понял! Я всё понял, прекрати, умоляю!

Жюзьен отпустила его и вышла из дома.

— Ведьма! — долетело ей вслед.

— Я не была такой, это вы меня заставляете быть жестокой.

«Только ты, отец, меня понимал! Твоя чистая любовь пробуждала во мне ангела, но мир жесток, и я буду играть по его правилам. Больше никто не посмеет принуждать меня делать то, чего я не хочу! Хватит! Я всем покажу на что способна! Если люди не приняли моей доброты, они узнают другую Жюзьен! — она сорвала с головы куафф, и огненные волосы рассыпались по плечам. Её глаза горели, и поднявшаяся в душе злоба заклокотала в груди. — Ну, что ты молчишь, Вечный дух?!

«А что ты желаешь услышать? Думаешь, я доволен и горжусь тобой?»

— Ну, хотя бы то, что ты меня понимаешь!

«Жюзьен, ещё никому никогда зло не приносило счастья! Ты сейчас черна, как сама тьма, и едва не погубила человека.»

— Ты защищаешь его?

«Он не желал тебе зла, просто слаб в своей страсти…»

— Так что же мне нужно было пожалеть его?!

«Нет. Но не так… ты причинила ему боль, поселила в нём страх и ужас».

— Пусть боятся! Пусть лучше ненавидят меня!

«И Реми?»

— Он — единственное, что меня здесь держит… — Жюзьен села, прижавшись спиной к яблоньке, и закрыла глаза. — Ты ещё здесь?! Тебе не противно находиться рядом со мной?

«Нет. Всё, что я испытываю к тебе, — это любовь».

— Ты — всего лишь плод моего воображения, моя единственная и последняя надежда. Я придумала тебя, чтобы никогда не оставаться одной. Ты — моя совесть, моя вера. Ты не существуешь, поэтому никто не сможет тебя отнять… — слёзы появились на глазах и потушили лаву. Истерзанная душа её наполнилась животворящим светом, но как же больно было впускать его в обугленное сердце! Как мучительно и тяжело осознавать свою вину!

«Думай, как пожелаешь, я на всё согласен. И пусть я только воображение твоё, но я не дам тебе забыть о том, кто ты, моя маленькая, пламенная Жюзьен, умеющая любить!»