Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая

Натали Бизанс

«Уникальная книга, где история переплетается с мистикой, а чувства любящих героев, как вулканы, завораживают своей огненной мощью и красотой. Роман удивительно живой, наполнен благородством, страданиями и бесконечной, романтической любовью.Он скрашивал мои вечера, увлекая судьбами героев, зачаровывая Душу необыкновенным сюжетом, магией и волшебством, а также глубокой философией познания мира, Души, отношений и бесконечной любви к Богу и всему сущему на Земле». Анна Серпокрылова

ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 8

И отправилась Жюзьен в паломничество по святым местам Бретани вместе с сынишкой. За два месяца в дороге семь святых храмов посетила, семи христианским мученикам поклонилась, каждого молила о помощи и защите Дариену. Дошла до Ренна, там дух отца Эдуарда сказал ей найти Бернарда Жозефа Дюбуа. Поспрашивала в Кафедральном Соборе, и отвели её в резиденцию епископа. Удивилась Жюзьен, увидев преподобного отца в облачении с малиновым поясом и шапочкой. Он принял её сразу, как только услышал заветное имя — Эдуард Боссе.

— Какой же ты выросла красавицей! — епископ обнял ту, которую помнил маленькой рыжеволосой сироткой из приюта, пламенно отстаивающей честь дорогого для них обоих человека на разбирательстве пасквилей толстого борова, имени которого он уже и не помнил.

С грацией стареющего барса, как всегда подтянутый и элегантный, Бернард своим добрым отеческим взглядом смутил молодую женщину. Его тёмные волосы покрылись за эти годы благородной платиной, теперь он сам был епископом, и в его подчинении находился целый регион. Время для Церкви было непростое, шла полным ходом реформация системы обучения. Отныне право открытия учебных заведений предоставлялось только лицам с высшим светским образованием, школы, содержащиеся духовенством, подлежали закрытию, кроме того, шла речь о том, чтобы запретить преподавание Закона Божия на бретонском языке. И пока политики решали судьбу народа, клирики отчаянно боролись за подопечные школы и сиротские приюты.

— Это твой сын?

Дариен привычно держал маму за руку, находясь чуть позади неё, сразу и не подумаешь, что мальчик слепой. Он живо реагировал на звук и поворачивал голову к говорящему, но глаза его мутно-карего цвета оставались всегда неподвижными.

— Да, это Дариен — мой единственный сын.

— Подойди ко мне, малыш, не бойся!

Жюзьен подвела его за руку.

— Он не боится, просто слепой от рождения.

— Мне жаль, очень жаль, — он взял мальчика на руки и заглянул в его безмятежное личико.

Детская ладошка боязливо прикоснулась к его гладко выбритому лицу.

— Это из любопытства, простите его, святой отец!

— Что ты, какие извинения тут могут быть?! Мне даже приятно, что ребёнок проявил интерес.

— Он испачкает Ваше облачение грязной обувью.

— Не беда. А ты, я вижу, совсем устала с дороги и еле стоишь на ногах. Я дам распоряжение, чтобы вам приготовили апартаменты. И когда вы как следует отдохнёте, мы спокойно обсудим то, что привело тебя ко мне.

Жюзьен благодарно поклонилась. Больше всего на свете ей сейчас хотелось смыть с себя дорожную пыль и, хоть на протяжении всего путешествия Бог посылал ей добрых и гостеприимных людей, не у всех из них была возможность помыться.

— Меня привёл к Вам отец Эдуард.

Жозеф вздрогнул, в его красивых глазах притаилась тоска.

— Это интересно. Ты видишь его во сне?

— Нет, я его слышу, вот точно так, как сейчас Вас, монсеньор. Он сказал мне, что Вы можете помочь в том непростом деле, из-за которого я прошла сотни миль.

— Вижу, дело серьёзное, и сделаю всё, что в моих силах. А сейчас как следует поешьте и отдохните! — Он осторожно опустил мальчика на ноги, словно он хрустальный, и передал его маме.

— Спасибо, что приняли нас, святой отец!

— Какой же я святой, Жюзьен, не смейся надо мною. Единственный, кого я мог бы так назвать, давно покинул наши просторы, и то, его смерть бросила большую тень на дорогое нам имя.

— Он пошёл на это осознанно и не хочет, чтобы его считали каким-то особенным…

— Но ты ведь знаешь, что это так!

— Я знаю. И впервые сегодня произнесла его имя. Оно для меня священно, чтобы там ни говорили…

— Мы понимаем друг друга, — Бернард тяжело вздохнул. — Что ж, девочка, собирайся с силами! А мне пора, дела ждут. Завтра я тебя вызову. Выспись хорошенько!

В гостевом крыле им выделили несколько комнат, хотя хватило бы вполне и одной. Но, что больше всего удивило Жюзьен, это электрический свет, а ещё — настоящая ванна с водопроводом и горячей водой. Это была сказка! Первым искупав Дариена, она уложила его в постель, но тут принесли ужин, от которого не было сил отказаться. Аромат овощного рагу с нежной отбивной из телятины манил изголодавшихся путников. А налитое в бокал красное вино вообще превзошло все мечтания. После деревенской нехитрой жизни, паломнических мытарств и дороги всё, что с ней происходило сейчас — казалось неправдоподобным, фантастическим, волшебным.

«Вот бы Реми был с нами и увидел всё это собственными глазами!» — подумала она и тихонечко вздохнула, ведь ушла даже не попрощавшись, когда муж был на заработках, написала ему на листочке лишь пару слов, что отправляется по святым местам искать для Дариена защиту и Божье благословение. Наверняка, он места себе не находит, переживает за них… А если с ним что-то случится? Сможет ли Жюзьен простить себя, что её не было рядом?! Отгоняя от себя тяжёлые мысли, она сняла потрёпанную одежду и опустилась в тёплую, как парное молоко, воду. Большего блаженства и представить себе невозможно.