Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая

Натали Бизанс

«Уникальная книга, где история переплетается с мистикой, а чувства любящих героев, как вулканы, завораживают своей огненной мощью и красотой. Роман удивительно живой, наполнен благородством, страданиями и бесконечной, романтической любовью.Он скрашивал мои вечера, увлекая судьбами героев, зачаровывая Душу необыкновенным сюжетом, магией и волшебством, а также глубокой философией познания мира, Души, отношений и бесконечной любви к Богу и всему сущему на Земле». Анна Серпокрылова

ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 2

Катарин хлопотала у плиты, Ронан чинил прохудившуюся старую обувь. Адриан впихнул в комнату оробевшую Жюзьен и громким торжествующим голосом объявил:

— Встречайте, родители, я привёл невесту!

Мать и отец оглянулись.

— Ну, и где же она?

— Прошу любить и жаловать, это — Жюзьен.

— Что это Жюзьен — мы знаем, невеста где? — Ронан нахмурил брови, отказываясь верить услышанному.

— Отец, я люблю её, и мне больше никто не нужен, к тому же, мы все давно привыкли друг к другу, разве можно найти лучшую жену, чем наша Жюзьен?

Катарин уронила половник и застыла с выражением ужаса на лице.

— И речи быть не может, — сухо ответил Ронан и, забил ещё один маленький гвоздик в подошву.

— Это почему?! — молодой человек оторопел.

Жюзьен, стоящая рядом с ним, залилась пунцовой краской от взгляда приёмной матери.

— Я уже дал слово, что ты женишься на дочери Гийома, — отец бросил молоток на стул, словно поставив в их разговоре жирную точку.

Жюзьен даже подпрыгнула от этого звука.

— Ничего у Вас не получится! Или Жюзьен станет моей женой, или я уйду из дома.

— И куда же ты направишься? — отец смотрел на него, как на капризного ребёнка.

— Я уйду в армию. Да! Да! Лучше уж погибнуть, чем жить с нелюбимой!

В этот момент вернулся с пастбища Реми.

— Что за спор, вас со двора слыхать?! — пытаясь понять, что происходит, он с угасающей улыбкой окинул взглядом родные лица.

Мать стояла, ни жива — ни мертва, словно змею проглотила. Старший брат, полный решимости и гнева, почему-то держал за руку онемевшую и растрёпанную Жюзьен. Отец, подбоченившись, сжав кулаки, мог убить всех одним взглядом. Повисшая в воздухе напряжённая тишина не предвещала ничего хорошего.

— Ты сделаешь так, как я сказал, иначе ты мне больше не сын, — прозвучали громовые разряды на высоких тонах. — Отпусти девчонку!

— Ни за что.

— Тогда убирайтесь оба!

Неожиданный грохот заставил всех вздрогнуть — Катарин упала. Все бросились к ней на помощь, забыв о своих разногласиях. Жюзьен бережно подложила под голову приёмной матери подушку.

— Не трогайте её, она сейчас придёт в себя, — девичьи руки с любовью погладили обескровленное лицо постаревшей женщины, она поцеловала её, словно родная дочь, с нежностью и лаской. Катарин ожила и, открыв глаза, увидела любимых людей, за каждого из которых не жалко и умереть, лишь бы в семье был покой и лад.

— Что случилось? — она хотела приподняться, но не смогла, сильная боль пронзила половину тела, а вторую она совсем не чувствовала.

— Помогите переложить маму на постель.

— Как ты себе это представляешь? — Реми показал на закрытую кровать*, куда залезть можно было лишь приподнявшись на скамью.

— Тогда на стол, — скомандовала Жюзьен. — Она не должна лежать на холодном полу!

Мужчины повиновались. Впервые на лице Ронана Жюзьен увидела страх. Кажется, все уже позабыли, о чём спорили, и теперь для них имело значение только одно — жизнь Катарин.

Тревога закралась в душу Жюзьен, и она безмолвно обратилась за помощью к невидимому другу, о существовании которого не признавалась даже себе самой.

«Отец, если ты есть, помоги ей!»

«Я не Господь Бог, дитя, — тут же последовал ответ, — так лучше для неё, она не сможет жить, потеряв тебя и сына.»

— Что же делать, Господи? — произнесла девушка, озвучив во всеуслышание вопрос, мучивший всех присутствующих.

— Нужно бежать к аптекарю! — предложил Реми.

— Всё, что знает и может аптекарь, я сама могу сделать, только нет средства от удара…

— Какого ещё удара? — Ронан с тревогой посмотрел на приёмную дочь.

— Половина её лица не двигается, значит, кровь ударила в голову. Мне очень жаль.

— Но есть же врачи! Я поеду в город…

— Здесь только время может помочь, а ещё наша любовь и забота.

— Много ты знаешь, девчонка, — Ронан начал собираться, — я привезу доктора!

— Реми, запрягай лошадь!

— Хорошо, отец.

Они вышли из дома.

— Плохи мои дела, да, детка?

Жюзьен вытерла набежавшую слезу.

— Всё будет хорошо, матушка, я не оставлю вас.

— У тебя доброе сердце, девочка! — Катарин дрожащей ладонью прикоснулась к лицу Жюзьен. — Я полюбила тебя как свою, ты дала мне так много счастья!..

— Не говори так, словно прощаешься с нами! — Жюзьен заплакала, Адриан обнял любимую за плечи.

— Дети, обещайте мне, что не станете противиться отцу!

— Мама, но я люблю её!

— Любовь приходит и уходит, а семья остаётся, это — самое главное, что есть у человека на земле. Я не хочу разлада между вами.

— Я обещаю тебе, мамочка! — Жюзьен всхлипнула и поцеловала руку, подарившую ей столько тепла и нежности.

Адриан упрямо молчал. Стоило ему только подумать о том, что он больше никогда не притронется к Жюзьен, как вся его жизнь блекла и теряла всякий смысл.

* Бретонская кровать «lit clos» — имела две закрывающиеся дверцы и больше напоминала шкаф, внутри которого находилась кровать. Такая сложная конструкция объяснялась необходимостью сохранять тепло в условиях сурового бретонского климата. Находясь в закрытом пространстве, человек согревал себя теплом собственного тела. Кровать могла состоять из двух ярусов.