Вечная жизнь

Ве́чная жизнь — во многих религиях это неограниченное временем существование личности или души после смерти; слияние души с Богом или с «мировым духом».

Ве́чная жизнь — высшее состояние человека, заключающееся в благодатном соучастии блаженной жизни Бога.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Дальнейшее развитие мира в прогрессивном направлении возможно лишь в случае сознательного принятия всеми представленными социальными образованиями (мировыми религиями и научным миром) – основ учения Иисуса Христа. С научных позиций Иисус Христос является первым человеком новой экологической ниши, благодаря которому человечество приобрело путь выхода в новую экологическую нишу и решению глобальных проблем современности, построению общества социального примирения. С религиозных позиций Иисус Христос является истинным Сыном Бога, искупивший первородный грех человечества и давший человеку путь к спасению и жизни вечной. Вскрытие основ энергоинформационных взаимодействий мира позволяет сознательно принять Воскресение Иисуса Христа, как истинный факт. Иисус Христос действительно воскрес в своём физическом теле через три дня после своей физической смерти, т. е. он соединил свою бессмертную сущность (эфирное тело, Душу и сознание) со своим физическим телом. Сознание человечества, согласно замыслу Бога, получило истинный факт жизни вечной и путь для приобретения абсолютной свободы.

Наталья Рассадина, Культурно-историческая концепция непротиворечия научных и религиозных истин, 2013

Духовность – это не сумма знаний, умений, нравственных качеств, приобретенных в процессе жизни и способных развиваться, совершенствоваться под влиянием ее требований. Духовность – нечто неземное, то, что, по словам Л.Н. Толстого, приходит с младенцем в качестве сакральной силы, призванной поддерживать связь с иным миром и одновременно быть творящим началом для человека в земной жизни, позволяющим ему активно развиваться после рождения с учетом почти любых требований среды. Это – способность ощущать нечто высшее, находящееся за пределами привычной обыденности мира. Адекватное понимание духовности неизбежно предполагает признание того, что есть жизнь вечная. Иначе исчезает сам предмет обсуждения, и можно забыть о духовности.

Виктор Петров, Разум – на службе у Бога или дьявола? Почему мы веками строим рай, а получаем ад? Психологическое исследование, 2016

Вторая – это убеждение в том, что человек принципиально отличается от всех других видов и форм жизни, что он есть не просто существо биологически высшее, но и в первую очередь духовное, обладающее не только телом, но и душой, носительницей ума, сердца (органа чувств), воли, самой личности, способной вступать в общение, единение с Богом, с духовным миром. По христианскому учению, человек есть образ Божий. Эта истина религии неразрывно связана с более или менее развитым в отдельных религиях учением о посмертном существовании человека. В христианском Откровении находим большее – учение о всеобщем воскресении и вечной жизни человека (а не одной лишь души), благодаря чему его земная жизнь и деятельность приобретает особенно ответственный характер и полноценный смысл.

Эдуард Казанцев, Эволюция духа, 2014

Один наш современник поставил перед собой цель стать профессором, он неустанно трудился, продвигаясь по лестнице научного познания. Достигнув ее вершины, став профессором, он умер (великая радость, как и великая печаль в равной степени делают уязвимым человека перед внезапной смертью). Речь же идет не о тех целях, которые ставит перед собой человек на пути своего материального благополучия или удовлетворения собственных амбиций. Человек может избегать страданий и делать вид, что стал счастливым, получив временные материальные блага, однако истинная цель жизни заключается не в этом. Мы должны обрести вечную жизнь и наслаждаться вечным счастьем. Вот высшая и единственная цель, ради которой нужно подвергать себя аскезе и проходить через всевозможные испытания. Чтобы получить освобождение, человек должен до конца очиститься от неестественных желаний. Душа не может полностью подавить в себе желания (практика искусственного уничтожения желаний даже более опасна, чем сами желания), но она должна преобразить их и направить в духовное русло. Иначе они снова и снова будут проявляться в форме различных стремлений к материальному наслаждению. Как утверждают йоги, воспевание святых имен Бога и медитация на них позволяют душе обрести истинное освобождение.

Наталья Панина, Йога для всех, 2017

Правда, до озарения человечества светом христианской веры понятие вечности, бессмертия и загробной жизни представлялись в сознании в ложных и грубых формах. Древние могилы доисторических времен содержат в себе доказательства существования этих понятий в сознании доисторического человечества. Все верования, выражающие сознание, обещают человеку вечность, бессмертие души и загробное существование – счастливое или несчастное. Следовательно, будущая жизнь, составляя продолжение настоящей, зависит полностью от последней. В какое отношение здесь, на Земле, поставит себя душа к Источнику жизни, Господу Иисусу Христу, такое отношение и будет вечным, по учению Господа: «верующий начинает свою вечную жизнь на Земле, и жив будет во веки, а неверующий осужден и на Земле за неверие, и умер на Земле для жизни вечной».

Группа авторов, Загробная жизнь, 2013

Понятия Царство Божие, Царство Христово и Царство Небесное по существу тождественны с понятием вечной жизни. „Сущность вечной жизни, а отсюда и цель ее состоит в нравственном совершенстве. ‹…› Таким образом, все дело спасения представляется в следующем виде: человек здесь, на земле, трудится, работает над собой, созидает в себе Царство Божие и чрез это теперь же начинает мало-помалу делаться причастником вечной жизни, насколько он имеет сил и способности для этого причастия. ‹…› Нравственное обновление человека, таким образом, существенно связано с вечным спасением“ [Пестов, 116]. „Евангельское царство Божие не есть что-нибудь внешнее по отношению к каждой отдельной личности, не есть что-нибудь отдельное от внутренних тайников человеческой души. О нем нельзя сказать, что оно там или здесь; оно внутри человека [Лк. 17:21], в его внутренних переживаниях, в его душевной настроенности, при которой человек сознает свою сыновнюю близость к Богу. Царство Божие есть правда, мир и радость о Святом Духе [Римл. 14:17]. Поэтому царство Божие есть факт не только будущего, но и настоящего – настоящего для тех, кто стал в сыновние отношения Богу. ‹…› Христос созидал Свое царство – царство не от мира сего – в глубине души каждого своего последователя. ‹…› Иисус Христос в своем нравственном учении призывает своих последователей не к исполнению той или другой отдельной заповеди, а к выработке в себе общего морального настроения, при котором человек может жить единственно только законом любви и высшей Христовой правды. Самая сущность христианства состоит в любви“ [Смирнов: 2007, 355-356].

Н. П. Жилина, Творчество А.С. Пушкина в контексте христианской аксиологии, 2017

Для христианского сознания время выпрямляется и превращается в линию, «стрелу», устремленную к будущему. Новая концепция времени наполняет жизнь смыслом, а разум делает эмоциональным. Жизнь приобретает человеческий смысл, в ней появляется цель. Есть начало – есть конец. Начало – сотворение мира, потом пришествие Христа. Конец – его второе пришествие, Страшный Суд, спасение, вечная жизнь.

Г. Г. Кириленко, Философия, 2009

Поэтому условием позитивного воскресения Христос полагает одно и непременное: " … верующий в Меня имеет жизнь вечную (выделение – В.К.)" (Ин. 6.47). Симптоматично, что ветхозаветный Иегова никогда не обещал людям вечной жизни: все совершается в этой – отсюда жалобы Иова и Екклесиаста, равно как и заверения Бога, что в конце-концов все воздастся. В Пятикнижии Бог обещает многое: долгую-долгую жизнь, богатство немерянное, потомство неисчислимое – но не вечность – напротив, из-за этого (опасения человеческого бессмертия) изгнал Адама из Едема, вдруг он будет "как Мы". В реальности Нового завета Бог уже уверен в своих силах и готов дать бессмертие индивидуальным душам – но за их самоопределение, онтолого-моральный выбор в Его пользу.

В. И. Красиков, Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира, -1

1. Древнегреческая философия довольно часто представляется в литературе как в целом «не-личностная»[1]. В платоновском варианте все конкретное и «индивидуальное» в конечном счете она возводит к отвлеченной идее, которая выступает основанием и окончательным оправданием бытия отдельной вещи. Философия Аристотеля с ее акцентом на конкретном и индивидуальном позволяет сформировать некоторое представление о личности. Однако неспособность этой концепции обосновать постоянство, непрерывность бытия и тем более «вечную жизнь» для душевно-телесного единства человека делает невозможным соединение отдельного лица с человеческой сущностью (ουσία), а значит, и построение целостной онтологии. По Платону, личность – онтологически невозможное понятие, поскольку душа, обеспечивающая непрерывность человеческой жизни, не связана постоянным отношением с данным конкретным человеком. Она живет вечно, но может соединиться с другим конкретным телом и тем самым создать новую «индивидуальность», например через реинкарнацию[2]. С другой стороны, по Аристотелю, личность оказывается логически невозможным понятием, поскольку душа нерасторжимо связана с конкретной «индивидуальностью», которая и есть человек; однако человек существует до тех пор, пока существует это конкретное душевнотелесное единство, которое совершенно однозначно разрушается в момент смерти[3].

Иоанн Зизиулас, Бытие как общение. Очерки о личности и Церкви, 1985

Жизнь бесценна. Любовь необходима. Все трудности преодолимы. Жизнь имеет величайшую цель и свои причину и цену. Каждый человек занимает собственное место в этом прекрасном, но таком жёстком мире. Война – это отражение вовне наших внутренних противоречий. Однако всякая борьба имеет все шансы закончиться победой. Смерти не существует. Но вечная жизнь – это единственно подлинное богатство, имеющееся у любого из нас.

К. Р. Сарсенова, Грядущий след: человек седьмой расы, 2016

В критике откровения огромное значение имеет проблема отношения откровения к истории. Христианство есть откровение Бога в истории, и не в природе. Библия повествует об откровении Бога в истории. Тайна христианства связана с боговоплощением. Обычно говорят, что христианское откровение не есть откровение отвлеченного Духа, а Духа, действующего в истории. Бог вступает в историю, в историю вступает метаистория. Явление Иисуса Христа есть явление историческое, это исторический факт во времени. Но этим создается наиболее сложная проблема, которая обострена библейской критикой, научно-историческим исследованием христианства. Христианство образовалось и кристаллизовалось, когда доверчиво принимали мифы и легенды за реальности, когда еще не существовало исторической критики и исторической науки. Может ли моя вера, от которой зависит мое спасение и вечная жизнь, зависеть от исторических фактов, которые подлежат оспариванию? Может ли моя вера сохраниться, если историческое исследование, благодаря новым фактам и материалам, научно докажет, что фактов, о которых повествует Священное Писание, не было, что это не исторические события, а мифы, легенды, теологические учения, созданные верующей христианской общиной? Официальная церковная история не допускает возникновения подобной проблемы, ибо не допускает, чтобы историческая критика прикасалась к святыням. Известно, как на этой почве фальсифицировалась история. Но духовная религия должна признать, что нет религии выше истины, ибо Бог есть истина и познается в духе и истине.

Н. А. Бердяев, Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого, -1

В своих невзгодах мы виним кого угодно, только не себя, и часто ругаем Творца за тяжелую судьбу. Но то, что нам многое в жизни кажется несправедливым, есть результат нашего невезения. Человек своим ограниченным умом не в состоянии постичь всю глубину и мудрость космических духовных законов, увидеть вселенскую справедливость, так как вселенская справедливость зачастую не просматривается на протяжении одной жизни человека, но лишь на протяжении многих жизней вечного духа человека в человеческом облике.

Юрий Тангаев, Я – денежный магнит. Как притягивать деньги и удачу, 2010

Но для борьбы с пороками нужен настрой на эту борьбу, устремленность к ней, глубокое эмоциональное осознание ее необходимости и высокого смысла, то есть все то, что можно назвать спасительными помыслами, мечтами и намерениями о спасении души для жизни вечной.

В. А. Нюхтилин, Как понять сложные законы философии. 47 шпаргалок, 2010

Третьим из новых пророков, ознаменовавших духовный взлет Америки, был поэт Уолт Уитмен. Его «Листья травы» – о единстве всех форм жизни и неповторимости каждого мига, каждого атома Бытия. Поэт верит в вечную жизнь, ощущая свое Я странником, прожившим триллион лет. Верит в бессмертие, в переход в иную сферу без забвения прежнего опыта. Чувство всеродства наполняет его душу радостью жизни: «Вьюнок у моего окна говорит мне больше, чем книжная метафизика» («Песнь о самом себе»).

Т. П. Григорьева, Япония: путь сердца, 2008

Много примеров в жизни народов мира и в своей жизни каждый видит. Так что закон единства и борьбы противоположностей не имеет достоверности и Божественного происхождения. Могут говорить, что если во Едином Боге, во Христе Спасителе – благо, истина, святость, любовь, правда, жизнь вечная, то почему же христиан, верующих в Евангелие, только одна четверть человечества? Почему существуют убийства, воровство, блуд, ненависть, войны, болезни, голод и многие беды, несчастья и скорби? Это есть действие диавола, хотящего встать вместо Бога. Единство он предлагает в религии, экономике, воспитании, общем управлении. И говорят святые отцы, что когда уж очень много станет воров, гордецов, убийц, развратников, хулителей святости, то попустит Бог для последнего испытания явиться человеку беззакония. И явится антихрист, как подробно указано в пророчествах, и будет царствовать три с половиной года. В его правление будет великое испытание всех, а потом Суд и всеобщее воскресение, и тогда воцарится правда.

Аноним, Человек – храм Божий, 2009

Культ бессмертия порождает религию. Человек жаждет вечности, потому и хоронит своих мертвецов («человек есть животное, хоронящее мертвых»), в отличие от прочих животных, возводит пирамиды и дольмены, мавзолеи и памятники, а сам живет в землянках и хижинах. Все это – от желания обрести еще одну, но вечную жизнь.

В. Н. Дружинин, Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии, 2010