Отправив все это в городе на почту, Вихров проехал затем в погребок, который состоял всего из одной только маленькой и грязной комнатки, но тем не менее пользовался большою известностью во всем уезде: не было, я думаю, ни одного чиновника, ни одного помещика, который бы хоть раз в жизни не пивал в этом погребке, в котором и устроено было все так, что
ничего другого нельзя было делать, как только пить: сидеть можно было только около единственного стола, на котором всегда обыкновенно пили, и съесть чего-нибудь можно было достать такого, что возбуждает жажду пить, каковы: селедка, икра…
Неточные совпадения
— Квартира тебе есть, учитель есть! — говорил он сыну, но, видя, что тот ему
ничего не отвечает, стал рассматривать, что на дворе происходит: там Ванька и кучер вкатывали его коляску в сарай и никак не могли этого сделать; к ним пришел наконец на помощь Симонов, поколотил одну или две половицы в сарае, уставил несколько наискось дышло, уперся в него грудью, велел
другим переть в вагу, — и сразу вдвинули.
Стряпуха Пестимея верна — и самой себе никогда
ничего не возьмет; но
другие, из-под рук ее, что хочешь бери — никогда не скажет и не пожалуется.
— Дурно-с вы делаете! — произнес Александр Иванович. — У нас еще Владимир, наше красное солнышко, сказал: «Руси есть веселие пити!» Я не знаю — я ужасно люблю князя Владимира. Он
ничего особенно путного не сделал, переменил лишь одно идолопоклонство на
другое, но — красное солнышко, да и только!
Стоявшая тут же в комнате, у ног больного, Анна Гавриловна
ничем уже и не помогала Марье Николаевне и только какими-то окаменелыми глазами смотрела на своего
друга.
— Главное, все это высокохудожественно. Все эти образы, начертанные в «Илиаде», по чистоте, по спокойствию, по правильности линий — те же статуи греческие, — видно, что они произведение одной и той же эстетической фантазии!.. И неужели,
друг мой, ты
ничего этого не знаешь? — спросил ее в заключение Павел.
В лакейской он с обойщиком дружески простился, и они даже пожали
друг другу руки. Кирьян вряд ли не ожидал маленький срыв с него иметь, но старик, однако,
ничего ему не дал, а так ушел.
Дело, впрочем, не совсем было так, как рассказывала Клеопатра Петровна: Фатеев никогда
ничего не говорил Прыхиной и не просил ее, чтобы жена к нему приехала, — это Прыхина все выдумала, чтобы спасти состояние для своей подруги, и поставила ту в такое положение, что, будь на месте Клеопатры Петровны
другая женщина, она, может быть, и не вывернулась бы из него.
— Так втюрился, — продолжал Добров, — что мать-то испугалась, чтоб и не женился; ну, а ведь хитрая, лукавая, проницательная старуха: сделала вид, что как будто бы ей
ничего, позволила этой девушке в горницах даже жить, а потом, как он стал сбираться в Питер, — он так ладил, чтоб и в Питер ее взять с собой, — она сейчас ему и говорит: «
Друг мой, это нехорошо!
— Очень тяжело, — отвечал он, — но
другого ничего не могу придумать.
Вихров
ничего ей не сказал, а только посмотрел на нее. Затем они пожали
друг у
друга руку и, даже не поцеловавшись на прощанье, разошлись по своим комнатам. На
другой день Клеопатра Петровна была с таким выражением в лице, что краше в гроб кладут, и все еще, по-видимому, надеялась, что Павел скажет ей что-нибудь в отраду; но он
ничего не сказал и, не оставшись даже обедать, уехал домой.
— Под Тиньковым
ничего ныне рыбы не попало, ни щеки!.. — говорил один монах
другому.
«Мадам, ваш родственник, — и он при этом почему-то лукаво посмотрел на меня, — ваш родственник написал такую превосходную вещь, что до сих пор мы и наши
друзья в восторге от нее; завтрашний день она выйдет в нашей книжке, но
другая его вещь встречает некоторое затруднение, а потому напишите вашему родственнику, чтобы он сам скорее приезжал в Петербург; мы тут лично
ничего не можем сделать!» Из этих слов ты поймешь, что сейчас же делать тебе надо: садись в экипаж и скачи в Петербург.
Ничего подобного и в голову герою моему, конечно, не приходило, и его, напротив, в этом деле заняла совершенно
другая сторона, о которой он, по приезде в город, и поехал сейчас же поговорить с прокурором.
—
Ничего,
друг любезный, привыкай; приведется еще железные крендельки носить на них! — утешил его земский.
— Да как же, помилуйте, судырь: татарам, черемисам и разным всяким идолопоклонникам, и тем за их веру
ничего, — чем же мы-то провиннее
других?
— Сначала овдовел, лишился бесценной и незаменимой супруги, так что жить в городе посреди людских удовольствий стало уже тяжко; а
другое — и к пастве божией хотелось покрепче утвердить отшатнувшихся, но все что-то
ничего не могу сделать в том.
— Все-таки
ничего не раскрыли, — подхватил Кнопов, — и то ведь, главное, досадно: будь там какой-нибудь
другой мужичонко, покрой они смерть его — прах бы их дери, а то ведь — человек-то незаменимый!.. Гений какой-то был для своего дела: стоит каналья у плиты-то, еле на ногах держится, а готовит превосходно.
Будь еще у нас какие-нибудь партии, и когда одна партия восторжествовала бы, так давнула бы
другую, — это было бы еще в порядке вещей; но у нас
ничего этого нет, а просто тираны забавляются своими жертвами, как некогда татары обращались с нами в Золотой Орде, так и мы обращаемся до сих пор с подчиненными нашими!..
— Ничего-с, сначала было поленивался, все на печке лежал; но я тоже стал ему говорить, что
другие дворовые обижаются: «Что, говорят, мы работаем, а он — нет!» Я, говорю, братец мой, поэтому месячины тебе выдавать не стану. Испугался этого, стал работать.
«Мой дорогой
друг! Я выдержала первую сцену свидания с известным тебе лицом —
ничего, выучилась притворяться и дольше быть и не видеть тебя не могу. Приезжай сейчас; а там, что будет, то будет.
Виссарион
ничего не знает, вдруг к нему является полиция: «Пожалуйте деньги, а то не угодно ли в тюрьму!..» Тот, разумеется, ужасно этим обиделся, вышвырнул эти деньги, и теперь вот, как мы приехали сюда, ни тот, ни
другой брат ее и не принимают.
Другое было то, что, прочтя много книг, он убедился, что люди, разделявшие с ним одинаковые воззрения,
ничего другого не подразумевали под ними и что они, ничего не объясняя, только отрицали те вопросы, без ответа на которые он чувствовал, что не мог жить, а старались разрешить совершенно другие, не могущие интересовать его вопросы, как, например, о развитии организмов, о механическом объяснении души и т. п.
Неточные совпадения
Осип. Давай их, щи, кашу и пироги!
Ничего, всё будем есть. Ну, понесем чемодан! Что, там
другой выход есть?
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и
другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все
ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий.
Ничего,
ничего.
Другое дело, если бы вы из этого публичное что-нибудь сделали, но ведь это дело семейственное.
Хлестаков. Хорошие заведения. Мне нравится, что у вас показывают проезжающим все в городе. В
других городах мне
ничего не показывали.
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою… Он думает, что, как ему, мужику,
ничего, если не поесть день, так и
другим тоже. Вот новости!