Когда ничего не хочется — надо что-нибудь хотеть.
Не давай мне ничего на память:
Знаю я, как память коротка.
В сущности, ничего не возможно предугадать в жизни, абсолютно ничего нельзя предвидеть.
Неужели только великие люди не исчезают вовсе? Неужели только им суждено и посмертно оставаться среди живущих? А от обычных, от таких, как все, неужели от них ничего не останется? Жил, зарыли, и как будто не было тебя, как будто не жил под солнцем, под этим вечным синим небом…
Всё то, что было в бездне дней,
Не меркнет в памяти моей,
И нет желанней ничего,
Чем образ края моего.
Я спросил у высокого солнца,
Как мне вспыхнуть светлее зари.
Ничего не ответило солнце,
Но душа услыхала: «Гори!»
Не делай ничего такого, чего бы не должен был знать твой неприятель.
Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.
Книга есть жизнь нашего времени. В ней все нуждаются — и старые, и молодые, и деловые, и ничего не делающие; дети — также. Все дело в выборе книг для них, и мы первые согласны, что читать дурно выбранные книги для них и хуже, и вреднее, чем ничего не читать.
Кто читает что-нибудь, уже гораздо выше того, кто ничего не читает.
Не хорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, — хуже всего.
Нет ничего опаснее, чем связывать свою участь с участью женщины за то только, что она прекрасна и молода.
Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери; всякая привязанность, всякая любовь, всякая страсть или слаба, или своекорыстна в сравнении с нею.
Сравните басни Крылова, комедию Грибоедова, произведения Пушкина, Лермонтова и, в особенности. Гоголя, — сравните их с произведениями Ломоносова и писателей его школы, и вы не увидите между ними ничего общего…
Время летит: год от года, день ото дня, час от часу все яснее, что цивилизация обрушится на головы ее творцов, раздавит их собою; но она — не давит: и безумие длится: все задумано, все предопределено: гибель неизбежна; но гибель медлит; все должно быть, и ничего нет; все готово произойти, ничего не происходит. Революции ударяют, разряжаются, пролетают. Люди трясутся от страха — всегда.
Если женскому нраву потакать, так от мужчины ничего не останется…
Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни: все или ничего; ждать нежданного; верить не в «то, чего нет на свете», а в то, что должно быть на свете; пусть сейчас этого нет и долго не будет. Но жизнь отдаст нам это, ибо она — прекрасна.
Как редко дается большая страсть. Но когда приходит она — ничего после нее не остается, кроме всеобщей песни.
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы — дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.
И все же нет ничего ужаснее, безнадежнее трагедии всякой реализации.
Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и дадут!
Богат <…> самыми лучшими надеждами, планами и доверием к судьбе. Но, как известно, нет ничего опаснее излишнего доверия к ней.
Нет, видимо, смерть ничего не разъясняет. Только жизнь дает людям определенные возможности, которые осуществляются ими или пропадают напрасно; только жизнь может противостоять злу и несправедливости. Смерть — ничто.
Трудно жить, когда ничего не сделал, чтобы заслужить свое место в жизни.
Нет ничего отвратительнее и нет ничего прекраснее старческих лиц. И нет их правдивее. На старческом же лице жизнь души вырезывается всем видною, нестираемою печатью.
На свете нет ничего священнее человеческой жизни.
Сразу ничего не приходит. Все достается тяжелой борьбой в жизни.
В мире ничего нет разрушительнее, невыносимее, как бездействие и ожидание.
Нет злейшего страдания, как ничего не делать.
Ничего не делается само собой, без усилий воли, без жертв и труда. Воля людская, воля одного твердого человека страшно велика.
Сильно живое слово, ничего не остановит его…
Частная жизнь, не знающая ничего за порогом своего дома, как бы она ни устроилась, бедна.
— Ничего!
Да, это великое русское слово, в нем неколебимость России, в нем могучая сила русского народа, испытавшего и вынесшего больше, чем всякий другой народ. Посмотрите историю, начиная с татарского ига, припомните, что вынесла Россия, что вытерпел народ русский, — и чем больше всего испытаний, тем более крепла и развивалась страна. Только могучему организму — все нипочем.
У каждого свои волшебные слова.
Они как будто ничего не значат,
Но вспомнятся, скользнут, мелькнут едва, —
И сердце засмеется и заплачет.
Грозна, страшна грядущая старость и ничего не отдает назад и обратно! Могила милосерднее ее…
Ничего более не боится человек так, как смеха… Боясь смеха, человек удержится от того, от чего бы не удержала его никакая сила.
Эпистолярная форма не требует приготовительной работы, планов, поэтому в ту же минуту удовлетворяет природной страсти — выражаться! Ни лиц не нужно, ни характеров, ни деталей, ничего, что задерживает и охлаждает резвое течение мысли и воображение! Нужен только корреспондент…
А писать нужно просто, как будто беседуя по душе с милейшим другом, с лучшим человеком, от которого ничего не хочется скрыть, который всё поймёт, всё оценит с полуслова.
Береги свою молодость! Нет ничего на свете лучшее ее. Ничего-то нет дороже ее! Молодостью, ровно, золотом, все, что хочешь, то и сделаешь.
Будьте строго точны в уплате за добро, содеянное вам! Ибо нет на земле ничего печальнее и противней человека, подающего милостину ближнему своему!
В мире нет ничего бесцельного.
Каждое дело, литература также, требует знаний технических, без этого ничего не сделаешь. Литератор работает со своим опытом, который он облекает в слово. Язык — это его инструмент, надо учиться языку, надо расширять свой лексикон, учиться облекать свои впечатления в более совершенную, яркую, простую форму.
Молодые писатели ничего, кроме газет, не читают и, оглушённые сухим треском языка статей газетных, совершенно не слушают звуковых капризов языка живой речи.
Избегайте таких слогов, как: «щущих», «щая», «щей», «вшей», а также вообще свистящих и шипящих везде, где они не звукоподражательны. «Трепещущая тишина» не изображает тишины, потому что слога «щу», «ща» слишком определенно звучат.
Нет ничего такого, что нельзя было бы уложить в простые ясные слова.
Ничего нельзя сказать человеку, которому улыбается смерть, ничего не скажешь ему такого, что возвратило бы в душу его любовь к жизни.
Ничего нет трудного...
Разве легко и свободно жить среди людей, которые все только стонут, все кричат о себе, насыщают жизнь жалобами и ничего, ничего больше не вносят в нее?
Старики, главное дело, упрямые! Он, старик, и видит, что ошибся, и чувствует, что ничего не понимает, но сознаться в том — не может. Гордость!
Чему учить? Всякий знает, что ему нужно. Которые умнее, берут что есть, которые поглупее — те ничего не получают, и всякий сам учится…
Живи и жить давай другим,
Но только не на счет другого;
Всегда доволен будь своим,
Не трогай ничего чужого;
Вот правило, стезя прямая
Для счастья каждого и всех.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов
НИЧЕГО́, нареч. 1. ( обычно со словом „себе“). Разг. Довольно хорошо, сносно.
Все значения слова «ничего»Всё это было настолько другим, что ему казалось, у него больше нет ничего общего со своей семьёй.
Кроме значений текстовых символов, в текстовом файле действительно больше ничего нет!
А если расслабляется один, другой, то постепенно, неприметным образом вокруг не остаётся уже ничего хорошего.