Источниками кодификации для составления первых русских сборников законов явились нормы
обычного права и княжеская судебная практика.
Кстати, и это полностью соответствовало нормам русского
обычного права.
Именно при нём около 500 года происходит первая запись
обычного права – тех законов, которые до этого были обычаями, хранились устной традицией.
Так, кодификация казахского
обычного права обладала существенной проблематичностью в свете того, каким образом подготовленные сборники могут быть востребованы в судебных практиках казахов.
Большое значение, особенно в морской торговле, имели также сборники
обычного права.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: выдвигание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Первое представлено трудами, в которых делались попытки соединить или примирить старую теорию
обычного права землевладельцев с новой буржуазной концепцией в разных её вариантах.
Проект инородческого самоуправления включал в себя выборные суды, кодификацию
обычного права и судопроизводство на бурятском языке.
Будучи по своему происхождению
обычным правом, торговое право в то же время много позаимствовало и из частного римского права, особенно из обязательственного права.
В территориальном отношении торговое право было правом определённого города и развивалось как местное
обычное право.
Даже в жизни отдельных деревень, кланов, племён некоторые нормы
обычного права могут быть несопоставимы, так как служат различным целям, которые преследуют эти общества.
Нормы права получали своё выражение через повторяемость – так складывались обычаи, которые на начальном этапе придавали праву форму
обычного права.
Процесс по киргизскому
обычному праву носил состязательный характер.
По существу, речь идёт об остаточном действии постклассического римского права в качестве
обычного права романизированного населения вновь образованных германских государств.
Ещё глубже, нежели основы
обычного права, находятся определённые общие или фундаментальные принципы, например «элементарные соображения гуманности».
Многие своды
обычного права содержат указание на несовершеннолетний возраст.
Для имперских ведомств услуги местных жителей играют особенно важную роль в тех сферах, которые связаны с текущими политическими и административными задачами: составление карт, перепись, изучение
обычного права и др.
Самой характерной чертой этого
обычного права является то, что оно не отличает гражданских преступлений от уголовных, оно относится ко всем преступлениям как к простым отношениям между собою – его наказания имеют целью удовлетворение обиженной стороны.
Например, дореволюционные русские этнографы полагали, что такие правила составляли
обычное право.
При этом чаще всего добавляют, что в отличие от римского германское
обычное право (в том числе лангобардское) не подходило для регулирования усложнявшегося товарно-денежного оборота.
Неприспособленность традиционного
обычного права для регулирования новых, динамичных общественных отношений и наличие альтернативы в виде рационального права профессиональных юристов – наиболее вероятные причины постепенного вытеснения первого вторым.
Судопроизводство определялось законами, основанными на конфессиональных различиях: русские соблюдали общие законы империи, оседлым коренным народам предлагалось обращаться за юридическими услугами в шариатские суды, а кочевники следовали постановлениям судов
обычного права.
Часть норм этих законов является писаной, часть представлена в виде
обычного права.
Пока в англосаксонских странах
обычное право и суды ординарной юрисдикции теряют влияние по сравнению со статутным правом и административной юстицией, в странах с континентальной системой гражданское право переживает параллельный процесс и медленно тонут под грузом массового принятия законодательных актов, ежегодно пополняющих своды законов и собрания законодательства.
Что касается монгольского периода, её исследование в основном сосредоточено на гендерных отношениях и противоречиях, присущих сосуществованию системы исламского права (шариата) и монгольского
обычного права (ясака).
Сфера действия
обычного права была одинаковой во всех племенах.
Также сюда должно относиться
обычное право.
Признавая
обычные права вотчинников и помещиков, они в центре исследования поставили всё же государственную власть в роли создательницы иммунитетных привилегий, но сместили плоскость, в которой изучалась эта проблема, так, чтобы речь шла о политически менее острых вопросах, а к ним в середине XIX в. и принадлежала тема церковно-монастырского феодального землевладения, ликвидированного ещё в XVIII в.
Один из основателей этой школы, Пухта, отмечал, что источником
обычного права является народное правосознание, считавшееся проявлением народного духа, в котором якобы заложены идеи права.
Значительная часть общества воспринимала её как пережиток времён турецкого владычества и в повседневной жизни руководствовалась
обычным правом, по сути своей анархичным и антигосударственным.
Коллектив авторов, Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия, 2022
Правовая система монголов, выработанная на основе
обычного права кочевников и преимущественно для кочевников, в иных условиях оказывалась крайне неудобной.
Это пытались сделать народники, говоря о сохранении в среде крестьянства основ старого
обычного права – трудового.
Вообще древнее
обычное право очень тесно было связано с поэзией.
Во-вторых, он соотнёс факты
обычного права кавказских горцев с верованиями и обычаями других народов на той же стадии развития.
Для полного сближения
обычного права горцев на землю с правом собственности на основании общегражданских законов (ст. 420 и 423. Т.Х. Ч.1. Свод зак. изд.1900 г. право на имущество) недоставало, следовательно, лишь формального момента укрепления его за фактическим владельцем в порядке, установленном гражданскими законами.
Несмотря на то, что для обеих древних систем
обычного права было характерно ярко выраженное личностное начало, у германских народов эта роль личности, во многом определявшаяся положением индивида в обществе, сохраняла своё определяющее значение, а вот у русских, отмечает автор, в судебном производстве роль личности тяжущегося была сведена к минимуму.
Немецкий учёный проф. М. Кемпер посвятил свою статью памятникам
обычного права на арабском языке – адатным нормам дагестанских общин XVIII–XIX вв.
Соответственно основанием существования
обычного права, которое определяли как совокупность фактически существующих обычаев, считалась санкция законодателя.
Учение о происхождении
обычного права имеет свою историю.
Раскрывая сущность
обычного права (обычая как источника, формы права), мы говорим о присущей ему длительности, системности и множественности случаев единообразного поведения.
– При господстве
обычного права общие правовые нормы распознаются в частных действиях отдельных лиц.
Обычное право уже могло лишь восполнять пробелы законодательства.
Единственным специфическим признаком
обычного права являлось отсутствие письменной формы его фиксации, в чём, по мнению римских юристов, не было необходимости.
Внутренний психологический элемент
обычного права состоит в том, что психика лица согласна и признаёт существующее поведение в качестве необходимого.
Ковалевский обосновал идею внутренней необходимости эволюции от рода к семье и затем к крестьянской общине и утверждал, что принципы
обычного права сохранялись на всех стадиях этой эволюции [Ковалевский 1886: 3–42, 88–89].
Гербер искусно связывает эти свободные акты лица с господствующими началами
обычного права (стр. 39).
Необходимо отметить, что
обычное право представляет собой одно из древнейших явлений в истории человечества.
Были сделаны выводы, что, традиционная юстиция действует на основании
обычного права и ставит своей целью не применение формальной законности, а, на поиск справедливости.
Дальше следует ряд работ, посвящённых преимущественно вопросам
обычного права и истории, первобытного права.
Применительно к правовому обычаю мы можем говорить только о непосредственно-словесной форме отображения правовой нормы, ибо составляющее её правило, приобретая письменный вид, либо не носит собственно-юридического характера (в том числе и по силе действия), либо перестаёт быть элементом
обычного права.