Сомбриэль – повелитель огня. Книга первая. Скрытое царство

Наталья Баюн, 2023

Могучая, эльфийская цитадель – Белион в осаде, но Келехир, военачальник из соседнего с осажденным царства, не спешит на помощь своим родичам. Его дружина, с которой он путешествовал, слишком мала и незначительна. Он решает обойти город и въехать в него через Северные ворота, чтоб переждать осаду под его защитой. Но внезапное появление мистического летающего создания, Предвечной Мыши по имени Набу, путает ему все карты. Набу издает боевой клич, в результате которого конь Келехира, испугавшись, вышвыривает его из седла и он попадает в плен к оркам, отступающим от стен Белиона. Его уносят в копи Железных Гор, в вечное рабство…

Глава 8

Глава 8

Бельтегир готовился к отъезду. Довольно он уже пробыл в гостях у друга. Пора возвращаться домой. Да и непривычно было князю жить в спокойствии. Тесно ему было в одинаковых, сменяющих друг друга днях. Просила его буйная душа опасностей и риска. Скорее в Дельборо, иначе он зарастет у этих эльфов мхом. Совсем забудут его руки, как клинок держать.

«Да где же эта чертова фляга? — рассвирепел аркаланец, переворачивая вверх дном деревянный сундук. В него он складывал все свои пожитки, когда приезжал к другу. — Разве можно хоть что-то найти в таком бардаке?»

«Что ты ищешь?» — спросил его Келехир, внезапно подходя сзади.

«Тебя стучаться не учили? — притворно разозлился князь. — Напугал, аж сердце зашлось. Фляжку я ищу свою, дорожную. Куда засунул, не помню».

«Это я взял, друг, — улыбнулся эльф. — Налил тебе туда немного яблочного сидра. Чтоб ты в пути не скучал».

«Вот, спасибо!» — обрадовался аркаланец и продолжил свои сборы.

«А тебя я хотел попросить о том, чтобы ты прислал мне копию этой вашей летописи про беглых. Помнишь, ты мне про нее рассказывал?» — сказал Келехир, наблюдая за князем.

«Да, — ответил Бельтегир и продолжил. — Хорошо, что ты напомнил, Келехир. Сейчас я отправлю голубя к Артадору, а он вышлет ее тебе нарочным. Идем, проводишь меня и Эверана».

Проводив аркаланцев до Южных ворот, Келехир вернулся к себе. Он всегда больше увлекался географическими и историческими трудами, а тут вдруг повадился брать романы о любви в отцовской библиотеке и читал их запоем. До своего плена он на них особо внимания не обращал, все некогда ему было, да и не интересно. Но тут он стал обожать эту ванильную писанину, в которой герой непременно побеждал Зло и возвращался к своей возлюбленной. А та, разумеется, дожидалась его.

Келехиру совершенно не хотелось появляться в реальности. В его реальности нет ярких красок, она бесцветна и пресна. Вчера похоже на сегодня, а сегодня будет подобным завтрашнему дню. Одно и то же. В его реальности победило Зло, а он, ее герой, оказался раздавлен и уничтожен.

Проглотив очередную книгу, Келехир вышел на балкон и постучался к сестре. Их смежные комнаты соединялись посредством длинного балкона, и они, иногда, ходили друг к другу в гости.

«Войди, брат, — позвала Иннумиэль, запуская его в комнату и закрывая дверь. — Сегодня что-то ветрено».

«Да уж, — поежившись, отозвался тот и прислушался, как за окнами шумит ветер. — Обратно пойду по коридору».

«Садись, — улыбнулась Иннумиэль. — Хочешь чаю?»

«Ну, налей, что ли… — Раздумывая, ответил Келехир. Он присел в мягкое кресло у камина и стал разглядывать древний свиток, лежавший на маленьком чайном столике. — Это про что?»

«Это про Бактурию, — ответила сестра, застучав фарфоровыми чашками. — Сельвен писал. Между прочим, очень увлекательно».

Келехир равнодушно промолчал.

«Ты какой-то рассеянный сегодня». — Заметила Иннумиэль, забирая у него бесценный свиток.

«Так, думаю». — Проговорил брат, глядя куда-то в сторону. Иннумиэль не удивилась. В последнее время Келехир только и делал, что думал. Он думал везде. В Гостиной, где проходили обеды, ужины и завтраки. В саду, где он изредка прогуливался. В Арентейле, куда иногда выбирался, чтоб хоть немного отвлечься. Везде, где бы он ни был, его настигали неотвязные и беспощадные мысли о произошедших с ним событиях.

«И, что же ты думаешь?» — вопрос сестры повис в воздухе и влетел в уши Келехира лишь после того, как она его встряхнула.

«Меня не покидает смутная тревога, — поделился он с ней. — Уж больно не складно все получается. Куда-то исчезли из моей жизни целых три месяца, и я не могу их отыскать! Хотя, где-то в глубине души, я знаю ответ на этот вопрос».

Иннумиэль слушала его молча и внимательно. Не перебивала.

«Не вяжется у меня это, — продолжил Келехир возбужденно. — Я отчетливо помню двух разных себя, Иннумиэль! Один из этих «я» был искалечен, с кривыми, переломанными ногами и в плену Хириин-Раура! А второй, вот он, здоровый и на свободе! Может быть, скажешь, как такое могло случиться?»

«Разгадка кроется в том времени, которое ты забыл по чьей-то злой воле, — ответила Иннумиэль. — Все самое важное случилось тогда. Так говорят мне мои чувства, Кели. Кто-то заставил тебя забыть о прошлом».

В ответ, в груди Келехира, слабо трепыхнулось сердце: «А я ведь тоже думал об этом… Но, с какой целью меня лишили памяти? И кто? А может, это просто бред и то, что случилось со мной и со многими другими, вообще никак нельзя объяснить?»

«Тебе стоит дождаться летописи, о которой ты мне рассказывал». — Проговорила сестра минутой позже.

«На нее все мои надежды». — Вздохнул Келехир.

«Мне так жаль тебя, брат, — Иннумиэль обняла его и крепко прижала к груди. — Столько всего на тебя навалилось. И плен, и измена»…

Келехир промолчал. Нет смысла жалеть себя, нет времени оплакивать прошлое. Он должен сосредоточиться на решении загадки, назначенной ему самой судьбой. Спорить с ней было бесполезно.

В конце 3837-го года, в феврале, прибыл обещанный князем нарочный. Он привез с собой копию Беглой летописи на аркаланском и записку от князя. В ней он передавал приветы и добрые пожелания от себя, сыновей и (вот нечаянная радость!) от Рашта. Далламариец тоже бился над разгадкой и обещал написать другу в ближайшее время.

«Здорово!» — обрадовался эльф и, вцепившись в рукопись, помчался к себе в комнату. Там, уютно устроившись за столом, он вооружился пером и чернилами, чтобы записать все совпадения, какие будут выявлены.

Множество судеб описывалось в этой летописи и все они были одинаковы. Пропал тогда-то и найден тогда-то. А между этим, некий таинственный и необъяснимый провал в памяти. Промежуток безмолвного времени, в котором потерялись как вопросы, так и ответы.

До изнеможения сидел Келехир за столом. Вокруг валялись исписанные им страницы. Будет ли конец этому? Уже светает, а он одолел лишь половину летописи. И ничего, ни одной подсказки. Может, во второй ее половине будет хоть за что зацепиться?

От усталости глаза его сами собой закрылись. Он уснул, уткнувшись лицом в бумаги. Утро так и застало его.

Зимнее солнце светит неярко, но его хватило, чтобы разбудить Келехира. Продрав сонные глаза, эльф сразу же воткнулся в рукопись и даже не вспомнил о завтраке. Оплошность исправил отец. Он сам принес его сыну и, тронув за плечо, позвал: «Келехир. Оторвись хоть на минуту. Поешь, ты ведь не ужинал вчера».

«Мне некогда, некогда». — Отозвался тот, шаря по строчкам полубезумным взглядом.

Лорд покачал головой и, не произнеся ни слова, покинул его. До самого вечера Келехир просидел за рукописью. Он безнадежно устал. У него болела спина и раскалывалась голова. А перед глазами мелькали злополучные строчки текста. Но разгадки не было.

«Значит, я что-то упустил, — подумал эльф, вставая из-за стола и разминая затекшие ноги. — Надо еще раз изучить все повнимательней».

Следующие два дня он провел, исследуя рукопись заново и практически не покидая своей комнаты. У него совершенно пропал аппетит. Завтраки, обеды и ужины, что приносил ему слуга, оставались нетронутыми. Летопись была выучена им полностью. Глаза помнили каждую кляксу, оставленную торопившимся писцом. Но разгадки по-прежнему не было. Она не находилась ни в строчках, ни между них. Отбросив бумаги, Келехир бросился лицом в подушку и отчаянно зарыдал. Неужели он так никогда и не найдет ответ?

У него оставалась последняя надежда. Рашт… Он ведь был там, вместе с ним. Он тоже ищет объяснение этим событиям. Может, им вдвоем удастся раскрыть эту тайну? Может быть, Железные Горы не устоят перед их совместными усилиями и выдадут свой самый большой секрет? Надежда вновь вернулась в сердце эльфа. Осталось только дождаться обещанного другом письма.

Ждать долго ему не пришлось. Почтарь принес письмо от далламарийца в конце месяца. Келехир накинулся на конверт и, разорвав его, вынул несколько страниц. Они были исписаны рукой друга. Он писал по-аркалански и нацарапанное им выглядело, как неумелые детские каракули. В каждом слове было по одной, а кое-где и по две, ошибки. Но эльфа такие мелочи вовсе не смущали.

На самой первой странице Рашт вспоминал о жизни в заключении.

«Я много думал о том, что произошло с нами, — писал далламариец. — Наверное, и ты тоже. Объяснить это мне не под силу, поэтому я просто поделюсь тем, что смог заметить. Первое, это гном. Помнишь его? Его имя вылетело у меня из головы. Кажись, оно звучало как Брольд или Вольд. Он что-то натворил. Из-за него нас спустили вниз, в Чертоги Древнего Зла».

Келехир напряг всю свою память, но ни сам гном, ни его имя так и не всплыло на ее поверхность, равно как и то, что он натворил.

«Второе, что я заметил, это то, что орки из шахт никуда не исчезали, — писал Рашт. — Их никто не трогал, Келехир. И Летопись Беглых, а я читал ее, про орков не упоминает».

«И тут он прав, — подумал Келехир. — Я тоже никогда не слышал, чтобы орки появлялись у ворот Дельборо. Это происходит только с людьми и эльфами».

Еще раз пройдясь вслед за другом по своему прошлому, он отложил первые две страницы его письма и принялся за третью.

«И последнее, — писал друг. — Я помню, что, когда мы спустились вниз, на подъемнике, этот Брольд или Вольд где-то достал два факела. Кто оставил их там для него? Не думаю, что это было Древнее Зло».

Келехир удивился, но указанное другом событие так и не проявилось в его обрывочных воспоминаниях. Гном по-прежнему оставался для него неизвестным.

«Вот, это все, что мне показалось странным, Кели, — продолжал Рашт в конце письма. — Если ты приметил что-то еще, прошу, поделись этим со мной».

Эльф вздохнул и, взяв чистый лист, макнул перо в чернила. Дописав ответное послание, он встал из-за стола и прошелся по комнате.

В голове его было пусто, а взгляд случайно упал на большое, круглое зеркало, висевшее на стене. Боги! Кто это? Неужели это он? Подойдя поближе, Келехир всмотрелся в свое отражение. Растрепанные волосы, бледное, измученное лицо и невидящий взгляд. Как же сильно он похудел! Вот, ведь буквально в начале зимы он выглядел здоровым и цветущим, а тут такое…

«Надо бы развеяться немного». — Подумал он, отворачиваясь от зеркала.

Взяв письмо для Рашта, он оставил дворец и отправился к почтарю. Приняв письмо, почтарь немедленно отправил посылку с почтовым голубем в Дельборо. А Келехир, покинув помещение, уселся на лошадь и выехал из города.

Сегодня замечательный день. Ветра нет, да и снегопад вроде как не намечается. Хоть он и видел большую, темную тучу у вершин Иннарималя, но, пока она доберется до города, он успеет съездить к Северному мосту. Это было любимое место Келехира. Там он отдыхал и набирался сил.

За Северным мостом, в десяти с лишним верстах от Арентейла, на западном берегу реки, находился охотничий домик. Туда и ехал эльф. Подъехав к реке, он поглядел на бушующие воды, (Тауриль никогда не покрывался льдом в этом месте) и переехал по мосту на другую сторону. Поставив коня в стойло и задав ему корма, эльф вошел в дом.

Они с Мориан любили здесь бывать. Особенно летом. Здесь было очень красиво и уютно. Келехир развел огонь в камине и уселся в кресло. Воспоминания прошлого неожиданно обрели краски. Он помнит еще. Листва была зеленой и шелестела на ветру. Они сидели на берегу реки и до самого рассвета слушали шум воды. Жизнь тогда казалась ему прекрасной, и каждый следующий день обещал открытие чего-то нового. Не то, что теперь…

Мысли, как заведенные, возвращались к одному и тому же. Прошлое вновь потухло, как огонь в камине, и исчезло. Эльфу стало холодно. Он даже не понял, сколько времени просидел вот так, в оцепенении. Но бревна в камине уже давно рассыпались на мелкие угольки и теперь поблескивали, покрытые инеем. Вскочив с кресла, он выглянул в окно. Солнце уже садится! И ведь не спал он, не спал. Просто куда-то провалился.

Выйдя из домика, Келехир быстро оседлал коня и рванул обратно, в Арентейл.

«Только бы успеть до начала метели». — Подумал он, посмотрев на потемневшее небо. Ветер дул ему в спину и леденил ее.

«Развеялся, — поругал себя эльф. — До дома бы добраться теперь».

Метель застигла его, когда до Арентейла оставалось всего две версты. Но он уверенно гнал коня вперед и, завидев огни на стенах города, облегченно вздохнул.

В начале нового, 3838-го года, в марте из Дельборо прилетел почтовый голубь и почтарь принес Келехиру еще одно письмо.

«Наконец-то!» — обрадовался Келехир, получив его. Оно было от Рашта, как он и ожидал. Но послание было коротким. Далламариец уже не высказывал никаких догадок и повсеместно соглашался с выводами и заключениями друга. В конце записки он заявил, что, когда он начинает думать обо всем этом, у него жутко болит голова. А посему он сейчас оставит этот вопрос в стороне и будет искать себе жену. Ведь ему уже двадцать семь, а он до сих пор не женат. Он, все же, просил эльфа продолжать поиск, уверяя, что и сам, со временем, возвратится к этому.

«Ну, все ясно, — сердито подумал Келехир, откладывая письмо. — Рашт сдался, и искать он ничего не будет. Жениться ему, видите ли, приспичило».

Время шло своим чередом и наступило лето. Душевные раны Келехира понемногу затянулись, он стал все реже и реже вспоминать произошедшее. Даже начал заглядываться на красивых подружек своих сестер. На щеки его вернулся прежний румянец, спина стала прямая и стройная. Родные, глядя на него, радовались. Так бы и забыл он свое прошлое, если бы не один случай.

Из Эминдаля прибыл его дядя, родной брат отца, лорд Аурониэн с сыном Орелемом. А из Дельборо — князь Бельтегир с Артадором, своим старшим сыном. Эверан, его средний, в этот раз остался дома. Гости со свитами заполонили весь дворец, и каждое утро начинали с веселого шума. Аркаланцы были людьми жизнерадостными, не терпели скуки и размеренного течения дней. Келехир был рад увидеть старых друзей и дядю с двоюродным братом.

«Он, вроде бы, пришел в себя». — Проговорил князь Бельтегир, наблюдая за сыном друга. Тот шел к ристалищу. За ним — Артадор, Ассам и Орелем.

«Хвала богам!» — откликнулся на его слова лорд Эмариэль. Он, князь и лорд Аурониэн сидели в летнем домике и издалека наблюдали за Келехиром и его друзьями. Те дошли до ристалища и остановились, горячо заспорив о чем-то. Артадор размахивал руками и нетерпеливо подпрыгивал. Ассам что-то заговорщически говорил на ухо Орелему.

«Что это они затеяли? — встрепенулся князь, пристально вглядываясь в разговаривающих парней. — Гири, что ли, таскать?»

При этом он гордо улыбнулся, ведь Артадор был его любимчиком. Высокий, здоровый детина, с мощными руками и ногами, он был очень похож на отца, только чуть моложе и задорней. Наружностью он не вышел, нос слишком крупный, глаза как у филина, подбородок чересчур тяжел и это при том, что рот у него был маленький, девичий, который совершенно не подходил к широкому, как блин, загорелому лицу. Но Артадора такие мелочи не смущали, он всегда брал свое отменным чувством юмора, обаянием и покладистым, уравновешенным характером. К этим его достоинствам добавлялась исключительная мужественность и умение держать свое слово. В его присутствии окружающие ощущали себя как за каменной стеной и это было главной причиной, по которой к нему влекло женщин.

Лорды тоже услышали шум у ристалища.

«Опять Артадор со своими гирями, — тоскливо проговорил Аурониэн, скривив тонкие губы и закатив голубые глаза. — Каждый раз одно и то же».

«А у вас-то, эльфов, — возмутился Бельтегир. — Что, не то же самое? Вечные шахматы и кости».

«Да не ссорьтесь вы, — проговорил Эмариэль, вставая. — Пойдемте лучше посмотрим».

Это была любимая забава аркаланцев. Она была проста и незатейлива, как и большинство их игр. От черты или любого заметного места нужно было пронести на себе десять пудов веса. Именно столько весили металлические гири, привезенные в Арентейл князем Бельтегиром много лет назад. Обычно они без дела пылились в гимнастическом зале, мозоля глаза эльфам. Но в каждый свой приезд аркаланцы находили их и устраивали свои игрища.

В состязаниях выигрывал тот, кто сумел пронести снаряд дальше всех. Обычно в них побеждали аркаланцы или далламарийцы, люди сильные и выносливые. Эльфы редко участвовали в этом. Они предпочитали развлечения умственные и более спокойные. А здесь… Шум, гам, свист, хохот, крепкая ругань и запах пота. К чему все это? Эльфы пожимали плечами и в большинстве случаев оставались зрителями.

Лорды, Эмариэль и Аурониэн, остановились неподалеку от ристалища. Вокруг них собралась толпа желающих испытать острые ощущения. Пришли даже сестры Келехира. За ними летела стайка эльфийских дев.

«Ну, что же, начнем!» — провозгласил князь Бельтегир и насмешливо посмотрел на эльфов. Воины из его личной охраны притащили десятипудовую гирю из гимнастического зала. Первым за нее взялся Ассам, прошедший двадцать шагов. Сбросив снаряд, он небрежно шевельнул плечами и посмотрел на жену. Она стояла рядом с отцом и улыбалась. После него, в испытание вступил сам князь Бельтегир и прошел на два шага больше, чем Ассам. Окружающие зашумели, восхваляя его. А он, довольный, подмигнул эльфам и, отдуваясь, выпил чуть ли не ведро воды. После него вышел Артадор и прошел целых двадцать семь шагов.

«Неплохо, неплохо, — похвалил князь сына и подначил своих воинов. — А ну-ка, орлы, побейте нас!»

Келехир осмотрелся. Он не собирался принимать участие в глупой, на его взгляд, забаве. Но тут заметил, что Артадор увивается вокруг красивой эльфийки, демонстрируя ей свои огромные бицепсы. Увидев Келехира, аркаланец скроил надменную мину и презрительно ухмыльнулся, давая понять, что субтильный эльф может забыть о красотке.

«Тебе это не по зубам». — Проговорил Артадор, взглядом показывая на десятипудовый снаряд. В его голосе так и сквозила издевка.

«На всякую силу найдется еще большая». — Злобно выпалил Келехир и, подойдя к гире, легко вскинул ее на правое плечо. Окружающие тревожно заохали. Слишком уж тонок был изящный стан эльфа. Но он, также легко пробежав сотню шагов, бросил гирю и вернулся обратно, победоносно оглядев Артадора. Тот изумленно смотрел на него. Многие так и застыли, остолбенев от невиданного зрелища. Только в глазах их можно было заметить какое-то движение, они испуганно шарахались из стороны в сторону.

Келехир смутился и быстро скрылся во дворце. Зайдя в свою комнату, он закрыл дверь и бросился на постель. Опять этот голос, помимо его воли произнесший слова о силе. И сама эта сила, неведомо откуда взявшаяся в его теле. Если бы он вздумал провернуть такое два года назад, его бы просто поломало напополам от неимоверной тяжести. Опять эта тайна, которую ему так и не удалось раскрыть. А он-то, глупец, думал, что позабыл свое прошлое. Но вот… Оно вновь настигло его самым неожиданным образом. Келехир встал и осторожно выглянул в окно.

У ристалища, по-прежнему, роились аркаланцы. Лорд Аурониэн, отец и князь Бельтегир направлялись к летнему домику. Сзади них шли сестры со своей девичьей стайкой и возбужденно чирикали на весь сад.

«Что это было, Бельтегир?» — спросил лорд Эмариэль, проходя в беседку и присаживаясь вместе с братом за стол.

«Понятия не имею, — пожал плечами князь. Он был озадачен не меньше остальных. — Подобного не наблюдалось ни у одного из тех, кто вернулся из Железных Гор, и я не знаю, что с ним происходит».

«Что бы это ни было, оно все еще присутствует в Кели». — Заметил Аурониэн, поправляя длинные, темные волосы.

«Что же делать теперь? Как ему помочь?» — растерянно проговорил Эмариэль и задумался.

Что же это такое? Ведь вот совсем недавно сын начал оживать на его глазах. Даже съездил с ним на прогулку на лошадях. И искренне радовался, сумев обогнать отца, непревзойденного наездника. Что сейчас будет с ним? Опять замкнется в себе, начнет копаться в своих мыслях, запутается и история повторится вновь? А он, Эмариэль, будет смотреть на мучения сына, совершенно не зная, что предпринять? Боги! За что такое наказание?

«Эмариэль, — позвал его брат. — Ну, не грусти. Может, это как-то само собой рассосется?»

«С чего бы это? — возразил ему Бельтегир, не понявший, что Аурониэн просто утешает родича. — До сих пор не разрешалось, а тут, вдруг, возьмет и разрешится?» — бубнил он, не замечая тревожного и печального взгляда друга.

«Бельтегир!» — рассержено толкнул его Аурониэн, чем заставил замолчать князя.

«Ох, простите, — очнулся тот. — Прости, Эмариэль. Только не люблю я кривить душой, и мне кажется, что, если Кели не докопается до этого сам, оно никогда не разрешится. Вот так». — Добавил он и покинул лордов.

Келехир отошел от окна. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь видел его. Пусть думают, что он прилег.

«Я обречен, — думал он. — Обречен оставаться кем-то, кто в прошлом был мною. Кем-то, похожим на меня, но не являющимся мною».

Мысли закружили его голову и отчаяние, которое он совсем недавно прогнал, вернулось обратно. Вернулось и вновь навалилось на него всей своей тяжестью. Его поиск остался незавершенным. А теперь произошло это событие, и оно вновь поведет его по дороге, на которой не будет подсказок и которая вновь оборвется внизу, в Чертогах Древнего Зла.

Подходил к концу последний месяц лета. Уже пожелтела трава, а Келехир все никак не мог прийти в себя с того самого дня, когда в последний раз проявился голос. Уже и гости-то давно разъехались. Ничто не напоминает о том дне. А он все думает и думает. Надоело так жить! Стали появляться мысли совсем другого рода. Уже не загадками терзали они душу эльфа. Стал думать он о самом страшном. О смерти. О том, что могло бы избавить его от страданий и от мыслей о произошедшем. Ему хотелось отделаться от этого раз и навсегда. Родных только жалко. Они и так переживают. Столько усилий прикладывают, чтобы хоть как-то развеселить, развеять его, а все без толку. Ничего ему не интересно, ни еда, ни игры, ни разговоры. А сегодня он с ужасом заметил, что и на родных он смотрит равнодушно, как на чужих. Видимо, достигла его душа какого-то предела. Они в саду, играют в кегли. Но как можно наслаждаться чем-либо, если так нужно узнать?

Что нужно узнать? Ничего уже не нужно Келехиру. В том числе и эти знания. Нужно просто что-нибудь сделать с этим никчемным телом и освободиться. И чем быстрее, тем лучше. Не чувствуя ног, он поднялся к себе и без сил рухнул на постель. Через минуту решительно вскочил и схватил кинжал, лежавший в ящике стола. Руки его неожиданно затряслись. Ему стоило больших усилий унять эту дрожь. Одно движение и он будет свободен.

Но что это? Как будто кто-то сопротивляется в нем. Безвольно кладет он оружие обратно.

«Нет! Я убью тебя!» — выкрикнул Келехир, пытаясь поднять кинжал снова.

«Не смей поднимать на меня руку!» — прорычал голос.

«Убью!» — упрямо ревел эльф.

«Не посмеешь». — Голос перешел на шепот.

«Посмею». — Заверил его Келехир и вдруг ощутил такой удар в сердце, что искры из глаз посыпались. Неведомое существо было намного сильнее. Оно сжало сердце эльфа, словно тисками и так сдавило, что он упал на пол без чувств.

На его крик, а он даже не заметил, как закричал, прибежали слуги и родные. Келехир лежал, раскинув руки. Рядом с ним валялся оплавившийся по самую рукоять, кинжал.

Пять дней он провел в постели. Отцу не удалось так быстро вылечить его, как в прошлый раз. С ним теперь постоянно кто-нибудь сидел. Его боялись оставлять одного. Из дворца было вынесено все оружие. Даже старинные экспонаты, стоявшие в гостиной для красоты. Все было убрано в сундуки и закрыто на замок.

«Иннумиэль, — позвал сестру Келехир. Сегодня за ним присматривала она. — Я сошел с ума, да?»

«Успокойся, брат, — улыбнулась ему та. — Ты не сошел с ума. Ты просто отчаялся».

«Что же мне делать? — прошептал эльф. — Ведь жить с этим невозможно».

«Я не знаю, — неуверенно ответила сестра, отрываясь от очередного свитка (она очень любила читать). — Но, мне кажется, что ты зря думаешь об этом». — Добавила она, сделав ударение на слове «думаешь».

«А ты? — ухватился за нее Келехир. — Что бы ты стала делать, сестра?»

«Я бы сосредоточилась на чувствах, — ответила та, немного помедлив. — Я всегда так делаю, когда не могу объяснить что-то с помощью разума. Потому что в мире есть вещи, Кели, которые может увидеть только сердце».

«А как мне это увидеть? Как мне поступить?» — забеспокоился Келехир.

«Вернись в прошлое, — посоветовала сестра. — Постарайся вспомнить свои ощущения и чувства. Ты ведь рассказывал мне о каком-то гноме, из-за которого вас отправили в Чертоги Древнего Зла. Вот и начни с него!»

«Хорошо, — согласился Келехир. — Я попробую сейчас же, хоть и не помню о нем ничего».

Иннумиэль еще немного посидела и, заметив, что брат пытается сосредоточиться, не стала ему мешать. Забрала свой свиток из седых времен и ушла, плотно прикрыв за собою дверь.

На следующее утро Келехир проснулся мрачнее тучи и с обидой заявил сестре, что у него ничего не вышло.

«Я стал пытаться вспомнить его имя, — пояснил он, надувшись. — Это ни к чему не привело. Я перебрал их несколько десятков и кажется, придумал парочку новых… Но память моя как молчала, так и молчит».

«Не обращай на мысли внимания, — рассмеялась Иннумиэль. — Лучше постарайся припомнить, что ты почувствовал, когда он появился среди вас. Что ты вообще ощущал в его присутствии?»

«Ах, вот как! — воскликнул Келехир. — Об этом-то я и не подумал!»

Сестра ничего не сказала, запульнула в него косточкой от вишни и невинно улыбнулась. Келехир улыбнулся в ответ и принялся за завтрак.

После разговора с ней, ему неожиданно стало легче. Он осознал, что крайне редко обращал свое внимание на чувства. Ведь он привык везде и всюду полагаться на свой разум. Он еле дождался ночи. Горя от нетерпения юркнул в свою постель. Так… Сейчас он начнет все с самого начала…

Сон обволакивал его сознание, словно укутывал теплым одеялом. Чтоб не заснуть, он колол себя иголкой. Через некоторое время перед его сонным взором промелькнул Рашт. Далламариец бросил кирку и оглянулся. В шахту вели нового раба. В коридорах слышался шум. Новый пленный смел угрожать оркам расправой и даже умудрился отобрать у одного из конвоиров его оружие. При попытке орков запугать его, он подбежал к столбу, поддерживающему потолок шахты, и занес над ним железный орочий топор. Это был гном средних лет. Голова его была брита. Из растительности, коротко стриженая борода и усы на смуглом и довольно изысканном для гнома лице. Глаза выпуклые, карие и абсолютно бесстрашные. Рот упрямо сжат, а короткий нос сморщился от злобы. Он был одет в неприметное, серое платье с капюшоном. Такие носили фермеры. Вместе с этим, он явно не являлся одним из них. Под одеждой угадывалось мощное, натренированное тело бойца, которое не могли скрыть никакие лохмотья.

«Не так-то просто сломить Брегевольда».

Послышался веселый бас и Келехир вдруг резко очнулся от боли. Иголка проколола его палец до крови.

На следующее утро Келехир разыскал сестру и торопливо, словно боясь, что его кто-то заметит, рассказал ей о ночном видении.

«Вот так, Иннумиэль, — закончил он торжественно. — Я вспомнил его».

«Молодец! — похвалила его сестра. — Надеюсь, у тебя есть в друзьях кто-то из гномов?»

«Нет, — ответил Келехир. — Но я полагаю, нам не составит особого труда разузнать про него. Ты хорошо рисуешь, сестра. Помоги мне изобразить его портрет. А я потом схожу в трактир, поспрашиваю у местных гномов. Может, кто-нибудь его и опознает».

«Весьма разумно». — Согласилась Иннумиэль и в тот же миг набросала портрет гнома со слов Келехира.

«Похож, — обрадовался брат. — Только тут он как будто бодрее и моложе. Ну, ладно. Полагаю, что и это поможет».

Он не стал откладывать это дело в долгий ящик. Помчался прямиком в город, в одну из гномьих таверн. По дороге он сочинил легенду, согласно которой он подружился с этим гномом, что изображен на портрете, еще в Дельборо, на рынке. Они договорились о встрече в Арентейле в конце лета. Но оно подошло к концу, а «друг» так и не появился.

Эта незатейливая ложь довольно быстро привела его к успеху. Хозяин трактира, рыжебородый, кудрявый гном в летах, окинул взглядом портрет и промолвил: «Где его можно найти, говоришь? В Эрдеворе, в тронном зале. А также в Драмманге, Долонгарде, Андаросе или Накх-Амане».

«Но ты перечислил почти все города Кхаззарада!» — воскликнул удивленный эльф.

«Сюда он тоже иногда заглядывает, — усмехнулся трактирщик. — Может, передать чего?»

«Да, — ответил эльф. — Передай, что лорд Келехир будет весьма рад, если однажды Брегевольд почтит его своим присутствием».

«Это надо записать, — пробормотал трактирщик, наскоро царапая гномьи руны на куске бумаги. — Слишком сложно запомнить».

Келехир улыбнулся и отправился расспрашивать других гномов. Они многое поведали ему. Брегевольд оказался прославленной личностью. Он был младшим сыном самого правителя Кхаззарада, Веренберга.

Помимо этого, среди своих, он слыл отличным воином и полководцем. Также он успел совершить несколько подвигов. Он уничтожил горпажьи яйца далеко на Западе и преуспел в истреблении орков в Накх-Амане.

Эти достойные деяния ни о чем не рассказали эльфу. Зато горящие уважением глаза гномов поведали ему о многом. Брегевольд был их героем, и они были готовы умереть за него. Несмотря на обилие информации, для эльфа присутствие гнома в копях Хириин-Раура, все еще, оставалось загадкой. Он спрашивал, конечно же, не был ли Брегевольд в плену. Но гномы не отвечали на этот вопрос. Иные пожимали плечами, давая понять, что всякое может случиться. Другие же словно воды в рот набирали, обрывали разговор или старались перевести его в другое русло.

Келехир оставил их в покое и вернулся во дворец. Там он поделился собранными сведениями с сестрой. Они обсудили все, что ему удалось разузнать.

«Не так уж далеко мы и продвинулись». — Грустно заметил эльф.

Иннумиэль согласно кивнула: «Придется тебе пытаться опять. Просто держи образ этого гнома перед глазами. Надеюсь, он приведет нас туда, куда следует».

Келехир согласился и, взяв портрет, отправился в свою опочивальню. Он не сразу лег, полчаса сидел за столом, разглядывал лицо Брегевольда. Вспоминал его появление в шахтах и удивлялся мужеству гнома и его стойкости. Потом дрема сморила его. Он лег в постель и приготовил иголку.

Ему пригрезилось видение. Как будто бы он и Рашт, состоят с гномом в тайном сговоре. Последний готовит побег. Они убивают двоих орков и их отправляют в Чертоги Древнего Зла. Туда они попадают на подъемнике, спускаясь вниз, в огромную расщелину, в самую непроглядную тьму. Там Брегевольд откуда-то достает два факела и отдает их эльфу и далламарийцу. Сразу после этого на них нападает нечто. Келехира охватывает жуткий ужас. Он хочет сбежать, но ноги становятся ватными и не слушаются его. Он падает на каменный пол и просыпается.

В комнате было тихо. Слышно было только возбужденное дыхание Келехира и неспешное тиканье механических часов.

«Это был не сон! — эльф с трудом сел на кровати. — Гном действительно устроил побег. Но что было дальше?»

Он еле успокоился. Подошел к столу, налил в стакан воды из графина и залпом выпил ее. Затем вновь вернулся в постель и долго лежал с открытыми глазами. Сон не шел к нему. Он боялся вновь столкнуться с тем чудовищем, что напало на них там, внизу. Но тут ему помогла мысль о том, что оно, возможно, потерпело поражение. Ведь он и Рашт выжили. А значит, и гном тоже. Он последовал за этим озарением, и оно привело его в новое видение. В нем Брегевольд убивал жуткое создание и уводил их прямиком во тьму…

Во тьму, за которой последовал свет.

Он внезапно вспомнил все, что с ним было. Он не сошел с ума. Он был в Нантаре…

«Иннумиэль, — в слезах простонал эльф, ворвавшись в комнату сестры и разбудив ее. — Я все вспомнил».

«Что ты вспомнил? — спросила сестра, еле-еле разлепляя сонные глаза и садясь на постели. — Рассказывай».

И Келехир рассказывал. Рассказ его был долгим. За окном уже начало светать. Ему становилось легче. Он чувствовал себя исцеленным. Теперь он знает, кто он такой и кем он всегда был.

«Боги! — воскликнула Иннумиэль, когда Келехир закончил свое повествование. — Это выглядит таким невероятным!»

«Тем не менее, — отозвался брат. — Это так и есть».

Некоторое время они сидели в полном молчании.

«Нет, сумасшедший не может врать так складно, — думала Иннумиэль. — К тому же, сердце подсказывает, что все это правда. Но как же хитры эти нантарианцы! И как опасны они»…

«О чем задумалась?» — позвал ее Келехир.

«О том, что ты мне поведал». — Ответила сестра, разводя огонь в камине. Был конец августа, и по ночам было довольно прохладно.

«И, что же ты думала?» — не унимался брат.

«Успокойся, — усмехнулась Иннумиэль, поняв причину его волнения. — Такое выдумать невозможно. И я тебе верю. Но, мне кажется, что будет лучше, если об этом узнает и отец».

«Я обязательно расскажу об этом всем!» — проговорил Келехир.

«Не думаю, что это нужно знать всем, — неожиданно произнесла сестра. — Если ты не помнишь, они по каким-то причинам предпочитают скрывать свое присутствие. Полагаю, что твоя новая возлюбленная не обрадуется твоей болтливости».

«Э-э». — Только и смог выдавить из себя эльф. Иннумиэль явно была мудрее, чем он.

Он последовал ее совету и обо всем, что произошло с ним с момента его пленения, узнали только близкие. Узнали и удивились.

Отец так и сказал ему: «Я верю в то, что ты говоришь мне правду, сын. Но сама эта история настолько невероятна, что больше похожа на вымысел».

Келехир немного обиделся. Скажет еще тоже! Какой же это может быть вымысел, если все так и было! Но, остыв, согласился с ним. Очень трудно было поверить в то, что он был на территории государства, разоренного тысячи лет назад. И там общался с эльфами, считавшимися истребленными врагом. Если бы об этом ему рассказал кто-нибудь другой, он и сам бы не поверил в это.

К сожалению или к счастью, ему не надо было верить в существование Нантара и огненных эльфов. Он помнил их. Помнил возлюбленную свою, владычицу Намисэль. Помнил Набарта и Дхариона, пытавшихся помочь ему сбежать от неумолимых законов Нантара. И правителя царства, эльфа необоримой силы и мощи, Сомбриэля, он тоже помнил.

«Намисэль! — тоскливо вздохнул Келехир, опуская голову и предаваясь печали. — Как же мне теперь найти тебя?»

Он погрузился в воспоминания и снова оказался со своей возлюбленной на темных и узких улочках Имрана. Они гуляли, взявшись за руки, и жизнь вновь казалась ему удивительной и прекрасной.