Ферромант

Сергей Николаевич Чехин, 2020

Королевство Вальдран охвачено горем. Младшего принца похитила эльфийская ведьма Элара – древний враг всех добрых людей. Амис нужен ей как заложник, чтобы король не смел и думать отвоевывать северные земли, некогда покоренные легионом живых доспехов. И юный узник даже не представляет, через что придется пройти в плену Железной госпожи.

Глава 1

Это случилось в стародавние времена в мире столь далеком, что не хватит чисел для счета звезд на пути к нему. В мире том среди моря-океана плыл укромный островок, на нем государств горсть малых да великих, а самое уважаемое среди них — королевство Вальдран. Стоит особливо отметить, что в тех неведомых землях колдовство столь же обыденно, как для нынешних землян электричество или интернет, а многие события иначе как сказкой и не назовешь. И, как и положено сказочной державе, было у короля Вальдрана три сына. Старший — рыцарь и боец, отличившийся храбрец. Средний — добрый книгочей и ума палата, но дабы не отстать от брата так же постигал и меч. А младший… младшему «повезло» стать главным героем этой истории, и свалившееся на голову счастье его совсем не обрадовало.

***

— Сын мой, — король присел на край кровати и потряс пьяного вдрызг отпрыска за плечо. — Артан собирается в поход. Изволишь проводить его?

— Не… — Амис зевнул до треска за ушами, перевернулся на другой бок и накрыл голову подушкой. — И пусть челядь заткнется. Поспать не дают…

— Уже полдень, сынок, — мужчина с проседью в курчавой бороде усмехнулся и похлопал парня по спине. — Пора учиться. Наставники ждут.

— Ладно, ладно…

Как только отец ушел, юнец кое-как сел, допил остатки вина из кувшина и заорал:

— Марфа! Ко мне!

В опочивальню сей же миг примчалась служанка в черном платье и отвесила низкий поклон.

— Слушаюсь, ваше высочество, — пролепетала девушка, смиренно смотря в пол.

— Это так, по-твоему, приветствуют принца? Тебе что, плетей всыпать?

— Простите, пожалуйста, — тощая как жердь бедолага бухнулась на колени и коснулась лбом холодных плит.

— Другое дело, — Амис встал и причесал пальцами длинные золотистые вихры — свою гордость и отраду. — Принеси еще вина, еды и передай придворным девкам, что приму их через час.

— Слушаюсь, ваше высочество!

— А теперь исчезни, пока не наподдал под костлявый зад.

Выйдя на балкон, парень поморщился от яркого света и нестерпимого звона — средний братец упражнялся в фехтовании со старым усатым наемником. Заметив принца, вояка кивнул ученику — мол, перерыв — и отсалютовал клинком.

— Доброе утро, мастер Амис! — с едва уловимой издевкой произнес старик. — Не желаете присоединиться?

— Не… — принц облокотился на мраморные перила и почесал гудящий затылок. — Я и сам разберусь, куда пристроить свой меч.

— Ну а проводы хотя бы посетишь? — спросил Альвин. — Говорят, парад будет знатный. Шутка ли — пять сотен рыцарей пойдут войной против Железной ведьмы!

— Молодцы, — златокудрый красавец махнул рукой. — Боги в помощь. А я лучше повоюю против придворных ведьмочек. А то развелось их нынче — только успевай отлавливать.

— Лень и праздность до добра не доведут! — с назиданием донеслось в ответ.

— А мне все равно. Я младший сын, мне науки ни к чему. А ты упражняйся усерднее — пригодится, если Артан не вернется из похода.

— Амис!

— Удачного дня, братишка.

Принц умылся, причесался и отправился в трапезную — тупица Марфа куда-то запропастилась, а голод давал о себе знать все сильнее. Когда юнец в раздумьях и грезах брел по просторной галерее, навстречу вышла темноволосая девушка в скромном кремовом платье.

— Ваше высочество, — гостья низко поклонилась.

— Погоди… — Амис потер висок. — Сейчас вспомню — Анна, верно?

— Инна…

— Ну, почти. И чего тебе надобно, Инна?

— Я… просто… — фрейлина потупила взор и замахала веером быстрее, чем бабочка — крыльями. — Мы договорились встретиться утром у конюшни. Я ждала до обеда, но вы так и не пришли.

— Так, — парень сунул руки в карманы и привалился плечом к колонне. — И что дальше?

— Я… всего лишь хотела вас увидеть. Прошу простить, если показалась назойливой.

— Увидела? Ну, так и иди своей дорогой.

— Но… — девушка распахнула большие голубые глаза.

— Что — но? Мы разок погудели — и я теперь жениться на тебе обязан, что ли?

И без того розовые щечки стали пунцовыми, а веер чуть не выпал из разжавшихся пальцев.

— Пойми, моя дражайшая серая мышь — лучшие леди королевства записываются ко мне в очередь за месяц. Но так уж вышло, что вчера я пресытился десертами и решил для разнообразия хлебнуть пресных щей. Соображаешь, о чем я, или ты такая же глупая, какой выглядишь?

Инна закрыла рот ладошкой и со всех ног бросилась наутек, придерживая юбку свободной рукой. Амис лишь с укоризной посмотрел ей вслед и забыл еще до того, как вошел в трапезную. А после сытного завтрака (а точнее, обеда) с обильными возлияниями он вернулся в опочивальню, умылся из золотого кувшина и подошел к ростовому зеркалу — полюбоваться доставшимися от королевы грацией и красотой. Амис был высок, строен, белозуб и прекрасен, как древние герои с фресок. Ни одна девушка не могла устоять пред его сияющим ликом, хотя из-за чрезмерной избалованности и недостатка воспитания нравом вышел хуже крепостного конюха. В народе говорят: старший — для дела, средний — для успеха, а младший — для радости. И как оказалось, королевских семей это тоже касается.

— Как же я хорош, — бормотал нарцисс, становясь то в профиль, то анфас. — И зачем корпеть над книжками или натирать мозоли мечом, если и так могу получить все, что пожелаю? Ну, кроме трона… Впрочем, еще не вечер. Артан вряд ли вернется живым, Альвин же слишком добрый. Достаточно попросить, и этот тюфяк отречется от короны в мою пользу. Хотя на кой она мне? За казной следи, соседей усмиряй, о подданных заботься. Сплошные хлопоты. Уж лучше куролесить и развлекаться до самой старости.

Вдруг зеркальная гладь изошла волнами, точно лужа на ветру, и сквозь рябь проступил незнакомый, но явно женский силуэт. И не успел принц слова молвить, как с той стороны выстрелили тяжелые цепи с кандалами на концах и вцепились в лодыжки и запястья, словно железные пасти.

— Помогите! — заорал Амис во всю глотку, но его никто не слышал — рассерженный беседой брат дрался так, что искры летели, придворные ушли на площадь, служанка убежала на кухню, а остальные не слышали ничего, кроме лязга сбруи, боя барабанов и рева труб.

Цепи потянули добычу к зеркалу, и как принц ни сопротивлялся, так и не сумел освободиться. Схватился за ножку стола — и тот опрокинулся. Вцепился в кровать, но лишь развернул ее боком. В отчаянии метнул в зеркало ночным горшком, но за миг до столкновения его ловко отбила еще одна цепь. И вот пятки коснулись ледяной глади, на мгновенье замерли и окунулись по щиколотки. Амису казалось, что его затаскивают в прорубь, и вскоре он погибнет страшной смертью. Свет померк, тепло опочивальни сменилось холодом подземелья, кандалы втянулись в отверстия в камнях и приковали пленника к сырой стене. Черное колдовство перенесло его в крохотную камеру темницы, и вскоре снаружи раздался такой грохот, словно десять кузнецов разом застучали молотами. Дверь распахнулась, и принц увидел девушку в сопровождении двух рослых плечистых воинов, закованных в вороненые латы с головы до ног. Стражники держали факелы, и яркий свет позволил разглядеть похитительницу во всех мелочах.

Ростом вровень, крутобокая, полногрудая, но поджарая, крепкая, не чета заплывшим жирком изнеженным придворным барышням. Одета в черное платье с разрезами едва ли не до пояса, полностью обнаженным животом и шелковыми лентами, закрывающими верх груди, но оставляющими открытым низ — эдакое декольте наоборот. Сходства с траурным облачением добавлял обруч с короткой непроницаемой вуалью в темных прямых волосах, обрамляющих узкое бледное личико со вздернутыми носом и ехидно скривившимися губами цвета переспелой вишни.

— Кто ты?! — рявкнул Амис и дернулся в кандалах. — Как посмела похитить принца! Отец тебя четвертует!

— Вот поэтому, — девушка шагнула ближе и провела пальцем по выпачканной в пыли сорочке, и юноша с ужасом заметил, что ногти у незнакомки из начищенного до блеска железа, — я тебя и похитила. И если король не отзовет рыцарей, то получит любимого сыночка по кусочкам. Уж поверь, мои рубаки знают свое дело.

В подтверждение слов бугаи с оглушительным лязгом вытащили из-за плеч двуглавые секиры и махнули в пальце от августейшего личика. Принц так перепугался за свою красоту, что отпрянул, как от огня и треснулся затылком в кладку, но боли не почувствовал. Его мелко трясло от постепенного осознания беды, в которой угораздило оказаться. Ведь все указывало на то, что перед ним — та самая Железная ведьма: жестокая, богопротивная и крайне опасная чародейка, захватившая небольшую, но богатую рудами область на севере Вальдрана.

— Поверь, я не хочу тебя калечить, — от ведьмы пахло мятой, луговыми травами и ржавчиной. — Но не я начала эту войну.

— Король не пойдет на поводу у чудовища! — крикнул осмелевший от отчаяния пленник. — Он пошлет сюда все свое войско и освободит меня. А тебя сожжет на костре, и камня на камне тут не оставит.

— Глупый маленький мышонок, — с усмешкой пропела ведьма. — Эльбер души в тебе не чает. И не только велит старшему возвращаться, но еще и сделает все, что я скажу, лишь бы любимца никто не обидел.

— Вранье!

— Проверим, — девушка обнажила небольшие зубки, из-за чего перламутровые клыки казались острыми и длинными, как у вампира. А может, она и была вампиром — слухи ходили самые разные, но хорошие среди них вряд ли бы нашлись. — Птички уже летят во дворец с важным донесением. И пока я жду ответ, побудешь моим гостем.

— Гостей на цепи не держат!

— Ох, прости.

Кандалы разжались, и юноша грохнулся на колени перед проклятой гадиной. А когда попытался встать, дуболомы направили на него топоры и сердито загудели.

— Как изменчива бывает жизнь, — мучительница хохотнула. — Сегодня пред тобой все ползают ниц, а завтра уже ты гнешь спину перед заклятым врагом.

— Да пошла ты! — Амис резко выпрямился, и цепи тут же обвили его за шею и прижали руки к бокам.

— Никто не смеет так говорить со мной, крысеныш, — прошипела ведьма, и из ее рта повеяло холодом, как из постоявшей на морозе бочки. — Проси прощения.

— Нет.

Повинуясь злой воле, цепи начали стягиваться, как диковинная заморская змея — питон. Принц любил выступления факиров и не раз видел, как громадный полоз удавливал коз, свиней и даже молодых бычков. И прекрасно понимал, что с ним сделают звенья в два пальца толщиной. И хоть ведьме невыгодно избавляться от заложника, она может устроить ему такие пытки, что королевские палачи расплачутся, и все же парню не хотелось так просто сдаваться, ведь перед ним стоял не только главный враг королевства, но и баба.

— Проси! — голос твари зазвенел булатной сталью. — На коленях!

— Я… встану на колени… — прохрипел Амис, борясь с наступающей тьмой, — только когда буду потчевать тебя в гузно.

Вопреки ожиданиям, оковы не задушили наглеца насмерть, а чародейка не накинулась на него в гневе. Вместо этого она медленно, со вкусом улыбнулась, смакуя нарастающий страх. Ведь одно дело — бравадничать со слугами и братьями, которые вряд ли дадут сдачи, и совсем другое — дерзить, пусть и с перепуга, самому воплощению зла.

— Вот значит как. Гляжу, в детстве тебя совсем не пороли, коль распускаешь свой поганый язык в присутствии дамы. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

— Ты что задумала! Да я… да тебя…

Амиса развернули и буквально распяли на стене, впечатав щекой в камни, после чего ведьма произнесла:

— Намните-ка ему бока. Только ребра не сломайте.

Стражники встали по краям и принялись так охаживать по спине, что у юнца искры из глаз брызнули. Его в самом деле никогда не били, да и драться всерьез не приходилось, не считая мелких потасовок в детстве. Сейчас же дубасили, как в кабацкой свалке, без скидок на возраст и положение. Не прошло и десяти секунд, как принц заорал не своим голосом.

— Хватит!

Бугаи покорно опустили руки, а ведьма игриво спросила:

— Ну так что — прощение или продолжение?

— Прости, — Амис слизнул кровь с губ и закашлялся, чувствуя, как внутри все немеет, а боль растекается по каждой клеточке.

— А волшебное слово?

— Пожалуйста…

— А теперь — все вместе.

— Прости, пожалуйста… — юнец едва дышал и сонно вертел головой, балансируя на грани сознания.

— Что ж, — ведьма вкушала боль и унижение, точно редчайший деликатес. — Даже не знаю, как быть. Под пытками и свинья сознается, так что буду смотреть на твое поведение. Лучше себя ведешь — лучше живешь. А сегодня посидишь здесь.

Цепи втянулись в пазы, и пленник сполз по стеночке, оставляя за собой бурый след.

— Тебя поймают, — прошептал Амис, с трудом развернувшись. — И замучают до смерти.

— Спокойной ночи, мышонок, — стражник открыл дверь, и девушка вышла в коридор. — Захочешь есть, пить или укрыться, просто попроси. Только вежливо и учтиво.

— Чтоб ты сдохла, — одними губами произнес принц, прежде чем дубовая створка с грохотом захлопнулась.

Юноша остался в гнетущем полумраке, и после побоев не было сил даже на злость. Он лег на живот, уткнувшись лбом в предплечье, и чуть не заплакал от боли, обиды и страха. Но слезами горю не поможешь, а выбираться как-то надо, поэтому напряг слух, благо это единственное, что удалось сделать без ломоты во всем теле. В его беде любой звук мог оказаться полезным, ведь пленник прогуливал почти все уроки и мало смыслил в устройстве королевства. Ну, живет какая-то мымра на севере, ну, воюем с ней время от времени — кому какое дело до истории, географии и прочей чепухи? А теперь жалел, что все познания о ведьме ограничивались байками пугливых фрейлин.

— Ничего, — Амис всхлипнул, вспомнив ласковые объятия и мягкость постели. — Вам тут устроят. Отец с тебя живьем шкуру спустит, а я помогу…

***

— Это еще что за напасть?! — Эльбер схватился за меч и попытался отмахнуться от влетевшей в окно железной птицы.

В тронном зале, где доверенная знать пировала по случаю похода, началась суматоха. Дамы с визгом и воплями попрятались под стол, следом за ними юркнули наименее воинственные господа, а смельчаки принялись швырять в существо овощи, посуду и ножи. Но птица ловко уклонялась от снарядов, пока не нашла цель и не спикировала на корону, точно в гнездо. Король с криком схватил гостью и хотел уже кинуть в камин, как вдруг заметил в лапке сверток, просунутый в кольцо с печаткой.

— Что это, ваше величество? — осторожно спросил казначей, все еще держа перед собой крышку кастрюли, как щит.

Король не ответил, скользя взглядом по короткой записке. После чего сжал пергамент в кулаке и кликнул гонца.

— Догони Артана и передай мой приказ! Пусть немедленно возвращается в столицу!

***

Амис так измотался, что заснул, несмотря на невыносимые и нечеловеческие условия. И проспал до позднего вечера, когда его вновь потревожил жуткий лязг в коридоре. Ведьма встала у порога, баюкая в ладони кубок вина, а в другой держа двузубую вилку с сочной, поджаренной на углях сосиской. Принц попытался сохранить достоинство и не подать вида, но пустой желудок выдал его с потрохами.

— Урчит, аж стены дрожат, — девушка с аппетитом откусила мясо. — Шайка твоего братишки в спешке повернула восвояси. А перед тем их догнал всадник на белом жеребце. Шикарный конь, наверняка из королевской конюшни. Так что все получилось — война отменяется.

— Значит, меня отпустят? — с надеждой спросил Амис, отлепив отекшую щеку от пола.

— М-м-м… — она выдержала небольшую паузу и рубанула, как приговор: — Нет.

— То есть, нет? — узник медленно выпрямился, пошатываясь и часто моргая. — Ты же обещала!

— Не припоминаю такого, — девушка спокойно глотнула вина. — В общем, пока посидишь в замке — для верности. А то сейчас развернулись, а завтра опять полезут.

— Лживая тварь! — Амис подался вперед, но вынырнувшие из-за спины хозяйки доспехи схватили принца под руки и впечатали в стену. — Ты меня тут всю жизнь держать собралась?! Ведь только так тебя никто не тронет!

— С виду умный мальчик, — чародейка подошла и стиснула пальцами подбородок. — А на деле — дурак дураком. Иначе бы запомнил, что оскорблять меня — себе дороже.

— Чтоб тебя черти драли!

— Началось… — ведьма вздохнула и покачала головой. — Давай ты просто извинишься — и разойдемся миром.

— Я убью тебя… — парень дергался, как в припадке, тараща глаза и скрипя зубами. — Проткну твое черное вонючее сердце. Богами клянусь!

— С удовольствием на это посмотрю. А пока мои ребята научат тебя правильному общению с дамами.

В этот раз никто не остановился, несмотря на дикие крики. Амиса избили так, что живого места не осталось, затем подвесили за руки к потолку и сорвали изгвазданную сорочку. И уже через минуту плечи, локти и запястья пронзила такая боль, словно кости выворачивали из суставов. Что, впрочем, было недалеко от истины, но принца заботило только лицо — окровавленное, опухшее, посеченное. Наверняка останутся шрамы — на скулах, подбородке и лбу, и больше ни одна девушка не посмотрит на него без содрогания.

— Убью… — шепелявил юнец, едва ворочая языком. — Уничтожу…

— Эх, знал бы, сколько раз я слышала нечто подобное. Слушай, давай так: извиняйся — и сниму с дыбы. А будешь артачиться — провисишь до утра.

— Будь ты проклята…

— Спасибо, — ведьма присела в реверансе, — я уже. Сладких снов, яблочко мое. Смотри не сорвись до рассвета.

Амис промолчал, закусив до крови губу. Через полчаса притопал железный болван, разжал оковы и осторожно уложил пленника на пол, но тот ничего не чувствовал, потеряв сознание вскоре после ухода чародейки.