Сомбриэль – повелитель огня. Книга первая. Скрытое царство

Наталья Баюн, 2023

Могучая, эльфийская цитадель – Белион в осаде, но Келехир, военачальник из соседнего с осажденным царства, не спешит на помощь своим родичам. Его дружина, с которой он путешествовал, слишком мала и незначительна. Он решает обойти город и въехать в него через Северные ворота, чтоб переждать осаду под его защитой. Но внезапное появление мистического летающего создания, Предвечной Мыши по имени Набу, путает ему все карты. Набу издает боевой клич, в результате которого конь Келехира, испугавшись, вышвыривает его из седла и он попадает в плен к оркам, отступающим от стен Белиона. Его уносят в копи Железных Гор, в вечное рабство…

Глава 10

Глава 10

Во дворце, в большой Трапезной зале, был накрыт роскошный стол, в середине которого, на огромном блюде, возлежал отлично зажаренный поросенок. При его виде, под шлемом гостя взволнованно заполыхали глаза. Набу очень редко приносила свиней в Нантар в качестве добычи. Жаловалась на то, что они мелкие и срываются с ее когтей. Но иногда ей удавалось схватить несколько особей, и тогда в Обиссоме был пир. Изредка и сами нантарианцы выбирались из Энроттна наверх, в леса Эмборлада. Там они охотились на диких кабанов. На охоту отправлялись небольшими группами, по трое. Двое все время поглядывали, как бы не встретиться случайно с кем-нибудь из эльфов или людей. А один выслеживал жертву. Убив кабанчика, тащили его под землю и там зажаривали на вертеле. Лучшие части отдавали женщинам, детям и младшим по возрасту. Сами ели то, что останется.

Глотая обильную слюну, правитель Нантара терпеливо ждал, пока поросенка разделают и слуги покинут Трапезную. Он, привыкший у себя приступать к пище позже всех, совершенно не рассчитывал на лучшие куски. И был более чем удивлен, когда Келехир положил ему на тарелку целую заднюю ногу.

«Это все мне?» — с сомнением переспросил он.

«Да, — улыбнулся эльф. — Все — вам, владыка».

«Может быть, кому-то не хватит? — заволновался нантарианец и прибавил. — И это очень много для меня одного».

«Всем всего достанет, — постарался успокоить его Келехир и учтиво напомнил. — Вы в Эранионе, владыка Сомбриэль. Здесь все по-другому. Возьмите столько, сколько вам требуется».

«Благодарю». — Сказал Сомбриэль и снял свой черный шлем. Взоры присутствующих тут же обратились на него. Послышались возгласы изумления.

Огненный эльф был невероятно красив. Тонкие, темные брови на светлом, чуть смуглом лице. Изящные рот и нос, волевой подбородок и небольшие острые уши. Растительности на лице не было. Все это легко воспринялось бы окружающими, если б не диковинная прическа и глаза непривычного цвета.

Волосы нантарианца, приятного, каштанового цвета, были подстрижены коротко. Длина их составляла меньше вершка. Из-за этого они торчали в разные стороны, а сам Сомбриэль выглядел немного лохматым. Но к этой странной, нантарианской прическе все привыкли быстрее, чем к его глазам. Последние производили необычное впечатление. Ярко оранжевые, с черным зрачком и длинными, пушистыми ресницами, они то пылали неудержимо и ослепительно, то затухали, словно угольки в костре.

Первым пришел в себя правитель Эраниона, а за ним и остальные.

«Приятного аппетита». — Проговорил лорд так, как будто ничего особенного не произошло, за что нантарианец был ему невероятно благодарен, и принялся за еду. Все последовали его примеру, изредка продолжая посматривать на гостя. За столом воцарилось молчание.

Келехир посмотрел на сестер. Лелиэль ковырялась в тарелке и была больше занята едой, чем окружающими, а Иннумиэль, кажется, не сводит глаз с чужеземца. Неужто она влюбилась? Он еще раз посмотрел в ее сторону, но тут уж она заметила его взгляд и смутилась. Руки ее нервно затеребили салфетку. Келехир перестал тревожить старшую сестру и последовал примеру Лелиэль.

После ужина, по эльфийским обычаям, полагались разговоры и чай. Дождавшись, пока слуги уберут со стола и уйдут, лорд Эмариэль проговорил: «Сомбриэль, Вы упомянули, что оружие, которое Вы показывали нам, принадлежало прародителю вашего народа, огненному эльфу Нантару. Не могли бы Вы рассказать нам о нем и царстве, которое он основал. Ведь мы о вас практически ничего не знаем!»

«Да, — поддержали лорда и люди и эльфы. — Пожалуйста, расскажите. Нам очень интересно».

Нантарианец замялся. Рассказать про Нантар? Зачем? Он надеялся избежать этой темы.

«Вы не знаете, о чем просите, — минуту спустя проговорил он. — Если я начну рассказывать вам историю Нантара, это займет у меня целый год».

«А как-нибудь покороче». — Попросил лорд.

«Это займет месяц». — Что-то подсчитав в уме, ответил Сомбриэль.

«А еще короче?» — не отставал Эмариэль. Окружающие смотрели на гостя с надеждой. Всем хотелось узнать историю Нантара и его царства.

«Хорошо, — сдался, наконец, гость. — Я расскажу вам обо всем, что мне известно по этому поводу. Но сразу попрошу вас набраться терпения, ибо это история длиной в тридцать тысяч лет».

Он замолчал ненадолго. Потом собрался с мыслями и начал: «Как вы все знаете, в начале времен на планете никого не было. Затем боги решили, что землю нужно заселить и создали горы, деревья, реки и небо. Потом они посмотрели вниз. Под этим новым небом было пусто и скучно. Ничего не происходило там, внизу. Они посовещались и решили воплотить созданий живых, из плоти и крови. Нуриэль породила любимых детей своих, эльфов. Их было трое. Первым был Иннарималь, эльф водный. Вторым был Ауриль, эльф воздушный. А третьим и последним был Нантар, эльф огненный. Иннарималь произошел от слез богини, и ему стали подвластны все воды материка. Ауриль вышел из вечного дыхания Нуриэль и ему подчинились все ветра, воздух и небо. Нантар же был рожден от крови незримой матери и стал владыкой огня. Все эти эльфы явились миру практически в одно и то же время. Разница в их появлении не исчислялась даже секундами. После Нуриэль стал творить Андамур, иная часть Нуана, вневременного божества, в чьем теле содержались они оба. У него тоже было трое детей. Первым был Аддур, существо подпочвенное. Он воплотился в 4002 году Первой эпохи. Он был хил, мал и безобиден. Андамур поселил его на зеленый луг и вырыл для него нору. От него, впоследствии, произошли гоблины и орки, а нора, в 4012 году Первой Эпохи, превратилась в их подземный город, Гезирин-Гезу, что переводится с аддурита, языка гоблинов, как «Изумрудные луга». Мы же называем это место Асуалхар — Подземелья Потерянных, ибо они были первыми, кто испытал на себе всю ненависть Мэр-Тэгера и забыл свою истинную сущность».

«Но, позвольте, — вежливо остановил его Келехир. — В сказаниях известного мудреца Массиэля, написанных три тысячи лет назад, говорится о том, что орки и гоблины произошли от людей Бактурии. И я впервые слышу, что Аддур являлся их предком».

Это была официальная эльфийская версия о происхождении орков и гоблинов. С ней соглашались все: и люди и эльфы. Аддур не занимал в ней совершенно никакого места и в легендах Эраниона и Эмборлада упоминался только как покровитель белок, землероек, кротов и сусликов. Гномы, правда, озвучивали иную трактовку появления отродий Тьмы, соответствующую той информации, которую сообщил нантарианец. Но эльфы могли переспорить кого угодно, поэтому гномьи байки не имели популярности в их землях. И Келехир, вместе со всеми остальными, продолжал верить в сказания «мудреца».

«А я вот не верю Массиэлю ни на грош, — вмешался Ассам, который всегда был против этой эльфийской теории. — Не могли ни орки, ни гоблины произойти от людей!»

Сидевшая рядом с ним Лелиэль поддержала мужа.

«А я впервые слышу об «известном мудреце Массиэле» и его «сказаниях». — Голос нантарианца окатил эльфа ядом презрения. — То, о чем я тебе рассказываю, Келехир, произошло еще в Первой Эпохе, задолго до рождения этого твоего «мудреца».

«О, простите, владыка, — извинился эльф, не желая спорить и озадаченно пожимая плечами. — Прошу вас, продолжайте».

Он посмотрел на родичей и людей. Их лица тоже выражали некую растерянность. Все они привыкли верить в эльфийскую теорию и сейчас испытывали удивление от того, что она оказалась ложной.

Нантарианец последовал его смиренной просьбе и продолжил: «Вторым сыном Андамура стал Оген, коренастый и низенький гном. Он появился на свет в 4082 году Первой эпохи, одновременно с Ангой, прародительницей горного народа. И третьим был Дароман, человек. Он тоже пришел вместе со своей половиной, ее звали Рэя. И произошло это в 7093 году Первой эпохи. Сыновьям своим Андамур ничего не дал, ибо силу Творения уже всю растратила Нуриэль».

Сомбриэль замолчал, обдумывая дальнейшую часть рассказа. Владыка Эраниона незаметно наблюдал за ним, про себя размышляя о том, что события, которые описывает гость весьма далеки от истории Нантара.

«А Набу?» — осторожно спросил Келехир, ему не терпелось узнать больше о Предвечной мыши.

«Набу? — удивленно проговорил тот. — Э-э… Набу воплотилась самой первой из живых существ. Она сочетает в себе силу и мощь Нуана и была поставлена им стражем в этот мир».

«Она была призвана богами, чтобы защитить эту планету от злого духа Мэр-Тэгера, правителя прежней планеты, — более уверенно продолжил он. — Его творение было разрушено самим Андамуром в Великой Битве Богов и этого дух не смог простить. Он прибыл на Эну, землю Нуриэль и Андамура, с целью отомстить. Здесь же, на Эну, он вошел в тело и стал Мэр-Тэгером — Черной Тенью, как называем его мы или Мехир-Улогом, по-вашему. Его мощь воистину велика! Он сам когда-то мог создавать формы. Но больше, чем формы, он создавал иллюзии. Мастер обмана и лжи, он мог вызывать видения, которые казались реальностью. Заманивал младших духов в свои сети, из которых они так и не смогли выбраться. А после, и вовсе, стали служить ему. Он принес сюда ненависть, голод, болезни и войны. Если б Набу не противостояла ему, он залил бы всю землю Тьмой. Упаси вас боги хотя бы издалека видеть его!»

«Почему же Нуан разрушил планету Мэр-Тэгера?» — полюбопытствовал Ассам.

«Она источала Зло, — ответил нантарианец. — Ее влияние губительно сказывалось на Эну, нарождающемся детище богов. Поэтому Андамур, своим огненным мечом рассек Даутуар, планету Мэр-Тэгера, на мелкие куски».

«Когда Мэр-Тэгер воплотился, — продолжил Сомбриэль. — Он, неимоверной силой своей, в одночасье воздвиг Риам! Свое убежище, стены которого неприступны и так высоки, что рядом с ними гигантские Железные Горы кажутся крошечными. Вершины Риама скрываются в облаках, и Тень обитает на самом верху башни. Желая отплатить, он обратил свой ужасающий взор на потомков Аддура, прародителя подпочвенных существ. Под этим взглядом, полным ненависти и зависти, они постепенно начали менять свою форму, все больше и больше проникаясь этой темной, разрушительной силой. У них появились острые зубы. Когти, которыми они рыли норы, стали длиннее и острее. Вдобавок к этому, ими завладела жажда крови. Через две тысячи лет Аддур отказался от бесполезной борьбы и вскоре умер. Его подземный народ оказался в полной власти Мэр-Тэгера. Сначала они переродились в гоблинов, а после Мэр-Тэгер вывел из них орков. Никто точно не знает, как это произошло, но Набу рассказывала, что для этой цели он брал троллиную кровь и смешивал ее с гоблинской. И то, первое орочье существо, которое он вывел в 6561 году Первой Эпохи, пришло в этот мир нерожденным. И как гласит история, это была самка по имени Магран».

Сказав это, он назидательно посмотрел на Келехира, словно бы говоря, что не стоит оспаривать те вещи, о которых ты знаешь мало или совсем ничего.

«У нас есть книга «О происхождении орков и гоблинов», — прибавил он специально для эльфа. — Она рассказывает о тех событиях весьма детально и не оставляет сомнений в своей правдивости».

Келехир сконфуженно посмотрел в сторону.

«Как же у него это получилось, если все, что он может — создавать иллюзии?» — недоумевал Ассам.

«Ты не умеешь слушать, человек, — недовольно нахмурился нантарианец. — Он умел создавать формы, сказал я прежде. Лучше бы тебе открыть свой слух, если ты и вправду хочешь знать о прошлом».

Ассам промолчал, почесав щеку и отвернувшись. Владыка Нантара не отличался вежливостью.

«Он навязывал свою волю этим существам, заставлял их быть злыми, вызывал в них желание убивать, — снова заговорил Сомбриэль. — Стравливал их друг с другом, сеял среди них обиды и раздор. Не стоит недооценивать такого противника, человек. Он даже богам препятствовал, не то, что смертным. В часы творения он влезал везде со своей злой волей. Известно, что, когда Андамур создавал гномов, он замутил этот творческий поток, и появились тролли. Когда боги призвали Набу, он и тут вмешался. В результате, на Эну поселились драконы. Из них он позже вывел тех самых летающих ящеров, которых вы называете горпагами. Слава Нуриэль, драконов истребили еще в Первой Эпохе. Нам также известно о горхах. Это тоже одно из его созданий. Они возникли, когда Андамур творил Аддура. И, может быть, есть еще какие-то его гнусные порождения, о которых мы ничего не знаем».

При упоминании о горхах Келехира аж передернуло. В памяти вдруг нарисовалось одно из этих гадких, омерзительных существ. Если б не Брегевольд и Сомбриэль, он наверняка бы не сидел сейчас здесь, за этим столом. Как же, все-таки, вовремя подоспел нантарианец.

«Что же было дальше, — спросил Ассам. — После того, как подпочвенные существа исказили свои сущности и стали гоблинами и орками?»

«Оказавшись под влиянием Мэр-Тэгера, они продолжили размножаться. Им досталась вся земля Аддура. Огромный кусок между Бактурией и Далламаром. Они заняли ее всю. Гоблины стали отстраивать Асуалхар, город, который заложил еще Аддур. А орки воздвигли свой город позже. Уаттру, их цитадель, была основана в 7603 году Первой Эпохи, — ответил нантарианец. — И после этого они отправились воевать».

«И им было с кем воевать, — продолжил он после короткой паузы. — Эльфы, пришедшие первыми, уже заняли все территории, на которых они сейчас проживают. В 4097 году Первой эпохи гномы Огена успешно освоили северную землю. Так возник Кхаззарад со столицей в Хаззаране. Потом они перенесли ее в Эрдевор, отстроенный на тысячу лет позже. Люди тоже расширили свои владения. На северо-западе материка окрепла Арсу-Манья — Земля Людей, как назвал ее сам Дароман или Бактурия, как называли ее все остальные. На юго-западе расцвел Далламар, получивший свое имя от среднего сына. И столица его, Далрос, была отстроена в 7145 году Первой Эпохи. А на юго-востоке развивалось царство Калана, младшего и последнего из всех сыновей первого человека. Его первый город, Дельборо, был основан в 7148 году той же эпохи. В 8870 году гномы открыли для себя Черные Горы — Бизан-Менем и основали Бизан-Гард в Намлад-номе. Остров Симериль был заселен эльфами Иннарималя позже всех земель, уже во Второй Эпохе».

«Все это, безусловно, увлекательно, хоть местами и общеизвестно, — сказал лорд, когда нантарианец замолчал. — Но Вы, Сомбриэль, как будто нарочно не сказали ни одного слова об эльфах Нантара».

Он уже давно раскусил эту уловку огненного эльфа и теперь решил вывести его на чистую воду.

«Да? — деланно растерялся Сомбриэль. — Не сказал?»

«И, видимо, не скажу». — Про себя подумал хитрый нантарианец.

«Не сказал, — подтвердил правитель Эраниона и насмешливо прибавил. — Но вечер долгий и вы как раз успеете».

Правитель Нантара промолчал, изучающе оглядев собеседника. Он настаивает или просит?

Он немного общался с водными эльфами, иннаримами. Не считая тех, кто попадал в подземное царство из Железных Гор. Но те эльфы не смели ничего приказывать ему. Они даже взглянуть в его сторону боялись. Теперь же он впал в ступор, не зная, как отреагировать на слова лорда. Глаза его задумчиво мерцали, недоуменно уставившись в стол.

«Наши знания о войнах, происходящих на Западе, весьма скудны, — с сожалением в голосе продолжил лорд Эмариэль. — Все, что нам известно, это то, что в конце Первой эпохи с лица материка исчезло два царства, Бактурия и Нантар. И даже эльфы Эмборлада не многое знают об этом, хотя они и находятся ближе всех к землям врага. Вполне естественно для нас стремиться узнать о тех событиях больше. Вы так не считаете?»

«Возможно, это важно для вас, — пожал плечами Сомбриэль. — Но что конкретно вы хотите узнать?»

«Что произошло с Бактурией и Нантаром». — Коротко ответил лорд и выжидающе поглядел на гостя.

«Это весьма прискорбная история для моего народа и для людей Бактурии тоже, — сурово сдвинув брови, проговорил нантарианец. — Но я расскажу вам ее, раз вы того хотите».

«Как вам, безусловно, известно Дароман и Рея пришли на эту землю в 7093 году Первой Эпохи. С ними было множество людей, представлявших собой значительную силу. Они заняли территорию Тонроттна и в 7113 году той же эпохи, заложили город Сотар. Он стал столицей этого нового царства, прозванного Землей Людей или Бактурией. Тогда же у Даромана и Реи родился первенец, которого назвали Бактур. Средний сын, Далламар, родился в 7115 году, а Калан, младший — в 7117 году. Когда дети Даромана вошли в совершеннолетие, они захотели отделиться и основать свои царства. Старший сын, после смерти родителей в 7193 году, воссел на отцовский трон в Сотаре. А младшие — разошлись в разные стороны. Далламар, забрав с собой своих людей, двинулся на юг. А Калан со своими людьми — на юго-восток. Долгое время жители Бактурии безбедно существовали и развивались, основывая новые города и поселения. Но вскоре их спокойной жизни пришел конец. В 8598 году Первой Эпохи, при царе Тандуре, потомке Бактура, люди впервые столкнулись с орками, выведенными Мэр-Тэгером. А через триста лет он объявил им войну и напал на Сотар, приведя под его стены десятитысячную армию. Люди сражались, но силу колдовства Черной Тени превозмочь не смогли и были разбиты. Так, в 8898 году Первой Эпохи, в правление царя Аэлара, закончилась история Бактурии, царства, которое просуществовало всего лишь тысячу семьсот восемьдесят пять лет».

«Получается, что никто не придал должного значения появлению Тени и Риама, — проговорил лорд. — Беспечность привела людей к краху».

«И не только их, — согласился с ним нантарианец. — Следующим, кто был обречен на гибель, стал Нантар».

«Где он находился? — уточнил лорд и тут же поправился. — То есть, находится».

«Начинается Нантар на севере, на берегах Акхтуриона — Незамерзающего пролива, — сказал Сомбриэль. — И тянется до Далвурского кряжа на юге. На востоке его граница идет по Мервальским горам, затем по старой дороге, идущей от Белиона к Дельборо, после упирается в Рабамские горы и Далрос. А на западе он граничит с северным лесом, мы называем его Тонроттн, что значит «Непролазный», и Банланской пустошью. Затем по отрогам Пограничных гор, вам они известны как Азвалгарские, эта граница доходит, опять же, до Далвурского кряжа».

«Понятно, — произнес Эмариэль, примерно представив себе местонахождение подземного царства. — Прошу, продолжайте».

«После расправы над Бактурией, — последовал его просьбе Сомбриэль. — Мэр-Тэгер ненадолго затаился. Несколько сотен лет о нем не было слышно. Он скапливал войско и усиливал его доспехами и новым, более совершенным, оружием. Ибо взять Нантар было крайне нелегко. Но, в 9501 году Первой эпохи, он осмелился напасть на Сейлад, тогдашнюю столицу царства. Несколько тысяч орков и гоблинов осадили город. Своими действиями он выманил Набу из Мауроттна, Веселого леса. В те времена именно так назывался нынешний Энроттн, лес Мертвый. Улетев со своими детьми, Набаргом и Набрару, к Сейладу, она была вынуждена снять защитное поле со своего убежища, и Мэр-Тэгер сжег лес колдовским огнем. Он сгорел в считанные минуты и многие жители Роттна, Имрана, Интамеша, Кхадра и Обиссома погибли, вмиг отравившись ядовитым дымом. Совершив эту подлость и отрезав нантарианцам путь к отступлению, Мэр-Тэгер вернулся к своему войску и самолично возглавил его».

«До самого заката длилась эта сеча на большом пространстве к западу от Сейлада, ныне оно зовется Полем Доблести, — продолжил Сомбриэль после небольшой паузы. — Воины Нантара рубили врагов и топтали их копытами своих огненных урсваев. В небе доблестно билась Набу. Она осталась совсем одна, ибо дети ее, вылупленные из одного яйца, уже погибли в неравной битве с тремя дюжинами жутких порождений Тени. Нантар, вынужденный поддерживать своих воинов силой Огня, значительно ослаб. И Мэр-Тэгер, решив, что победа уже в его руках, атаковал его. Ему удалось загнать свой колдовской кинжал под самое сердце эльфа. Но тот, из последних сил, разрубил его напополам теми самыми клинками, что я показывал вам. Обе армии, лишившись своих главнокомандующих, разошлись в наступившей темноте. А Набу подобрала тела своих детей и улетела в Обиссомское ущелье. Так закончилось это сражение».

«А где был этот Сейлад?» — полюбопытствовал Ассам.

«Сейлад находится в двухсот с лишним верстах к северу от Белиона, — ответил ему владыка Нантара. — Он являлся центром Накх-Энома — Северного удела. Сейчас это развалины, в которых гуляет ветер».

«Как же вам удалось выжить?» — озадаченно поинтересовался правитель Эраниона, выслушав безрадостный рассказ гостя.

«Предвечная мышь, вернувшись в Ущелье, вновь окружила сгоревший лес своей защитой, — ответил Сомбриэль. — Она велела Кхарадору, сыну Нантара, спрятаться в ущелье, и он привел туда всех, кого ему удалось разыскать. Этих эльфов было не так уж и много. Всего лишь около двух тысяч. Это были жители Накх-Амана — Северной Твердыни, города, стоявшего на берегах Акхтуриона, как раз напротив гномьего Драмманга. Он и сейчас там. Точнее, его руины. Позднее, к ним присоединилось три тысячи воинов, уцелевших под Сейладом и несколько десятков эльфов, случайно избежавших гибели. Они исполнили веление Предвечной мыши и спустились под землю, в ее логово. Так и выжили».

«Энроттн всегда производил на меня гнетущее впечатление, когда я бывал в Дельборо, — задумчиво проговорил Ассам. — Почему он до сих пор дымится, если Мехир-Улог сжег его еще в Первую Эпоху?»

«Он дымится все это время не по его воле, а по воле Набу, — ответил ему Сомбриэль. — Она создала дымовую завесу силой своей мысли, ибо пожелала скрыть нас и Ущелье, чтобы мы могли возродиться втайне ото всех».

«И ей это удалось как нельзя лучше, — произнес Келехир. — Ведь никто из здесь присутствующих никогда не встречал эльфов Нантара, полагая их погибшими!»

Сомбриэль исподлобья посмотрел на него. Если б не Келехир, никто бы по-прежнему не встретил ни его, ни одного из его подданных.

Окружающие замолчали, перестав пытать гостя расспросами. История, рассказанная нантарианцем, погрузила их в печальное раздумье, а самого Сомбриэля — в сон. Заметив это, лорд попросил сына проводить гостя в его комнату и поблагодарил нантарианца за рассказ. Сомбриэль рассеянно кивнул ему в ответ и пошел следом за Келехиром.

На следующее утро огненный эльф не спустился к завтраку. Обеспокоенный его отсутствием Келехир быстро поднялся по лестнице и постучался в дверь его покоев. Не получив ответа, он вошел внутрь. Сомбриэль сидел на постели и вяло натягивал на себя штаны. Одновременно с этим он хватался за голову, тяжело вздыхал и кашлял. Глаза у него были заспанные и сияли нехорошим красным цветом.

«Владыка, что с вами?» — не на шутку перепугался эльф.

«Этот воздух, — протянул нантарианец, справившись со штанами. — Он кружит мою голову и жжет мои легкие. Его слишком много в пространстве»…

«Как вам помочь?» — спросил Келехир, совершенно не зная, что делать в таких случаях.

«Никак». — Простонал Сомбриэль, одевая сверху на рубашку свой нантарианский доспех.

«Я спрошу у сестры, — проговорил эльф, провожая его в Трапезную. — Вдруг она знает, как лечить подобные заболевания».

«Не надо, — резко отказался владыка Нантара. — Само пройдет».

«Проклятый Иннарималь, — бурдел он, следуя за Келехиром. — Зачем боги воздвигли тебя на мою голову?»

«Я надеюсь скоро вернуться в Обиссом». — Злобно бросил он в спину эльфу и шагнул в Трапезную.

Келехир промолчал, пропустив нантарианца вперед. Тот прошел и сел за стол, проговорив что-то невнятное в знак приветствия. Его состояние не укрылось от внимательных взглядов.

«Что с вами?» — спросил гостя лорд Эмариэль, умевший исцелять любые известные болезни, в том числе и душевные. Он хотел было осмотреть гостя, но тот остановил его. Иннумиэль обеспокоенно посмотрела на нантарианца.

«Воздух в Нантаре не так свеж, — пояснил Сомбриэль, чуть поклонившись лорду в знак признательности за готовность прийти на помощь. — Точнее будет сказать, что здесь, у подножия гор, он свежее раза в три. Из-за этого у меня немного кружится и болит голова. Но я полагаю, что это, со временем, пройдет. К тому же, вода здесь чище и еда совсем другая. И ее слишком много. Всего этого слишком много для меня».

«Какое же все это в Нантаре? — удивленно спросил Ассам. — Ну, я имею в виду воду и все это»…

«Вода там солоноватая, невкусная, — ответил ему Келехир за нантарианца, поскольку тот промолчал. — Пить ее неохота. Иногда она горчит или неприятно пахнет. Как мне объясняла Нами, это из-за того, что она перенасыщена минералами. Что касается воздуха, то после Железных Гор, я совершенно не заметил разницы. И там, и в Нантаре он почти одинаков. Все время пахнет горелым. Сам воздух спертый, затхлый. Там совсем нет ветра и свежести. Из-за этого воздуха постоянно клонит в сон. Даже гномы, родившиеся там, иногда жуют грибы с особыми свойствами. Эти их свойства побуждают гномов двигаться быстрее, ускоряют их реакции и, таким образом, не дают им заснуть. Обратной стороной подобного воздействия является то, что гномы ненадолго впадают в неконтролируемую ярость. Нантарианцам этот воздух не вредит. Они приспособились за несколько тысячелетий».

«И еда там не очень разнообразная, — прибавил эльф, наблюдая за гостем. — В основном нежирная и пресная».

«Так и есть». — Подтвердил Сомбриэль, щурясь на торт, стоявший в центре стола.

«Вы каждый день едите эти торты?» — апатично спросил он Келехира.

«В общем-то, нет, — ответил ему эльф. — Не каждый. Но почему вы спрашиваете?»

«Из чего их делают?» — продолжил нантарианец.

«Торт делается из яиц, — пояснила нантарианцу Иннумиэль. — Белки отделяются от желтков, после этого взбиваются и затем запекаются на медленном огне».

«Ах, из яиц, — проговорил владыка Нантара и добавил, словно оправдываясь. — Кулинария — не мой конек. К тому же, практически все продукты у нас из Кхаззарада, и я ни разу не видел, чтоб гномы делали нечто подобное из яиц».

«Веренберг, правитель Кхаззарада, однажды прислал мне в Обиссом аж три ящика с этими яйцами, — продолжил он, вспоминая. — Так вот, они смердели. Никогда бы не подумал, что из них можно сделать такую вкусную вещь, как этот торт»…

«Долго ли к вам ехали эти ящики?» — спросила его Энриэль, хозяйка дома.

«Не знаю, — смутился нантарианец. — А что?»

«Скорее всего, они испортились в пути». — Пояснила ему эльфийка.

«Да?» — проговорил Сомбриэль и прибавил на своем языке пару фраз, из которых следовало что на гнома, за его обман, должно было свалиться небо, а земля — разъехаться под его ногами.

«Навряд ли он предполагал такое». — Заступился за гнома Келехир.

«Мне не ведомо, что он там предполагал, — недовольно сказал Сомбриэль, вновь перейдя на эльфийский. — Но еще очень долго в икаран-наре Роттна, в самом начале Накх-аура, пахло как в отхожем месте. До тех пор, пока мы не сожгли эти гадкие яйца».

«Они очень быстро портятся, — заметила Энриэль. — Их можно хранить не больше месяца».

«Из Эрдевора до Роттна не больше трех суток пути, — мрачно проговорил Сомбриэль. — Разве они могли так быстро прийти в негодность?»

«Только если до этого где-то лежали». — Ответила эльфийка.

«Где же находится Роттн, если до него так близко?» — поинтересовался Ассам. Но Сомбриэль надменно проигнорировал его.

«Роттн не близко, — ответил за него Келехир. — Насколько мне известно, он находится в семистах двадцати верстах к югу от Эрдевора. Просто под землей нантарианцы передвигаются на вагонетках. И скорость их может быть в три, а то и пять раз, больше чем на лошади».

«Какой лошади? — уточнил Ассам. — Есть вот, к примеру, аркаланские рысаки. Они могут бежать где-то сорок-пятьдесят верст. Правда, недолго. А есть эльфийские, тягловые лошади. Те еле ползут. Не более двадцати верст в час. Про каких ты говоришь, Кели?»

«Вагонетка может развить скорость больше, чем у аркаланского рысака, — туманно пояснил эльф. — А может и плестись. Все зависит от того, что это за вагонетка и насколько она нагружена».

Пока они разговаривали, Сомбриэль молча ел торт, про себя недобрым словом поминая гнома. Голова у него по-прежнему болела и кружилась. Чтобы хоть как-то облегчить свои страдания, он насыпал себе в чашку одно из своих нантарианских средств и размешал его. Вода приняла насыщенный, желтый цвет. Немного подождав, он выпил эту жидкость и вскоре немного повеселел.

«Вчера вы рассказали нам историю Нантара и Бактурии, — обратился к нему лорд Эмариэль. — И я углядел в падении этих царств, а также Далламара, некое, весьма очевидное сходство. А именно то, что все они пали внезапно. В связи с этим, у меня возникли опасения. А что, если вдруг вот так же падет Эмборлад? Ведь невозможно будет успеть прийти на помощь. Невозможно будет успеть, если вдруг вот так же падет Аркалан. Что может помешать Тени с Запада захватить Кхаззарад? Или Симериль?»

«Набу помешает, — уверенно ответил нантарианец и прибавил. — Когда-то она проглядела нападение на Сотар и Сейлад. Но теперь ее мощь возросла. Ей ведомы все уловки Тени. Она больше не позволит ему торжествовать».

Эмариэль задумался и замолчал. Про себя он опасался, что Набу вновь проглядит очередное нападение и не верил нантарианцу.

«Владыка Сомбриэль, — робко проговорил Ортан, до этого молчавший, как рыба. Голос у него дрожал от волнения и был неуверенным. Он как будто сомневался в своем праве задать гостю вопрос. — А что такое те огненные урсваи, о которых вы упомянули вчера?»

Правитель Нантара повернулся к нему лицом. Что это за мальчик? Ах, да. Это же сводный брат Ассама, молодой Ортан. Он нисколько не похож на своего брата. В его облике больше от аркаланцев, чем от далламарийцев. Он высок, с крепкими руками и ногами, широкоплеч, но довольно строен. Волосы у него каштанового цвета и средней длины. Лицо мужественное, открытое. Особой красотой он не отличается, хоть и обаятелен по-своему. И ведет он себя совсем по-другому. Учтивый, вежливый, обходительный…

«Урса — конь, вайра — война, что вместе означает — боевой конь или, коротко, урсвай, — задумчиво произнес Сомбриэль, внимательно изучая парня. — К сожалению, все эти боевые кони погибли под Сейладом и ныне их можно встретить только на картинах. Преимущественно вороные, с ярко рыжими, почти красными гривами и хвостами и»…

Он не договорил.

«И с красными глазами?!» — перебил его Ортан, в возбуждении выскочив из-за стола.

«Откуда тебе ведомо это? — также взволнованно спросил Сомбриэль и потребовал. — Говори».

«Когда мне было лет десять, — начал парень, беря себя в руки и садясь обратно. — Я с отцом и братьями часто ездил в Фаддорт, к отцу князя Идохора, господину Ангиру. Он был хорошим сказителем и знал много старинных легенд. Однажды, он рассказал нам одно из таких преданий, которое запало мне в душу как раз из-за этих необычных коней. В нем говорилось о том, что давным-давно, в седой древности, когда потомок Артхаума, старшего сына Калана, князь Бустир, только заложил город Буст, через его земли проехал большой чужеземный отряд. За чужаками устроили погоню. Но красногривые кони шли гораздо быстрее, чем аркаланские рысаки, и они быстро оставили преследователей позади».

«Что с ними стало? — изумился правитель. — Легенда об этом что-нибудь сообщает?»

«Она гласила, — аркаланец наморщил лоб, вспоминая. — Что всадники направились к Синим горам, к юго-востоку от поселения».

«И все?» — спросил огненный эльф.

«Я не уверен, — пожал плечами Ортан. — Вполне может быть, что там было что-то еще, но я не запомнил этого в силу возраста».

Сомбриэль молчал неприлично долго. Что такое поведал ему сейчас этот мальчик? Ведь летопись Нантара это самый древний документ на материке и в нем сказано, что огненные кони погибли все до единого. Даже всеведущая Набу ни разу не упоминала про них.

Может быть, в том поспешном бегстве из-под Сейлада, отряд эльфов смог уцелеть и не вернуться в Нантар? В таком случае, есть еще надежда, что урсваи, равно как и их всадники, выжили и размножились.

«Как называлось это предание?» — спросил брата Ассам.

«Не помню, — замялся тот. — Но точно что-то про Бустира. Если хотите, я напишу письмо своему другу Стевуру в Фаддорт и он пришлет нам эту летопись».

«Был бы весьма признателен, — очнувшись от раздумий произнес Сомбриэль. — А где эти Синие горы?

«На востоке Ронтельда, — ответил ему Ортан. — Они очень высокие, эти горы. Через них нет ни одного перевала. А единственный узкий проход между их южными оконечностями закрыт широким устьем Мериаса».

«Что это за река?» — полюбопытствовал Сомбриэль.

«Восточный приток Тауриля, — пояснил ему лорд Эмариэль и прибавил. — Устье ее, и впрямь, очень широкое. К тому же, в этом месте Мериас разливается и затапливает все на несколько верст вокруг. Из-за этого там образовалось болото, перейти которое совершенно не представляется возможным».

«Мы были там однажды, с князем Бельтегиром, — продолжил он. — Мы прогуливались около Фаддорта, он стоит на берегу Неспокойного моря, и намеренно забрались повыше к горам. А там хотели было попробовать пройти через это болото. Но у нас ничего не вышло. Только сапоги утопили за зря».

«Болото, да? Топкая трясина, — отстраненно произнес Сомбриэль. — Под землей такого нет».

Он явно был увлечен какими-то своими мыслями. Отвечал невпопад и был рассеян.

«Вы намерены отыскать их? — догадался Ортан. — Позвольте мне пойти с вами. Я знаю удобные подходы к горам, да и сам Ронтельд тоже».

«Не сейчас, — проговорил нантарианец, окончательно решив что-то. — Сначала дождемся летописи. А потом я возьму тебя с собой, если пожелаешь».

«Правда?» — удивился Ортан. Ему показалось, что тот льстит ему.

«Я так сказал, — подтвердил Сомбриэль. Он вовсе не льстил парню. — Я дам тебе знать, когда отправляться». — Прибавил он, заметив, что Ортан ждет от него ответа.