Сомбриэль – повелитель огня. Книга первая. Скрытое царство

Наталья Баюн, 2023

Могучая, эльфийская цитадель – Белион в осаде, но Келехир, военачальник из соседнего с осажденным царства, не спешит на помощь своим родичам. Его дружина, с которой он путешествовал, слишком мала и незначительна. Он решает обойти город и въехать в него через Северные ворота, чтоб переждать осаду под его защитой. Но внезапное появление мистического летающего создания, Предвечной Мыши по имени Набу, путает ему все карты. Набу издает боевой клич, в результате которого конь Келехира, испугавшись, вышвыривает его из седла и он попадает в плен к оркам, отступающим от стен Белиона. Его уносят в копи Железных Гор, в вечное рабство…

Глава 12

Глава 12

В Гостиной кто-то шуршал. Это Гваэлор накрывал к ужину. Лицо у дворецкого было печальное и тревожное. Он как будто бы переживал что-то страшное, целиком уйдя в себя и не замечая ничего вокруг.

«Гваэлор, — позвал его Келехир. — Что с тобой? Что-то случилось?»

«Ах, господин, — вздохнул Гваэлор и чуть не уронил бокал. — Вы, верно, в городе были?»

Келехир кивнул, подозревая худшее.

«Аннуриэль попал в беду, — пояснил эльф. — Сегодня, на охоте, медведь напал на него»…

Он не продолжил, лицо его сморщилось, а из глаз закапали слезы.

Келехир со всех ног помчался в лечебницу. Он хорошо относился к Аннуриэлю, ценя эльфа за смелость и решительность, хотя и не считал себя его другом.

В лечебнице уже были его отец и сестра. Они выглядели озабоченно. Перед ними, на кровати, лежал Аннуриэль. Он тяжело дышал, прижимая к разодранному медведем животу окровавленные тряпки. С первого взгляда Келехиру стало ясно, что эльф нежилец. Увидев Келехира, он слабо улыбнулся и потерял сознание. Голова его обессиленно упала на подушку.

«Ему недолго осталось, — проговорил лорд, глядя на запавшие глаза раненого. — Совсем недолго».

Иннумиэль молчала, видимо, разделяла мнение отца. Она не плакала. За все время своей работы в лечебнице, она достаточно насмотрелась на многочисленные смерти.

«Так быть не должно». — Про себя решил Келехир и помчался обратно во дворец. Там он без труда отыскал Сомбриэля и вскоре уже тащил его в лечебницу.

«Владыка, вы должны помочь! — возбужденно говорил он, подводя нантарианца к постели умирающего. — Я верю, вы сможете исцелить его».

Сомбриэль не возразил, быстро сориентировался. Достал из внутреннего кармана свой целительский набор и принялся за дело. Для начала он посмотрел на эльфа через кристалл зеленоватого цвета и покачал головой. Потом, отбросив сомнения, намазал грудь раненного желтой пастой, которая находилась в плоской, стальной коробочке, и принялся копаться в его животе.

Прошел час. Аннуриэль не приходил в себя. И, вообще, не подавал признаков жизни. Владыка Нантара продолжал ковыряться в его животе.

«Наверное, все бесполезно, — робко предположил Келехир и сердце его предательски сжалось. — Он ведь уже умер?»

«М? — откликнулся нантарианец. — Нет, это не так. Он жив. Он еще не вступил в чертоги Вессанды».

«Что это значит?» — спросил лорд. Но Сомбриэль промолчал, вновь полностью погрузившись в исцеление.

«Он еще не вступил в земли мертвых, — пояснил Келехир отцу и спросил. — Но почему он не приходит в себя?»

«Мне не надо, чтоб он приходил в себя, — ответил ему Сомбриэль. — Если он сейчас вернется в свое тело, он начнет чувствовать боль. А она так сильна, что сердце может не выдержать и тогда все мои усилия будут напрасны».

«Вам не надо, чтобы он приходил в себя? — задумчиво проговорил лорд Эмариэль. — Значит ли это, что именно вы, каким-то образом, удерживаете душу Аннуриэля между зримым и незримым?»

«Так и есть». — Сухо и отстраненно подтвердил нантарианец, сажая сонного эльфа прямо. Последний вел себя весьма неестественно. Когда целитель поднял его руки, они не упали, как должны были, а остались висеть в воздухе в том положении, какое требовалось Сомбриэлю. Воспользовавшись этим, нантарианец забинтовал его торс и бережно уложил обратно на кровать.

«Эта желтая мазь»… — Продолжил Эмариэль.

«Да, это она дает такой эффект». — Грубо перебил его Сомбриэль, собирая инструменты и складывая их в кожаную сумочку. Он все еще злился на лорда из-за неподписанного договора.

«Как же это происходит?» — поинтересовалась Иннумиэль и поведение нантарианца тотчас изменилось.

Он повернулся к ней и пустился в длинные и детальные объяснения. Говорил он долго. Прошел еще почти час, как вдруг Аннуриэль очнулся. Он пришел в себя и тут же скривился от боли. Он только и мог, что отчаянно стонать. Заметив это, Сомбриэль вновь намазал ему грудь желтой мазью и Аннуриэль вскоре затих.

Пришел Гваэлор и пригласил всех к ужину. Нантарианец отказался.

«Я должен погружать его в тхем-наман каждые два часа, — проговорил он. — Этот процесс длится сутки при таких обширных повреждениях».

«Куда погружать, владыка?» — переспросил Келехир.

«В… э… этот… управляемый сон». — С трудом изъяснился чужеземец.

«Я тоже останусь, — сказала Иннумиэль. — Гваэлор, пришлешь сюда Гваэнира с ужином для нас. Я должна как можно больше узнать об этих новых способах исцеления».

«Вы ведь расскажете мне о них?» — Спохватилась она и встревоженно посмотрела на владыку Нантара.

«Я расскажу вам все, что знаю и сделаю для вас все, что в моих силах». — Ответил ей Сомбриэль и скосил глаза на лорда.

«Благодарю вас». — Просто ответила Иннумиэль и стала наблюдать за Аннуриэлем.

Лорд Эмариэль ничего не сказал, вышел из лечебницы. Следом за ним — Келехир. Вместе они вернулись во дворец, как раз к ужину.

«Этот камень, о котором вы спрашивали, называется семурх, — объяснял правитель Нантара, сидя напротив Аннуриэля. — Это исцеляющий кристалл. Он лечит с помощью сострадания. Чем больше вы его проявите, тем быстрее будет исцеление. А еще быстрее оно наступит, если вы будете представлять пораженную часть тела, как здоровую».

«Сила вашего сердца и сила вашего ума вместе сделают исцеление эффективным и быстрым». — Заключил он и посмотрел на эльфийку. Поняла ли она сказанное?

«Я попробую, можно?» — спросила та и взяла кристалл в руку. Семурх неожиданно заискрился зелеными искрами, заиграл нежно зеленым светом. Нантарианец округлил глаза. Подобное он видел впервые. Семурх не считался красивым. Заурядный, мутный, с серыми прожилками, камень болотного цвета. Как он мог так преобразиться?

«Что вы сделали, Иннумиэль?» — Поразился Сомбриэль.

«Ничего». — Ответила та.

«Но он засверкал, я же видел!» — Не унимался нантарианец.

«А разве он не должен был?» — В свой черед удивилась целительница.

«Нет, — ответил чужеземец. — Обычно они всегда однотонные и тусклые. Я впервые вижу, чтобы семурх блестел».

Иннумиэль недоуменно пожала плечами. Откуда ей знать, отчего иноземный камень засиял? Она открыла ладонь и посмотрела на кристалл. Он откликнулся ровным, светлым свечением. Сама не зная почему, она стала смотреть сквозь него. Под ее взором, израненное тело Аннуриэля неожиданно начало срастаться с удивительной скоростью. Исчезли глубокие шрамы, кровоподтеки и синяки. Живот стал гладким. А общее состояние эльфа значительно улучшилось. Глаза вновь загорелись жизнью, а на щеки вернулся румянец.

«Сама Нуриэль благословила вас исцелять, Иннумиэль». — Благоговейно заметил Сомбриэль.

«Что?» — Переспросила эльфийка, выпадая из транса обратно в реальность. Она не понимала, что именно лицезрела и приподняла повязку на теле Аннуриэля, чтобы посмотреть, произошло ли то чудесное исцеление, которое она сейчас наблюдала. Но, к ее разочарованию, на теле эльфа все было по-прежнему.

«Но… — Задумчиво произнесла она, обращаясь к нантарианцу. — Я не понимаю, что произошло».

«Вы исцелили его незримое тело через кристалл! — восторженно ответил Сомбриэль. — Я видел, как оно срасталось! Это было впечатляюще!»

«Я вижу, что вы под впечатлением, — усмехнулась эльфийка. — Но мне не ясно, что именно привело вас в такой восторг».

«На то, что сделали вы, у меня бы ушло недели две». — Ответил ей правитель Нантара.

«Но его тело так и осталось израненным». — Возразила Иннумиэль.

«Его проявленное тело, да. — Согласился Сомбриэль. — Но вам удалось излечить его непроявленное тело и поэтому его проявленное тело выздоровеет гораздо быстрее. Рискую предположить, что он будет ходить уже через три дня».

Иннумиэль промолчала. Чтобы осознать произошедшее, ей требовалось гораздо больше знаний, чем она обладала.

«Я так мало знаю об исцелении, — заметила она вслух. — И это при том, что с малых лет этим занимаюсь!»

Сомбриэль молчал, наблюдал за раненным.

«Эльфийская медицина безнадежно отстала, — пробормотала Иннумиэль. — Пожалуй, мне стоит просить вас об обучении, Сомбриэль».

«Даже и просить не надо, — ответил ей владыка Нантара. — Я с удовольствием поделюсь с вами всеми знаниями, которые имеются в моем распоряжении».

Иннумиэль тепло улыбнулась ему и попыталась вернуть кристалл, но Сомбриэль отказался.

«Отныне он ваш, — проговорил он, закрывая ее ладонь с камнем. — Это лишь малая часть того, что мне хотелось бы подарить вам».

«Благодарю». — Ответила ему эльфийка и смутилась.

«Я никогда в жизни не любил, — произнёс Сомбриэль, задумчиво поглядывая на нее и в его взгляде сквозила нежность. — Но вы»…

Он не договорил, Аннуриэль вновь пришел в себя. На этот раз он стонал не так сильно и Сомбриэль не стал вводить его в искусственный сон, ограничившись болеутоляющей пастой. Раненный эльф успокоился и через некоторое время заснул.

«Вы взяли в плен мое сердце, — продолжил владыка Нантара, поворачиваясь к эльфийке. — И мой разум тоже. Я все время думаю о вас, Иннумиэль».

Не получив ответа, он разочарованно проговорил: «Верно, вы последуете воле своего отца, как принято у вас, в землях Эраниона. И выйдете замуж за светловолосого и голубоглазого иннарима».

Иннумиэль молчала, словно обдумывая что-то. Ее мысли метались между ожиданиями отца и чувствами, исходящими от сердца. Последнее билось быстрее в присутствии правителя Нантара.

«Ну, что ж»… — Еле выдавил из себя Сомбриэль и отвернулся.

Он чуть не заплакал. Все его страхи вдруг стали реальностью. Ему захотелось сейчас же покинуть Арентейл и больше никогда сюда не возвращаться. Он заметался и чуть не наткнулся на вошедшего с ужином Гваэнира.

«Нет, — внезапно произнесла Иннумиэль, забирая у эльфа-слуги поднос и ставя его на стол. — Я выйду замуж за вас, Сомбриэль, ведь мое сердце тоже не избегло плена».

Гваэнир вышел, удивленно оглядываясь на свою госпожу. Он явно не ожидал от нее такой решительности.

«За меня?» — ошарашенно переспросил Сомбриэль, торопливо смахивая две предательские слезинки и испытывая облегчение от ее последних слов.

«Да, за вас, — подтвердила эльфийка. — Идемте ужинать».

Она сделала вид, что ничего не заметила.

«Иду». — Покорно согласился нантарианец и вздохнув, уселся за стол.

Аннуриэль поправился через пять дней после того, как Иннумиэль поглядела на него в кристалл. Сомбриэль ненамного переоценил ее силы. Выздоровевший эльф каждый раз при встрече благодарил ее и нантарианца за исцеление. И если Иннумиэль в ответ улыбалась ему, то Сомбриэль уже после второго раза ничего не отвечал. А после третьего, и вовсе, выразил сожаление о том, что ввязался в это дело.

«Простите, владыка, — сказал оскорбленный эльф. — Я больше не буду докучать вам своими благодарностями».

«Я на это и рассчитывал». — Обрадованно ответил Сомбриэль, чем еще больше огорошил Аннуриэля.

За столом, в Гостиной, разгорелся самый настоящий спор. Речь шла о возможном пополнении в семье в будущем.

«Мы назовем ребенка так, как я хочу, — заявила Лелиэль. — Если это будет сын, мы назовем его Эмариэль. А если дочь — Иллуриэль или Эминоль.

«Нет, — не соглашался с ней Ассам. — Сына назовем Скергельд, а дочь будет Ведой или Верданой, если боги, вообще, соизволят подарить нам этого ребенка».

Услышав свое имя, лорд Эмариэль расцвел. Он был не против, если бы его внука звали именно так. И, конечно же, для своих потомков он предпочел бы эльфийские имена.

Лелиэль продолжала яростно спорить с мужем. Она никак не хотела уступать ему.

«О чем вы спорите?» — спросила их Иннумиэль, и удивленно уставилась на сестру. Она и Сомбриэль только что вернулись из лечебницы, где эльфийка проходила обучение и, разумеется, никто из них не знал причины спора.

«Если бы у тебя был сын, ты бы назвала его Скергельдом? — спросила ее Лелиэль и, заранее зная ответ, добавила. — Вот и я не хочу».

Иннумиэль промолчала. Она не хотела обижать Ассама, высказывая свое мнение.

«А какие были варианты?» — полюбопытствовал Сомбриэль.

«Я предлагаю Эмариэль, а он хочет Скергельда! — разъяренно ответила Лелиэль. — А девочке лучше вообще не рождаться с такими-то именами, какие он ей выбрал!»

«Имауриль — плохое имя, — произнес нантарианец. — Вздорный и злобный внук выйдет. К тому же еще жадный и недоверчивый. Не стоит так называть».

При этом он дерзко посмотрел в сторону лорда. Последний ошарашенно захлопал глазами. Он, конечно же, догадывался, что неподписанный торговый договор может быть тому причиной. Но он никак не предполагал, что Сомбриэль может быть настолько злопамятен. Лорд молча проглотил обиду.

«А Скергельд еще хуже, — продолжил огненный эльф. — Никогда никого так не называйте, ни внуков, ни сыновей».

«Ну, с Эмариэлем-то все понятно, — ехидно произнес Ассам, поддев Лелиэль. — А со Скергельдом-то, что не так?»

«Отец твой принял мучительную смерть, — повернувшись к нему, ответил огненный эльф. — Зачем привязывать судьбу невинного ребенка к этому несчастливому имени? Чтобы и его постигла та же участь?»

«Вы там были, владыка? — вдруг догадался далламариец. — Вы все видели? Расскажите мне, я прошу вас. Я хочу знать, как погиб мой отец!»

Он был взволнован. Мать никогда не рассказывала ему о тех страшных днях, что принесли горе в его семью. О гибели своего царства и о поражении в битве за Далрос, он узнал уже в более зрелом возрасте. Он слышал много рассказов о том, как доблестно бились воины Скергельда. О том, как отступали, не в силах сдержать вражеский натиск. Но никто не ведал, как и где погиб князь. Только в неясных слухах говорилось искаженным шепотом, что Скергельд принял свою смерть в бою. Но как? Об этом никто не сказал ему ни слова. Может, этот древний эльф поведает? Но он молчит. Молчат и окружающие.

«Сомбриэль, вы расскажете мне это?» — повторил Ассам.

«Нет». — Отрезал нантарианец и отвернулся от него к Иннумиэль.

«Вы расскажете!» — Угрожающе произнес далламариец. Почему молчит Сомбриэль? Неужели он не понимает, как это важно для него?

«Вы мне все расскажете!» — разозлился Ассам, выходя из-за стола и приближаясь к чужеземцу. С этим он вцепился ему в плечо и силой попытался отодрать упрямого эльфа от его возлюбленной.

«Ассам! — позвала мужа Лелиэль. — Отойди от него! Ты не в себе!»

«Почему все молчат, когда я спрашиваю об этом?! — взвился далламариец. — Как будто заговор какой-то! Ни из людей никто не ведает этого, ни из эльфов! Может, отец мой трусом был? Говорите, Сомбриэль!»

И он сильно потряс нантарианца. Он добился того, что тот встал и, оторвав от себя руку Ассама, выкрикнул ему в лицо: «Оставь меня! Оставь! Не смогли мы спасти его! Окружен он был! Один остался во всем Далросе!»

Он сильно разгневался, глаза его так и полыхали. Он даже не заметил, что повысил голос. Вокруг него зазвенели стаканы. Он вернулся в свои воспоминания. Стоял и смотрел в глаза Ассаму. А вокруг него разливалось отчаяние и бессилие, словно бы он видел чью-то гибель, но ничего не мог сделать, чтоб предотвратить ее.

«Твой отец не был трусом, — проговорил огненный эльф, опуская взгляд. — Но мне тяжело об этом говорить. Поэтому я дам тебе глаз Нантара, и ты сам все увидишь. И пусть боги даруют тебе силы вынести все это, Ассам».

«Глаз Нантара? — удивился далламариец. — Что это такое?»

«Это особый кристалл, активирующий скрытые возможности видения, — ответил Сомбриэль. — Он пробуждает шишковидную железу и открывает дверь в иное измерение, где нет времени и где тебе становится доступно любое знание о прошлом или будущем. С его помощью можно также общаться на расстоянии. А «глазом Нантара» его назвали потому, что именно Нантар создал особый сплав для этого кристалла».

Ассам смущенно кивнул, хоть и понял из слов нантарианца совсем немного. Сомбриэль, безусловно, заметил его замешательство, но больше объяснять ничего не стал, только снял с шеи цепочку с оранжевым кристаллом, выполненным в виде шишки, и протянул ее далламарийцу: «Смотри».

Ассам боязливо взял камень в руку и стал напряженно вглядываться. Вскоре его взору открылась страшная картина. Над Далросом зависли мрачные тучи, сквозь них шныряли пятеро горпагов. Они срывали с Рабамских гор куски скал и кидали их на стены города. Приставив лестницы, гоблины штурмовали город. Их было так много, что все пространство от Далроских стен до Энроттна было черным от их тел. В ворота города, словно зловредный пульс, медленно и сильно били тараны. Воздух был насыщен смертью и ужасом. Защитников города было вдесятеро меньше. Они теряли людей одного за другим, но со стен не уходили. Во вражьем тылу происходило что-то необычное. Гоблины заполошно бегали там взад — вперед, точно бы дружно посходили с ума. Потом они внезапно падали и больше не поднимались, окутанные серым, словно осенний туман, дымом Мертвого леса.

Потом глаз показал ему другую картину. Высоко, в небе, раздался устрашающий крик Набу. Он парализовал все живое. Враги на мгновение застыли и снова ринулись на приступ. Сверху на них упал обезглавленный горпаг, потом еще один. В черной массе штурмующих образовались две огромные дыры. Они тут же заполнились гоблинами, вновь прибывшими из Азвалгара через Высокий перевал, который проходил меж Азвалгарскими отрогами и Далвурским кряжем. Одновременно с этим, орки атаковали Южные ворота города, прорвавшись к Далросу со стороны Канга.

Затем глаз замерцал, как будто пропуская какие-то события, и перед взором Ассама возник раненный воин. Он стоял, опершись на тяжелый, двуручный меч и готовился нанести последний удар. Доспехи его разбиты, шлем валяется рядом. По лицу Скергельда, а это именно он, струится кровь.

«Отец!» — воскликнул Ассам, вглядываясь в глаз. Но что это? Орки не атакуют его. Они ждут. Чего-то или кого-то. Так и есть! Вот, появляется орочий вожак, и что-то говорит своим. Они налетают на раненого и берут его в плен.

«Он не погиб в битве! — проговорил далламариец, поворачиваясь ко всем и изумленно глядя на них. — Его взяли в плен! Может быть, он еще жив!»

Но глаз Нантара вдруг вновь замерцал, давая ему понять, что есть вещи, оставшиеся неувиденными. Сомбриэль хотел было отобрать у него кристалл, но Ассам оказал сопротивление. Что бы там ни произошло, он должен досмотреть. И он, уже намного смелее, чем прежде, заглянул в глаз.

Взору его представилась длинная, бесконечная лестница. По ней четверо здоровущих орков волокут Скергельда. Князь тяжело дышит. Он устал и измучен. А они все идут и идут. Лестница уходит вверх, спиралью охватывая высокую, черную башню. Они забираются все выше и выше. Даже оркам становится тяжело дышать. Они кашляют и раздраженно рычат. Вокруг них плывут темные, свинцовые облака. Наконец, они добираются до двери. Недолго ждут. Дверь открывается сама собой, и они заходят внутрь. Внутри башни небольшая, затемненная комната. На полу сверкает яркий, фиолетовый круг со зловещими знаками. Что это? В него заводят Скергельда и оставляют одного. Орки, со страхом оглядываясь, без памяти бегут вниз по лестнице. Внезапно, в фиолетовом свечении возникает какая-то странная тень.

«Отдай, не смотри больше!» — прерывисто проговорил нантарианец и вцепился в руку Ассама. Он почти преуспел в попытке отобрать у него глаз Нантара. Но далламариец, превозмогая боль, переложил кристалл в другую руку, а эльфы возмущенно зашумели.

«Отдай, не смотри более». — Попросил Сомбриэль, но Ассам не ответил и продолжил смотреть.

Тень, появившаяся в круге, уплотняется. Становится виден человеческий облик. О, Андамур! Кто это? Что будет с его отцом? Князь неподвижно сидит в круге. Вот, он поднимает голову и смотрит на диковинное существо. Затем кричит. Крик дикий, предсмертный.

Ассам вздрогнул всем телом и от неожиданности выронил камень.

«Он погиб, — подтвердил его опасения владыка Нантара. — Мэр-Тэгер забрал его жизнь».

«Откуда стало известно все это? — удивился лорд Эмариэль. — Разве в Далросе кто-то выжил, чтобы рассказать об этом? Или вы сами, Сомбриэль, или кто из ваших эльфов проследовали в логово врага следом за князем?»

«Нет, — ответил Сомбриэль, поднимая кристалл с полу. — Нам такое не под силу. Набу летела, пыталась его спасти. Но стены Риама слишком высоки даже для нее. А небо полно горпагов. Она наблюдала все, скрывшись в облаках. От нее мне и ведомо это».

«Как бы он не сошел с ума, — Лелиэль обратила внимание нантарианца на мужа. — У него глаза какие-то стеклянные».

«О, Нуан». — Вздохнул Сомбриэль и повернулся к далламарийцу.

Последний, и вправду, выглядел не самым лучшим образом. Он сидел, словно статуя, без движений. И глаза его смотрели в одну точку.

«Ассам». — Негромко позвал его нантарианец. Ему стало не по себе. А вдруг парень рехнется, как опасается Лелиэль?

Сомбриэль недолго терялся в догадках как помочь Ассаму. Он посмотрел в глаз Нантара и поднес кристалл к лицу далламарийца. Из кристалла вырвался тонкий, оранжевый луч света. Он вошел в голову человека и рассеялся в ней. Через минуту Ассам очнулся. Он был вполне здоров. Он помнил все, что с ним произошло, но не испытывал более ни страха, ни тревоги.

«Что вы сделали, владыка?» — удивился Келехир.

«Это не я». — Сухо ответил тот и убрал кристалл.

«Что за оранжевый луч пронзил его голову?» — полюбопытствовала Иннумиэль.

«Я вам попозже расскажу». — Пообещал ей Сомбриэль.

«Почему только ей? — возмутился Келехир. — Нам всем хотелось бы знать!»

«Это была Набу, — ответил за нантарианца Ассам. — Она исцелила меня. За это я ей бесконечно благодарен. И вам, владыка, тоже».

«За что?» — удивился тот.

«За то, что вы делали в Далросе». — Проговорил далламариец и посмотрел нантарианцу прямо в глаза.

Сомбриэль прищурился. Глаз многое открыл Ассаму. Он видел все. Видел, как бились и гибли эльфы Нантара, стараясь вырвать из лап смерти как можно больше людей. Они не щадили себя, и враг не видел от них пощады. От рассвета и до самой ночи шла эта битва у стен Далроса. А после, эльфы еще долго искали выживших и раненных. Тех, кому повезло уцелеть, уносили в Энроттн и далее, в подземное царство.

Сомбриэль не ответил Ассаму, промолчал по своему обыкновению. Ужин, накрытый полчаса назад уже порядком остыл и нантарианец поспешил приступить к нему.

«Те люди, которых вам удалось спасти, — проговорил далламариец, отодвинув от себя тарелку. У него, в отличие от чужеземца, совершенно пропал аппетит. — Они до сих пор живут где-то в вашем царстве?»

«Да». — Односложно ответил владыка Нантара. Про себя подумав, что он предпочел бы, чтобы эти люди жили где-нибудь в другом месте.

Некоторое время за столом было тихо. Все занялись ужином. И только Ассам никак не мог угомониться.

«Этих людей, которых вы спасли, много?» — вновь пристал он к нантарианцу.

«Для нас достаточно!» — Злобно рявкнул эльф и встал из-за стола. Потом запыхтел, но, сдержавшись, вышел из Гостиной. Иннумиэль выбежала следом.

«Что случилось, Сомбриэль? — спросила она, настигая нантарианца в коридоре. — Разве это не естественно для него спрашивать о своих людях?»

«Это так, — согласился тот, мгновенно остыв. — Но я устал от его любопытства. А мои эльфы устали от его людей. Нам только недавно пришлось подавлять бунт против них в Имране».

«Бунт?» — удивилась эльфийка.

«Мы вынуждены кормить их, — терпеливо пояснил ей Сомбриэль. — И, видишь ли, не все согласны с таким положением вещей».

«Значит, твой народ голодает?» — сделала вывод Иннумиэль.

«Да, — кивнул нантарианец. — Все в Нантаре живут впроголодь. Мы не можем не кормить людей. А они не могут не есть».

Эльфийка промолчала, потом извинилась и ушла. Сомбриэль пожал плечами и отправился к себе. После ужина он намеревался принять ванну и ничто не могло отвлечь его от выполнения задуманного. Уж точно не далламариец со своими дурацкими расспросами.

На следующее утро, когда все собрались за завтраком, лорд Эмариэль неожиданно вручил нантарианцу подписанный договор.

«Поставки начнутся сегодня же». — Прибавил он в ответ на изумленный взгляд гостя.

«Благодарствую». — Сказал тот, и еле заметная улыбка тронула его губы. Ему не составило большого труда догадаться о причине, заставившей лорда Эраниона подписать договор.

«Конечно же, — подумал он про себя. — Только дочь может иметь такое влияние на отца. Как же хорошо, что она на моей стороне».

Свернув договор, он спрятал его во внутреннем кармане куртки и принялся за завтрак.