Времена. От Цезаря до Путина

Игорь Анатольевич Карпусь

Новая книга историка-педагога уникальна по содержанию и охвату – более двух тысячелетий. Это занимательная лента политики и истории знаменитых и неизвестных, литературы и искусства, общественных нравов и природы, лирических заметок…Автор поднимает жгучие проблемы современности и пишет о них вдумчиво, живо, искренне. Перед читателем разворачивается яркая панорама российской действительности с глубоким выходом в прошлое.

Что думают философы…

Существует «последнее слово» в науке, технике, искусстве, моде и, разумеется, в философии тоже. Последнее на данный отрезок времени, потому что завтра последует новое слово, в свою очередь обречённое переместиться в разряд последних, ещё раз новое и последнее и так до бесконечности. Философия сопутствует человечеству тысячи лет и закончится вместе с ним. Каково же оно, это последнее слово?

Я не философ. Как сказал симпатичный маленький герой в «Золушке»: «Я не волшебник. Я только учусь». Так и со мной. Философом я не стал и уже не буду, но интерес сохранился. Ведь стоит только поднять глаза от тарелки, как возникают сотни разных вопросов: где я, кто такой, зачем живу, свободен или раб, будет продолжение или конец? На такие вопросы ответ даёт только философия, и разными путями к ней приходит тот, кто способен отличить себя от животного. У животных философия пока не обнаружена.

Так вот, на последней столичной выставке-ярмарке non/fiction была представлена книга французского философа Эдгара Морена «К ПРОПАСТИ?» Сам заголовок настраивает на печальные выводы об исчерпанности, завершённости переживаемой человечеством эпохи. Что нового в таких настроениях, если тема Апокалипсиса неоднократно возникала в умах мыслителей и обыкновенных людей последние 2 тыс. лет? И сейчас много охотников предсказывать близкий конец света.

Но Морен не астролог-шарлатан, а серьёзный и признанный на Западе философ, поэтому и классический вопрос он ставит глубоко и основательно. Человечество переживает всесторонний кризис, и порождён этот кризис узостью, ограниченностью преследуемых целей. Не полноценное всестороннее развитие волнует людей, а достижение максимальной рентабельности. И в жертву этой сознательно поставленной цели приносится вся деятельность, все направления общественного развития.

Иными словами, над культурой восторжествовала экономика, причём экономика примитивная, отсталая, ибо её оторвали, опять же сознательно, от истории, политики, образования, морали, психологии, космоса. Морен считает, что нынешнее постиндустриальное общество потребления обречено, и к такому прогнозу склоняется не он один. В двери стучится новая форма организации человечества: Морен называет её «ПЛАНЕТАРНАЯ». Поэтому современный кризис не только необходим, он ещё и полезен как очистительная гроза. В горниле технологических, экономических и духовных потрясений должно выработаться новое единое человечество без войн, национальных перегородок и недоверия.

Как видим, Морен оптимистично смотрит в будущее, и все мы должны поддержать его. Ведь речь идёт о выживании человечества, всех нас, наших детей и внуков. К тому же, философия оптимизма в наше время требует большого мужества. То, что происходит на наших глазах, оптимизма не прибавляет. «Наша надежда — это факел в ночи: не ослепляющий свет, а только факел в ночи».

Сказано ёмко и точно, факел можно легко загасить. Инерция кризисной прямой такова, что возникает мысль о некоем чуде, способном повернуть историю вспять, и сам философ не исключает такую вероятность. Должно произойти нечто чрезвычайное, чтобы люди преодолели в себе «амбиции, жажду прибыли, непонимание, словом, наиболее извращённые, варварские и ошибочные аспекты человеческой натуры…»

Я тоже хочу верить, что перед угрозой исчезновения человечество найдёт в себе силы переродиться. Вопрос лишь в сроках. Философ Жан-Мари Шеффер вступает в скрытую полемику с Мореном в своей книге «КОНЕЦ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ» и подробно доказывает, что человек должен признать себя частью животного мира и не стремиться к какому-либо особому месту в нём. Т.е., человек должен мыслить себя как органичную часть природы.

Отмечу, что русским мудрецам всегда была близка мысль о природной сущности человека, его единстве с космической системой бытия. Отрыв современной цивилизации от природы вызвал расширяющийся экологический кризис и угрозу самим основам существования. Философ призывает перестроить мышление в направлении «назад, к природе», созидать гармонические отношения с окружающим миром, не покорять и эксплуатировать природу, а действовать с учётом её законов. Иначе природа погубит своё самоуверенное дитя.

Социолог Кристиан Лаваль тоже настроен скептически в отношении информационного общества: оно не имеет будущего. Потому что продолжает оставаться сугубо утилитарным и рассматривает человека с одной-единственной позиции: как извлечь максимальную пользу и выгоду? По его парадоксальному мнению, утилитаризм победил в немалой степени благодаря христианству: чем больше попы доказывали, что мир погряз во зле, тем больше обыкновенные люди разочаровывались в силе нравственных правил и перестали учитывать их в своей деятельности. Произошёл фактический отказ от христианства.

В отличие от Морена, Лаваль не видит спасения ни в объединении человечества, ни в его слиянии с природой, ни в возвращении религии. Он предлагает каждому из нас сделать свои выводы в лучших традициях индивидуального философствования. Сам Лаваль с симпатией цитирует Маркса: ведь именно этот идеолог ещё полтора века назад пророчески возвестил неизбежность гибели цивилизации капиталов и утилитаризма.

Сходной позиции придерживается и видный французский социолог Люк Болтански, анализируя «Новый дух капитализма». Он показывает на фактах, что и в обществе потребления сохраняется разительное социальное и экономическое неравенство, рабочие по-прежнему эксплуатируются собственниками капиталов.

Так какое же это «последнее слово» философии? Скорее, новый виток по старой орбите. Выходит, что все дороги ведут к коммунизму? Мы так упорно к нему стремились, но так и не увидели.