Времена. От Цезаря до Путина

Игорь Анатольевич Карпусь

Новая книга историка-педагога уникальна по содержанию и охвату – более двух тысячелетий. Это занимательная лента политики и истории знаменитых и неизвестных, литературы и искусства, общественных нравов и природы, лирических заметок…Автор поднимает жгучие проблемы современности и пишет о них вдумчиво, живо, искренне. Перед читателем разворачивается яркая панорама российской действительности с глубоким выходом в прошлое.

Весна наступает

Весна всегда удивляет и завораживает. Ещё вчера топорщились голые ветви, молчала мёртвая земля. А сегодня они преобразились, повсюду пробивается, крепнет, набирает силу и рост новая жизнь. На концах юных ёлочек выскочили сизые бутоны, сосны усыпаны мохнатыми побегами-свечами, набрали цвет сиреневые кусты и рябины. Черёмуха поторопилась, в первые холодные майские дни разметала белоснежные кисти и источает пьянящий аромат.

С черёмухой соревнуются в обилии цвета яркие желтки одуванчиков — не над землёй, а на земле, прямо под ногами прохожих. Они вспыхнули ещё в апреле и будут красоваться всё лето. Эта неприхотливая выносливая трава торжествует и в поле, и на городских улицах.

Раскидистые вётлы роняют с длинных свисающих ветвей бледно-жёлтые пушистые серёжки и не спеша высвобождают из почек узкие длинные листья. А берёза давно в зелёном наряде, шелестит и переговаривается на ветру. Рядом задумалась недоверчивая липа — почки едва проклюнулись.

Раньше встречал весну там, где она выступает полновластной хозяйкой, привольно и смело: в лесу, на иртышских берегах, на косогорах и в лугах. 71-я весна застала меня среди городских многоэтажек, на людных улицах и бульварах. И здесь, стеснённая и ограниченная, весна будоражит и волнует, смотрю на неё широко раскрытыми глазами, слушаю обострённым слухом. Звуки, запахи, краски природы властно проникают в душу, покоряют всё моё существо до последней клетки.

Однако грустное чувство сохраняется на донышке и туманит сознание. Это земля пробуждается, цветёт, плодоносит и посылает в мир новую жизнь. А я, старик с костылём, могу лишь наблюдать и сочувствовать. Наблюдать, но не участвовать. У меня другая забота: поддерживать слабеющую жизнь. Доживать без позора и помрачения рассудка. Без озлобления и малодушия. Кто же утешит, подкрепит, смягчит старческое угасание и боль? ВЕСНА!

Какой-то тайной жаждою

Мечта распалена —

И над душой каждою

Проносится весна

Афанасий ФЕТ