Времена. От Цезаря до Путина

Игорь Анатольевич Карпусь

Новая книга историка-педагога уникальна по содержанию и охвату – более двух тысячелетий. Это занимательная лента политики и истории знаменитых и неизвестных, литературы и искусства, общественных нравов и природы, лирических заметок…Автор поднимает жгучие проблемы современности и пишет о них вдумчиво, живо, искренне. Перед читателем разворачивается яркая панорама российской действительности с глубоким выходом в прошлое.

Красный петух

Огненная птица всегда гуляла по Руси. Ненависть к своим обидчикам и притеснителям простой безвластный человек выражал единственным доступным ему способом: брал топор в руки либо поджигал имущество врага. Вспомните хотя бы пушкинского Дубровского, а ведь он был не мужик — разорённый дворянин, и всё же в порыве мщения пустил красного петуха всесильному Троекурову. Особенно жарко дворянские усадьбы полыхали в годы революций: тогда помещиков просто выкурили из их гнёзд, и земля перешла в мозолистые руки крестьян. Потом красного петуха подпускали уже сами раскулаченные мужики колхозам и коммунам в голы «Великого перелома».

И вот в начале нового века грозная птица снова прилетела на русскую землю. Горят склады, супермаркеты, рынки, офисы… всё, где заметают следы воры и аферисты. В стране совершился и продолжается грандиозный передел собственности, множатся тайные и явные хищения, раскаляется криминальная революция. С одним существенным различием. В 1917—18 добро переходило к комиссарам и простонародью. Теперь бывшее народное добро уплывает в карманы свежеиспечённых олигархов, бизнесменов, банкиров и бюрократов — тот малочисленный слой, который ограбил общество и государство. Обобранных и обиженных — миллионы. Как тут не разгуляться красному петуху!

Читаю криминальную хронику и натыкаюсь на заурядный по нынешним временам факт. В Павлоградском районе условно осуждены 2 депутата райсовета за поджог пшеничного поля. Шли мимо скошенных валков и поднесли спичку к сухому хлебу, а когда хозяин вызвал милицию, то оказали серьёзное сопротивление. Чем же провинился хлеб? Через хлеб мстили собственнику поля и огромного фермерского хозяйства С. Бабенко. Он не просто обидел — разорил и пустил по миру целую деревню Гончаровку: в советское время она была процветающим совхозом. 3 года Бабенко был гендиректором хозяйства и 3 года планомерно истощал и подрывал его ресурсы. Разумеется, при участии местных властей.

При попустительстве местных властей Бабенко и его подельники разбазарили всё имущество, объявили АО банкротом и скупили за бесценок крестьянские паи. Такие сценарии разыгрываются по всей стране, и правительство, как во времена Столыпина, создаёт все условия для формирования класса сельской буржуазии. Вот и появилось в Гончаровке скороспелое кулацкое хозяйство: на украденной земле, с украденными машинами и скотом, а бывшие хозяева превратились в батраков.

Нынешние пропагандисты взахлёб обвиняют Сталина и коммунистов за раскулачивание и ограбление миллионов крестьян в 20-30-х годах прошлого века. Но на наших глазах происходит не менее жестокое насилие над селянами. Теперь уже не выборочно, а в массовом порядке согнали с земли и лишили коллективного имущества бывших колхозников и рабочих совхозов. Этот переворот похлеще «Великого перелома», и организован он сознательно во имя нескольких тысяч аграрных воротил — кулаков нового времени. Хорошо, если они дают заработать, но ведь не всем и всюду. 30 миллионов га пашни заросли бурьяном, культурная жизнь деревни — школы, больницы, клубы — разрушена, народ спивается. Развернулась скупка запущенной земли иностранцами, а до 50% продовольствия — импортное.

Вот и появились народные мстители, главным оружием которых стал коробок спичек и бутылка с бензином — месть за унижение, разорение, безработицу. В 19 веке профессор химии Александр Энгельгардт был отставлен от должности за участие в студенческих сходках и вынужденно превратился в образцового смоленского помещика. Он постоянно имел дело с местными крестьянами и хорошо изучил их нравы и обычаи. Энгельгардт заметил, что разбогатевшие на тёмных махинациях и мошенничестве мужики всегда вызывали в крестьянской среде не зависть, а презрение и скрытую ненависть. Они наращивали свой капитал, спаивая, обсчитывая, закабаляя долгами односельчан, ставили вдоль дорог кабаки и делали их притонами для скупки краденных вещей и сбыта разбавленной водки.

Но свои избы эти мироеды строили не на окраине, а в центре деревни, среди бедных мужицких хижин. Причина простая: колупаевы и разуваевы опасались поджогов, больше в деревне мстить было некому. Так и нынешние мироеды спят беспокойно, окружают себя охраной, сторожевыми собаками, железными оградами. Однако для красного петуха не существует преград. Весёлый и бесшабашный огонь мгновенно обратит в пепел неправедно нажитое добро, напомнит о неистребимой жажде возмездия.