Времена. От Цезаря до Путина

Игорь Анатольевич Карпусь

Новая книга историка-педагога уникальна по содержанию и охвату – более двух тысячелетий. Это занимательная лента политики и истории знаменитых и неизвестных, литературы и искусства, общественных нравов и природы, лирических заметок…Автор поднимает жгучие проблемы современности и пишет о них вдумчиво, живо, искренне. Перед читателем разворачивается яркая панорама российской действительности с глубоким выходом в прошлое.

Достоевский и Тургенев: неоконченный спор

Летом 1867 в немецком курортном городке Бадене съехались одновременно Достоевский и Тургенев. Первым нанёс визит старому знакомому Достоевский: он был должен Тургеневу 50 талеров. Однако при встрече речь зашла вовсе не о деньгах, а о новом романе Тургенева «ДЫМ», где развёртывается проблемный для 19 века спор о России и Европе. Спор, доставшийся нам в наследство и присутствующий в наших аудиториях так же остро, как во времена классиков.

Его суть проста: в каком направлении пойдёт развитие России — вместе с Европой, её ценностями и достижениями, или отдельно от Европы, самобытным путём? Тургенев был последовательный западник, он признавал европейскую цивилизацию универсальной и неизбежной для всех народов. «Есть одна общая и неминуемая для всех дорога — это цивилизация, — сказал он Достоевскому, — а все попытки русизма к самостоятельности — вздор».

Достоевский не разделял взглядов Тургенева, он был почвенник и доказывал, что Россия не похожа на Европу, у неё своё направление, она призвана возвестить миру новые истины. Об этом он и заявил хозяину: «Выпишите себе из Парижа для удобства телескоп». — «Для чего?» — «Вы наведите на Россию телескоп и рассматривайте нас, а то, право, разглядеть трудно. Отсюда далеко».

Достоевский был не прав, упрекая Тургенева в близорукости и отдалённости. Автор «Записок охотника» превосходно знал собственную страну и её народ. Знал и Достоевский, автор «Мёртвого дома». Но он всегда воспринимал Россию сквозь призму дорогих для него теорий и убеждений, поэтому его Россия отличалась от подлинной так, как отличается фотоснимок от натуры, сделанный через светофильтр.

Прощаясь с Тургеневым, писатель уязвил его «тонким» наблюдением в пользу русских: «Знаете ли, какие здесь плуты и мошенники встречаются. Право, чёрный народ здесь хуже и бесчестнее нашего, а что глупее, то в этом сомнения нет.… вы говорите про цивилизацию; ну что сделала им цивилизация и чем они могут перед нами похвастаться!»

Здесь каждое слово отдаёт натяжкой и воспалённым воображением. Достоевский судил о родном народе как неискоренимый романтик. Повсюду встречаются плуты и мошенники, и уж в бесценной России никак не меньше, чем в Германии. Писатель как будто забыл их портреты у Гоголя, Островского, Салтыкова и других современников. То же относится и к «чёрному народу», т.е. к мужикам, мастеровым, рабочим, бродягам: в чём увидел их превосходство великий реалист перед европейцами — понять невозможно. А то, что похвастаться европейцам нечем, тут только руками разведёшь. Сам Достоевский колесил по Европе именно затем, чтобы восхищаться её творческим гением: картинными галереями, архитектурой, музыкой, садами, бытовой культурой.

Тургенев был глубоко обижен, визит завершился разрывом на долгие 14 лет. Спустя полтора века спорить не о чем, история непререкаемо подтвердила правоту Тургенева, русских западников. Мы до сих пор в разъединении с Европой. Поэтому у нас нет ни чистых выборов, ни ответственного правительства, ни честного бизнеса, ни гражданского общества. А байками про неповторимость русского характера прикрывают халтуру, разгильдяйство, воровство.