Свободный заключённый

Александр Киреев

Молодой спортсмен из Сибири отправляется покорять Америку. Но вместо американской мечты он оказывается в американской тюрьме, где ему грозит 80 лет заключения.Это исповедь сильного, но одновременно уязвимого и честного мужчины. Книга — глубокий диалог о том, на что способен человек, когда выбор стоит между совестью и деньгами. Она исследует мужскую уязвимость, хрупкость и умение принимать свою слабость. Но может быть, именно в этих качествах и скрывается истинная сила. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 11. Солдат против капитана

На следующее утро я уже был в строю. Правая рука почти не работала, но я старался скрыть это, замотав её эластичным бинтом. Выполнять всю работу одной левой было непросто. Но я, стиснув зубы, старался сделать всё, чтобы не потерять своё место.

Заканчивался девятый час моего обычного рабочего дня. Наступила небольшая пауза, в которую я мог подкрепиться, сменить форму, поотжиматься и морально настроиться на оставшуюся половину. Подготовка к полноценной работе ресторана и принятию бесконечного потока клиентов была завершена. Эта часть дня называлась Preparation.

Обычно в это время в ресторане находились двое — владелец Габриэлло Манцини и я. Но в этот день босса не было, поэтому я всё делал сам. Такое случалось и раньше, но сегодня я переживал из-за вчерашнего падения с велосипеда и стычки с Майклом.

Ресторан «Манцинис» достался Габриэлло по наследству от отца, и он с достоинством выполнял свой долг, гордо неся над головой знамя лучшего итальянского ресторана в штате Делавэр. Это был харизматичный, обаятельный и, как все итальянцы, слегка неуравновешенный мужчина лет пятидесяти. Меня всегда поражали те наслаждение и увлечённость, с которыми он отдавался всем процессам, в которых находился. Утром он мог психовать и с пеной у рта орать матом на машину для изготовления теста, которая случайно смешала два куска пиццы в один. А вечером, дефилируя между столиками с галантностью короля, он сам разливал вино и устраивал светские беседы с именитыми гостями. По утрам он включал музыку группы «Doors» так громко, что гудел весь ресторан. Кстати, под неё же Габриэлло обучал меня разным премудростям кухни. Он чувствовал себя великим кулинаром, а я молча учился, представляя, как через несколько месяцев, вернувшись домой, куплю себе новую машину, возможно, даже иномарку, и под песни Круга буду гонять по сибирскому бездорожью.

Я нехотя переоделся в форму, которую носили повара. Такие переодевания я совершал 3 раза за день, ежедневно сменяя 4 должности. Утром приготовления, потом готовил пиццу, затем помогал официантам, а по ночам перед закрытием мыл посуду вместе с парнями из Мексики.

До краёв наполнив тарелку пастой, я щедро полил её соусом маринара, положил поверх две большие сосиски, припудрил всё это великолепие сыром пармезан и пошёл обедать на задний двор. К тому моменту моя непроходящая усталость уже дошла до предела, и еда не приносила никакого удовольствия. Постоянно хотелось спать, аппетита не было, но я старался запихать в себя еду, чтобы не умереть от переутомления. Я всегда был сухим, но после трёх месяцев работы по 16 часов высох совсем и держался на честном слове. Есть мог только раз в день. В остальное время еда вызывала тошноту.

Пройдя с тарелкой мимо мусорных баков, я вышел за территорию ресторана и направился дальше по улице. Удерживать посуду одной рукой было неудобно, но я целенаправленно шёл туда, где обедать было запрещено. Впрочем, мне было плевать, ведь это единственное, что поддерживало меня и не давало всё бросить.

Наконец, ощущаю его запах. Запах и ветер, наполненные свободой и жизнью. Шаг, ещё шаг, я поднимаюсь на пригорок, и перед глазами появляется он — берег Атлантического океана. На секунду замираю. Делаю глубокий вдох, закрываю глаза, свежий воздух наполняет лёгкие. Голова кружится от усталости и этого пьянящего аромата. Сильный ветер пронизывает насквозь, и его мощный порыв подхватывает моё тело. Тарелка с едой падает прямо в песок. Видимо, сегодня останусь без обеда. Ладно, уже неважно. Улыбаюсь и из последних сил бегу навстречу бесконечной синеве.

Весь свой перерыв я просидел у океана. Смотрел на огромные бирюзовые волны. Накопившаяся усталость, боль в руке, переживания по поводу работы… вся суета смывалась и разбивалась волнами о берег.

— Я очень устал! Поплыву по волнам, и будь, что будет, — признался я себе и океану и направился обратно в ресторан.

На часах было около четырёх, сотрудники готовились к открытию. Меня встретил управляющий Том и попросил зайти в кабинет босса. Внутри сидел Габриэлло и с невесёлым лицом смотрел на красивую бутылку ликёра «Гранд Марньер». Этим напитком он впервые угостил меня при устройстве на работу. Второй раз мы наслаждались им, когда он дал мне ещё три должности и повысил зарплату. Сегодня был третий случай. Но на этот раз повод был невесёлым.

— Алекс, садись, — тихо сказал он. — Когда я нанимал тебя на работу, я видел в тебе честного русского солдата, готового лечь грудью на амбразуру, если придётся…

Он начал издалека, разливая ликёр по маленьким красивым рюмкам. Дело дрянь, подумал я.

— А когда ты попросился ещё на три должности, то я понял, что могу довериться тебе. Ты отличный боец, Алекс, честный и трудолюбивый. Вот и сейчас ты с неработающей рукой выполняешь работу, которая не всем нам под силу. За это мы с Томом тебя очень уважаем. Но есть проблема. Майкл… Майкл грозится подать в суд, вчера мы говорили с его адвокатом. Он утверждает, что ты угрожал ему, есть свидетели, и если он предпримет меры, то тебя затаскают по судам. Я знаю его уже давно, поверь, он этого не оставит. Ты задел его честь, а он всё-таки капитан американской армии в отставке… Я вынужден тебя уволить, Алекс. И тебе лучше уехать отсюда подальше.

Он подвинул рюмки с ликёром мне и Тому. Мы молча выпили. «Солдат против капитана, — пронеслось у меня в голове, — логичное завершение».

— Спасибо тебе за всё, Алекс, — сказал с печальным взглядом Том и похлопал меня по плечу.

— Через много лет я вернусь сюда, но уже как гость. Надеюсь, ваша паста будет всё так же вкусна, — ответил я, приняв неизбежное. Внутри тёплой струйкой потёк приятный персиковый ликёр. Он согревал нутро и помогал проглотить нарастающий ком обиды в горле.

— А это тебе от нас за службу, русский солдат! — сказал Том, протягивая мне красивую бутылку текилы.