Неточные совпадения
Аммос Федорович. Что ж вы
полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам — рознь.
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
В работу
полагаю я,
Всю в деточек любовь!
Правдин. Подобное бесчеловечие вижу и в здешнем доме. Ласкаюсь, однако,
положить скоро границы злобе жены и глупости мужа.
Я уведомил уже о всех здешних варварствах нашего начальника и не сумневаюсь, что унять их возьмутся меры.
Г-жа Простакова. А
я тут же присяду. Кошелек повяжу для тебя, друг мой! Софьюшкины денежки было б куды
класть…
Стародум. Ты знаешь, что
я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку,
положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.
Стародум.
Я крайне любопытен знать, в чем же
полагаете вы прямую неустрашимость?
Софья.
Мне казалось, дядюшка, что все люди согласились, в чем
полагать свое счастье. Знатность, богатство…
"Прибыл
я в город Глупов, — писал он, — и хотя увидел жителей, предместником моим в тучное состояние приведенных, но в законах встретил столь великое оскудение, что обыватели даже различия никакого между законом и естеством не
полагают.
— Конституция, доложу
я вам, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, — говорил он купчихе Распоповой, — вовсе не такое уж пугало, как люди несмысленные о сем
полагают. Смысл каждой конституции таков: всякий в дому своем благополучно да почивает! Что же тут, спрашиваю
я вас, сударыня моя, страшного или презорного? [Презорный — презирающий правила или законы.]
—
Я, напротив,
полагаю, что эти два вопроса неразрывно связаны, — сказал Песцов, — это ложный круг. Женщина лишена прав по недостатку образования, а недостаток образования происходит от отсутствия прав. — Надо не забывать того, что порабощение женщин так велико и старо, что мы часто не хотим понимать ту пучину, которая отделяет их от нас, — говорил он.
—
Я этого не
полагаю, напротив, — со спокойным удивлением сказал Вронский.
Ну,
положим,
я сделаю усилие, сделаю это.
Положим, если б она была старше, — для
меня, например, на ее месте не могло бы быть колебанья.
— Вы ничего не сказали;
положим,
я ничего и не требую, — говорил он, — но вы знаете, что не дружба
мне нужна,
мне возможно одно счастье в жизни, это слово, которого вы так не любите… да, любовь…
Он прикинул воображением места, куда он мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым? Нет, не поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то
я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только успел
положить голову на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.
—
Я вот говорю Анне Аркадьевне, — сказал Воркуев, — что если б она
положила хоть одну сотую той энергии на общее дело воспитания русских детей, которую она
кладет на эту Англичанку, Анна Аркадьевна сделал бы большое, полезное дело.
—
Положим, какой-то неразумный ridicule [смешное] падает на этих людей, но
я никогда не видел в этом ничего, кроме несчастия, и всегда сочувствовал ему», сказал себе Алексей Александрович, хотя это и было неправда, и он никогда не сочувствовал несчастиям этого рода, а тем выше ценил себя, чем чаще были примеры жен, изменяющих своим мужьям.
— Во-первых,
я его ничего не просил передавать тебе, во-вторых,
я никогда не говорю неправды. А главное,
я хотел остаться и остался, — сказал он хмурясь. — Анна, зачем, зачем? — сказал он после минуты молчания, перегибаясь к ней, и открыл руку, надеясь, что она
положит в нее свою.
Положим,
я вызову на дуэль, — продолжал про себя Алексей Александрович, и, живо представив себе ночь, которую он проведет после вызова, и пистолет, на него направленный, он содрогнулся и понял, что никогда он этого не сделает, —
положим,
я вызову его па дуэль.
Вронский сказал глупость, которой легко
положить конец, и
я ответила так, как нужно было.
— Всё равно, — сказала она,
кладя свою руку на его, — пойдем,
мне нужно переговорить.
Я бы не позволил себе так выразиться, говоря с человеком неразвитым, — сказал адвокат, — но
полагаю, что для нас это понятно.
—
Я не
полагаю, чтобы можно было извинять такого человека, хотя он и твой брат, — сказал Алексей Александрович строго.
—
Я совершенно это понимаю, — отвечал Левин. — На школу и вообще на подобные учреждения нельзя
положить сердца, и от этого думаю, что именно эти филантропические учреждения дают всегда так мало результатов.
— Счастье можно различно понимать. Но
положим, что
я на всё согласен,
я ничего не хочу. Какой же выход из нашего положения?
—
Я только
полагаю, что рабочую силу надо рассматривать с естествоиспытательской точки зрения, то есть изучить ее, признать ее свойства и…
— Ах!
я весь стол исчертила! — сказала она и,
положив мелок, сделала движенье, как будто хотела встать.
«Если
я сказал оставить мужа, то это значит соединиться со
мной. Готов ли
я на это? Как
я увезу ее теперь, когда у
меня нет денег?
Положим, это
я мог бы устроить… Но как
я увезу ее, когда
я на службе? Если
я сказал это, то надо быть готовым на это, то есть иметь деньги и выйти в отставку».
— Он? — нет. Но надо иметь ту простоту, ясность, доброту, как твой отец, а у
меня есть ли это?
Я не делаю и мучаюсь. Всё это ты наделала. Когда тебя не было и не было еще этого, — сказал он со взглядом на ее живот, который она поняла, —
я все свои силы
клал на дело; а теперь не могу, и
мне совестно;
я делаю именно как заданный урок,
я притворяюсь…
― Сядьте!
мне нужно говорить с вами, ― сказал он,
положив портфель под мышку и так напряженно прижав его локтем, что плечо его поднялось.
—
Я очень благодарен за твое доверие ко
мне, — кротко повторил он по-русски сказанную при Бетси по-французски фразу и сел подле нее. Когда он говорил по-русски и говорил ей «ты», это «ты» неудержимо раздражало Анну. — И очень благодарен за твое решение.
Я тоже
полагаю, что, так как он едет, то и нет никакой надобности графу Вронскому приезжать сюда. Впрочем…
—
Я не верю, не верю, не могу верить этому! — сжимая пред собой свои костлявые руки, с энергичным жестом проговорила Долли. Она быстро встала и
положила свою руку на рукав Алексея Александровича. — Нам помешают здесь. Пойдемте сюда, пожалуйста.
— Нисколько, — сказал он, — позволь. Ты не можешь видеть своего положения, как
я. Позволь
мне сказать откровенно свое мнение. — Опять он осторожно улыбнулся своею миндальною улыбкой. —
Я начну сначала: ты вышла замуж за человека, который на двадцать лет старше тебя. Ты вышла замуж без любви или не зная любви. Это была ошибка,
положим.
— Если вы спрашиваете моего совета, — сказала она, помолившись и открывая лицо, — то
я не советую вам делать этого. Разве
я не вижу, как вы страдаете, как это раскрыло ваши раны? Но,
положим, вы, как всегда, забываете о себе. Но к чему же это может повести? К новым страданиям с вашей стороны, к мучениям для ребенка? Если в ней осталось что-нибудь человеческое, она сама не должна желать этого. Нет,
я не колеблясь не советую, и, если вы разрешаете
мне,
я напишу к ней.
—
Я не переставая думаю о том же. И вот что
я начал писать,
полагая, что
я лучше скажу письменно и что мое присутствие раздражает ее, — сказал он, подавая письмо.
— Вы
мне не сказали, когда развод.
Положим,
я забросила свой чепец через мельницу, но другие поднятые воротники будут вас бить холодом, пока вы не женитесь. И это так просто теперь. Ça se fait. [Это обычно.] Так вы в пятницу едете? Жалко, что мы больше не увидимся.
— Ну,
положим, — сказал Левин, хотя вовсе не
полагал этого, —
положим, что это так; но
я всё-таки не вижу, для чего
я буду об этом заботиться.
—
Я не
полагаю, чтоб
я имел право отказать ей, — сказал он робко, подняв глаза.
— Очень хорошо;
положим, что
я сделаю это, — сказала она.
И знаешь, Костя,
я тебе правду скажу, — продолжал он, облокотившись на стол и
положив на руку свое красивое румяное лицо, из которого светились, как звезды, масляные, добрые и сонные глаза.
«Переложите
меня на другой бок», говорил он и тотчас после требовал, чтобы его
положили как прежде.
Положим,
меня научат, — продолжал он думать, — поставят,
я пожму гашетку, говорил он себе, закрывая глаза, — и окажется, что
я убил его, — сказал себе Алексей Александрович и потряс головой, чтоб отогнать эти глупые мысли.
— Ну, так
я тебе скажу: то, что ты получаешь за свой труд в хозяйстве лишних,
положим, пять тысяч, а наш хозяин мужик, как бы он ни трудился, не получит больше пятидесяти рублей, точно так же бесчестно, как то, что
я получаю больше столоначальника и что Мальтус получает больше дорожного мастера. Напротив,
я вижу какое-то враждебное, ни на чем не основанное отношение общества к этим людям, и
мне кажется, что тут зависть…
—
Я не сержусь на тебя, — сказал он так же мрачно, — но
мне больно вдвойне.
Мне больно еще то, что это разрывает нашу дружбу.
Положим, не разрывает, но ослабляет. Ты понимаешь, что и для
меня это не может быть иначе.
Вот кругом него собрался народ из крепости — он никого не замечал; постояли, потолковали и пошли назад;
я велел возле его
положить деньги за баранов — он их не тронул, лежал себе ничком, как мертвый.
— Надо вам сказать, что Казбич вообразил, будто Азамат с согласия отца украл у него лошадь, по крайней мере
я так
полагаю.
— А вот слушайте: Грушницкий на него особенно сердит — ему первая роль! Он придерется к какой-нибудь глупости и вызовет Печорина на дуэль… Погодите; вот в этом-то и штука… Вызовет на дуэль: хорошо! Все это — вызов, приготовления, условия — будет как можно торжественнее и ужаснее, —
я за это берусь;
я буду твоим секундантом, мой бедный друг! Хорошо! Только вот где закорючка: в пистолеты мы не
положим пуль. Уж
я вам отвечаю, что Печорин струсит, — на шести шагах их поставлю, черт возьми! Согласны ли, господа?
Я не мог
полагать, чтоб это существо сбежало по отвесу берега; однако иначе ему некуда было деваться.
Доктор посмотрел на
меня и сказал торжественно,
положив мне руку на сердце...
Прошла почти неделя, а
я еще не познакомился с Лиговскими. Жду удобного случая. Грушницкий, как тень, следует за княжной везде; их разговоры бесконечны: когда же он ей наскучит?.. Мать не обращает на это внимания, потому что он не жених. Вот логика матерей!
Я подметил два, три нежные взгляда, — надо этому
положить конец.