Я полагал прежде, что куличков-воробьев считать третьим, самым меньшим видом болотного курахтана (о котором сейчас буду говорить), основываясь на том, что они чрезвычайно похожи на осенних курахтанов пером и статями, и также на том, что к осени кулички-воробьи почти всегда смешиваются в одну стаю с курахтанами; но, несмотря на видимую основательность этих причин, я решительно не могу назвать куличка-воробья курахтанчиком третьего вида, потому что он не разделяет главной особенности болотных курахтанов, то есть самец куличка-воробья не имеет весною гривы и не переменяет своего пера осенью.
Неточные совпадения
Я разумею порох хороший; если же порох дурен, то его надобно
класть несколько побольше, чем дроби.
По нужде
я употреблял мушкетный порох, но
клал его одною хорошею щепоткою больше в каждый заряд.
Токов [Током называется место, куда весною постоянно слетаются самцы и самки некоторых пород дичи для совокупления и где между самцами, которых всегда бывает несравненно более, происходит драка] бекасиных
я никогда не замечал и ни от кого о них не слыхал, почему и
полагаю, что бекасы разбиваются на пары, как и другие куличьи породы.
Недавно узнал
я от одного почтенного охотника, П. В. Б — ва, что дупелей, бекасов и, пожалуй, всякую другую дичь, стрелянную даже в июле, сохраняют у него совершенно свежею хоть до будущей весны. Птицу
кладут в большую форму, точно такую, в какой приготовляют мороженое, вертят ее и крепко замораживают; потом форму зарубают в лед, и, покуда он не пропадет в леднике, птица сохраняется так свежа, как будто сейчас застрелена.
Я сам не нахаживал их гнезд, но охотники уверяли
меня, что песочники
кладут свои яйца на голом песке, вырыв для того небольшую ямочку.
Я помню также, что один раз кряковная или серая утка нанесла яиц на гумне, в хлебной
клади.
Я по крайней мере должен признаться, что всегда был очень доволен, когда
мне случалось
положить в ягдташ красно-голового селезня белобрюшки.
Кажется, сказать утвердительно, что нырки не вьют гнезд на твердой земле, как все предыдущие, описанные
мною утиные породы, а, подобно другим рыболовным уткам, ухитряются
класть свои гнезда в камышах или высокой густой осоке, на воде или над водою.
Я не нахаживал гнезд дрофы, но, судя по стрепету, имеющему с нею большое сходство во всем, кроме величины, поверить рассказам охотников, что дрофа
кладет до девяти яиц (другие утверждают, что не более трех), похожих фигурою на яйца индейки, с тою разницею, что дрофиные несколько больше, круглее, цветом темные, с желтоватыми пятнами.
Я даже
полагаю, что встречаемые весной по рекам, озерам и прудам степные кулики — все пролетные, еще не долетевшие до своего настоящего местопребывания, а коренные жильцы степей прямо опускаются на степи: они тоже в свою очередь были пролетными и шатались везде, пока не долетели до своих выводных мест.
Я много раз приходил в затруднительное положение для горячего охотника: проезжая по какой-нибудь надобности, иногда очень спешной, набив кроншнепов целую кучу, не находя места, куда их
класть, и не зная, что с ними потом делать, беспрестанно
я давал себе обещанье: не останавливаться, не вылезать из тарантаса, не стрелять…
Это может показаться невероятным, но
я приглашаю всякого неверующего сделать, осенью или зимой, сравнительный опыт над домашним петухом, которого следует
положить в тридцати шагах на землю, завернуть голову под крыло и выстрелить в его зоб утиною дробью.
Голубка
кладет только два [
Я видел более десяти гнезд витютина и всегда находил по два яйца] яйца или три (как утверждают иные охотники), бледно-розового или бланжевого цвета, обыкновенной куриной формы, но гораздо крупнее и круглее яиц русских голубей.
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье.
Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
— Обещание дано было прежде. И
я полагал, что вопрос о сыне решал дело. Кроме того, я надеялся, что у Анны Аркадьевны достанет великодушия… — с трудом, трясущимися губами, выговорил побледневший Алексей Александрович.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Что ж вы
полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам — рознь.
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
В работу
полагаю я, // Всю в деточек любовь!
Правдин. Подобное бесчеловечие вижу и в здешнем доме. Ласкаюсь, однако,
положить скоро границы злобе жены и глупости мужа.
Я уведомил уже о всех здешних варварствах нашего начальника и не сумневаюсь, что унять их возьмутся меры.
Г-жа Простакова. А
я тут же присяду. Кошелек повяжу для тебя, друг мой! Софьюшкины денежки было б куды
класть…
Стародум. Ты знаешь, что
я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку,
положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.