Неточные совпадения
— Да и
я, брат, слышал, — подхватил генерал. — Тогда же, после серег, Настасья Филипповна весь анекдот пересказывала. Да ведь дело-то теперь уже другое. Тут, может быть, действительно миллион сидит и… страсть. Безобразная страсть,
положим, но все-таки страстью пахнет, а ведь известно, на что эти господа способны, во всем хмелю!.. Гм!.. Не вышло бы анекдота какого-нибудь! — заключил генерал задумчиво.
— Прежде, когда
я лет семи был, кажется, подвязывали, а теперь
я обыкновенно к себе на колени салфетку
кладу, когда ем.
Я не разуверял их, что
я вовсе не люблю Мари, то есть не влюблен в нее, что
мне ее только очень жаль было;
я по всему видел, что им так больше хотелось, как они сами вообразили и
положили промеж себя, и потому молчал и показывал вид, что они угадали.
— Вот, князь, — сказала Аглая,
положив на столик свой альбом, — выберите страницу и напишите
мне что-нибудь. Вот перо, и еще новое. Ничего что стальное? Каллиграфы,
я слышала, стальными не пишут.
—
Я,
положим, с вами где-то встречался, но…
— Это,
положим, произошло по его невинности, — заключил Иван Федорович Епанчин, — и во всяком случае поощрять такие наклонности довольно опасно, но в настоящую минуту, право, недурно, что он вздумал пожаловать, хотя бы и таким оригинальным манером: он, может быть, и повеселит нас, сколько
я о нем по крайней мере могу судить.
Я взял бумажку и
положил в карман, для чего — не знаю.
Вот, перед вами же, пришел да
положил сто тысяч на стол, после пяти-то лет невинности, и уж наверно у них там тройки стоят и
меня ждут.
— Ну, этот,
положим, соврал. Один вас любит, а другой у вас заискивает; а
я вам вовсе льстить не намерен, было бы вам это известно. Но не без смысла же вы: вот рассудите-ка
меня с ним. Ну, хочешь, вот князь нас рассудит? — обратился он к дяде. —
Я даже рад, князь, что вы подвернулись.
— Да вы его у нас, пожалуй, этак захвалите! Видите, уж он и руку к сердцу, и рот в ижицу, тотчас разлакомился. Не бессердечный-то, пожалуй, да плут, вот беда; да к тому же еще и пьян, весь развинтился, как и всякий несколько лет пьяный человек, оттого у него всё и скрипит. Детей-то он любит,
положим, тетку покойницу уважал…
Меня даже любит и ведь в завещании, ей-богу,
мне часть оставил…
Я и прежде колебалась, а теперь уж наверно решила: «
Положите сперва
меня в гроб и закопайте в землю, тогда выдавайте дочь», вот что
я Ивану Федоровичу сегодня отчеканила.
— В одно слово, если ты про эту.
Меня тоже такая же идея посещала отчасти, и
я засыпал спокойно. Но теперь
я вижу, что тут думают правильнее, и не верю помешательству. Женщина вздорная,
положим, но при этом даже тонкая, не только не безумная. Сегодняшняя выходка насчет Капитона Алексеича это слишком доказывает. С ее стороны дело мошенническое, то есть по крайней мере иезуитское, для особых целей.
— Нет-с; позвольте-с;
я хозяин-с, хотя и не желаю манкировать вам в уважении…
Положим, что и вы хозяин, но
я не хочу, чтобы так в моем собственном доме… Так-с.
Я засмеялся и говорю: «Слушай, говорю, генерал, если бы кто другой
мне это сказал про тебя, то
я бы тут же собственными руками мою голову снял,
положил бы ее на большое блюдо и сам бы поднес ее на блюде всем сомневающимся: „Вот, дескать, видите эту голову, так вот этою собственною своею головой
я за него поручусь, и не только голову, но даже в огонь“.
— Стыдится. Он было и хотел; даже
мне признавался, что хочет вас беспокоить, но стыдлив-с, так как вы еще недавно его одолжили, и сверх того
полагает, что вы не дадите. Он
мне как другу это излил.
Видите, какой это человек-с: тут у него теперь одна слабость к этой капитанше, к которой без денег ему являться нельзя и у которой
я сегодня намерен накрыть его, для его же счастия-с; но,
положим, что не одна капитанша, а соверши он даже настоящее преступление, ну, там, бесчестнейший проступок какой-нибудь (хотя он и вполне неспособен к тому), то и тогда, говорю
я, одною благородною, так сказать, нежностью с ним до всего дойдешь, ибо чувствительнейший человек-с!
— Да,
положим; только как же это, однако?..
Я всё не понимаю, — бормотал князь, сбитый с толку, — прежде, вы говорили, тут не было, и вы на этом месте искали, а тут вдруг очутилось?
— Побоялся лично обеспокоить, князь, при ваших личных и, может быть, чрезвычайных, так сказать, впечатлениях; а кроме того,
я и сам-то-с принял вид, что как бы и не находил ничего. Бумажник развернул, осмотрел, потом закрыл да и опять под стул
положил.
— Но позвольте же и
мне понимать-с; насчет ног на виду, — то это еще,
положим, не совсем невероятно; уверяет, что нога черносвитовская…
— Позвольте же, maman, и
мне говорить; ведь
я и сама в таком деле что-нибудь значу: решается чрезвычайная минута судьбы моей (Аглая именно так и выразилась), и
я хочу узнать сама и, кроме того, рада, что при всех… Позвольте же спросить вас, князь, если вы «питаете такие намерения», то чем же вы именно
полагаете составить мое счастье?
— Да, не физическую.
Мне кажется, ни у кого рука не подымется на такого, как
я; даже и женщина теперь не ударит; даже Ганечка не ударит! Хоть одно время вчера
я так и думал, что он на
меня наскочит… Бьюсь об заклад, что знаю, о чем вы теперь думаете? Вы думаете: «
Положим, его не надо бить, зато задушить его можно подушкой, или мокрою тряпкою во сне, — даже должно…» У вас на лице написано, что вы это думаете, в эту самую секунду.