Неточные совпадения
На шестой день
были назначены губернские выборы.
Залы большие и малые
были полны дворян
в разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались
в залах. У губернского стола, под портретом Государя, шли прения.
Еще Бетси не успела выйти из
залы, как Степан Аркадьич, только что приехавший от Елисеева, где
были получены свежие устрицы, встретил ее
в дверях.
Наказанный сидел
в зале на угловом окне; подле него стояла Таня с тарелкой. Под видом желания обеда для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога
в детскую и вместо этого принесла ее брату. Продолжая плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он
ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «
ешь сама, вместе
будем есть… вместе».
Неведовскому переложили, как и
было рассчитано, и он
был губернским предводителем. Многие
были веселы, многие
были довольны, счастливы, многие
в восторге, многие недовольны и несчастливы. Губернский предводитель
был в отчаянии, которого он не мог скрыть. Когда Неведовский пошел из
залы, толпа окружила его и восторженно следовала за ним, так же как она следовала
в первый день за губернатором, открывшим выборы, и так же как она следовала за Снетковым, когда тот
был выбран.
Дворяне и
в большой и
в малой
зале группировались лагерями, и, по враждебности и недоверчивости взглядов, по замолкавшему при приближении чуждых лиц говору, по тому, что некоторые, шепчась, уходили даже
в дальний коридор,
было видно, что каждая сторона имела тайны от другой.
Так как никто не обращал на него внимания и он, казалось, никому не
был нужен, он потихоньку направился
в маленькую
залу, где закусывали, и почувствовал большое облегчение, опять увидав лакеев. Старичок-лакей предложил ему покушать, и Левин согласился. Съев котлетку с фасолью и поговорив с лакеем о прежних господах, Левин, не желая входить
в залу, где ему
было так неприятно, пошел пройтись на хоры.
И он от двери спальной поворачивался опять к
зале; но, как только он входил назад
в темную гостиную, ему какой-то голос говорил, что это не так и что если другие заметили это, то значит, что
есть что-нибудь.
Левин подошел к двери
в залу: она
была заперта. Секретарь постучался, дверь отворилась, и навстречу Левину проюркнули два раскрасневшиеся помещика.
Чтоб избавиться от этого тяжелого чувства, он, не дождавшись конца прений, ушел
в залу, где никого не
было, кроме лакеев около буфета.
Когда старая княгиня пред входом
в залу хотела оправить на ней завернувшуюся ленту пояса, Кити слегка отклонилась. Она чувствовала, что всё само собою должно
быть хорошо и грациозно на ней и что поправлять ничего не нужно.
Этот жест, дурная привычка — соединение рук и трещанье пальцев — всегда успокоивал его и приводил
в аккуратность, которая теперь так нужна
была ему. У подъезда послышался звук подъехавшей кареты. Алексей Александрович остановился посреди
залы.
Лакей, подававший
в общей
зале обед инженерам, несколько раз с сердитым лицом приходил на ее зов и не мог не исполнить ее приказания, так как она с такою ласковою настоятельностью отдавала их, что никак нельзя
было уйти от нее.
Узкая
зала,
в которой курили и закусывали,
была полна дворянами.
Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик
будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа
в восемь часов вечера,
в зале Благородного собрания (иначе —
в ресторации); билеты по два рубля с полтиной.
Кстати: завтра бал по подписке
в зале ресторации, и я
буду танцевать с княжной мазурку.
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью
в другой конец
залы к другим гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на одном и том же месте, как человек, который весело вышел на улицу, с тем чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего не может
быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, — не платок ли? но платок
в кармане; не деньги ли? но деньги тоже
в кармане, все, кажется, при нем, а между тем какой-то неведомый дух шепчет ему
в уши, что он позабыл что-то.
Вошедши
в залу присутствия, они увидели, что председатель
был не один, подле него сидел Собакевич, совершенно заслоненный зерцалом.
Вошедши
в зал, Чичиков должен
был на минуту зажмурить глаза, потому что блеск от свечей, ламп и дамских платьев
был страшный.
Но прежде необходимо знать, что
в этой комнате
было три стола: один письменный — перед диваном, другой ломберный — между окнами у стены, третий угольный —
в углу, между дверью
в спальню и дверью
в необитаемый
зал с инвалидною мебелью.
Порой дождливою намедни
Я, завернув на скотный двор…
Тьфу! прозаические бредни,
Фламандской школы пестрый сор!
Таков ли
был я, расцветая?
Скажи, фонтан Бахчисарая!
Такие ль мысли мне на ум
Навел твой бесконечный шум,
Когда безмолвно пред тобою
Зарему я воображал
Средь пышных, опустелых
зал…
Спустя три года, вслед за мною,
Скитаясь
в той же стороне,
Онегин вспомнил обо мне.
Почтенный замок
был построен,
Как замки строиться должны:
Отменно прочен и спокоен
Во вкусе умной старины.
Везде высокие покои,
В гостиной штофные обои,
Царей портреты на стенах,
И печи
в пестрых изразцах.
Всё это ныне обветшало,
Не знаю, право, почему;
Да, впрочем, другу моему
В том нужды
было очень мало,
Затем, что он равно зевал
Средь модных и старинных
зал.
Но вот толпа заколебалась,
По
зале шепот пробежал…
К хозяйке дама приближалась,
За нею важный генерал.
Она
была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей…
Всё тихо, просто
было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut… (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести...
В дальнем углу
залы, почти спрятавшись за отворенной дверью буфета, стояла на коленях сгорбленная седая старушка. Соединив руки и подняв глаза к небу, она не плакала, но молилась. Душа ее стремилась к богу, она просила его соединить ее с тою, кого она любила больше всего на свете, и твердо надеялась, что это
будет скоро.
Бабушка
была уже
в зале: сгорбившись и опершись на спинку стула, она стояла у стенки и набожно молилась; подле нее стоял папа. Он обернулся к нам и улыбнулся, заметив, как мы, заторопившись, прятали за спины приготовленные подарки и, стараясь
быть незамеченными, остановились у самой двери. Весь эффект неожиданности, на который мы рассчитывали,
был потерян.
К ней подходил высокий молодой человек, как я заключил, с целью пригласить ее; он
был от нее
в двух шагах, я же — на противоположном конце
залы.
Когда кадриль кончилась, Сонечка сказала мне «merci» с таким милым выражением, как будто я действительно заслужил ее благодарность. Я
был в восторге, не помнил себя от радости и сам не мог узнать себя: откуда взялись у меня смелость, уверенность и даже дерзость? «Нет вещи, которая бы могла меня сконфузить! — думал я, беззаботно разгуливая по
зале, — я готов на все!»
Гостиная и
зала понемногу наполнялись гостями;
в числе их, как и всегда бывает на детских вечерах,
было несколько больших детей, которые не хотели пропустить случая повеселиться и потанцевать, как будто для того только, чтобы сделать удовольствие хозяйке дома.
Сонечка занимала все мое внимание: я помню, что, когда Володя, Этьен и я разговаривали
в зале на таком месте, с которого видна
была Сонечка и она могла видеть и слышать нас, я говорил с удовольствием; когда мне случалось сказать, по моим понятиям, смешное или молодецкое словцо, я произносил его громче и оглядывался на дверь
в гостиную; когда же мы перешли на другое место, с которого нас нельзя
было ни слышать, ни видеть из гостиной, я молчал и не находил больше никакого удовольствия
в разговоре.
Стараясь
быть незамеченным, я шмыгнул
в дверь
залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь
в задумчивости и совсем не знаю о том, что приехали гости. Когда гости вышли на половину
залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка
в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось,
в особенности потому, что я нашел
в нем большое сходство с лицом ее дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
У Карла Иваныча
в руках
была коробочка своего изделия, у Володи — рисунок, у меня — стихи; у каждого на языке
было приветствие, с которым он поднесет свой подарок.
В ту минуту, как Карл Иваныч отворил дверь
залы, священник надевал ризу и раздались первые звуки молебна.
Хотя час
был ранний,
в общем
зале трактирчика расположились три человека. У окна сидел угольщик, обладатель пьяных усов, уже замеченных нами; между буфетом и внутренней дверью
зала, за яичницей и пивом помещались два рыбака. Меннерс, длинный молодой парень, с веснушчатым, скучным лицом и тем особенным выражением хитрой бойкости
в подслеповатых глазах, какое присуще торгашам вообще, перетирал за стойкой посуду. На грязном полу лежал солнечный переплет окна.
Полы
были усыпаны свежею накошенною душистою травой, окна
были отворены, свежий, легкий, прохладный воздух проникал
в комнату, птички чирикали под окнами, а посреди
залы, на покрытых белыми атласными пеленами столах, стоял гроб.
Он нашел его
в очень маленькой задней комнате,
в одно окно, примыкавшей к большой
зале, где на двадцати маленьких столиках, при криках отчаянного хора песенников,
пили чай купцы, чиновники и множество всякого люда.
Ему даже отойти от них не хотелось, но он поднялся по лестнице и вошел
в большую, высокую
залу, и опять и тут везде, у окон, около растворенных дверей на террасу, на самой террасе, везде
были цветы.
Дверь
в залу запиралась; Свидригайлов
в этой комнате
был как у себя и проводил
в ней, может
быть, целые дни.
—
Выпейте с нами, мудрец, — приставал Лютов к Самгину. Клим отказался и шагнул
в зал, встречу аплодисментам. Дама
в кокошнике отказалась
петь, на ее место встала другая, украинка, с незначительным лицом, вся
в цветах,
в лентах, а рядом с нею — Кутузов. Он снял полумаску, и Самгин подумал, что она и не нужна ему, фальшивая серая борода неузнаваемо старила его лицо. Толстый маркиз впереди Самгина сказал...
А на сцене белая крылатая женщина снова
пела, рассказывала что-то разжигающе соблазнительное, возбуждая
в зале легкие смешки и шепоток. Варвара сидела покачнувшись вперед, вытянув шею. Самгин искоса взглянул на нее и прошептал...
Самгина сильно толкнули; это китаец, выкатив глаза, облизывая губы, пробивался к буфету. Самгин пошел за ним, посмотрел, как торопливо, жадно китаец
выпил стакан остывшего чая и, бросив на блюдо бутербродов грязную рублевую бумажку, снова побежал
в залу. Успокоившийся писатель, наливая пиво
в стакан, внушал человеку
в голубом кафтане...
Думалось очень легко и бойко, но голова кружилась сильнее, должно
быть, потому, что теплый воздух
был густо напитан духами. Публика бурно рукоплескала, цари и жрец, оскалив зубы, благодарно кланялись
в темноту
зала плотному телу толпы, она тяжело шевелилась и рычала...
Он вытянул шею к двери
в зал, откуда глухо доносился хриплый голос и кашель. Самгин сообразил, что происходит нечто интересное, да уже и неловко
было уйти.
В зале рычал и кашлял Дьякон; сидя у стола, он сложил руки свои на груди ковшичками, точно умерший, бас его потерял звучность, хрипел, прерывался глухо бухающим кашлем; Дьякон тяжело плутал
в словах, не договаривая, проглатывая, выкрикивая их натужно.
Дня через два он вышел «на люди», — сидел
в зале клуба, где
пела Дуняша, и слушал доклад местного адвоката Декаполитова, председателя «Кружка поощрения кустарных ремесел».
Он пошел
в концерт пешком, опоздал к началу и должен
был стоять
в дверях у входа
в зал.
Поминальный обед
был устроен
в зале купеческого клуба. Драпировки красноватого цвета и обильный жир позолоты стен и потолка придавали
залу сходство с мясной лавкой; это подсказал Самгину архитектор Дианин; сидя рядом с ростовщицей Трусовой и аккуратно завертывая
в блин розовый кусок семги, он сокрушенно говорил...
Зашли
в ресторан,
в круглый
зал, освещенный ярко, но мягко, на маленькой эстраде играл струнный квартет, музыка очень хорошо вторила картавому говору, смеху женщин, звону стекла, народа
было очень много, и все как будто давно знакомы друг с другом; столики расставлены как будто так, чтоб удобно
было любоваться костюмами дам;
в центре круга вальсировали высокий блондин во фраке и тоненькая дама
в красном платье, на голове ее, точно хохол необыкновенной птицы, возвышался большой гребень, сверкая цветными камнями.
Клим заметил, что историк особенно внимательно рассматривал Томилина и даже как будто боялся его; может
быть, это объяснялось лишь тем, что философ, входя
в зал редакции, пригибал рыжими ладонями волосы свои, горизонтально торчавшие по бокам черепа, и, не зная Томилина, можно
было понять этот жест как выражение отчаяния...
Он торопливо и небрежно начал
есть, а Самгин — снова слушать. Людей
в зале становилось меньше, голоса звучали более отчетливо, кто-то раздраженно кричал...
Самгин решил зайти к Гогиным, там должны все знать. Там
было тесно, как на вокзале пред отходом поезда, он с трудом протискался сквозь толпу барышень, студентов из прихожей
в зал, и его тотчас ударил по ушам тяжелый, точно
в рупор кричавший голос...
Пять, шесть раз он посетил уголовное отделение окружного суда. До этого он никогда еще не
был в суде, и хотя редко бывал
в церкви, но
зал суда вызвал
в нем впечатление отдаленного сходства именно с церковью; стол судей — алтарь, портрет царя — запрестольный образ, места присяжных и скамья подсудимых — клироса.
В ярких огнях шумно ликовали подпившие люди. Хмельной и почти горячий воздух, наполненный вкусными запахами,
в минуту согрел Клима и усилил его аппетит. Но свободных столов не
было, фигуры женщин и мужчин наполняли
зал, как шрифт измятую страницу газеты. Самгин уже хотел уйти, но к нему, точно на коньках, подбежал белый официант и ласково пригласил...
Публики
было много, полон
зал, и все смотрели только на адвоката, а подсудимый забыто сидел между двух деревянных солдат с обнаженными саблями
в руках, — сидел, зажав руки
в коленях, и, косясь на публику глазами барана, мигал.